раза два в направлении зубастой раскрытой пасти. Он кинулся спасать, он заслонил собою свое детище, а все его маленькое тело трепетало от ужаса, голосок одичал и охрип, он замирал, он жертвовал собою! Каким громадным чудовищем должна была ему казаться собака! И все-таки он не мог усидеть на своей высокой, безопасной ветке. Сила, сильнее его воли, сбросила его оттуда. Собака остановилась, попятилась. Видно, и она признала эту силу. Я поспешил отозвать смущенного пса и удалился, благоговея. Да, я благоговел перед той маленькой великодушной птицей, перед любовным ее порывом. Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и двигается жизнь».
Любовь — это всегда жертва: любящий всегда готов поступиться собою в пользу любимого! «Крепка, как смерть, любовь» — написано в ветхозаветной библейской книге «Песнь песней Соломона» (Песн. 8:6). Выражение «Песнь песней» означает «превосходнейшая песнь». Ее авторство традиционно приписывается мудрому древнееврейскому царю Соломону. Содержание этой книги представляет собой цикл лирических стихотворений, в которых воспевается любовь, радость единения влюбленных и глубокая скорбь при разлуке, Многие христианские авторы дают «Песни песней» аллегорическое (образное) толкование. Они рассматривают ее как символическое выражение духовного брака (духовного союза) Иисуса Христа с Церковью, основанной Им. Другие же авторы склоняются к буквальному пониманию этой книги. Но как бы ни толковать ее смысл, сказанное в ней — «крепка, как смерть, любовь» — это великая истина. Сопоставление крепости любви с крепостью смерти, я думаю, можно понимать как выражение безусловности, бесповоротности и абсолютности любви: подлинная любовь безусловна, бесповоротна и абсолютна. Подлинно любящий абсолютно верен в своей любви.
Исток и прообраз любой подлинной любви — это жертвенная любовь Бога к миру: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16). Кроме того, мы знаем, что мир — это образ Божий, ибо в Послании к римлянам апостола Павла написано, что из созерцания видимого мира мы познаем невидимого Бога: «невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы, так что они безответны (Рим. 1:20). Из этих двух абсолютных истин следует, что жизнь сотворенного Богом мира, суть этой жизни — есть отражение Божьей любви, которое само является любовью.
«ГИМН ЛЮБВИ» АПОСТОЛА ПАВЛА
Я не знаю более сильных и глубоких слов о любви, чем те, которые сказал апостол Павел в главе 13 Первого послания к коринфянам. Эти слова называют «Гимнам любви». «Если я говорю языками человеческими и им ангельским, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, знаю тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то и ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело на сожжение, а любви не имею, — нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор. 13).
Любовь превыше всего, она превыше всех духовных даров, — говорит апостол Павел. Путь любви — это путь превосходнейший, то есть путь, который превосходит действие всех духовных даров в том случае, если мы пользуемся этими дарами без любви, которая призвана координировать и гармонизировать использование даров.
В нашей обыденной жизни словом «любовь», как правило, обозначается чувство (эмоция). Когда, например, говорят, что Иван любит Марью, то имеют в виду определенное более или менее глубокое чувство, которое Иван испытывает к Марье. Апостол же описывает любовь не как чувство, не как эмоцию. Он показывает ее проявление в действии, говорит о том, как поступают любящие. По существу словом «любовь» апостол описывает святую жизнь, которую производит в нас полнота Святого Духа.
Подлинная любовь в нас — всегда от Духа Святого, Подлинная любовь диктует мотивы наших поступков и объяснит их. Пребывание в состоянии подлинной любви — это важнейшая характеристика зрелого христианина, характеристика святого. А к святости призваны все мы, то есть все мы призваны к любви.
Павел говорит нам, что любовь долготерпелива, милосердна, бескорыстна, правдива, исполнена надежды, вынослива, не завистлива, не горда, не эгоцентрична, то есть не ставит конкретного человека в центр забот и попечений.
Но какое время в будущем имеет в виду апостол, говоря, что тогда и пророчества упразднятся, и языки умолкнут, и знание упразднится? Конечно же, время после второго пришествия Иисуса Христа.
Любовь — это живой динамический центр, который собирает, координирует, организует и регулирует духовные дары. Любовь направляет действие духовных даров, ориентирует их действие на служение ближним во славу Господа. Можно сказать, что любовь — это необходимое и достаточное условие правильного пользования духовными дарами. Дарования бесполезны, если ими пользуются без любви.
