с несостоятельной теорией априорно­

го знания, не лишено определенной истины: Кант

обосновывал возможность научного теоретического

знания, которое, несомненно, предполагает обобще­

ния, обладающие строгой всеобщностью и необходи­

мостью.

Теперь понятно, почему Кант начинает изложение

своей системы с учения о различии между аналитически­

ми и синтетическими суждениями, почему он пересмат­

ривает рационалистическую интерпретацию этого

различия, доказывая, что существуют синтетические суж­

23 Абрамян Л.А. Кант и проблема знания. Ереван, 1979.

С. 114.

24 Кант И. Соч. Т.6. С. 59. М. Бур и Г. Иррлиц справедливо

указывают: «Позиция Канта по отношению к математи­

ческому естествознанию является основным фактором его фи­

лософского и методологического мышления” {Бур. М., Иррлиц Г.

Притязания разума. М., 1978. С. 37).

56

дения a priori*. Это доказательство непосредственно ис­

ходит из рассмотрения математики и механики, но его

первоначальным, скрытым допущением является, конеч­

но, основополагающий тезис о существовании априор­

ных чувственных созерцаний, т.е. априорности

пространства и времени.

Кант нисколько не сомневается относительно того, что.

математика и механика дают априорное знание, в первом

случае чистое априорное знание, к которому (по опреде­

лению Канта) не примешивается ничего эмпирического,

во втором — априорно-эмпирическое, т.е. основывающе­

еся также на опытных данных. Исходя из догматической

посылки об априорности математики и механики (в ином

случае их положения не обладали бы аподиктической

всеобщностью), Кант считает своей задачей объяснение

возможности этого факта и разработку на этой основе

принципиально новой теории познания, которая призва­

на свести проблематику онтологии к гносеологической

проблематике. Отвергая рационалистическое убеждение

об аналитическом характере априорного знания, доказы­

вая существование чувственно-априорного, Кант полага­

ет, что тем самым он доказывает не только возможность

* Известный исследователь философии Канта И. Коппер

отмечает, что Кант не сразу решился категорически

сформулировать это свое сложившиеся ко времени написания

«Критики чистого разума” основополагающее убеждение. «В

первом издании «Критики чистого разума”, в

трансцендентальной эстетике, где обсуждается вопрос о

математических суждениях, еще нет речи о синтетических

суждениях a priori. Лишь во втором издании «Критики

чистого разума”, в котором истолкование пространства и

времени расчленяется на метафизическое и трансцен­

дентальное, Кант вводит в трансцендентальное истолкование

синтетические математические суждения a priori» (Коррег /.

Annierkung zu Kants Bestimmimg der Mathematik ais

synthetischer Erkenntnis a priori / / Bewusst sein: Gerhard Funke

zu eigen. Bonn, 1979. S. 17).

В порядке уточнения отметим, что понятие математических

синтетических суждений a priori появляется у Канта до выхода

второго издания указанного труда, в «Пролегоменах…” (См.:

Соч.Т.4,ч. 1.С .90).

57

априорного научного знания, но и возможность научных

синтетических суждений.

Нетрудно понять, что это положение Канта заключает в

себе реальную проблему: диалектическое отношение тео­

ретического и эмпирического знания.

Основной, подлежащий исследованию вопрос, кото­

рый ставится ”Критикой чистого разума” , гласит: как

возможны априорные синтетические суждения? Этот

вопрос сразу же распадается на два подвопроса: а) как

возможна чистая математика? б) как возможно чистое

естествознание? Таким образом, свою важнейшую задачу

Кант видит отнюдь не в доказательстве того, что априор­

ные суждения (знания) существуют. Существование ма­

тематики, естествознания и даже некоторых истин,

наличествующих в обыденном сознании, неоспоримо до­

казывает, по убеждению Канта, существование^априорно­

го знания* Следовательно, задача философии состоит в

Румынский исследователь «Критики чистого разума”

М. Флонта отмечает, что понятие чистой математики было во

времена Канта общепринятым, чего нельзя сказать о понятии

чистого естествознания, которое было введено Кантом с целью

«объяснения и систематической разработки философских или

метафизических предпосылок ньютоновской физики» (Flonta.

М. Newtonische Physik und reine Naturwissenschaft in der Kritik

der reinen Vemunft //5. Intemationaler Kant-Kongress, Mainz,

1981. Akten l.l.Bonn, 1981, S. 23).

В этой связи целесообразно сослаться на самого Канта,

который специально обосновывает неизбежность понятия

чистого естествознания: «Быть может, кто-нибудь еще

усомнится в существовании чистого естествознания. Однако

стоит только рассмотреть различные положения, высказы­

ваемые в начале физики в собственном смысле слова (эмпи­

рической физики), например: о постоянстве количества мате­

рии, об инерции, равенстве действия и противодействия и т.п.,

чтобы тотчас же убедиться, что они составляют physica рига

(или rationalis), которая заслуживает того, чтобы ее ставили

отдельно как особую науку в ее узком или широком, но

непременно полном объеме» (Соч. Т. 3. С. 118). Мы видим, что

Кант называет чистым (априорным) теоретическое содержа­

ние естествознания, в особенности его наиболее общие

положения, выводы, законы.

