как ни мозаична картина всемирной истории, как ни распадается она на множество потоков — судеб каждого отдельного народа, как ни переплетаются в этой истории прорывы вперед и поражения на тех или иных участках, все же есть и общее движение всемирной истории, в котором прослеживается доминантная тенденция: от эпохи к эпохе, от формации к формации, через все будни, сложности, победы и поражения повседневного бытия человечество движется ко все более полной реализации родовой сущности человека, к созданию форм жизни, все более достойных его, способствующих его родовому предначертанию как разумного общественного существа. Эта тенденция и есть воплощение, выражение смысла всемирной истории, о которой речь шла в одной из предыдущих глав.
Хотелось бы подчеркнуть, что родовая сущность человека, движение к реализации и раскрытию которой составляет смысл истории, не представляет ни некую таинственную субстанцию, отгороженную от реально-конкретного контекста общественных отношений человека, ни некую его предзаданность, которую история просто «выявляет». Эта родовая сущность суть продукт всего множества общественных отношений человека, она исторична, ибо развивается и углубляется на каждом этапе истории. И тем не менее эта сущность не растворяется в простом множестве житейско-общественных связей человека, она представляет собой как бы квинтэссенцию всего достигнутого цивилизацией в тот или иной момент времени. Историческое развитие родовой сущности человека в таком качестве представляет собой относительно самостоятельное слагаемое жизни общества. Остается еще подчеркнуть, что это выделение родовой сущности человека, ее историческое развитие, движение истории в направлении все большей реализации этой сущности представляет собой объективно-исторический процесс.
На основе этой объективной всемирно-исторической тенденции произрастает в общественной жизни и определенная совокупность представлений, которую в общем виде можно обозначить как процесс самосознания человечества. Что есть человек, каков он сегодня, каким он должен быть, каким общим принципам он должен подчинить свою деятельность, к чему он должен стремиться, в чем его предназначение в этом мире, каков смысл его бытия и т.д. Подобного рода вопросы неизбежно вставали перед человеком буквально с первых шагов его общественной жизни.
Человеческая мысль на протяжении всей истории билась над поисками ответов на эти вопросы, предлагая самые различные варианты решения и выражая их в самых разных формах. По существу, подавляющая часть духовного наследия человечества посвящена поискам ответов на эти вопросы и ответам на них.
Этот процесс осознания сущности человеческого бытия, его истинного предначертания на Земле не замыкался в узком мире профессионального духовного творчества. Это был, по существу, всеобщий духовный процесс общества. Естественно, что наиболее концентрированно он развертывался и проявлялся на высших этапах духовно-практического, духовно-теоретического освоения мира общественным человеком.
Мифологемы, созданные первобытным человеком, религиозные концепции, эстетические идеи, нравственные принципы, выводы философских построений эти и другие формы духовного творчества были посвящены ответу на вопросы: что такое человек, какая его жизнь «правильная», какая нет, как он должен жить и творить в этом мире? Думается, средоточием этих ответов были господствующие в каждую эпоху нравственные принципы общества.
Нужно подчеркнуть, что достигнутые на каждом этапе представления о человеческой сущности, о должном, об идеале человеческого бытия возникали и существовали в обществе не затем, чтобы исчерпать себя в своем идеальном бытии, стать предметом самолюбования и т.д. Эти представления, вплетаясь в толщу жизнедеятельности общества, превращались в очень важные ее духовные ориентиры, духовные регуляторы. Опираясь на эти представления, человечество как бы прокладывало основной маршрут своей жизнедеятельности: к каким-то вехам, нравственным и иным идеалам оно устремлялось, какие-то направления, поступки осуждало и отвергало. Эти всеобщие представления о человеческой сущности, о высшем предначертании человека в мире выступают важной составной частью духовной саморегуляции, важным составным звеном активного воздействия сознания на всю жизнь общества.
И хотя на каждом этапе истории, применительно к каждой исторической ситуации человеческая жизнедеятельность определялась множеством конкретных и весьма мощных мотивов, среди которых экономические интересы, естественно, преобладали, хотя давление этих интересов бесчисленное количество раз заставляло людей отставлять в сторону в своей системе мотиваций представления о своей человеческой сущности, все же эта детерминанта никогда не теряла своего значения. Напротив, по мере развития цивилизации голос этой общей духовной детерминанты все крепчал. В определенной мере это и понятно, ибо эта детерминанта, будучи принципиально важной по своей человеческой сути, является вместе с тем и отражением реального развития смысла истории, т.е. реального процесса развития человека.
Хотелось бы отметить, что представления о сущности человека, о сушном и должном, о реальном идеале формировались в истории духовной культуры во всеобщей форме — как имеющие универсальную сферу применения, как действующие в неограниченной исторической перспективе и максимально широком социальном пространстве. Библия со своими нравственными заповедями, Анаксогор со своим постулатом «человек — мера всех вещей», Кант со своими нравственными максимами и другие — все они обращались ко всему человечеству, ко всем временам и странам. Пожалуй, только мы нарушили эту духовную традицию и свою мораль заключили в рамки «морального кодекса строителя коммунизма». Для всей же всемирной истории представление о сущности человека отражалось именно во всеобщих формах.
Как мы полагаем, в нашей литературе момент всеобщности в представлениях о родовой сущности человека длительное время недооценивался. Делалось это по разным мотивам. Здесь сыграли свою роль и придание особой важности выделению формационных ступеней общества с их специфическими законами, и апелляция к мощи конкретных экономических детерминант, перед которой меркнут всеобщие принципы, и указание на абстрактный характер всеобщих принципов, допускающий якобы любые спекуляции, и другие факторы.
