есть подлинно диалек
тический синтез. Пример тому Кант. Истолкование Кан
том обыденного мышления как соединения вместе
разных понятий, а познания — как объединения данных
чувственности и категориального мышления посредст
вом априорных средств было и по замыслу диалектиче
ским лишь постольку, поскольку здесь налицо сама
мысль об интеграции противоположностей. А по испол
нению — метафизическим, ибо подлинно содержательно
го синтеза у Канта не получилось. И все-таки
диалектические ситуации возникают в гносеологии Канта
чуть ли не на каждом шагу!
Если на стадии чувственности предварительный синтез
достигался у Канта посредством таких форм, которые са
ми по себе, как он заявляет, никак не являются знанием,
но сами оказываются своеобразным синтезом, поскольку
эти формы представляют собой, так сказать, несозерца
тельную созерцательность, ” чистую”, т.е. нечувственную,
чувственность, то теперь, в априоризме форм рассудоч
ного познания, это своеобразное соединение противопо
121
ложностей находит дальнейшее развитие. На самом деле,
категории, по замыслу Канта, — это понятия, лишенные
понятийного содержания, ибо они у Канта ex definitione
тоже суть не само знание, но лишь его «чистые” формы.
И перед нами возникает новая диалектическая проблема:
необходимо все-таки понимание категорий, а значит не
которое знание о них; его, собственно, и призвана дать
трансцендентальная аналитика как теория. У самих этих
форм рассудочного познания есть некоторое собственное,
разделяющее их друг от друга, содержание: иначе категории
было бы просто невозможно отличать друг от друга. Итак,
необходимо знание о том, что есть лишь форма знания, и
эта форма сама есть также и некоторое содержание. Кроме
того, априорные формы рассудочной деятельности не зави
сят от опыта по своему содержанию, но они же зависят от
него, потому что актуально существуют только тогда, когда
появляется влагаемое в эти формы чувственное содержание
опыта, они просто-напросто сами нуждаются в этом содер
жании. На деле у Канта получается и так, что априорный па
раметр теоретического познания фактически выявляется
теорией познания только через соответствующее апостери
орное эмпирическое исследование, но ничто апостериор
ное, в свою очередь, не может быть осмыслено в науке,
согласно кантовскому постулату, без предшествующего ему
априорного. Гносеолог, который не видит критериальной
функции общественной практики, из этого круга выйти не
сможет, диалектическая проблема остается без диалектиче
ского разрешения.
Знаменитый Кантов тезис о том, что несозерцающее
мышление и немыслящее созерцание должны быть син
тезированы воедино, ибо ”мысли без содержания пусты,
созерцания без понятий слепы”5, по своей тенденции
указывает на единство противоположностей. Этот тезис
отчасти аналогичен положению о том, что априорное
нуждается в апостериорном, как и апостериорное в апри
орном. В этом тезисе выражено и глубокое различие
5 Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 155.
1 2 2
между чувственными восприятиями и рассудком, как его
понимал Кант, — это различие между пассивностью и ак
тивностью, между ”объективностью” в смысле аффици-
ровання непознаваемыми объектами («вещами в себе”)
и «субъективностью” в смысле порождения форм мысли
трансцендентальной деятельностью субъекта. Это также и
различие между ”объективностью” и ”субъективностью”
в иных значениях этих терминов: речь здесь идет у Канта
уже о «субъективности” модальностей чувственности и
«объективности” в смысле всеобщности, общеобяза
тельности и неизменности форм рассудочного познаю
щего мышления.
Особое разграничение Кант проводит внутри теорети
ческого мышления между рассудком и разумом. Вообще
говоря, это разграничение появилось у Канта не впервые,
оно имеет давнюю историю. Как более глубокий уровень
проникновения в истину и как более высокий уровень де
ятельности мышления выделяли «разум” в отличие от
«рассудка” Николай из Кузы и Джордано Бруно6. У
«критического” Канта «рассудок” означает способность
человеческого ума к категориальному, а значит не только
к повседневному, но и к научному познанию, — позна
нию, постепенно возрастающему и все более охватываю
щему область явлений, тогда как «разум” — это тяготение
мыслящего ума к абсолютной (однако же недостижимой)
полноте теоретического синтеза, которая означала бы до
стижение идеала познания, не оставляющего уже ничего
не познанным ни в явлениях, ни в сущности вещей7.
