XVII в. поставил проблему специфично
сти теоретического знания. Он рассматривал категории,
которыми оперирует мышление, как качественно отлич
ное от понятий, образуемых путем обобщения наблюдае
мых предметов. Вскрывая противоречие между
теоретическим и эмпирическим знанием, он истолковы
вал его как свидетельство априорного происхождения те
* Д. Локк вполне разделял рационалистическое
представление о роли математики в духовной жизни людей.
Математику, писал он, необходимо изучать ”не столько для
того, чтобы сделаться математиками, сколько для того, чтобы
стать разумными существами” (Локк Д. Педагогические
сочинения. М., 1939. С. 235).
4 Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом разуме. М.,
1936. С. 93.
5 Там же. С. 101.
26
оретических выводов и категориального аппарата мыш
ления. Антиисторизм, характерный для рационалисти
ческой философии, делал невозможным научное осмыс
ление поставленных ею проблем.
Реальным основанием априористической постановки
вопроса об отношении между теоретическим и эмпири
ческим знанием была уже вполне выявившаяся в XVII в.
дихотомия между математикой и эмпирическим, описа
тельным в эту эпоху естествознанием. Выдающиеся до
стижения математики и сочетавшей математические и
эмпирические методы исследования механики не могли
еще получить научно-философского объяснения и обос
нования. Идея превосходства математического знания
над эмпирическим, идеал mathesis universalis как основы
всего научного знания были интерпретированы рациона
лизмом в духе одностороннего априоризма. Тем не менее
априоризм является в высшей степени содержательной
концепцией; она предвосхищала многогранную гносео
логическую проблематику последующего развития науки.
Противоположность между рационализмом и фило
софским эмпиризмом, несмотря на радикальные расхож
дения, прежде всего по вопросу о врожденных идеях, не
исключала наличия некоторых существенно общих пози
ций. Декарт высоко ценил эмпирические исследования,
он и сам занимался ими. Сформулированные им правила
научного метода отводят подобающее место индукции.
Т. Гоббс, непосредственный продолжатель Ф. Бэкона, во
многом приближался к рационализму. Он считал своей
задачей создание науки об обществе с помощью геомет
рического метода*.
* В XVHI в. КЛ. Гельвеций, один из наиболее ярких
представителей материалистического сенсуализма, утверждал,
что этика должна быть построена more geometrico. ’’Нужно, —
писал он, — чтобы всегда неизменные и определенные правила
этой науки были связаны с некоторым простым принципом, из
которого можно, как в геометрии, вывести бесчисленное
множество вторичных принципов. Но этот принцип еще
неизвестен. Следовательно, нравственность еще не наука…”
(Гельвеций К Л О человеке / / Соч.: В 2 т. М , 1974. Т. 2. С. 516).
27
Практическое применение достижений механики и мате
матики, успехи эмпирического естествознания XVIII в.
постепенно выявляли необоснованность абсолютного
противопоставления ”чистого” разума чувственному
опыту. Претензии рационалистов на преодоление по
средством априорных умозаключений неизбежной огра
ниченности опыта, которую абсолютизировали теологи,
убедительно опровергались развитием опытного, экспе
риментального исследования, доказывавшим, что оно
способно преодолеть все устанавливаемые идеалистиче
ской спекуляцией границы познания. Что же касается
притязаний на постижение сверхвременного, внепрост-
ранственного бытия, то они все более дискредитирова
лись как пережитки чуждого науке теологического
мировоззрения.
Кант был не только великим философом, но и выдаю
щимся теоретиком в естественнонаучной области. Это не
сомненно способствовало тому, что он поставил своей
задачей преодоление односторонности как рационализма,
так и эмпиризма. Решение этой задачи он видел не просто
в признании частичной правоты каждого из этих направ
лений. Кант радикализировал проблему, поставив вопрос
об отношении априорного и апостериорного, т.е. знания,
независимо от опыта, и опытного знания. Он пришел к
выводу, что априорное, хотя оно и независимо от опыта,
выполняет свою познавательную функцию лишь в рамках
опыта. Эта по существу диалектическая идея единства
противоположностей априорного и апостериорного озна
чала основательный пересмотр сложившихся представле
ний об опыте, категориальном аппарате мышления,
теоретическом и эмпирическом знании*
* Нельзя, конечно, согласиться с М. Мутураманом, который
полагает, что Кант преодолел односторонность рационализма
и эмпиризма и синтезировал их в своей философии. Этот
историк философии утверждает, что Кант «смог привести в
непосредственное соприкосновение чистое мышление и
чистую чувственность. Эта комплексная задача была решена
путем введения трансцендентальной схемы. Таким образом,
Кант перебросил мост через пропасть (gap) между эмпиризмом
28
Уже в «доктрический” период Кант подверг уничтожа
ющей критике основополагающее допущение рациона
лизма о тождестве реальных и логических оснований*
Он доказал, что логически мыслимому как необходимому
отнюдь не обязательно присуще фактическое существо
вание. Поэтому рационалистические упования на преодо
ление посредством умозрительной дедукции границ
опыта с тем, чтобы возвыситься до сверхопытной реаль
ности, не более чем грезы духовидцев. С этих позиций
Кант выступил против метафизического системосозида-
ния: мета-физическая реальность (если даже допустить ее
существование) никоим образом не может быть предме
том познания. Этот вывод предвосхищает одно из осно
воположений ” трансцендентального идеализма” Канта,
образующего основной теоретический источник немец
кого классического идеализма.
