наиболее древних письменных индоевропейских языках, в частности хеттском и других анатолийских, дв. ч. уже исчезло, и его более раннее существование можно только предполагать на основании некоторых изолированных пережиточных форм, таких, как хет. sakuwa’глаза’ ((H.-e.*sokw6 ‘два глаза’, родственно хет. sakuwai- ‘видеть’, нем. sehen, англ. tosee).
*** В саамском (лапландском) языке дв. ч. сохранилось только в местоименных и глагольных формах западных диалектов. Как показывает сравнение с обско- угорскими языками (хантыйским и мансийским) и самодийскими языками, эта черта западносаамских диалектов восходит к общефинно-угорскому и общеуральскому. Некогда дв. ч. было во всех угорских языках, включая и венгерский, след чего видят в одной из форм числительного: венг. ketto’2′ (*kettyk— древняя форма дв. ч., хант. katken, манс. kitay. (См. N es h еi m A. Der lappische Dualis. Oslo, 1942.)
К с. 389
* Из кельтских языков, к которым относятся «кимрский» (валлийский) и гаэльский, древние формы дв. ч. лучше всего сохранил древнейрландский: др. — ирл. fer’двух людей (индоевропейское окончание дв. ч. *-5u-s).
** В коптском языке есть только пережиточные формы дв. ч., которые грамматически толкуются как формы единственного числа. В наиболее древней форме египетского языка, из которой произошел коптский, были особые местоименные и глагольные формы дв. ч., которые после староегипетского периода уже в средне- египетском становятся архаизмами. Дв. ч. в египетской иероглифигсе обозначалось двумя штрихами или кружками, множественное число — тремя штрихами (кружками).
К с. 390
В древнеиранском авестийском („зендском» в более старой терминологии) языке, близко родственном санскриту, были и именные, и глагольные формы дв. ч., в древнеперсидском — только отдельные формы дв. ч. В среднеиранских языках формы дв. ч. утрачиваются.
** В древнеармяпском языке (грабаре) следы дв. ч. усматривают в таких изолированных формах, как название глаз < два глаза из и.-е. *okw-i(ср. церк. — слав. очи, дв. ч.). *** Из мертвых индоевропейских языков, тексты которых были прочитаны в XX в., архаические формы дв. ч., восходящие к индоевропейским, сохранились в тохарских языках: тох. В 'глаза* < *okw-I(к этой форме может присоединяться специфическое тохарское окончание дв. ч. — пе); см.: Wintе г W. NominalandPronominalDualinTocharian. — „Language", 1962, vol. 38, № 2, p. 112–134; Иванов Вяч. Be. Славянский, балтийский и раннебалканский глагол. Индоевропейские истоки. М.: Наука, 1981, с. 18. ***+ Формы дв. ч. в глаголе, местоимении и в имени в славянской языковой области на западе сохраняются не только в упомянутых Гумбольдтом северно- лехитских диалектах (кашубских и словинцском) в Польше, но также и в лужицких языках (ныне — территория ГДР), в южнославянских языках — в словенском (см.: TesniereL. LesformesduduelenSlovene.Paris, 1925). Некогда дв. ч. было во всех славянских языках, о чем свидетельствует его наличие в старославянском (и разных изводах церковнославянского, в том числе и в русском), старосербском, древнепольском и некоторых польских диалектах, древнечешском (до XVI в.) и в древнерусском (в современном русском языке есть целый ряд пережиточных форм дв. ч.; ср. два плеча при мн. ч. плечи; в языке поэзии, напр. у Блока, встречается употребление формы плечд. н без числительного два). ***** Пережиточные формы местоимений дв. ч. еще сохранялись е древне- нижненемецком и лишь в отдельных случаях — в древневерхненемецком (род. п. unker'нас обоих1), но до сих пор встречаются в современных диалектах Баварии и Австрии с переосмыслением их как форм мн. ч., древние формы которого были ими вытеснены; см.: Жирмунский В. М. Немецкая диалектология, М. — Л.: Изд. АН СССР, 1956, с. 421; его же. История немецкого языка, изд. 4. М.: Изд. лит-ры на ин. яз., 1956, с. 228; его же. