несколько разных понятий, но выражаемых одним словом, что очень усложняем дело.
Не будем останавливаться на житейских, обыденных значениях этого слова, когда о человеке говорят, например, что он попал в дурное общество или вращается в великосветском обществе. Лишь упомянем об использовании слова «общество» как в быту, так и в науке для обозначения тех или иных общественных и прочих организаций: «Общество соединенных славян», «Южное общество», «Философское общество», «Общество охраны памятников истории и культуры», «Общество взаимного кредита», общества любителей кошек, собак, акционерные общества и т.п.
Если оставить все это в стороне, то выяснится, что в философской, социологической и исторической литературе термин «общество» используется, по меньшей мере, в пяти, хотя и связанных между собой, но все же разных смыслах.
Первое и, пожалуй, самое важное значение термина «общество» отдельное, конкретное общество, являющееся относительно самостоятельной единицей исторического развития. Этот смысл слова «общество» очень часто не отличают от другого его значения — общества вообще, в котором выражается то общее, что присуще всем конкретным отдельным обществам, независимо от их типа, индивидуальных особенностей, времени существования и т.п. А отличать эти два смысла слово «общества» крайне необходимо для любого обществоведа.
Выделение отдельного конкретного общества позволяет поставить вопрос о том, имеет ли общество самостоятельное существование или его бытие есть производное от существования составляющих его индивидов. С самого начала теоретического подхода к исследованию общества в философской и исторической мысли существовали два основных ответа на этот вопрос.
61
Один из них заключался в том, что общество представляет собой простую совокупность, сумму индивидов. Поэтому единственными реальными объектами социального исследования являются люди. Никаких других не существует. Такую точку зрения нередко называют социологическим номинализмом. Подобного рода взгляд нашел свое предельно четкое выражение, например, в одном из мест работы известного русского историка, историософа и социолога Н.И. Кареева (1850-1931) «Введение в изучение социологии» (1897). Последний писал: «Личность есть единственное реальное существо, с которым имеет дело социология. Народы или отдельные классы одного и того же народа суть собирательные единицы, состоящие из отдельных личностей» [1].
Сходного взгляда придерживался известный немецкий социолог М. Вебер (1864-1920). Наиболее четко он изложен в работе «Основные социологические понятия». «Для других (например, юридических) познавательных целей или для целей практических, — писал он, — может быть, напротив, целесообразно или даже неизбежно рассматривать социальные образования («государство», «ассоциацию», «акционерное общество», «учреждение») совершенно также, как отдельных индивидов (например, как носителей прав и обязанностей или как субъектов совершающих релевантные в правовом отношении действия). Для понимающей социологии, интерпретирующей поведение людей, эти образования просто процессы и связи специфического поведения отдельных людей, так как только они являют собой понятных для нас носителей осмысленных действий» [2].
1 КареевН.И. Введение в изучение социологии. СПб., 1897. С. 103. См. также С. 104.
2 Вебер М.. Основные социологические понятия // Избранные произведения. М., 1990. С. 614.
Подобная точка зрения и сейчас имеет много сторонников. Для экономии ограничимся одним лишь высказыванием Д. Антисери и Л. Инфантино, которым открывается их предисловие к сборнику работ известного австрийско-американского экономиста Ф.А. фон Хайека (1899-1992) «Познание, конкуренция и свобода. Антология сочинений». «Не существует ни классов, ни общества как такового, — пишут они, — существуют лишь индивиды. Социальные науки (социология, экономика, историография, антропология и т.п.) имеют дело с коллективными понятиями, как государство, нация, партия, революция, капитализм, общество и т.д. Два крупных направления мысли отражают коллективистскую традицию интерпретации таких понятий и индивидуалистскую традицию. Коллективисты (Сен-Симон, Конт, Гегель, Маркс, неомарксисты, структуралисты) утверждают, что коллективистским понятиям соответствует некая определенная реальность, автономная и независимая от людей: общество, партии, классы в качестве реальных
62
образований лепят индивидов, а ученый обязан искать и описывать законы развития этих субстанций. Сторонники методологического индивидуализма (А. Смит, Д. Юм, К. Поппер, Хайек — ближе к нам Р. Будон) утверждают, что коллективным понятиям не соответствует никакая специфическая реальность. Классов, обществ, партий, ни даже вооруженных сил не существует. Есть только индивиды. Только индивиды думают и действуют. В этом состоит теоретическое ядро методологического индивидуализма» [3].
Ни названные выше авторы, ни другие сторонники данного взгляда никогда не могли провести его до конца последовательно. В другом месте той же самой названной выше книги Н.И. Кареев утверждал: «Общество не есть простая совокупность личностей, находящихся в психическом и практическим взаимодействии, но целая система этих взаимодействий, в коей последние получают известные постоянные формы, известную организацию» [4]. Тем самым фактически он переходил на совершенно иную позицию.
Суть второго ответа на поставленный выше вопрос как раз и заключается в том, что общество, хотя и состоит из индивидов, но ни в коем случае не представляет собой их простой совокупности. Оно есть целостное образование, имеющее свою жизнь, не сводимую к существованию составляющих его людей, особый субъект, развивающийся по собственным, только ему присущим законам. Подобную точку зрения нередко именуют социологическим реализмом. Такой взгляд в достаточно четко проявился уже в труде великого древнегреческого философа Аристотеля (384-322 до н.э.) «Политика». «Итак, очевидно, — писал он, — государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку; поскольку последний, оказавшийся в изолированном состоянии, не является существом самодовлеющим, то его отношение к государству такое же, как отношение любой части к своему целому» [5].