Несостоятельность метафизических систем была уже
выявлена материалистами XVII в., которые, правда,
ограничивались главным образом критикой теологиче
ских интенций и антисенсуалистических положений ра
ционализма. Основательной критике подвергали
и рационализмом” (Muthuraman М. Kant is the Bridge Between
Rationalism and Empiricism / / Akten des 4. International
Kant-Kongresses, Mainz, 6.-10. April. 1974. Teil II, Bd. 1 S. 50.).
На наш взгляд, Канту не удалось решить эту задачу, так как
абстракции чистого мышления и чистой чувственности, хотя
они и фиксируют существенные особенности процесса
познания, идеалистически искажают этот процесс, следствием
чего оказывается его субъективистски-агностическая
интерпретация, которая никоим образом не синтезирует
действительных достижений указанных философских
направлений.
* Этот гносеологический принцип вытекает из вполне
определенных онтологических посылок. Декарт трактовал
мышление как субстанцию (наряду с протяжением), из чего
следовало, что чувственность, вопреки тому как она выступает
в сознании человека, вторична. По Спинозе, порядок вещей и
порядок идей тождественны. Гегель, возродивший
рационалистическое отождествление реальных и логических
оснований, выводил этот принцип из исходного, основного
положения своей системы — тождества бытия и мышления.
29
метафизику и представители философского скептицизма,
в особенности П. Бейль. Д. Юм, сочетавший скептицизм
с идеалистическим эмпиризмом, завершил эту разруши
тельную работу. Но он поставил под вопрос не только ме
тафизическую реальность, но и существование внешнего,
чувственно воспринимаемого мира.
Апеллируя к опыту, он отрицал правомерность уста
новленных опытным путем теоретических положений, а
также категорий, без которых теоретическое мышление
вообще невозможно. Юмовская критика причинности,
которую шотландский философ сводил к привычке счи
тать повторяющиеся в известной последовательности со
бытия как необходимо связанные друг с другом,
произвела на Канта большое впечатление. И это понятно.
«Эмпирическое наблюдение, — отмечает Энгельс, — само
по себе никогда не может доказать достаточном образом
необходимость»6. Кант осознал эту истину, но не имея
представления о гносеологической роли практики,
считал единственно возможным методом обоснования
детерминизма априористическую интерпретацию при
чинности.
В противоположность Юму Кант считал задачей фило
софии не разрушение, а обоснование возможности науч
ного знания. Юмовскую критику причинности Кант в
конечном итоге оценил как ограниченное эмпиристское
воззрение, которое констатирует неизбежную неполноту
индукции, не замечая категориальной структуры опыта,
обеспечивающей возможность выводов, обладающих
аподиктической всеобщностью. Однако эту категориаль
ную структуру опыта Кант считал независимой от опыта,
априорной. Таким образом, несмотря на свои глубокие
расхождения с Юмом, Кант разделял его убеждение в не
возможности опытного, эмпирического обоснования де
терминизма.
Следующим, не менее важным пунктом расхождений
между Кантом и рационалистами XVII-XVIII вв. был воп
6 Маркс К Э нгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 544.
30
рос о природе опыта. В этом вопросе рационалисты фак
тически разделяли точку зрения своих оппонентов — эм-
пиристов, характеризуя опыт как совокупность
восприятий, подтверждаемых последующими восприяти
ями и согласующихся с предшествующими восприятия
ми. Хотя они и сознавали, что опыт не обходится без
применения категорий (например, причинности), вопрос
о категориальной структуре опыта не обсуждался в их ис
следованиях. Кант поставил вопрос совершенно по-но
вому, выдвинув положение о том, что опыт имеет
отличную от него основу. Ее образуют, по Канту, катего
рии, которые он считал априорными формами мышле
ния. Если рационалисты утверждали, что априорное не
имеет отношения к опыту, выходит за его границы, носит
сверхопытный характер, то Кант доказывает, что опыт не
беспорядочное скопление субъективных восприятий, пере
живаний, а систематическое единство знания, которое за
ключает в себе утверждения, обладающие строгой
всеобщностью и необходимостью. Иными словами, по Кан
ту, априорное внутренне присуще, имманентно опыту. В
этой связи напомним, что эпиграфом к * Критике чистого
разума” Кант взял одно из изречений Ф. Бэкона, который
считал своей важнейшей задачей разработку теории, позво
ляющей сделать опытное исследование упорядоченным,
методическим, систематическим, обеспечивающим досто
верные научные обобщения. Бэкон надеялся решить эту
задачу с помощью разработанной им теории индукции.
