подход 20 в., подход, который мы находим, например, у Франца Розенцвайга, таков: «Почему иудаизм правилен? Почему надо соблюдать мицвот?» Ответ (отметим, что в иудаизме Ф. Розенцвайг — это первый яркий экзистенциалист) таков: «Тора истинна и надо соблюдать мицвот, потому что я так выбираю». Да, мицвот даны нам в Торе, Но это не является доказательством их истинности. Доказательств, что это все верно передано нам от Бога, у меня нет. А почему же я считаю, что это правильно и почему я это соблюдаю? Потому что я так выбираю. Это мое, я так хочу.
Подобная экзистенциалистская установка является, как мне представляется, единственно возможной в 20 в. Любая другая, как мне кажется, выглядит просто смешно.
И при этом следует отметить, что на самом-то деле, в абсолютном большинстве наших кардинальных решений мы действуем именно так — на основе выбора, а не на основе истины. Спрашивается: почему ты женился так, а не по-другому? Дико будет представить себе человека, который перед тем, как решить жениться, хочет сначала обязательно найти доказательства того, что именно тот или иной выбор является правильным. Все нормальные ответы сводятся к тому, что так я решил, так это мне кажется разумным, я так хочу. 3десь нет идеи доказывать, что так жениться — правильно. Подобный же подход проводится к любому религиозно-философскому вопросу.
Впрочем, экзистенциализм не исчерпывается понятием «что я хочу, то и выбираю». Дело не только в этом, это слишком слабая формулировка. Экзистенциализм означает следующее: я определяю истину в мире путем своего выбора этой истины. Следует особо подчеркнуть, что экзистенциализм утверждает, что я выбираю не только за себя, но и за мир в целом. Выбирая для себя, я выбираю для всех, — именно потому, что наша коллективная истина является не чем иным, как полисубъективной, то есть набором наших выборов. Поэтому, осуществляя свой выбор, я, если хотите, навязываю его всему человечеству.
4.4. Вновь преобладание диалога с Богом над рефлексией
Теперь рассмотрим характеристики иудаизма в эпоху экзистенциализма. В религиозном экзистенциализме уменьшается рефлексия, и увеличивается диалог. На уровне средневекового восприятия, как мы помним, диалог был уменьшен по сравнению с ТаНаХом, а увеличилась рефлексия. В экзистенциализме, наоборот, рефлексия постепенно отодвигается на второй план и все больше увеличивается значение диалога. Поэтому, опять-таки, мы в чем-то возвращаемся к определению Бога, как «Того, с Кем ведут диалог». (Показательна в этом смысле книга M. Бубера «Я и Ты». Иными словами, мы наблюдаем возврат от попытки рефлекторного описания к попытке прямого ощущения Бога.
Итак, ответ на вопрос о том, что такое Бог на экзистенциальном уровне будет уже не таким, как вопрос, что такое Бог на уровне средневековой философии. Ответ будет следующий: «Это Тот, с Кем я веду диалог, с Кем я общаюсь через пространство мира». И уже понятие диалога займет более высокое место, чем рефлексия.
5. Концепция Р.Кука о развитии восприятия божественности. три уровня восприятия: инстинкт, рефлексия, интуиция
Рав Кук пишет о развитии «образа Бога у человека» примерно следующее. У нас имеются как бы три стадии. На первой стадии человек воспринимал Бога непосредственно, и поэтому это было очень важным, это было сильным, но это было детским. Когда человек взрослеет, то он не может продолжать воспринимать Бога непосредственно, как он не может залезть в шкуру ребенка, ибо он уже взрослый, и он не может не задать себе рефлекторных вопросов. Это было бы обманом самого себя — выставлять наивную веру вместо тех рефлекторных вопросов, которые у него есть. И поэтому второй стадией является стадия рефлексии, когда происходит некоторое отдаление от контакта с Богом. Однако на третьей стадии человечество достигает интеграции между, с одной стороны, наличием вопросов и рефлексии, а с другой стороны первенством диалога и непосредственного восприятия, по сравнению с чистой рефлексией. Поэтому восприятие Бога на более высокой стадии проходит через некоторый минимум, временный спуск.
Итак, человеческое познание Бога проходит три стадии: первая стадия уровень инстинкта, вторая стадия — уровень рефлексии, а третья стадия уровень интуиции. В конечном счете человек поднимается на уровень интуиции, когда опять есть прямой диалог, начиная с уровня инстинкта. Уровень рефлексии выше уровня инстинкта, но он в чем-то от Бога немножко удаляется, однако если он не удалится, он не сможет продвинуться. И поэтому он проходит через некоторую низину теоретизированной философии, для того чтобы потом смочь интуитивно постигать Бога на более высоком уровне.
Это элемент модели истории человечества в восприятии рава Кука. Вся вообще философия рава Кука — это модель развития человечества. Одним из ее элементов является развитие в восприятии Божественности.
6. Атеизм как позитивный фактор в улучшении нашего представления о божественном
Эта тема подробно рассмотрена в статье р. Файермана, отрывок из которой мы приводим ниже
6.1. Разрушение атеизмом примитивных форм религии (конкретизации Божественного)
Предлагаю рассмотреть вопрос о положительном значении влияния атеизма на религию.