Высший вид любви — это любовь к Богу, которая проявляется прежде всего в нашей любви к ближнему. Воз любви к Богу невозможна и подлинная любовь к ближнему. Апостол Иоанн утверждал: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; Ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит» (1 Ин. 4:20). Любая подлинная любовь — это, в конечном счете, любовь к Богу.
Если любовь к Богу будет руководить нами, нашим сердцем, то мы будем святыми и не сможем совершить греховного, то есть неправильного поступка. Именно поэтому святой Августин дает такую рекомендацию для повседневной жизни: «Люби Бога и делай, что хочешь».
Почему именно любовь превыше всех духовных даров? Потому что она является образом Божиим, подобием нашего Творца, ибо «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16).
Духовные дары временны, они действуют лишь в земном, временном мире и сохраняют свое значение лишь до второго пришествия Иисуса Христа. Когда Иисус вернется к нам, верующие обретут иные дары, которые, видимо, будут бесконечно превосходить известные нам духовные дары, о которых апостол Павел пишет в Первом послании к коринфянам: слово мудрости, знания, вера, дар исцелений, дар чудотворения, дар пророчества, дар различения духов и т. д.
О дарах же, которые верующие обретут после второго пришествия Иисуса, апостол написал такие слова: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9).
И пророчества, и знания позволяют лишь отчасти проникнуть в истину, поэтому они потеряют всякое значение, когда истина откроется нам во всей полноте и абсолютной всецелостности.
Любовь по своей природе всеобъемлюща и всепроникающая, поэтому она переживет все земное и пребудет вовеки.
В завершение скажу немного о смысле 12-го стихи из главы 13 Первого послания к коринфянам: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан». Апостол говорит: и этой жизни мы видим небесное как бы в тусклом зеркальном отражении, туманно и неопределенно, а и жизни будущего века нам дано будет узреть Бога «лицом к лицу».
Кстати, то, что в русской Библии переведено с оригинального греческого текста Послания словами: «видим как бы сквозь тусклое стекло», точнее было бы перевести словами: «видим как бы в туманном зеркале».
О ЗЛОРАДСТВЕ
Что такое злорадство? Это радость чужой беде, чужой напасти, чужому горю… Злорадство — это недостойное чувство, но едва ли ошибусь, если скажу, что Все мы в той или иной степени время от времени испытываем злорадные чувства. Причем мы вполне можем испытывать эти чувства в самых, казалось бы, неподходящих обстоятельствах, например, страшно сказать, когда узнаем о смерти нашего хорошего знакомого. Подобная ситуация описана в начале повести Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича». Вот какими словами писатель говорит о реакции сослуживцев на смерть их сотоварища, которого все они любили.
«Иван Ильич … болел уже несколько недель; говорили, что болезнь его неизлечима. Место оставалось за ним, но было соображение о том, что в случае его смерти Алексеев может быть назначен на его место, на место же Алексеева — или Винников, или Штабель. Так что, услыхав о смерти Ивана Ильича, первая мысль каждого была о том, какое значение может иметь эта смерть на перемещения или повышения (его сослуживцев. — В К.)… Кроме вызванных этой смертью в каждом соображений о перемещениях и возможных изменениях по службе, могущих последовать от этой смерти, самый факт смерти близкого знакомого вызвал во всех, узнавших про нее, как всегда, чувство радости о том, что умер он, а не я. «Каково, умер: а я вот нет», — подумал или почувствовал каждый».
Так гениально-правдиво наш великий писатель подмечает очевидное чувство злорадства в казалось бы совершенно неподходящей ситуации. Гений, конечно же, Гениальный писатель, а гений — это человек, который умеет видеть то очевидное, на которое мы, обычные люди, привыкли не обращать внимание. Гений помогает нам избавляться от подобных привычек, он очищает, обновляет, освежает наш взгляд на мир, учит видеть незамутненным взором очевидное.
Алогичность, абсурдность и бессмысленность злорадного чувства в ситуации смерти Ивана Ильича, описанной Толстым, очевидна: самый обыкновенный здравый смысл ясно говорит нам, что в подобной ситуации мы должны испытывать скорбь, а не радость, ибо смерть ближнего — это напоминание, что все мы — чуть раньше или чуть позже — умрем. Не радоваться нужно, а скорбеть.
Другой гениальный человек Блез Паскаль писал: «Представьте себе толпу людей в цепях. Все они приговорены к смерти, и каждый день одни из них умерщвляются на глазах у других. Остающиеся, видя этих и ожидающих своей очереди, видят свою собственную участь. Как надо жить людям, когда они в таком положении? Неужели заниматься тем, чтобы бить, мучить, убивать друг друга? Самые злые разбойники в таком положении не
