двух вариантов, то есть для католического и православного, характерна большая мистичность (созерцательность); для последнего же — протестантскому — характерна большая практичность, ориентация на труд.
Еще одно замечание, с содержанием которого, думаю, согласятся и католики, и православные, и протестанты: необходимой предпосылкой (условием) нашего успешного движения к жизни во Христе являются: во-первых, любовь к Богу больше, чем к себе; и, во-вторых, любовь к ближнему, как к самому себе.
Господь наш Иисус Христос говорит: «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые; а худое дерево приносит и плоды худые: не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак, по плодам их узнаете их», — повторяет и тем самым подчеркивает Господь. И продолжает: «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день (Господь говорит о великом дне Страшного Суда. — В.К.): «Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли! и не Твоим ли именем многие чудеса творили?» И тогда объявлю им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие». Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот; и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7: 16–27).
Так говорит Господь! Главное, чего Он ждет от нас, христиан — это жизни по Его заповедям, а не внешнего богопочитания и не «слов» к Нему и о Нем, то есть не «обрядов» и не «богословия». Конечно, ни обряды, ни богословие не отменяются, но они — не главное. Главное для христиан — жить по Христу и во Христе!
Разнообразие цветов, растений, животных радует наш взор. Убежден, что подобным образом радуют Господа различные виды христианского служения, не противоречащие друг другу в понимании смысла христианской кой жизни.
Ну, а как все же оценивать богословские разногласия, которые, несомненно, существуют? А вот как: пусть будут! Но пусть они не становятся поводом для душегубительной вражды между христианами различных вероисповеданий, конфессий и деноминаций. «Ибо Надлежит быть и разномыслиям между вами, — говорит апостол Павел, — дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11:19).
Что обычно является основанием богословских разногласий?
Основанием этих разногласий, споров и даже вражды, доходившей в прошлом до взаимоистребительных войн, является убежденность каждой из сторон, что только она знает истину, а прочие ее не знают. «Мы и только мы познали Бога (Иисуса Христа, Троицу и т. д.) Правильно, а вы — все прочие, находитесь во лжи, заблуждаетесь» — так, или примерно так, часто думают Представители различных конфессий. Говорить подобное — все равно что утверждать: «Мы прошли бесконечное расстояние, а вы нет!» Ясно, что это — в высшей степени самонадеянное утверждение, ибо шаг за шагом Пройти бесконечность нельзя. Более того, сколько бы «шагов» мы ни сделали на бесконечном пути познания Бога, перед нами будет лежать все та же бесконечность.
Когда представитель того или иного вероисповедание говорит: «Мы знаем истину!» — он очень часто говорит правду. Но когда он продолжает: «Истина есть лишь то, что я знаю как истину!» — он заблуждается, ибо в данном случае дело обстоит примерно так.
Представим себе сферу с бесконечным диаметром, а внутри — меньшие сферы с конечными диаметрами, причем некоторые из этих меньших сфер, возможно, пересекаются друг с другом. Ясно, что никогда ни одна из сфер с конечным диаметром не совпадет с бесконечной сферой, как бы ни увеличивался диаметр конечной сферы. Таким образом, никогда ни одна из богословских концепций не даст абсолютного, исчерпывающего познания Бога (Иисуса Христа, Троицы и т. д.).
Но как же избежать ненужных вероисповедных богословских «битв»? Для этого есть два возможных пути: первый — игнорировать, «не замечать» друг друга; и второй — стремиться понять друг друга. Убежден, что второй путь предпочтительнее, ибо, идя по нему, богословы различных вероисповеданий получают хорошую возможность для взаимообогащения, так как богословие каждого из вероисповеданий содержит в себе истины, которые наиболее глубоко продуманы лишь в рамках данного вероисповедания.
Понять ту или иную богословскую доктрину — это значит прежде всего реконструировать (восстановить, воспроизвести, продумать) вопросы, на которые она отвечает. Наряду с общими вопросами перед богословами различных вероисповеданий стояли и стоят особые, присущие только их вере вопросы. Различие вопросов порождает разнообразие ответов. Каждый из этих ответов может быть правильным на соответствующий вопрос.
Завершая, хочу сформулировать общий вывод в форме призыва к богословам различных вероисповеданий: будьте скромнее и терпимее в предъявлении «претензий» друг к другу при обсуждении богословских вопросов!.. Уместно также вспомнить завершение великопостной молитвы святого Ефрема Сирина: «Господи, дай мне видеть мои грехи и не осуждать брата моего…»
ДОБРО И ЗЛО
Эти понятия очень часто представляют собой некие стандарты, по которым мы оцениваем поступки и мотив поведения людей и других сознательных существ — духовных существ (ангелов, бесов). Понятие «добро» выражает положительную оценку, понятие «зло» — отрицательную. Мы говорим: «Этот поступок добр», имея и виду, что он правильный, положительный. Мы также говорим: «Этот поступок зол» и имеем при этом в виду, что он неправильный, предосудительный, отрицательный.
