этом пункте) с Локком, он
отклонил ряд веских соображений Юма и вообще уроков
человеческого познания: ассоциации бывают и поверх
ностными и случайными, но бывают и такими, которые
указывают на глубокие и далеко не случайные связи. Как
бы то ни было, Кант заявляет, что гносеологический под
ход требует не психологического, но трансцендентально
го анализа, который и сможет обосновать искомое
внутреннее единство всего опыта, узкоэмпирически не
доказуемое. Но чем отличаются от психологических про
цессов принимаемые Кантом операции предварительно
го наблюдения материала чувственности («синтез
схватывания»), воспроизведения его в сознании («син
тез репродукции в воображении»), а отчасти и узнавания
заново («синтез узнавания в понятии»)? Последняя из
этих операций требует понятийного осознания того, что
было, однако, перед этим уже проделано бессознатель
ной психической силой воображения («этот синтез… мо
26 Там же, С. 205.
135
жет быть назван фигурным (synthesis speciosa) в отличие
от того синтеза, который мыслился бы в одних лишь кате
гориях… ”)27. Конечно, отличаются, но тем, что Кант ” пе
ревернул” нормальное их соотношение, насильственно
подчинив предвзятой априористской конструкции. Это
ясно видно из следующих его слов: ”Так как от синтеза
схватывания зависит всякое возможное восприятие, а
сам этот эмпирический синтез в свою очередь зависит от
трансцендентального синтеза, стало быть, от категорий,
то вс? возможные восприятия и, значит, все, что только
может дойти до эмпирического сознания, т.е. все явления
природы, что касается их связи, должны подчиняться ка
тегориям, от которых природа (рассматриваемая только
как природа вообще) зависит как от первоначального ос
нования ее необходимой закономерности (как natura
formaliter spectata)”28. И опять прежний мотив: только
априоризм может-де обосновать единство мира в его
синтезе и необходимый характер этого единства.
Трансцендентальная апперцепция, ’’схематизм’9
и основоположения чистого естествознания
Трансцендентальная апперцепция Канта есть источник
активности формы знания в отношении его содержания,
единства действия категориального аппарата как средства
реализации этой активности и общего единства опыта.
Орудие трансцендентальной апперцепции — сила
воображения. Вопрос же об источнике самой трансцен
дентальной апперцепции остается у Канта без ответа, он
неизвестен, и здесь приходится просто сослаться на то, что
так уж устроено наше сознание. Поэтому Кантова
трансцендентальная апперцепция несколько похожа на
1вещь в себе” с ее непостижимостью и таинственностью.
Но зато вопрос о применении уже возникшего единства
категорий приобретает теперь у Канта более определенный
27 Там же. С. 204.
28 Там же. С. 213.
136
вид. Он гласит: как внутренне единое сознание познающего
субъекта осуществляет единообразное действие категорий в
многообразии содержания опыта?
Меньше всего этот вопрос следует понимать как воп
рос о том, когда и в каком конкретном случае следует
применять одну, а когда и в каком ином случае — другую
категорию. В такой постановке этот вопрос для Канта аб
солютно неразрешим, и исследователю, по его мнению,
остается обратиться совсем к иной проблематике — опять
к психологии поведения ученого. Если Локк предельно
психологизировал теорию познания, то Кант старается,
наоборот, отлучить психологию от гносеологических про
блем. Перед нами две метафизические по методу крайно
сти. Обе они неприемлемы и по существу.
Вопрос о применении категорий Кант понимает и при
нимает как вопрос 6 характере тех посредствующих » сту
пеней», по которым происходит » спуск” категорий к
чувственному материалу опыта. Это вопрос о конкретной
структуре категориального синтеза.
Кант отвечает на этот вопрос, построив так называе
мый 99схематизм” времени и систему основоположений
чистого естествознания. jfeaHT уповает здесь на » продук
тивную 99, т.е. творческую, силу воображения (не психоло
гического, но трансцендентального характера), тем
самым еще раз подчеркивая активность субъекта в позна
нии, единство познания и деятельности и роль мышления
отвлеченными образами в познавательном процессе. Он
видит свою задачу в том, чтобы найти такое посредствую
щее звено между категориями и чувственностью, которое
было бы «чистым (не заключающим в себе ничего эмпи
рического) и тем не менее, с одной стороны, интеллек
туальным, а с другой — чувственным99^ . Таким звеном
оказывается время как нечто среднее между понятием и
созерцанием, оно и абстрактно и воззрительно. Здесь
продуктивная сила воображения действует в рамках «схе
мы» как приема образования приемлемых для Teojpnn на
29 Там же. С 221.