Теория познания диалектического материализма также
различает стремление к систематическому росту научно
го познания, исследуя процесс перехода от относитель
ных истин к абсолютным истинам. Однако абсолютные
истины не являются абсолютным знанием; они относи
тельны в своих границах, обусловленных уровнем разви
6 У Дж. Бруно это различие не столько между «рассудком
(ratio)» и «интеллектом”, сколько между «интеллектом” и
«умом” (mens).
7 Кант К Соч. Т. 3. С 195,356.
123
тия познания. Кант не проводит разграничения между от
носительными и абсолютными истинами, но он утверж
дает, что рассудочное познание, т.е. познание явлений,
беспредельно. Что же касается ”вещей в себе”, то теоре
тический разум, стремящийся их постигнуть, никогда не
достигает этой цели.
Таким образом, хотя, по Канту, действительный опыт,
поднятый до уровня теории, может расширяться в на
правлении возможного опыта без конца, это расширение
далекр не похоже на движение от относительных истин к
абсолютной. В этом смысле Кантов рассудок направлен
на конечное и удовлетворяется им, тогда как разум пыта
ется охватить бесконечное. Но это не две совершенно
различные способности, а раздвоение единой способно
сти на две противоположные друг другу деятельности:
рассудок стремится внести в разум критическое самоог
раничение, а разум, говоря словами Г.В.Тевзадзе, есть
Поскольку перед нами единая, хотя внутри себя и дис
сонирующая способность, Кант иногда называет «чистым
разумом” и собственно разум и рассудок. Это видно уже
из названия его гносеологического труда. В своей собст
венно разумной функции рассудок обращает свое дейст
вие сам на себя, он ” освобождает рассудочное понятие
от неизбежных ограничений сферой возможного опыта и
таким образом стремится расширить его за пределы эм
пирического, хотя и в связи с ним”9. Сбрасывая с себя
самим же собой поставленные ограничения и став разу
мом, рассудок вырывается за пределы наук и бросается в
океан философско-онтологических проблем. Разум как
рассудок трезв и осторожен, а как собственно разум отва
жен и не осмотрителен.
Это относительное разграничение между рассудком и
разумом Кант приводит в движение, и тем самым оно
8 Тевзадзе Г.В. Иммануил Кант: Проблемы теоретической
философии. Тбилиси, 1979. С. 285.
9 КантИ. С оч.Т .З.С .392.
124
приобретает все более диалектический характер — разли
чие рассудка и разума переходит в сдрю противополож
ность, т.е. в их единство*0. Когда в трансцендентальной
диалектике, т.е. во второй части своей трансценденталь
ной логики, Кант средствами рассудка охлаждает горячий
пыл философствующего разума, то тем самым в противот
положность переходит сама трансцендентальная диалек
тика: из ”логики видимости” она становится критикой
этой диалектической видимости” 11. Здесь, следователь
но, имеет место самокритика разума, который, вскрывая
собственные заблуждения, выбирается из той пропасти, в
которую до этого столь опрометчиво устремился. Можно
сказать, что эта реабилитация разума происходит потому,
что внутри самого разума уже в узком понимании послед
него выявляются две различные функции: критическая и
созидательная, первая из которых подготавливает дейст
вие второй, а вторая с помощью рассудочных средств
преодолевает критический пессимизм и уповает на то,
что все-таки некоторым иным путем удастся проникнуть в
мир ”вещей в себе”, хотя этого и не удалось гносеологи
чески мыслящему разуму. Надежда, что все-таки некото
рым иным путем созидательный синтез возможен,
сохраняется. Это соответствует расчетам Канта на то, что
развитая им критика в адрес далеко идущих претензий
”чистого разума” послужит предпосылкой для построе
ния подлинно разумной ”будущей метафизики”, так что
критика завершится своей противоположностью, она пе
рейдет в конструктивную философскую деятельность.
Этому распределению и порядку постановки задач со
ответствует структура здания трансцендентальной логики
Канта. В ней учению о диалектике разума предшествует
аналитика рассудка, которая, во-первых, через основания
”чистого” естествознания должна послужить базой для
совокупности частных наук о природе, а во-вторых, явля- *
Ю Взаимоотношения разума и рассудка подробно
рассмотрены в книге: Шинкарук В.И. Теория познания, логика
и диалектика Канта. Киев, 1974.
1Г Кант И. Соч. Т. 3. С. 163,339.
125
ется преддверием собственно диалектической части ло
гики. Трансцендентальная же диалектика оказывается
предпосылкой философско-этической попытки проник
новения в мир ”вещей в себе”.