Кроме того, понятиями добра и зла мы обозначаем сами поступки, оцениваемые, соответственно, как добрые и злые. Именно это имел в виду «святой доктор» Федор Петрович Гааз (1780–1853), когда говорил: «Спешите делать добро». Именно об этом говорит наш Спаситель Иисус Христос словами: «По плодам их узнаете ИХ. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые: не Может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7:16–18).
И истории человечества, начиная с древних времен, прослеживается два противоположных варианта понимания добра и зла. Первый вариант — материалистический. Он ориентирован на преходящие, временные «ценности» материального, вещественного мира и связывает понятия о добре и зле с узко, «приземленно» понимаемыми человеческими материальными потребностями и интересами. С такой точки зрения добро — это вещественное богатство, приобретения, здоровье, теми пая красота… А зло — это материальные лишения, нищета, болезнь, телесная неказистость… Именно об этой позиции говорит наш Спаситель в притче: «У одного богатого человека был хороший урожай в поле; И он рассуждал сам с собою: что мне делать? Некуда мне собрать плодов моих. И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое. И скажу душе моей: душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12:16–21).
Второй же вариант понимания добра и зла — религиозный. Религиозное понимание ориентировано на непреходящие, высшие ценности — на Бога и Его заповеди. Религиозные учения о зле, как правило, тесно связаны с теми или иными представлениями о дьяволе, о сатане, о злой темной силе, враждующей с Богом — тщетно враждующей, ибо «Бог поругаем не бывает» (Гал 6:7).
Однако в рамках религиозных взглядов с древности и до настоящего времени существуют и такие представления, согласно которым злое начало («злой бог») борется с Добрым Началом (с «добрым Богом») как бы «на равных»…
Такова, например, манихейская доктрина, которая получила свое название по имени перса Мани, жившего в III в. Согласно этой доктрине, существуют два вечных начала — добро и зло. Они борются друг с другом в душе человека. Когда человек совершает злой поступок, то это — не что иное, как победа злого начала над добрым, а сам человек оказывается как бы ни при чем, Он, так сказать, представляет собой лишь «поле битвы». Таким образом, с человека снимается ответственность за его поступки.
Один из великих учителей христианства Августин Аврелий, живший в IV–V вв. по Р.Х., прежде чем стать осужденным христианином, долгое время был манихеем. Но в конце концов он отошел от этой доктрины, увидев ее ложность именно в том, что она снимает ответственность с человека. В этой связи он пишет, что, когда был манихеем, он «не считал себя грешником, и Ты, Всемомогущий Боже, — обращается он к Богу, — вопреки Твоему всемогуществу, являлся как бы побежденным по мне… Моей гордости нравилось слагать вину с себя на что-то другое», то есть на злое начало.
Единственную твердую религиозную опору в представлениях о добре и зле дает лишь христианское учение, основанное на вере в Бога и абсолютность Его заповедей. Если этой веры нет, то логически неизбежны безнравственность, мнение, что любые нравственные нормы «относительны», то есть то, что представляется добром или злом в одно время и одним людям, вполне Может и не быть таковым в другое время и для других модой. Подобная позиция называется релятивизмом в сфере нравственности, в области морали, в области учений о том, «что такое хорошо, и что такое плохо».
Характерным примером нравственного релятивизма является марксистско-ленинское понимание нравственности, о котором Ленин сказал такие слова: «Для Коммуниста нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов». Такое понимание нравственности предполагает зыбкий, условный подход к явлениям, которые подлежат нравственной оценке. Поэтому марксисты-ленинцы считают, например, что если заниматься вооруженным грабежом нехорошо (является злом), то «экспроприировать экспроприаторов», то есть «грабить награбленное», особенно если требуются деньги на партийные нужды, — дело хорошее (добро)…
Христиане же считают Божьи заповеди, определяющие что есть добро, а что — зло, абсолютными, твердыми, безусловными. Библия говорит о Божьих заповедях, в частности, такими словами: «И изрек Бог (к Моисею) все слова сии, говоря: … Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради» (Исх. 1,13–15). Эти и другие заповеди тверды и абсолютны.
Добрая, добродетельная жизнь — это жизнь в соответствии с замыслом Бога о мире и человеке, жизнь в соответствии с Его