137
глядных образов на основе категорий, т.е. правила подве
дения созерцаний под категории.
Что такое «схематизм” времени у Канта? Смысл его
неоднозначен и не вполне отчетлив. Кант понимает под
«схематизмом” упорядочивающее действие времени.
Время выступает в качестве ”схемы”, как ”чистый образ
всех предметов чувств вообще”30. Действие времени как
”схемы” Кант представляет себе следующим образом.
Отвлеченный, абстрактный образ всех предметов чувств
вообще — это и есть образ времени, т.е. само время в его
чувственно-интеллектуальном единстве. Если применить
время к категории множественности, то образуется «чис
ло” как последовательное присоединение друг к другу
моментов-единиц. Если применить время к категории ре
альности, возникает представление о бытии предмета в
потоке времени. Соответственно категория субстанци
альности посредством «схемы” порождает образ посто
янного пребывания реального предмета, т.е.
«устойчивость” его субстрата в разное время, тогда как
категория существования в виде «схемы” преобразуется
в наличие этого предмета в данное время. «Схема” кате
гории действительности есть существование предмета в
определенное время, а «схема” категории необходимо
сти означает его существование во всякое время, т.е.
всегда. «Схема” причинности есть подчиненная правилу,
т.е. регулярная последовательность некоторых событий
во времени, так что здесь на априористский язык переве
дена юмистская трактовка причинности.
Соотношение чувственного и рационального в «схе
ме” колеблется; как видим, оно неодинаково в разных
случаях. Иногда кажется, что главный смысл схемы состо
ит в том, что в ней предвосхищается положение об «узна
ющей” роли обобщенного опыта прошлого времени в
отношении опыта будущего. Иногда возникает впечатле
ние, что перед нами зародыш будущего учения о примате
идеализирующих абстракций над их конкретно-эмпири
30 Там же. С. 224
118
ческими приложениями. Рациональный смысл ” схема
тизма” состоит во всяком случае в плодотворной идее,
что в теорию познания должно быть введено время в раз
личных его характеристиках и свойствах. Оно должно фи
гурировать в законах науки и всегда примысливаться к
абстрактным характеристикам вещей (хотя Кант и не под
черкивает здесь, что эти вещи должны рассматриваться
во временном, историческом развитии). Кант стремится
найти источник теоретических понятий наук в активной,
опредмечивающей деятельности сознания и только в ней.
Но тем самым он сбивается на идеалистический путь: в
поисках этого источника он обращается не к реальному,
предметному опыту (не в Кантовом, смысле термина
«опыт”), но к априорным целостным структурам, нисходя
от них к частным представлениям-понятиям. По сути де
ла, Кант смог указать лишь наглядно-абстрактные прооб
разы категорий, но истолковал их как посредствующие
«схемы”.
Следующий шаг в своих попытках связать категориаль
ный строй с фактически существующими теоретическими
науками о природе Кант делает в учении об основополо
жениях чистого естествознания. Если анализ категорий
Кант связывал по аналогии с делением традиционной
формальной логики на учений о понятиях, суждениях и
умозаключениях с собственно рассудочной, т.е. понятий
ной, способностью, то способность суждения, как она по
нимается в трансцендентальной аналитике, связывается
им со «схематизмом” и с построением системы осново
положений науки. Способность суждения понимается
здесь не как оценивающая деятельность, что характерно
для телеологии Канта и его учения об искусстве, но как
«умение подводить под правила, т.е. различать, подчине
но ли нечто данному правилу (casus datae legis) или
нет”31. Это умение в определенной степени содержа
тельно, здесь не поможет формальная выучка в отноше
нии шаблонных предписаний, но нужны понимание и
31 Там же. С 217.
139
надлежащая сила рассудка. В построении аналитики ос
новоположений теоретического рассудка эта сила прояв
ляется в особенности. Речь идет о синтетических, т.е. о
синтезирующих, содержательных основоположениях, так
как основоположением для аналитических суждений на
ук, по Канту, достаточен формально-логический закон
противоречия (непротиворечия). Те правила для образо
вания наглядных образов, необходимых для наук, которые
дает трансцендентальный схематизм, недостаточно конк
ретны, и Кант делает следующий шаг к конкретизации.
”… Основоположения, в отличие от категорий, гораздо
более содержательны. Поскольку, согласно Канту, апри
орными могут быть не знания, но только их формы, то
предшествование одной части содержания естественных
наук другим означает предшествование формы, берущей
на себя функцию содержания”32.