Замысел трансцендентальной логики
и проблематика аналитики
В замысле трансцендентальной логики Каша содержалась
заявка на достижение качественно более высокого, чем в
традиционной формальной логике, уровня логического
мышления, обладающего как методологическим, так и
гносеологическим значением. По контрасту с этим новым,
более высоким, уровнем формальная логика в ее кантовском
представлении выглядит как чисто формальная наука, свод
правил правильного, упорядоченного мышления, лишен
ный всякого гносеологического, методологического и
онтологического значения. Но мы не думаем, что,
полностью деонтологизируя традиционную формальную
логику и резко ограничив гносеологические претензии ее
представителей, Кант ”этим самым страшно подорвал ее
значение и авторитет — даже в своих собственных глазах! ”12.
Такой взгляд является преувеличением. Но верно то, что Кант
считал формальную логику недостаточной для философии. Он
стремился построить логику теоретико-познавательную,
которая, как и формальная логика, находилась бы на дистан
ции, характерной для абстракций мышления в отношении их
к эмпирическим созерцаниям, но в отличие от нее была бы в
состоянии оперировать априорными структурами, а с их
помощью так обрабатывать чувственный материал, чтобы
создать реальные основания для наук. Однако трансцен
дентальная логика включает в себя логику формальную, и
притом в двух смыслах. Во-первых, в том, что именно как
логика она, что бы ни говорил сам Кант, не располагала
иным, кроме традиционного, логическим аппаратом. Кант
лишь дополняет этот логический аппарат учением о
12 Асмус В.Ф. Диалектика Канта. М., 1929. С. 97-98.
126
синтетических априорных суждениях, основанных на
априорных чувственных созерцаниях. Во-вторых, Кант
исходит в своей трансцендентальной логике из таблицы
категорий, которая, как он и сам признает, заимствована
им из формальной логики, в частности, из содержащейся
в последней классификации суждений.
Излагая свою логическую аналитику, Кант тем самым
не только возвратил формальной логике ее аристотелев
ское наименование: он дал ей новое применение, сделав
материалом для гносеологических выводов. Исследуя и
обосновывая трансцендентальный характер априорных
приемов (правил) соединения чувственного материала
познания, отчасти уже упорядоченного формами созер
цания и нуждающегося теперь в дальнейшей организации
посредством категориальных форм, трансцендентальная
логика в аналитической своей части изучает’процесс об
разования форм рассудочного познания, по своей структуре
описываемого с помощью средств формальной логики.
Трансцендентальная аналитика исследует условия частно
научного знания в общем виде, проясняет логическую связь
между категориями и другими формами познания.
Уже в этом понимании задач трансцендентальной ана
литики можно видеть зачаток подлинной диалектической
логики, и не только в гегелевском, но и в марксистском
ее понимании. Диалектическая логика марксизма среди
других своих задач имеет и задачу выяснения категори
ального генезиса теоретического знания. Гносеологиче
ская проблематика логики исследуется именно логикой
диалектической.
По замечанию Канта (в разделе об амфиболиях), отлича
ющемуся от того, что он пишет о трансцендентальных фор
мах в других местах, в трансцендентальной логике «речь
идет не о логической форме, а о содержании понятий”13.
Это касается неизбежно всех категорий и всех тех поня
тий, которые по своим функциям примыкают к категори
ям. Возникает вопрос, насколько прав был Кант,
13 Кант К Соч. Т. 3. С. 315.
127
используя в гносеологии содержание логических форм,
но отрицая в то же время содержательность формальной
логики и характеризуя категориальные формы как имен
но только формы. И если ”общая логика” сама по себе
все-таки содержательна, то в каком смысле? Это очень
обширная и глубокая проблема, и здесь мы коснемся ее
только в пределах, необходимых для получения достаточ
но однозначного ответа. Формальная логика обладает
собственным логическим содержанием уже потому, что
ее формы обладают значениями, а наличие таковых озна
чает некоторую содержательность. Поэтому Кант поступил
по-своему логично, отличая свою трансцендентальную ло
гику, которую он считает содержательной, от ”общей”,
т.е. формальной, не по характеру действующего в них
собственно логического инструментария, а только по
способу его использования. Трансцендентальная логика
применяет этот инструментарий не ”канонически”, но
гносеологически не потому, что ”каноническое” приме
нение этого инструментария будто бы не нужно (каноны
правильного мышления нужны во всякой упорядоченной
й целенаправленной мыслительной деятельности), а по
тому, что ”каноническое” его применение на пути реше
ния задачи об источнике и функциях категорий при
построении научного знания и о правилах оперирования
последними в науках
