а также иные зависимые лица.

Входя в разные экономические организмы, крестьянский двор выступает в них в разных ролях. Как составная часть крестьянской общины он представляет собой ячейку по производству необходимого продукта, как элемент манора ячейку по производству прибавочного продукта. Нетрудно заметить, что в подобном случае крестьянско-общинный уклад не представляет собой самостоятельного уклада, а входит в феодальный в качестве его своеобразного основания. Соответственно феодальный уклад включает в себя крестьянско-общинный уклад в качестве своеобразного нижнего этажа. Феодальный уклад в отличие от серварного является, если можно так выразиться, двухэтажным.

Сказанным выше характеристика феодального способа производства не исчерпывается. Для ее завершения необходимо рассмотреть отношения внутри класса феодалов. Это будет сделано позже.

5. Капиталистический (буржуазный) способ производства

При капитализме, как и при серваризме, на первый план выступает человек — полный собственник всех средств производства. Он так же, как и серварист, нуждается для осуществления процесса производства в рабочей силе. Но если серварист приобретал личность работника и тем самым его рабочую силу, то капиталист покупает только рабочую силу, причем у самого работника. При капитализме в идеале нет внеэкономического принуждения к труду, нет внеэкономической зависимости от владельца средств производства. Работник свободный человек. Он волен распоряжаться своей личностью и соответственно — своей рабочей силой.

Капиталистическое общество — рыночное. Чтобы жить, нужно удовлетворять потребности, по меньшей мере, в пище, одежде, жи

136

лище. Приобрести все это можно только на рынке — разумеется, лишь за деньги. Чтобы получить деньги, нужно что-то продавать. Владелец средств производства — сам или руками других людей — создает товары и продает их на рынке. Человек, не имеющий средств производства, чтобы жить, должен продавать единственное, что имеет, а именно — свою рабочую силу. При капитализме нет внеэкономического принуждения, но есть экономическое. И оно не только не менее, но, напротив, более действенно, чем первое.

При серваризме эксплуатация человека человеком существует в совершенно открытой форме. Серварий ни в малейшей степени не сомневается в том, что его труд безвозмездно присваивается хозяином. Более того, серварий убежден, что весь его труд является трудом только на хозяина, что, выражаясь языком экономической науки, он весь представляет собой прибавочный труд. Следствие — отсутствие какой-либо заинтересованности сервария в труде. Принудить к труду его можно только силой.

Феодально-зависимый крестьянин тоже не сомневается в том, что его эксплуатируют. Но он прекрасно понимает, что трудится на феодала лишь часть своего времени. Остальное время он работает на себя. И потому у него есть определенная заинтересованность в труде.

У наемных рабочих в ранний период капитализма тоже не было сомнения в том, что они подвергаются эксплуатации. Но понять сущность такой эксплуатации было значительно сложнее. Если при серваризме у работника возникает иллюзия, что он трудится только на хозяина, то при капитализме, по крайней мере, у части наблюдателей со стороны возникает иллюзия прямо противоположная: им кажется, что наемный рабочий трудится исключительно на себя.

Наемный рабочий продал капиталисту свой труд и получил за него деньги. Обмен труда на деньги был произведен в строгом соответствии с законами рынка, требующими и предусматривающими обмен одной стоимости на другую равную стоимость. Отсюда выходило, что рабочий сполна получил за свой труд, что, следовательно, об эксплуатации при капитализме не может быть и речи. Но тут сразу же возникал вопрос: откуда же тогда берется прибыль капиталиста?

Особенно трудным был этот вопрос для создателей и сторонников трудовой теории стоимости (А. Смит, Д. Рикардо и др.), согласно которой единственный источник стоимости — труд работника. Всякий, кто знаком с трудами этих замечательных экономистов, знает, как настойчиво они пытались раскрыть тайну капиталистической прибавочной стоимости.

Путь к решению проблемы был намечен К. Марксом: «Превращение денег в капитал должно быть раскрыто на основе имманент

137

ных законов товарообмена, т.е. исходной точкой должен послужить нам обмен эквивалентов. Наш владелец денег, который представляет собой пока только личинку капиталиста, должен купить товары по их стоимости, продавать их по их же стоимости и все-таки извлечь в конце этого процесса больше стоимости, чем он вложил в него. Его превращение в бабочку, в настоящего капиталиста должно совершиться в сфере обращения и в то же время не в сфере обращения. Таковы условия проблемы. Hic Rhodus, hic salta» [2].

2 Маркс К. Капитал. Т. I. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23. С. 176-177.

Именно правильная постановка проблемы позволила К. Марксу решить ее. Он доказал, что рабочий продает капиталисту вовсе не труд, а рабочую силу. Рабочая же сила представляет собой такой товар, который в процессе потребления создает стоимость большую, чем она сама стоит. Разница между стоимостью, созданной рабочей силой, и стоимостью самой рабочей силы и есть прибавочная стоимость, выступающая на поверхности как прибыль. Таким образом, капиталистический способ производства не в меньшей степени, чем серварный и феодальный, представляет собой способ эксплуатации человека человеком.

