по своему происхождению активности, то об этом думали очень мало. Более того, даже к попыткам помыслить об особой роли индивидуального начала относились с подозрением. И по большому счету вся наша общественная наука, социальная философия в первую голову, выступала своеобразным оправданием гипертрофии социально-коллективного начала. Мы не только не били в набат, когда личностное начало растворилось в общем, но и считали такое движение чуть ли не вершиной социального прогресса. Оказалось же, что это далеко не прогресс. Поэтому выправить данное положение, в полный голос сказать о роли личности, о ее самоценности, воспитывать у общества своеобразный культ каждого человека, каждой личности — наш и теоретический, и идеологический, и нравственный долг.
Диалектика объективных условий и индивидуальных особенностей в деятельности выдающейся исторической личности. Роль выдающейся личности в истории является своеобразной модификацией роли личности в истории, общественной жизни вообще. Так, из роли личности в истории в целом органично вытекает и принципиальная возможность появления выдающейся личности, ее выдающейся роли.
Вопрос о выдающихся исторических личностях и их роли в философской теории рассмотрен довольно обстоятельно. Мы остановимся лишь на одном аспекте этой обширной проблематики, а именно на диалектике социальных условий и индивидуальных особенностей, талантов выдающейся личности.
Совершенно очевидно, что историческая личность, ее роль являются своеобразным результатом двух слагаемых: социальных условий, общественных потребностей, с одной стороны, качеств конкретной личности — с другой. Ясно, что в комплексе этих слагаемых решающее значение принадлежит социальным условиям, связанным с самыми разными обстоятельствами, революционными преобразованиями, с размахом классовой борьбы, необходимостью крупных политических преобразований, с назревшими изменениями в различных областях общественной культуры, экстремальными ситуациями и т.д. Поэтому первая предпосылка объяснения и понимания роли выдающейся личности заключается в том, чтобы понять, какие общественные условия вызвали ее к жизни, чьи социальные интересы она выражает. Совокупность этих социальных условий выступает как своего рода социальный заказ общества. Общественная жизнь, потребность той или иной области как бы требует, чтобы появился лидер, способный стать во главе движения, решить определенные задачи [1].
1 По-своему эту связь исторической личности со своим временем выразил Гегель. «Таковы великие люди в истории, — писал он, — личные частные цели которых содержат в себе тот субстанциальный элемент, который составляет волю мирового духа. Их следует называть героями, поскольку они черпали свои цели и свое призвание не просто из спокойного, упорядоченного, освященного существующей системой хода вещей, а из источника, содержание которого было скрыто и недоразвилось до конечного бытия, из внутреннего духа, который еше находится под землей и стучится во внешний мир как в скорлупу, разбивая ее, так как этот дух является иным ядром, а не ядром, заключенным в этой оболочке. Поэтому кажется, что герои творят сами из себя и что их действия создали такое состояние и такие отношения в мире, которые являются лишь их делом и их созданием» (Гегель Г. Соч. Т. 8. С. 29).
Но общественная по1ребность в исторической личности — это еще не появление самой такой личности. Ведь эта потребность предполагает, что должен быть не просто человек — дефицита в людях история никогда не испытывала, — а личность, обладающая определенным набором индивидуальных качеств. И хотя общественная потребность никогда не воплощалась в конкретную шкалу требований к качествам исторической личности (такая шкала в принципе невозможна), но все же некоторый общий комплекс необходимых индивидуальных качеств всегда проявлялся достаточно объективно. Ясно, что для социальных преобразований нужен человек с качествами политика, для военной деятельности — с задатками военного стратега, для руководства классовой стратегией и тактикой — человек, тесно связанный с массами. Отсюда следует, что в обществе должен быть определенный общественный механизм выработки у людей соответствующих индивидуальных качеств, должна формироваться личность с выдающимися способностями.
Выдающаяся личность формируется как своеобразное сочетание общественной потребности, роста определенных социальных сил и формирования, воспитания выдающихся индивидуальных качеств. В своей деятельности личность как бы соединяет действия этих двух слагаемых. С одной стороны, выдающаяся личность как бы аккумулирует в себе социальную энергию тех сил, которые возглавляет, ибо она в определенном смысле воплощение, выражение, доведение до определенного завершения роли определенной социальной силы. С другой соединив социальную энергию масс со своими выдающимися индивидуальными качествами, личность как бы умножает эту энергию, придает ей мощный дополнительный импульс. Сплав этих двух компонентов — социальной энергии масс и выдающихся индивидуальных способностей — и обусловливает выдающуюся роль исторической личности в истории.
Правда, оценивая роль той или иной исторической фигуры, нужно четко различать, что зависит от деятельности масс, классов, а что непосредственно от исторической личности. Иначе возможен, по выражению Г.В. Плеханова, своеобразный «оптический обман» [1], приписывание именно и только личности того, что является завоеванием классов, масс. В полной мере принимая это замечание, нельзя впадать и в другую крайность недооценки роли личности. Ибо если без масс личность отнюдь не может достигнуть определенных результатов, то зачастую и без соответствующей личности массы их достичь не могут или достигают другой, куда более дорогой ценой.
1 Плеханов Г.В. Избр. филос. произв. М., 1966. Т. 2. С. 327.
