от чего существующего. Что Он поставляет в мир энергию, которая вращает небесные сферы. Что у Него нет тела и образа и т. д.

Напомним, что Мишне Тора — книга, посвященная изложению еврейского закона и права. Можно уверенно сказать, что Рамбам был тем человеком, который полагал, что правильный образ мысли является нисколько не менее значимым, чем правильный образ действий. Более того, в последствии мы убедимся, что с точки зрения Рамбама, правильные мышление и представления даже важнее, чем соблюдение заповедей.

Так как по убеждению Рамбама, главной опасностью иудаизму является представления народной массы о том, что Бог как-то выглядит, то он начинает свое философское произведение именно с длительного обсуждения, как может выглядеть Бог. Понятно, что причиной такого рода обсуждения является множество антропоморфизмов, встречающихся в самой Торе. Например, упоминание «руки Бога» и оборот «Увидел Бог» и много подобного. Даже сам рассказ о сотворении человека «по образу и подобию Божьему» наводит нас на мысль о том, что Бог похож на человека (по соображениям симметрии: если человек похож на Бога, то должно быть верным и обратное: Бог похож на человека). В агадической же литературе антропоморфизмы встречаются на каждом шагу и как раз авторы Талмуда их абсолютно не боялись.

Й. Койфман высказал мысль, что чем чище представления народа о Боге, тем меньше проповедники боятся приписывать Создателю человеческие качества, считая, что слушателям представить Бога в человеческом облике просто в голову не придет. Тогда же, когда антропоморфные взгляды получают широкое распространение, с ними следует бороться.

Точно так же, как и его предшественник Саадия-гаон, Рамбам считает, что в тех случаях, когда прямой смысл отрывка Писания противоречит здравому смыслу, его следует попытаться перетолковать, а именно исходить из того, что перед нами притча или аллегория. Правда, в отличие от Саадии, Рамбам считает, что этот метод следует применять последовательно, потому как «таков был стиль изъяснения пророков». Саадия-гаон считает, что применять или не применять метод толкования аллегорией каждый раз надо решать отдельно, специфически к данному отрывку. Рамбам же пользуется им с великой последовательностью.

Понятно, что сам Рамбам убежден в том, что Бог не имеет образа и вида, а потому все отрывки Писания, а тем более агады, в которых Бог предстает в человекоподобном виде, следует понимать иносказательно, аллегорически.

Рамбам. Бестелесность Бога (продолжение)

Вторым методом, которым широко пользуется Рамбам при переосмыслении текста, это попытка понять, что означает то или иное слова Писания в данном конкретном контексте. В качестве примера к этому методу приведем анализ Рамбама слов «образ» и «подобие» в стихе «Сотворим человека… по образу и подобию»:

«Простые люди полагают, что слово «образ» (ЦеЛеМ) означает в иврите очертания вещи и ее форму, что приводит их [при понимании данного стиха] к «очеловечиванию» Бога из-за стиха «Сделаем человека по нашему образу и подобию». Они решили, что слово «образ» говорит о форме вещи и отсюда делают вывод о человеческом образе Бога и верят в это. Они полагают, что если они откажутся от этих представлений, то это приведет к ложному пониманию текста Писания […]. Они считают, что Бог похож на них, имеет лицо, руки и ноги, только более великолепные и крупные, чем у них. Пределом чистоты их воззрения может оказаться мнение, что плоть Бога не материальна…

Общеизвестно, что в иврите слово, описывающее внешний вид вещи — это слово ТОАР — , как явствует из ряда стихов Писания, например «красивый видом ТОАР» и т. п. Это слово никогда не применяется к Богу.

Слово же ЦЛМ (- означает «внутреннюю [истинную] сущность вещи» [до некоторой степени можно было бы перевести «идею вещи» в платоновском значении слова «идея»], которая делает вещь тем, что она есть. Истинную сущность человека составляет его способность к интеллектуальному постижению и именно это имеется в виду в разбираемом стихе… Например, в книге Шмуэля-1 (5–6) филистимляне сделали «изображения своих нарывов» и пожертвовали их Ковчегу Завета. Так как понятно, что изображение нарывов вещь невозможная, то здесь имеется в виду некое изображение, которое призвано изобразить внутреннюю сущность нарывов [прим. вряд ли кто-то из читателей считает, что смерть выглядит в виде старухи с косой. Равно так не думали средневековые художники. Они пытались изобразить сущность смерти. Ровно тоже относится к древним скульпторам, когда они изображали своих богов. Они пытались передать их сущность, а не их внешний вид п.п.] Тем самым мы должны придти к выводу, что слово «ЦеЛеМ» означает «истинную сущность» вещи. Итак, в выражении «Сделаем человека по образу нашему» будет подразумеваться «истинная сущность человека», а именно интеллектуальное постижение.

Что же касается слова «ДМУТ» — «подобие», то имеется ввиду не похожесть, а схожесть по внутреннему образу. Например, в Псалмах говорится: «Я стал похож на сыча пустыни» — псалмопевец не подразумевает, что он стал похожим на сыча перьями и крыльями, но что его скорбь подобна [скорбному облику] сыча… [тем самым при понимании слова ДМУТ следует принять во внимание контекст и понять, по какому параметру следует провести подобие, например в высказывании «Реувен похож на Шимона» следует понять в чем похож, например, во внешнем облике или же в гениальности п.п.] Человек уподоблен Богу в способности к постижению, хотя Бог и постигает без каких бы то ни было телесных орудий, а потому подобие здесь не полное.