Созданная К. Марксом теория прибавочной стоимости — естественное развитие теории трудовой стоимости. Опровержение Марксовой теории прибавочной стоимости немыслимо без отказа от теории трудовой стоимости. Вовсе не появлением нового фактического материала, а далеко не бескорыстной потребностью защитить капитализм был продиктован отказ большинства буржуазных экономистов от трудовой теории стоимости и замена ее иными концепциями, суть которых заключается в том, что при капитализме никакой эксплуатации человека человеком не существует и поэтому никаких антагонизмов этот способ производства не порождает.

6. Частная собственность и общественные классы

Между всеми тремя рассмотренными выше антагонистическими способами производства, несмотря на все различия, существует фундаментальное общее. Все люди, живущие в системе и серварных, и феодальных, и капиталистических отношений подразделяются на две большие группы, из которых одна эксплуатирует другую. Во всех трех случаях мы сталкиваемся с тем, что носит название частной собственности.

С чисто юридической точки зрения частная собственность — такое отношение собственника к вещам, которое в идеале предполагает его безраздельное господство над ними. Все остальное не имеет значения. Частная же собственность как экономическое отношение есть нечто совсем иное.

138

Частная собственность как экономическое отношение есть такая собственность одной части членов общества, которая позволяет ей безвозмездно присваивать труд другой (и обязательно большей) части его членов. Эти две части общества представляют собой не что иное, как общественные классы.

Общественные классы — всегда группы людей, занимающие разные места в системе социально-экономических отношений. Но этого определения недостаточно. Купцы и ростовщики — тоже группы людей, отличающиеся местами в системе производственных отношений. Однако они не классы, ибо занимают места прежде всего в подсистеме отношений обмена и тем самым в подсистеме отношений по перераспределению созданного продукта. Особых мест в подсистеме отношений по распределению средств производства они не имеют. Для обозначения такого рода групп лучше всего подошел бы термин «квазикласс» (от лат. quasi — как будто, будто бы).

Настоящие общественные классы же — такие группы людей, которые прежде всего отличаются своим отношением к средствам производства, или, иными словами, местами, занимаемыми ими в подсистеме отношений по распределению средств производства. Из этого вытекает различие способов получения и размеров получаемой доли общественного продукта, или, что то же самое, различие их мест в подсистеме отношений распределения. Классы отличаются обычно также и ролью в организации труда.

Все эти признаки общественных классов нашли четкое выражение в определении, которое было дано В.И. Лениным (1870-1924) в работе «Великий почин». «Классами, — писал он, — называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых она может присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства» [3].

3 Ленин В.И Великий почин //Поли. собр. соч. Т. 39. С. 15.

Классы, о которых идет речь, отличаются местами не просто в системе социально-экономических отношений, а в определенном общественно-экономическом укладе. Каждый антагонистический общественно-экономический уклад (то есть такой, в рамках которого осуществляется эксплуатация человека человеком, а производственные

139

отношения носят антагонистический характер) с неизбежностью предполагает существование двух общественных классов. Такие классы могут быть названы парно-антагонистическими классами.

Кроме антагонистических укладов — всегда стержневых — в обществе могут существовать дополнительные уклады, как правило, антагонистическими не являющиеся. И люди, связанные с каждым из таких дополнительных укладов, образуют особый общественный класс, ибо занимают особое место, но только не внутри какого-либо уклада — как в случае с парно-антагонистическими классами — а в социально-экономическом строе общества в целом, который при этом обязательно включает в себя не менее двух укладов. Примером может послужить мелкая буржуазия в капиталистическом обществе. Это — одиночные классы.

В случае существования в социоисторическом организме нескольких укладов число общественных классов в нем может доходить до пяти. Кроме того, в обществе могут существовать подуклады, в том числе антагонистические. Последние, как и антагонистические уклады, с неизбежностью предполагают наличие двух групп людей, одна из которых эксплуатирует другую. Для этих групп могло бы подойти название параклассов (от греч. пара — около, возле, при). И наконец, в обществе всегда имеются люди, не входящие в состав ни одного класса или паракласса.

Каждый антагонистический способ или образ производства представляет собой особый способ эксплуатации, или образ эксплуатации.

Понятие эксплуатации употреблялось уже неоднократно. Имеет смысл остановиться на нем несколько подробнее. В узком, строго научном смысле слова эксплуатация есть безвозмездное присвоение (получение в собственность) одной частью общества доли общественного продукта, созданного другой частью общества. В широком смысле под эксплуатацией понимается также и безвозмездное присвоение одними людьми услуг со стороны других людей. В дальнейшем изложении будет рассматриваться эксплуатация только в узком смысле слова. Объектом такой эксплуатации могут быть только производители материальных благ.

Важнейшее понятие, характеризующее эксплуатацию, — категория прибавочного продукта. Прибавочный продукт есть та доля общественного продукта, созданного одной частью общества, которая безвозмездно присваивается (переходит в собственность) другой ее части. Эксплуатация есть присвоение прибавочного продукта. Она может происходить по-разному. Можно выделить две ее основные формы.

При первой форме эксплуатации человека человеком такое присвоение происходит непосредственно в процессе собственно произ

140

водства — процесс производства есть одновременно и процесс эксплуатации. При этом весь продукт или, по крайней мере, его часть (прибавочный продукт) создается производителем не как его собственность, а как собственность иных людей, которые тем самым выступают в