Хотелось бы заметить, что роль исторической личности не исчерпывается тем, что она оптимальным образом выражает, воплощает интересы определенных социальных сил. При таком подходе при всем словесном подчеркивании вклада выдающейся личности она фактически отрицается, ибо предстает как оболочка каких-то других, не ее собственных интересов, каких-то других, не ее собственных действий. На самом же деле в силу выдающихся индивидуальных качеств, в силу своеобразия своей индивидуальности историческая личность не просто что-то выражает, но она сама как неповторимая индивидуальность накладывает свой отпечаток на ход истории, ход общественной жизни. И чем более масштабен и ярок как личность лидер, тем больше влияет он на своеобразие, неповторимость хода истории.
В то же время хотелось бы отметить, что между социальными условиями и индивидуальными качествами лидера нет однозначного соответствия. Нередко в истории бывают и такие ситуации, когда индивидуальные качества исторической фигуры далеко не адекватны масштабу социальных преобразований. В этой связи весьма поучительны выводы К. Маркса относительно роли Луи Бонапарта в перевороте во Франции в 1852 г. К. Маркс выделял две интерпретации этой роли. Автор одной — В. Гюго — представлял весь переворот как деяние одного человека. Автор другой — П. Прудон, напротив, настаивал на особой роли предшествующего исторического развития. И В. Гюго и П. Прудон не вышли за рамки возвеличения Луи Бонапарта как личности, правда, возвеличивая его с разных позиций. Мнение К. Маркса принципиально отличается от обеих этих интерпретаций. «Я, напротив, показываю, — писал он, — каким образом классовая борьба во Франции создала условия и обстоятельства, давшие возможность дюжинной и смешной личности сыграть роль героя» [1].
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 16. С. 375.
По нашему мнению, суть положения К. Маркса не исчерпывается оценкой конкретного эпизода из истории Франции, оценкой роли в общем-то такого заурядного персонажа, как Луи Бонапарт. Методологическая его значимость куда глубже, и заключается она в раскрытии своеобразной диалектики истории, когда специфическое сочетание «условий и обстоятельств» позволяет отдельным личностям играть заметную роль, масштабу которой они как индивидуальности никак не соответствуют. Относится это, конечно, не только к Луи Бонапарту. А разве, скажем, появление в истории России таких фигур, как Распутин, не связано именно со специфическим сочетанием «условий» и «обстоятельств»? Конечно же, связано. Отсюда, между прочим, следует, что историческая фигура — это далеко не всегда фигура, представляющая собой концентрацию талантов и способностей. Нет, в лидеры может затесаться и заурядность. Но удерживается она в среде исторических фигур именно там и потому, где и почему своеобразное стечение классово-политических и иных обстоятельств и условий создает для нее благоприятную среду. И на какой-то период времени, пока эти обстоятельства действуют, она — герой.
Все сказанное свидетельствует о том, сколь непроста, неоднозначна взаимосвязь объективных социальных условий и индивидуальных качеств исторической личности. Глубоко исследовать эту диалектику — важная задача общественной науки, социальной философии.
4. Реалии XX века. Классовый враг и борьба с ним как имманентное состояние и важнейшее средство самоутверждения партийно-государственного абсолютизма
Мы уже писали об определенных крайностях в социально-политическом учении К. Маркса о классах и классовой борьбе. К чему приводит апологетика классовой непримиримости и классовой борьбы, на практике показал опыт развития советского общества. Так составной частью жизни советского общества стал феномен классового врага. На анализе этого феномена мы и остановимся.
Общая характеристика классового врага и классовой борьбы в советском обществе и их социологический статус. Как мы полагаем, основные черты феномена классового врага заключаются в следующем.
Во-первых, признается существование социального слоя, класса, которому нет места в новом советском обществе, признается, что имеется некий класс-пережиток, чуждый класс.
Во-вторых, признается агрессивность этого класса, его враждебность к новому обществу. Причем эти агрессивность и непримиримость класса рассматриваются как его сущностное свойство.
В-третьих, признается, что представители класса-врага не могут претендовать на то же место в обществе, что и представители других классов. Они так или иначе должны быть отстранены от ведущих позиций или находиться под особым контролем общества.
В-четвертых, различного рода противостояние по отношению к классу-врагу считается делом социально-справедливым, прогрессивным, желательным для строительства нового социалистического общества. Всякого же рода прямая или косвенная защита этого класса, попустительство по отношению к нему, напротив, полагаются делом несправедливым, реакционным.
Характеризуя феномен классового врага, мы бы хотели обратить внимание на одно важное обстоятельство. Дело в том, что в обществе партийно-государственного абсолютизма класс — оппонент рабочих и крестьян рассматривался не в рамках отношений с другим классом, так что, скажем, буржуазия выступала бы как «враг» рабочих, а помещики как «враг» крестьян, а в более общем контексте. В данном случае общество в лице партийно-государственного абсолютизма отождествляло себя с одной стороной классового отношения, выводя другую за свои пределы, противопоставив ее всему обществу. Оппонент класса превратился в оппонента общества. Это с одной стороны. С другой — это отношение было предельно радикализировано, так что «иная» сторона отношения рассматривалась не просто как иная, а как чуждая, антагонистическая. Оппонент класса превратился во «врага» класса, «врага» общества. Таким образом, отношение «класс — класс» было трансформировано в отношение «класс — общество». Произошло своеобразное социологическое перемещение классовых отношений из социальной сферы в область отношения общества к одной из социальных групп с предельной радикализацией данного отношения. Вот это своеобразное конституирование классового отношения в данном контексте, легитимизация одной из сторон отношения в качестве противостоящей обществу, построение всей политики, идеологии, стратегии и тактики общества на основе этого конституирован и я и легитимизации мы и характеризуем как феномен классового врага. Отсюда следует, что феномен классового врага — явление системное,