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков. М. — Л.: Наука, 1964, с. 163–164. В готском и древнеисландском еще сохранялись формы дб. ч., унаследованные от общегерманского. ****** Речь идет о языке маори на Новой Зеландии, таитянском (таити) на остроЕах Таити (старое название в европейской литературе — острова Товарищества), тонга на островах Тонга (старое название — острова Дружбы). Гумбольдт правильно связывал эти языки с другими малайско-полинезийскими (или австронезийскими), в том числе с языками островов Австрало-Азиатского (Южного) моря, иногда выделяемого на юге Тихого океана. Оформахдв. ч. вэтихязыкахсм. Саре 1 1 A. Austronesian languages of Australian New Guinea. — In: „Current Trends in Linguistics", vol 8. Linguistics in Oceania. The Hague — Paris: Mouton, 1971; Леви-БрюльЛ. Первобытноемышление. Перев. с франц. М., 1930. К с. 391 Новая Голландия — старое название Австралии, Новый Южный Уэлс — один из штатов Австралии (на ее юго-востоке). Река Маквери (Macquarie) протекает в Новом Южном Уэлсе. В некоторых австралийских языках (в настоящее время объединяемых в одну семью, несмотря на значительные различия между ними) существуют (как и в некоторых территориально близких папуасских и йндо-Тихоокеанских языках) формы не Только дв. ч., но и тройственного числа, отличающиеся от'множественного. Дв. ч. есть в таких хорошо изученных австралийских языках, как аранта. ** Под гренландским языком понимается гренландский — (западный) вариант эскимосского, близкий к эскимосским диалектам Канады и Аляски и родственный эскимосским диалектам на территории СССР. Показатель дв. ч. в эскимосском (ср. iglu-k'два дома': iglu'дом', iglu-t'дома'), как и некоторые другие грамматические морфы эскимосского, может быть сопоставлен с аналогичными элементами в восточноностратическом (уральском), но детали отношений между эскимосско-алеутской группой и ностратическими языками еще подлежат выяснению. Из языков, географически близких к эскимосскому, дв. ч. есть в чукотско- корякском (в современных корякском, алюторском и керекском языках, тогда как и чукотском и ительменском — только следы дв. ч.). На Дальнем Востоке в нивхском языке (в низовьях Амура и на о-ве Сахалин) следы дв. ч. сохраняются в особых именных формах комитатива на — кип! — гин! — хин, — кэ/-гэ! — хэ, личных местоимений (мэги 'мы оба*), повелительного наклонения (1 л. дв. ч, — натэ)\ кроме того, в настоящее время употребляются особые формы числительных для парных предметов (названий частей тела, лыж, весел и т. п.). *** Новая Испания — старое название Мексики. Тотонакский язык— амер- индейский язык, на котором говорят в Мексике, — принадлежит вместе с языком тепегуа к тотонакской подгруппе языков пенути. Веракрус — порт на западном берегу Мексики. **** Чайма — севернокарибский язык. Новая Андалусия — старое название одного из штатов Мексики. ***** Чероки — америндейский ирокезский язык группы ирокуа-каддо. Дальнейшие исследования показали, что дв. ч. есть и во многих других амер- индейских языках Северной Америки: в онейда (ирокезский язык группы ирокуа- каддо), навахо (южноатапаскский язык группы на-дене) и т, п. К с. 392 Для своего времени работа Гумбольдта, несомненно, охватывала значительное число языков, хотя позднейшими исследованиями выявлен и ряд других языков и целых языковых семей за пределами Европы, где имеется дв. ч. ** Причины обозначения Египта формой дв. ч. коренятся в самой древнеегипетской модели мира; см.: Т hausingG. Agyptiaca. 