Рав Кук относительно этого вопроса говорит следующее: «Иудаизм не терпит никакой конкретизации Божественного. Поэтому вся конкретизация Божественного — это на самом деле смещение в сторону идолопоклонства. И всякая конкретизация обязательно примитивна (идолопоклонство). Поэтому ее нужно время от времени разрушать, поэтому время от времени возникает атеизм и разрушает нашу конкретизацию Божественного. В этом его положительное влияние на религию, потому что он помогает религии, требуя от нее перейти на новый этап, где конкретизации будет меньше. Следовательно, атеизм просто необходим религии, потому что, грубо говоря, атеизм разрушает примитивную форму религии и в этом его необычайно полезная задача: «санитар леса». Потому что атеизм начинает высмеивать примитивные религиозные взгляды. Поскольку он их высмеивает, то они разрушаются. Конечно, при этом некоторая часть народа «выпадает в осадок», это правда. Но в целом это необычайно полезно для любой религии. Иными словами, идея состоит в том, что для того, чтобы разрушить примитивные формы религии, собственно религии в ее развитии на это не хватает потенциала, потому что неприятно разрушать саму себя, хотя и самую устаревшую форму себя, и поскольку разрушать даже собственную устаревшую форму неудобно, то вследствие этого возникает атеизм и разрушает ее. Поэтому, конечно, многие люди при этом могут отойти от иудаизма, но в целом представления о Боге трансформируется, поднимаясь на более высокую ступень.
6.2. Предатеистическая и постатеистическая религия
6.2.1. Определение понятия «пост» как положительного отрицания. Атеизм, высмеивая примитивные представления о Боге, требует от нас иметь более продвинутые представления о нем.
Более продвинутое — значит более возвышенное, более тонкое, менее конкретизированное, более отшлифованное, филигранное. Есть синонимы, ничего не выражающие. В рамках освещения этого вопроса в современном мире можно выделить предатеистическую и постатеистическую религию. Религиозные люди делятся на два вида: религиозных предатеистов и религиозных постатеистов. Что это значит? Что такое «пост»? Первое определение прозвучало: пост — это «после того, как». Неверно. Пост — это не после того, как. Пост значит, что начальная энергия толчка, давшая силу некоему течению, исчерпалась, и уже не может двигать его вперед, силы кончились, а потому нужен новый толчок, который вбирает в себя положительные элементы, накопленные предыдущим уровнем. Это называется пост. Иными словами, пост — это похороны чего-нибудь с торжественным заколачиванием гвоздиков в гроб, но при этом с оставшимся наследством этого. «Пост» означает, что предыдущее не отрицается, предыдущее используется в качестве нового пола, бывший потолок становится новым полом. Это обязательно, с одной стороны, элемент отрицания, потому что на прежнем этаже жить уже невозможно, а с другой стороны, мы не хотим от этого отказываться, наоборот, мы строим стены на предыдущем этаже. Мы его как бы отрицаем положительно. Пост — это позитивное отрицание. Поэтому религия постатеизма это религия, включающая в себя положительное наследие атеизма.
6.2.2. Пред- и пострелигия: различные подходы к атеистическому мировоззрению. Вернемся к нашим понятиям. Итак, религия постатеизма это религия, которая рассматривает и содержит в себе положительные элементы наследия атеизма, для которой атеизм не враг. Для предатеистической религии атеизм — это враг, с которым нужно бороться, а в постатеистической религии атеизм это не враг, но друг. Это элементы, из которых можно строить, т.е. некий строительный кирпич. Поэтому глупо с ним воевать. Его нужно использовать, а не воевать с ним. Нужно с его помощью строить следующий этаж, а совсем не бороться с атеизмом. Борется с атеизмом предатеистическая религия. В Израиле термин «постатеистическая религия» я услышал от человека, которого зовут Даниэль Шалит. Рав, профессор Даниэль Шалит сказал такую замечательную фразу, что по каждому человеку вы сразу можете определить предатеистическая его религия или постатеистическая. По нему это сразу видно.
Типичный пример предатеистической религии — это ШAC, со всей этой массовой «хазара-бэ-тшува». Он борется с атеизмом. Это же смешно, но он с ним серьезно борется. Он объясняет, например, что, чтобы обезопасить себя от горения в Геноме, лучше достать и прибить к двери мезузу. Это настолько смешно, настолько прошлый век. Но это типично потому, что сторонники ШAC не прошли через атеизм в культурном плане. Для них атеизм продолжает быть врагом, с которым они борются и который у них оттяпал их души. В то время как настоящий, нормальный, современный подход совсем другой. Атеизм — наше культурное наследие, следовательно, мы религиозны не потому, что мы не знаем атеизма, а потому, что мы через него, к сожалению или к счастью, прошли, и он стал частью нашего наследия. Почему «к сожалению или к счастью»? Идея в том, что, пройдя через атеизм, мы улучшили свою религиозность. Рав Кук объясняет это следующим образом. (Кстати, его точно можно отнести к первым постатеистам.) Религиозный человек, у которого атеизм не является частью его религиозного горизонта, обладает примитивной верой. То есть у непримитивного религиозного человека частью его религиозного горизонта является атеизм, и он понимает, что такое атеизм, понимает его осмысленность, не говорит, что это глупость или чушь, он принимает его разумные доводы. А отрицает он его потому, что он по-другому выбирает. Но не потому он его отрицает, что он его не знает, что он его ненавидит, а потому, что, взвесив все доводы, он выбрал по-другому. Но — взвесив все доводы. И поскольку он взвесил все доводы, то он совершенно нормально относится к доводам против религии, нормально их обсуждает, нормально обсуждает атеизм, без ажиотажа и чувства врага. Это совершенно другой тип религиозности, когда он совершенно по-другому разговаривает. И в этом смысле, действительно, поговорив с человеком, можно совершенно элементарно разделить постатеистов и