Кант считал (и не без основания), что Бэкон не решил по
ставленной им задачи. Лишь учение о единстве опыта с
априорными формами познания позволяет, по убежде
нию Канта, придать опытному исследованию подлинно
Таким образом, вместе с пересмотром понятия опы
та (и эмпирического знания вообще) Кант пересматри
вает и понятие априорного. Рационалистам, с точки
зрения Канта, не хватает понимания подлинного назна
чения априорных понятий, категорий. Они необходимы
вовсе не для того, чтобы превзойти границы всякого
31
доступного человеку опыта: это в принципе невозможно.
Единственное назначение категорий — их применение к
чувственным данным для того, чтобы образовать из мно
жества субъективных восприятий систематическое един
ство опытного знания, имеющее интерсубъективное
значение. Отсюда вывод: ”Мы не можем мыслить ни
одного предмета иначе как с помощью категорий; мы не
можем познать ни одного мыслимого предмета иначе как
с помощью созерцаний, соответствующих категориям.
Но все наши созерцания чувственны, и это знание, по
скольку предмет его дан, имеет эмпирический характер. А
эмпирическое знание есть опыт. Следовательно, для нас
возможно априорное познание только предметов воз
можного опыта”7.
Принцип применимости априорного исключительно в
границах опыта влечет за собой новое понимание структуры
познания, соотношения теоретического и эмпирического.
Соответственно этому Кант различает чистые априорные
знания, к которым ” совершенно не примешивается ничто
эмпирическое”, и знания, в которых априорное и эмпири
ческое образуют необходимое единство. Назовем такое
знание, имеющее место в науках о природе, априорно
эмпирическим, хотя у Канта и нет такого выражения.
Характеризуя математику и физику, Кант иллюстрирует
свою типологию априорного. *Математика и физика —
это две теоретические области познания разумом, кото
рые должны определять свои объекты a priori, первая со
вершенно чисто, а вторая чисто по крайней мере отчасти,
а далее — также по данным иных, чем разум, источйиков
познания”8. Примером априорно-эмпирического зна
ния, может быть, говорит Кант, положение ” всякое изме
нение имеет свою причину”, поскольку понятие
изменения может быть получено только из опыта.
Новым в этой типологии априорных суждений являет
ся, во-первых, признание применимости априорного
7 Кант И. Соч. Т.З. С. 214.
8 Там же. С. 84.
лишь к опыту, и во-вторых, допущение содержательного
синтеза априорного и эмпирического, априорно-эмпи
рического знания. В этой связи Г.В. Тевзадзе справедли
во замечает: ”Кант четко разграничил априоризм и
рационализм”9. Это не следует, конечно, понимать в том
смысле, что Кант отрицал наличие априористических ус
тановок в учении рационалистов. Суть дела в том, что
Кант отвергает рационалистическое толкование априорно
го, хотя и признает вместе с рационалистами его независи
мость от опыта. Кантовское понимание гносеологического
назначения априорных понятий и суждений — выдающее
ся достижение в деле демистификации априорного и
фактического сведения его к теоретическому знанию. По
следнее, будучи органически связано с опытом, выходит
за границы наличного опыта. Поэтому оно несводимо к
эмпирическим данным, послужившим его основой. Кант,
разумеется, заблуждался, называя теоретическое знание,
заключающее в себе суждения, обладающие всеобщно
стью и необходимостью, априорным. Но он в противо
положность рационалистам справедливо настаивал на
том, что теоретическое знание (во всяком случае, в есте
ствознании) обладает почерпнутым из опыта содержани
ем. Априорные категории мышления не заключают в
себе никакого знания; они представляют собой катего
риальные формы синтеза чувственных данных. Эти
формы мышления, категории Кант называет трансцен
дентальными, противопоставляя трансцендентальное
трансцендентному. Трансцендентное значит сверхопыт
ное, недоступное опыту, потустороннее. Трансценден
тальным же Кант называет доопытное (значит, не
выходящее за пределы опыта, не возвышающееся над
ним, а предшествующее ему), которое применяется к
чувственным данным, делая тем самым возможным и
опыт, и всякое знание вообще. Стоит обратить внима
ние на то, что Кант называет ”эмпирическим” примене
ние априорного к чувственным данным, считая, что
9 Тевзадзе Г.В, И. Кант. Тбилиси, 1979. С. 46.
3 Заказ К0. 1627 33
различие между трансцендентальным и эмпирическим
касается не их отношения
