мечом над человечеством. Принцип «пусть погибнет весь мир, но восторжествует справедливость!» всегда был лишен гуманистического смысла, но сегодня, когда мир действительно повис над пропастью, следование этому принципу превращается в преступление. Мир сначала должен быть спасен таким, каков он есть, — справедливым и не очень, прекрасным в одних проявлениях и безобразным в других. Именно эта великая задача вызвала к жизни планетарное сознание, или, как его часто называли недавно, новое политическое мышление. Если вспомнить, что на международной арене любой вопрос взаимоотношений (экономический, экологический и т.д.) превращается, по сути дела, в политический, то употребление этого синонима вполне допустимо. И все же термин «планетарное сознание» точнее, ибо подразумевает его необходимую массовидность, а не принадлежность только профессионалам-политикам.
Во-вторых (и это вытекает из сказанного), планетарное сознание вызывает существенную коррекцию в общественном сознании отдельных народов и стран, а также в индивидуальном сознании. Космополитическая ментальность, ощущение себя гражданином мира, ранее нередко подвергавшиеся осмеянию и даже остракизму, сегодня превращаются в органический элемент политической культуры. В связи в этим происходят принципиальные подвижки в соотношении индивидуализма и коллективизма как социокультурных ценностей, которыми человек и общество руководствуются в своей практической деятельности. При этом приоритет все больше сдвигается в сторону планетарного коллективизма в противовес господствовавшему веками индивидуализму государств и народов. Иначе и быть не может: чтобы спасти мир, планетарная солидарность из факта сознания должна превратиться в общечеловеческую практику. Кстати, как отмечалось на XIX Всемирном философском конгрессе (Москва, 1993), заметные подвижки в пользу коллективизма ощущаются сегодня в развитых странах Запада и в
349
связи с продвижением к новой ступени цивилизации и процессом социализации общественных отношений. Нетрудно заметить, что подвижки эти и в своем международном, и в своем внутреннем варианте однонаправлены. Причем речь идет не о новом витке подавления индивида коллективом. Об этом приходится сказать особо, ибо опасения на сей счет существовали и продолжают существовать в общественном сознании. Тайяр де Шарден зафиксировал их следующим образом: «Сосредоточиться на себе, быть в состоянии сказать «я» это в конечном счете рассматривается нами как привилегия (или скорее недостаток) индивида в той мере, в какой он, замыкаясь от остального, становится антиподом целого. Двигаясь в обратном направлении, к коллективу и универсуму, то есть к тому, что наиболее реально и прочно в мире, «Ego», думается нам, идет на убыль и аннулируется» . В действительности же, как показал де Шарден, налицо продвижение к «дифференцированному единству», в котором индивидуальность не теряется и не смешивается, а еще более совершенствуется.
1 Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987. С. 204.
В-третьих, планетарное сознание характеризуется высшей степенью онаученности, что связано с невозможностью решения глобальных проблем просто при помощи «здравого смысла», в обход новейших достижений естественных, технических, гуманитарных и философских наук. Сложный комплекс глобальных проблем может быть решен только на основе использования всего комплекса научного знания, которое сегодня концентрируется прежде всего в так называемых стыковых отраслях. В частности, планетарное сознание призвано вобрать в себя важнейшие выводы синергетики. Сошлемся лишь на некоторые из них: а) сложноорганизованным системам (таковой является и система «общество-природа») нельзя навязывать пути их развития, скорее необходимо понять, как способствовать реализации их собственных тенденций, как выводить системы на оптимальные пути; б) для сложных систем, как правило, существует несколько альтернативных путей развития, следовательно, распознав их и отвергнув апокалипсический вариант, есть возможность осознанно, с использованием достижений того же научно-технического прогресса, найти такой вариант дальнейшего развития, который устраивал бы человека и вместе с тем не являлся бы разрушительным для природы; в) для оптимального оперирования со сложными системами и управлениями главное не сила, а правильно по своей архитектуре выстроенная цепочка воздействия: наиболее эффективными оказываются малые, но правильно организованные — резонансные — воздействия на сложные системы [2]. Нетрудно заметить, насколько синергетика и философия в этих выводах взаимопроникают друг в друга.
2 См.: Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986; Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение// Вопросы философии. 1992, № 12. С. 4-5.
350
Будущее человечества всегда было значительной мировоззренческой и методологической проблемой, а социальный прогноз всегда выступал как мысленная модель предстоящего развития, то есть как философское осмысление будущего. Если верно, что философия не может закончиться, пока налицо социальные изменения, то не менее верно и другое: сами эти социальные изменения нуждаются в солидном философском обосновании. Подчеркнем — в обосновании специфически философском, не стремящемся превратиться в политические решения и технологические рецепты. Ведь философия, как подчеркивал в свое время А. Шопенгауэр, «по существу своему только размышляет и исследует, а не предписывает. Становиться же практической, руководить поведением, перевоспитывать характер — это ее старые притязания, от которых она теперь, созрев в своих взглядах, должна бы, наконец, отказаться» .
1 Шопенгауэр А. Мир как воля и представление// Антология мировой философии: В. 4 т. М., 1971. Т. 3. С. 694.
В чем же тогда может и должна проявиться активная роль философии в этой «пограничной» для всего человечества ситуации?
— Философия призвана осуществить методологический и мировоззренческий синтез современного научного знания и дать философское обоснование его включения в культуру, обеспечить науку конца XX века новым категориальным аппаратом.
— От социальной философии общественная практика ждет всесторонних исследований научно-технического прогресса и его последствий, глубокого осмысления сложившихся противоречий между научно-техническим и социальным прогрессом, критического анализа традиционных для техногенной цивилизации и во многом уже устаревающих ценностей.
— Требуется философское обоснование как самой необходимости планетарного сознания, так и его важнейших характеристик, присущих ему общечеловеческих ценностей. Исполнение этого «социального заказа», посильное и в то же время не претенциозное участие философии в становлении планетарного сознания, призванного спасти мир, отвечает подлинному смыслу самой философии и ее целительным способностям.
— Перед лицом опаснейших глобальных проблем Человек ждет от философии ничем не заменимой духовной поддержки. Ведь с будущим связывает Человек все свои желания и надежды, и он отнюдь не ради любопытства хочет знать, насколько его субъективные чаяния «вписываются» в реальные перспективы будущего.
«Смотрите на жизнь философски» — советуем мы своим друзьям и близким в трудные для них минуты, имея в виду внутренне присущий философии оптимистический характер. «Отличи
351
тельный признак мудрости, — подчеркивал М. Монтень, — это неизменно радостное восприятие жизни; ей, как и всему в надлунном мире, свойственна никогда не утрачиваемая ясность» . И хотя современная, явно драматическая ситуация не дает поводов для обнаруживаемого в этих словах некоего налета бодрячества и категоричности, она позволяет философии оставаться на позициях взвешенного оптимизма: будущее человечества не безальтернативно, сегодняшний кризис цивилизации может смениться более светлой полосой.
1 Монтень М. Опыты. Км. 1. М.-Л., 1954. С. 208.
Вселяя в Человека подобный оптимизм, философия с честью выполняет свою важнейшую — гуманистическую — функцию.
ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Чем определяется специфичность социального познания?
2. Насколько правомерны и возможны социальные эксперименты?
3. Что дает метод исторических параллелей для познания общественных явлений и процессов?
4. Почему именно сейчас человечество столкнулось с необходимостью выработки планетарного сознания?