58

том, чтобы, исходя из этого факта, исследовать процесс

образования априорного знания в этих науках. По-иному,

однако, следует ставить вопрос об априорном знании в

философии (метафизике). Несостоятельность всех мета­

физических систем ставит под вопрос саму возможность

метафизики. Утверждение, будто бы в метафизике име­

ются истинные априорные суждения, а тем более синте­

тические суждения a priori в высшей степени

проблематично. Но одно очевидно: интеллектуальная

потребность в метафизическом философствовании не­

устранима. Человек, так сказать, по определению, есть

существо метафизическое. Поэтому вопрос, как воз­

можна метафизика в качестве природной склонности,

абсолютно неизбежен. И если ответ на этот вопрос по­

зволит установить предмет метафизики, а также воз­

можность достоверного знания о нем, то тем самым

будет поставлен и более общий, решающий для судьбы

философии вопрос: как возможна метафизика как нау­

ка?

Итак, Кант в отличие от своих предшественников рацио­

налистов связывает проблему априорного не с вопросом о

сверхчувственном знании, познании трансцендентального,

доказательстве бытия бога и т.д., а с реальной, жизненно

важной задачей исследования гносеологической основы

научного знания, основы его достоверности, которая в

принципе не вызывает у Канта ни малейшего сомнения.

Последнее обстоятельство® сразу же отличает его учение

Кант не признавал того неоспоримого факта, что

отрицание познаваемости независимой от познания

реальности составляет одно из исходных положений всякого

(и прежде всего юмовского) скептицизма Скептицизмом, с

точки зрения Канта, следует считать отрицание возможности

необходимых и всеобщих суждений (например, принципа

причинности) или же сомнение в существовании независимой

от познания реальности (в обоих случаях он имеет в виду

философию Юма). Свое же учение Кант в отличие как от

скептицизма, так и от «догматизма” (признающего познаваемость

объективной реальности) называет «критицизмом», «критической

философией». Последняя, трактуемая Кантом как преодоление

вышеуказанных крайностей, в действительности представляет

59

не только от скептицизма XVII в., но и от скептицизма Д.

Юма, оказавшего значительное влияние на Канта. Даже

вопрос о возможности метафизики совершенно изменя­

ет свое содержание в его кантовской постановке. Речь,

повторяем, не идет о возможности сверхчувственного

знания. Задачей, которую ставит перед собой Кант, явля­

ется превращение философии в науку.

Предмет метафизики, говорил Кант, составляют такие

умозрительные вещи, как бог, субстанциальная душа, аб­

солютная свобода. История метафизики, а также анализ

познавательных способностей человека убедительно го­

ворят о том, что эти вопросы принципиально неразреши­

мы, так как не существует чувственных данных, катего­

риальный синтез которых мог бы послужить основой для

ответа на вопрос, существуют ли вообще эти умозритель­

ные сущности. Задача философии заключается, по Канту,

в том, чтобы исследовать идеи бога, души, свободы лишь

как идеи. Иными словами, необходимо выяснить проис­

хождение этих идей, их место в системе познавательных

способностей, т.е. интерпретировать их не как онтологи­

ческие, относящиеся к некоей абсолютной реальности, а

как гносеологические, априорные принципы, выполняю­

щие определенную регулятивную функцию в процессе

познания, а также в сфере нравственности.

Научная философия, утверждает Кант, предполагает

* ограничение всякого лишь возможного спекулятивного

познания посредством разума одними только предметами

опыта9*25. Следовательно, научность в философии не­

возможна без исключения из ее области трансцендентно­

го, которое, по определению, может быть лишь

предметом веры, а не знания. ”Мы, — говорит Кант, — ог­

собой новую историческую форму философского скептицизма,

признающего познаваемость явлений природы и общества, но

отрицающего независимое от познания существование этих

явлений, систематическое описание которых составляет

научную картину мира, изменяющуюся по мере развития

научных знаний.

Кант И, Соч. Т. 3. С. 93.

60

раничили разум, чтобы он не потерял нити эмпирических

условий и не пускался в область трансцендентных осно­

ваний…*26. Это утверждение Канта представляет собой, с

одной стороны, непосредственное продолжение магист­

рального направления развития прогрессивной буржуаз­

ной философии XVII-XVIII вв.: отмежевание философии

от теологии» Однако Кант не только продолжатель, но и

критик буржуазного просвещения, которое, по его убеж­

дению, догматически признавало познаваемость незави­

симого от познания внешнего мира, т.е. отождествляло,

как полагает Кант, явления и *вещи в себе”. С этой кри­

тикой просвещения связана вторая, негативная сторона

гносеологической концепции трансцендентного у Канта.