3 Хайек Ф.А. фон. Познание, конкуренция и свобода. Антология сочинений. СПб., 1999. С. 43.
4 Кареев Н.И. Указ. соч. С. 295-296.
5 Аристотель. Политика // Соч. В 4 тт. М., 1983. Т. 4. С. 379.
Перед теми исследователями, которые рассматривали общество как единое целое, не сводимое к сумме составляющих его индивидов, с неизбежность вставал вопрос об основе его целостности. И решить его было далеко не просто, что можно наглядно видеть на примере убежденного сторонника социологического реализма известного французского социолога Э. Дюркгейма (1858-1917).
Он настаивал на том, что общество представляет независимую от индивидов, внеиндивидуальную и надындивидуальную реальность. Эта особого рода реальность, не сводимая к другим ее видам,
63
включена в универсальный природный порядок. Социальная реальность столь же устойчива и основательна, как все другие виды реальности, и соответственно, так же как и они, развивается по определенным законам.
На естественно возникавший вопрос о природе этой социальной реальности Э. Дюркгейм прямого ответа не давал. Но так как он с самого начала своей научной деятельности настаивал на духовном характере всех социальных явлений (включая экономические), то получалось, что эта реальность была в сущности духовной. Объяснить, каким образом духовная реальность могла быть независимой от людей, Э. Дюркгейм оказался не в состоянии. И в результате, начав с резкой критики психологизма, с подчеркивания внешнего и принудительного характера социальных фактов, он в последующем все в большей и большей степени стал склоняться к психологическому их объяснению.
Истоки социальной целостности искали в духовной сфере и многие другие мыслители. Делая это, они в то же время не могли не видеть, что если понимать духовную жизнь общества как психическую, душевную жизнь составляющих его людей, то это с неизбежностью приведет к переходу на позиции социологического номинализма. Попытки преодолеть субъективизм в понимании душевной жизни как основы общества вели некоторых из них к объективному идеализму и даже к религии.
Для настоящих ученых это было неприемлемо. Стремление найти действительную объективную основу общества издавна толкало мыслителей, придерживавшихся социологического реализма, к поискам аналогий между обществом и животным организмом, а иногда и к стремлению уподобить общество биологическому организму. Такие попытки начались еще в античную эпоху и продолжались в последующее время.
Но достаточно широко термин «организм» в применении к обществу стал использоваться лишь с 40-х годов XIX в. Одним из первых это сделал основоположник философии позитивизма О. Конт (1798-1857). Последний отнюдь не отождествлял общество с биологическим организмом. Ему важно было лишь подчеркнуть, что общество есть целостное образование, особый субъект эволюции. И чтобы подчеркнуть отличие общества от животного организма он называл его не просто организмом, а социальным организмом. Термин «социальный организм» был подхвачен другим известным философом-позитивистом и социологом Г. Спенсером (1820-1903). Главным для него было «уподобление общества живому телу» [6] с
64
целью обоснования мысли о том, что общество не есть простая совокупность людей, а нечто целое, несводимое к сумме составляющих его индивидов. «…В социальном организме, — писал он, — как и в индивидуальном, является жизнь целого, совершенно отличная от жизней отдельных единиц, хотя и слагающаяся из этих последних» [7].
6 Спенсер Г. Социальный организм // Г. Спенсер. Научные, политические и философские опыта. СПб., 1866. Т. 1. С. 427. 64
7 Спенсер Г. Основания социологии. СПб., 1898. С. 284.
В 70-х годах XIX в. появляется своеобразная школа в социологии, пытающаяся не просто провести аналогию между обществом и биологическим организмом, но в значительной степени, если не полностью отождествить их. Она получила название «органической школы», или «органического направления».
Последний термин нередко употребляется для обозначения всего течения, сторонники которого рассматривают общество как единое целое образование. И если «органическая школа» скоро потеряла популярность, ибо выяснилось, что общественные связи качественно отличны от биологических, то органическое направление в широком смысле слова в конце концов восторжествовало в общественной науке. Взгляда на общество как на особое органическое целое, не сводимое к сумме составляющих его индивидов, придерживается сейчас большинство обществоведов.
Выявление многозначности слова «общества» настоятельно требует закрепление за каждым его смыслом особого термина. Для обозначения общества в первом, исходном его значении, отдельного конкретного общества будет использоваться термин «социально-исторический, или социоисторический организм» (сокращенно — «социор»).
Социоисторический организм есть отдельное конкретное общество, которое представляет собой относительно самостоятельную единицу исторического развития. Каждый социоисторический организм локализован во времени и пространстве. Он занимает определенную территорию. Он когда-то возник, а многие родившиеся в свое время социоисторические организмы давно уже исчезли, ушли с исторической сцены.
Понятие социоисторического организма необходимо для всех общественных наук, но особенно оно важно для историологии. Именно социоисторические организмы являются главными, первичными субъектами истории и одновременно основными объектами исторического исследования. Историки, прежде всего, пишут историю Ассирии, Урарту, Византии, Японии, Англии, Франции, России и т.п.
Каждый социально-исторический организм составляют люди, подчиненные одной публичной власти. Границы социально-исторического организма есть границы публичной власти. В применении к классовому обществу социорные границы, как правило, совпадают с государственными границами.
65
Сам термин «государство» имеет два основных смысла. Одно значение определенный аппарат власти, аппарат принуждения. Другое — достаточно четко отграниченная населенная людьми территория, находящаяся под властью одной определенной государственной машины. Именно такой смысл вкладывают в это слово, когда называют число государств в