(Прим. Текст, который здесь приведен — это крепкое огрубление, упрощение и сокращение пока не опубликованного перевода М. Шнейдера, скобки в тексте не его).

Данный достаточно большой отрывок приведен по ряду причин. В первую очередь, ясна цель автора — доказать, что библейский текст не приписывает Богу человекообразности, то есть антропоморфизмов. Во-вторых, здесь хорошо виден метод автора — проанализировать слова текста и в том случае, когда их предполагаемые значения противоречат философской истине в ее понимании автором, попытаться дать новую интерпретацию словам. (Интересно отметить, что данное понимание слов Писания в средневековье считалось искусственным, а в наше время большое количество ученых-специалистов по древнему миру считают, что Рамбам близок к истине). Третий пункт, который ясно прослеживается здесь — это убежденность автора в том, что истинной сущностью человека, в которой он подобен Богу, — это интеллект. В дальнейшем мы увидим, что, по мнению Рамбама, именно интеллект приближает человека к Богу.

Серия глав первой книги море Невухим посвящена использованию антропоморфизмов по отношению к Всевышнему в Писании. Так, например, объясняется, что «Господь спустился» означает, «обратился к стоящему ниже по социальной либо духовной лестнице», либо судил (1:11). «Господь воссел» — означает пребывает в неизменности Своей (1:12). Слово «Лик» в применении к Всевышнему означает Его присутствие (1:37) и т. п.

Естественно, Рамбаму приходится объясниться почему в Писании используются антропоморфизмы и он говорит так: «И Он говорит словами, указывающими на телесность, дабы указать, что Он благословенный существует, ибо не постигает толпа с первого взгляда существование иного, кроме только телесного» (1:26). Понятно, что здесь Рамбам имеет в виду то, что Пятикнижие в первую очередь адресовано всему народу, включая простых людей, а потому вынуждено говорить на доступном для них языке. А для простых людей важней понимание факта существования Всевышнего, чем тонкость: как Он существует. Хотя бестелесность Бога — это истина, которую обязаны знать абсолютно все, но это постигается только вторым этапом.

Иными словами, Рамбам считает, что использование антропоморфизмов в Писании преследует педагогические цели — указать на главное для простых людей.

Во всех своих трудах, кому бы Рамбам не адресовал их, он упорно повторяет: Бог не имеет ни какого облика, ни какого внешнего вида. Он пишет об этом простым людям в послании о Воскрешении мертвых, указывая, что это следует повторять и объяснять, а доказательств приводить не обязательно, «…ибо не способны талмудисты понять их». Он пишет это в галахическом труде Мишне Тора: «Тот, кто считает, что Бог имеет облик или обладает материальной стороной, тот просто еретик», он пишет это в предисловии к главе Хелек в списке догматов иудаизма: «Не имеет образа и тела и т. п.». Как мы убедились в том, он посвящает этой теме целую книгу в Море Невухим. Можно считать, что борьба Рамбама за чистое представление божества увенчалась успехом. Спустя уже короткое время всякий правоверный еврей, независимо от степени своей философской подкованности, на вопрос: «В кого вы верите?» — немедленно мог отбарабанить: «Я убежден абсолютной убежденностью, в том что Творец… бестелесен и Его не определяют никакие телесные свойства и Ему нет никакого подобия вообще» (третий догмат Маймонида в формулировке, приведенной в Сидурах).

Атрибуты

Понятно, что с интересующимися философией читателями Рамбам говорит иным языком и иной терминологией. Он переходит на язык «атрибутов».

О том, что такое атрибуты мы говорили на лекции 7 первого семестра.

Проблема, стоящая перед Рамбамом и всей еврейской и мусульманской схоластикой средневековья довольно простая: Как сказать что-то о Боге, так, чтобы не впасть в очеловечивание Его, если все наши слова взяты из нашего человеческого опыта, приобретенного жизнью на земле, тогда как Бог возвышенная Сущность, вне нашего мира. Такое положение дел вызывает к жизни такого рода пассажи: » Он (Всевышний) мудр мудростью, которая не мудрость, коя не отличается от Его сущности» — ясно, что автор пытается сказать, что мудрость Бога не похожа всеми степенями непохожести на мудрость человека, но при этом она (мудрость) Ему присуща.

Для того чтобы сделать проблему яснее, попробуем посмотреть на атрибут «Один». Нет ничего более тривиального, чем сказать «Бог один». В конце концов, символ иудейской веры: «Слушай, Израиль, Господь, наш Бог, один Господь». Но понятие единства Бога столь ключевое в иудаизме и в исламе, что оно вызвало огромную литературу по вопросу что понимается под словом «один».

При внимательном рассмотрении выясняется, что слово «один» имеет несколько значений:

1) Числовое: один, а не два.

2) Порядковое — первый, а не второй

3) Единый — в средневековье этот вариант понимания оказался ключевым, Хотя бы по причине того, что следовало каким-то образом описать абсолютное единство, сохраняя воление («активность») Бога (см. лекцию Неоплатонизм).

4) Исключительный — «один такой».

Обсуждение тему Атрибуты Рамбам начинает с положения, что «Все атрибуты являются атрибутами действия (см.) тогда как качества Ему не присущи» (1:54). Иными словами можно описывать действия Всевышнего, но не Его самого (атрибуты действия, а не атрибуты качества). То есть мы можем говорить о том, что Бог милостивый, но это описывает не Его, а Его отношение к людям.

Далее Рамбам продолжает: «Все, что подразумевает телесность, должно быть исключено из представлений о Нем» (1:55). К сказанному относятся даже самые очевидные атрибуты, например слов «Вечный» подразумевает связь со временем и