Априорно-синтетические основоположения чистого
рассудка — это наиболее общие и необходимые законо
образные истины наук, всеобщие законы естествознания.
Эти законы, по замыслу Канта, уже 99стыкуются” с конк
ретным содержанием наук в собственном смысле слова.
Кант надеется показать, что законы механики Ньютона и
ньютонианская картина мира таят в себе всеобщие апри
орные основы. И совокупность основоположений чисто
го естествознания возникает у Канта ”на пересечении’’
физики Ньютона и уже проникнутой ’’схематизмом!’ таб
лицы категорий.
В соответствии со структурой этой таблицы, состоящей
из четырех категориальных групп, Кант выделяет четыре
группы основоположений: аксиомы созерцания, антици
пации восприятия, аналогии опыта и постулаты эмпири
ческого мышления вообще. Но в одном и том же
основоположении соучаствуют разные категории.
32 Нарский И.С. О гносеологическом смысле системы
основоположений чистого рассудка// Кантовский сборник.
Калининград, 1981. Вып. 6. С. 18.
140
Аксиом созерцания Кант не формулирует, а указывает
лишь их общий принцип: все созерцания должны рас
сматриваться как экстенсивные величины, т.е. всем им
свойственна некоторая однородная, но большая или
меньшая величина, а значит, нет чувственных представ
лений без количественной определенности (кстати: разве
это не вытекало непосредственно из учения об априор
ных формах чистого созерцания?). Этим Кант обосновы
вает применение математики к опыту, так сказать во
*втором слое* последнего, поскольку уже из трансцен
дентальной эстетики мы знаем, что само существование
математики оправдано: теперь оправдывается уже ее при
ложение к опыту. Из аксиом созерцания вытекает, что все
делимо без конца, никаких конечных неделимых далее
элементов мира не существует и, значит, все физические
объекты могут быть расчленены на меньшие. Это положе
ние Канта составляет шаг вперед по сравнению с прими
тивным атомизмом, но оно слишком абстрактно, как и
корпускулярная концепция Ньютона или Декарта, и поэ
тому в науках оно само по себе не сыграло никакой опре
деленной роли. (Канту пришлось снова возвратиться к
этому положению во второй антиномии чистого разума.)
Принцип, по которому строятся антиципации (априор
ные предварения) восприятия, сообщает нам, что все ре
альности в ощущениях непременно причастны к степени,
т.е. обладают интенсивной величиной. Антиципации вос
приятия соответствуют категориям качества, и теперь
Кант посредством антиципаций выводит из этих трех ка
тегорий наличие у тех или иных фрагментов опыта телес
ной плотности, веса, массы и отсутствие абсолютной
пустоты, абсолютно мгновенного дальнодействия, неве
сомости: для такого выведения Кант полагает достаточ
ным, что принимаемые им свойства качественны и эта их
качественность обладает разной интенсивностью, а от
вергаемые им свойства качественности (разнокачествен-
ности) лишены.
В аналогиях опыта наиболее ярко демонстрируется
конкретизация кантовского «схематизма* по трем обще
141
известным модусам времени (прошлое, настоящее и бу
дущее): здесь философ постулирует постоянство суб
станций, последовательность их во времени по закону
причинности и одновременность существования их по
закону взаимодействия. Мышление по аналогиям — это,
по Канту, как бы использование «смягченного” априо
ризма; может быть, он почувствовал, что зашел со свои
ми априорными постуляциями слишком далеко. Как бы то
ни было, он считает, что из аналогии опыта вытекает от
рицание абсолютного возникновения из ничего и уничто
жения в ничто, а также вечного и в этом смысле
* вневременного” движения, т.е. perpetuum mobile, но дви
жения и изменения всеобщи и происходят в любое время.
Это прогрессивные и даже диалектические естественнона
учные утверждения, но, к сожалению, опирающиеся на не
состоятельное априористское «доказательство”.
Что касается постулатов эмпирического мышления во
обще, то они априорно устанавливают, что в природе
возможно, что действительно и что необходимо. Иначе
говоря, эти постулаты размещают в природе модальности
существования, смотря по условиям опыта. Но условия
эти Кант опять перечисляет формально: здесь снова на
лицо лишь зависимость от разных общих априорных за
коноположений. Все же Кант направляет эти сооб
ражения против внесения в науку всяких домыслов, бред
ней о чудесах и ясновидении и т.п.
Если что в естественнонаучных основоположениях чи
стого рассудка и поучительно, все это было на деле заим
ствовано Кантом апостериорно из частных