Кантовский агностицизм неправомерно расширяет по­

нятие трансцендентного, включая в него не только тради­

ционный предмет метафизики, но и объективную

реальность, которая, разумеется, существует безотноси­

тельно к познанию. Поэтому, когда Кант заявляет: ”… мне

пришлось ограничить (aufheben) знание, чтобы освобо­

дить место ве/?е…*27, он тем самым не только отмежевы­

вает философию от метафизики, но и декларирует

агностицизм как учение о принципиальной непознавае­

мости объективного, до и независимо от познания суще­

ствующего мира. #

Таким образом, кантовская программа создания науч­

ной философии и гносеологического обоснования науч­

ности теоретического знания вообще страдает

неустранимым дуализмом. Перед философией и всем на­

учным знанием поставлена, по убеждения Канта, трагиче­

ская альтернатива: или признать непознаваемость

объективной реальности, или отвергнуть необходимость

и всеобщность (и тем самым безусловную истинность)

содержащихся в научном знании суждений и предаться

безысходному скептицизму. Такая альтернатива выражает

объективную логику идеалистического и метафизическо-

26 Там же, С. 497,

27 Там же. С. 95.

61

го философствования, поскольку оно ставит диалектиче­

ские по своему содержанию проблемы, однако оказыва­

ется неспособным к диалектическому их решению.

Поэтому кантовская концепция науки (и научной филосо­

фии), несмотря на заключавшиеся в ней прогрессивные

идеи, вполне сочетается с чуждым действительной науч­

ности выводами выводами.

Кант, как и все домарксовские философы, не понимал

диалектического по своему характеру перехода от чувст­

венных восприятий к абстрактному мышлению, от эмпи­

рического знания к теоретическому. Всеобщее и

необходимое представлялось ему совершенно невыводи­

мым из отдельного, единичного; переход от индукции к

дедукции казался ему принципиально невозможным. От­

сюда и вывод, что всеобщее и необходимое, наличеству­

ющее в суждениях, не может быть почерпнуто из опыта.

При всей своей несостоятельности это заключение Канта

связано с весьма плодотворной по существу постановкой

вопроса о качественном различии между теоретическим

и эмпирическим знанием, о диалектическом противоре­

чии между ними, скачкообразном переходе от чувственного

к рациональному, от эмпирического к теоретическому.

Диалектика перехода от эмпирического знания к зна­

нию теоретическому представляет собой ключевой воп­

рос как для понимания истории науки, так и для уяснения

ее логической структуры. Кант в сущности выдвигает

именно эту, диалектическую проблему, хотя остается сто­

ронником метафизического способа мышления. Теоре­

тическое знание коренится, по Канту, в особой,

совершенно независимой от чувственного опыта способ­

ности познания. Кант не сознавал, что аподиктическая

всеобщность, присущая теоретическому знанию, особен­

но в его формализованном виде, носит относительный

характер. Абсолютное и относительное представляются

ему несовместимыми противоположностями. И тем не

менее Кант пытается соединить эти взаимоисключающие

противоположности: априорное и эмпирическое. Он

приходит к выводу, что одно без другого невозможно. Его

62

представление о ”чистом естествознании” во многом

предвосхищает методологические посылки теоретиче­

ского естествознания нашего времени. И тем не менее

одну из основных характеристик кантовского априоризма

и всей его 99 критической философии” вообще образует

противоречие между постановкой проблем диалектики и

метафизическим подходом к ее решению.

Было бы упрощением полагать, что Кант создавал свою

философию для того, чтобы обосновать агностицизм и

связанные с ним неизбежные уступки религиозному ми­

ровоззрению. В таком случае он не был бы великим фи­

лософом, идеологом буржуазной революции. Одной из

главных задач своей философии Кант, повторяем, считал

обоснование возможности теоретического знания в нау­

ке, преодоление ограниченности естественнонаучного

эмпиризма, отвергающего теоретические обобщения, до­

казательство возможности и необходимости научной фи­

лософии. Но, не найдя правильного пути к решению этой

задачи, Кант пришел к агностическому выводу, что необ­

ходимое условие создания системы научных знаний и на­

учной философской системы составляет принцип

непознаваемости объективной безотносительно к позна­

нию существующей реальности. Идейно-теоретическим

источником кантовского априоризма и связанного с ним

агностицизма, как правильно отметил В.Ф. Асмус, была

метафизическая концепция идеала знания, господство­

вавшая в ту эпоху. ” Вместе со всей своей эпохой Кант

требует от знания абсолютных совершенств: абсолютной

необходимости и абсолютной всеобщности. На меньшее

он не согласен. И точно так же — в согласии с логической

наукой своего времени — Кант