Мы полагаем, что вполне обоснованную предубежденность против всеобщих абстрактно-схоластических размышлений о человеческой сущности, тем более против идеалистических и метафизических спекуляций на этой основе, нельзя смешивать с самим признанием и оценкой общественным сознанием родовой сущности человека именно как всеобщей. Ведь по сути своей она не может быть никакой иной, кроме как всеобщей. Она не может быть одной на Западе, другой на Востоке, одной вчера, другой сегодня. Конечно, она может исторически развиваться, локально-географически модифицироваться, но при всем этом в самой своей основе она содержит нечто стационарно-всеобщее. Это всеобщее само развитие человека.
Мы уже писали, что культура — это процесс созидания человеком самого себя. Теперь, думается, есть возможность придать этой формуле более законченный вид. Речь идет о том, что человек в ходе своей жизнедеятельности не просто воспроизводит, творит, «строит» себя. Он при этом руководствуется и вырабатываемыми общими представлениями о своей сущности, своем идеале, нравственными и иными принципами, которые он считает для себя обязательными. Культура, на наш взгляд, и представляет собой в своей основе созидание человеком самого себя в соответствии с этими высшими, всеобщими духовно-нравственными и иными ориентациями общества. Стало быть, культура — это процесс не просто созидания человека, а, если можно так выразиться, строительство его по определенному плану, в соответствии с выработанными предначертаниями. Иначе говоря, в основании культуры всегда есть всеобщий ценностно-регулятивный момент. Культура, отмечал И. Кант, «собственно состоит в общественной ценности человека» [1].
1 Кант И. Собр. соч. М., 1966. Т. 6, С. 11.
Итак, исходя из перечисленных методологических оснований, можно вычленить несколько аспектов культуры: 1) то обстоятельство, что культура представляет собой атрибут человека, фиксирует его деятельностную сущность, раскрывает главный — гуманистический — аспект культуры; 2) тот факт, что культура отражает развитие человека в обществе, раскрывает созидательный аспект культуры; 3) наконец то, что культура отражает духовную устремленность к развитию человеческой сущности, раскрывает ценностно-регулятивный аспект культуры.
Все эти аспекты культуры — гуманистический, созидательный, ценностно-регулятивный — существуют не отдельно, не параллельно друг другу, а в неразрывной связи и взаимопереплетенности. Они как бы переливаются друг в друга, так что каждый из них является своеобразным продолжением и развитием других, каждый из них обретает свою качественную определенность с другими и через них. Но, разумеется, при всей слитности этих аспектов каждый из них не теряет своей специфики, отражая одно из качеств целостного феномена культуры. Как совокупность этих аспектов, так и каждый из них в отдельности наполняются конкретным содержанием на каждом этапе истории, применительно к любой исторически-конкретной модификации культуры.
Исходя из неразрывной связи, взаимопереплетенности различных аспектов культуры, можно попытаться сформулировать общее социально-философское определение сущности культуры.
Сущность культуры — это процесс созидания и развития общественного человека во имя реализации своей родовой человеческой природы при помощи всех созданных им материальных и духовных средств, всего богатства общественных отношений и форм, это процесс самосозидания человека в его общественной жизни. Еще короче — это общественный процесс самосозидания человека. Как нам представляется, сформулированное определение сущности культуры аккумулирует в себе имеющиеся самые разнообразные определения культуры, показывая, что каждое из них отражает какую-то одну ее грань.
Указанное понимание сущности культуры позволяет подойти к более общей проблеме: что собой представляет общество как мир культуры, как культурный феномен.
Думается, было бы принципиально ошибочным представлять культуру как некую часть общества, наподобие, скажем, сфер общественной жизни. В данном случае неважно, какая часть общества имеется в виду, будь это средства материальной деятельности человека, ценности и нормы и т.д. Здесь важно подчеркнуть, что культура вообще не является и являться не может какой бы то ни было частью общества.
Точно так же нельзя отождествлять культуру ни с какой социально-пространственной локализацией общества или с исторически-конкретным его состоянием. Здесь также не важно, какой регион имеется в виду, какая эпоха подразумевается. Важен сам принцип — культура по самой своей сути не есть ни региональная, ни историческая модификация общества.
Неправильно было бы понимать культуру и как некий продукт, своего рода результат функционирования общественной жизни, появляющийся вместе и в одном ряду с другими результатами. При таком подходе получается, что есть, с одной стороны, некая исходная решающая субстанция — общество, с другой как нечто иное по отношению к ней, как некий внешний продуцируемый результат существует культура.
Думается, подобные подходы следует отклонить как не схватывающие глубинную суть диалектики общества и культуры, недооценивающие сущность, значение культуры.
На самом же деле взаимосвязь общества и культуры глубинна и универсальна. Культура выражает человеческую сущность общества. Поэтому она пронизывает все без исключения элементы, стороны, состояния общественной жизни и вбирает их в себя [1]. С этой точки зрения становится понятным, что описать общество как мир культуры означает в определенном смысле описать все общество.
1 Культуру «…нельзя рассматривать ни как особую сферу общественной жизни, ни как особую деятельность. Понятие культуры возникает как выражение определенного подхода к характеристике всего общества, всех сфер его жизни… Культура и формирует человека, и является формой его самовыражения, проявления его человеческой сущности. Она характеризует меру овладения им различными способами человеческой деятельности и меру его собственного развития как субъекта деятельности, субъекта социально-исторического творчества, в процессе которого человек создает и самого себя» (Келле В.Ж. Наука как феномен культуры//