2. UberdasdualistischeDenkeninaltenAgypten. — „WienerZeitschriftfiirdieKundedesMorgenlandes", 1969, Bd. 62 (Wien); Иванов В. В. До — во время — после? — В кн.: Франкфорт Г., Франкфорт Г. А., Уилсон Дж., Я кобсен Т. В преддверии философии. М.: Наука, 1984, с. 9—12. К с. 393 Для исследования связи дв. ч. с числительным 'два' важны формы дв. ч. или наименования парных предметов, образованные в индоевропейских и восточ- ноавстронезийских языках (а также в абхазо-адыгских и бурушаски) посредством древних сложений с числительным 'два': лит. диал. vedu, mudu'мы оба* (ср.: в австронезийском языке добу si-te-rua'они вдвоем1 (гиа 'два')) и т. п.; см.: Иванов В. В. К типологии числительных первого десятка в языках Евразии. — В кн.: „Проблемы лингвистической типологии и структуры языка". Л.: Наука, 1977; Климов Г. А.,Эдельман Д. И. К названиям парных частей тела в языке бурушаски. — „Этимология. 1972". М.: Наука, 1974, с. 160–162. Обратный случай представляют венгерские конструкции с названиями парных предметов типа венг. fel-keziiember'однорукий человек* (букв, 'половинорукий', fel'пол* — из древнего нострэтического обозначения 'половины, пола'), фин. kasi-puoli'однорукий' (букв, 'рука-половина* с обратным порядком этимологически тех же элементов), из чего следует, что финно-угорские обозначения рук (и других парных частей тела) некогда понимались как единое целое. Парное число возникает для обозначения таких устойчивых пар, как 'муж и жена'; ср. баскск. senhar- emazte — ak'муж и жена1; где аффикс мн. ч. — (а)к присоединяется ко всему комплексу, в чем можно видеть 'преддверие дв. ч.' (Dualvor- stufen) (lewyE. ElementareSyntaxdesBaskischen. — In: L e v уE. Kleine Schrifton. Berlin: Akademie-Vcrlag, 1961,S. 557). К с. 394 Об использовании дв. ч. в древних индоевропейских языках для обозначения малого множества см.: Т р о н с к и й И. М. К семантике множественного числа в греческом и латинском языке. — „Ученые записки ЛГУ, Серия филолог, паук", 1946, вып. 10, с. 54–72. ** Язык абипон — америндейскнй язык, входящий в гуайкуруанскую подгруппу макро-паноанской семьи; близко родствен языку мокови (у Гумбольдта — мок оби), входящему в ту же подгруппу. К с. 398 Подробнее о разных видах двоичности см.: Иванов В. В. Чет и нечет. Асимметрия мозга и знаковых систем. М.: Сов. радио, 1978. К с. 399 В этом отношении значительный интерес представляет этимология русск. пол, восходящего к индоевропейскому и далее ностратическому (ср. приведенные выше венг. fel- 'пол-', фин. puoli'пол-') обозначению половины (в частности, племени при его дуальной организации, основанной на браках только между представителями разных половин). ** В целом ряде языков обозначение другого основано на числительном *2'; см.: PitkinН. Twoplustwomakestwo. — In.: „American Indian and Indoeuro- pean Studies". Papers in honor of M. S. Beeler, ed. by K. Klar, M. Langdon, S. Silvef (Trends in linguistics. Studies and monographs, 16, ed W. Winter). The Hague — Paris — New York: Mouton, 1980, p. 204, К с. 400 Детально эти особенности типологии третьего лица в отличие от двух других рассмотрены в лингвистике нашего века, предшественником которой и в этом отношении оказывается Гумбольдт. См. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974; Якобсон Р. О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол. — В кн.: „Принципы типологического анализа языков различного строя". М.: Наука, 1972. ** В философии и гуманитарных науках XX в. эта идея особенно подробно была развита М. Бубером и М. М. Бахтиным; см.: Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. писатель, 1970. См. также: Библер В. С. Мышление как творчество (Введение в логику мысленного диалога). М.: Изд. полит. лит-ры, 1975. *** Имеются в виду америндейские языки (такие, как алгонкинские), последовательно проводящие прежде всего различие между одушевленностью (активностью) и неодушевленностью (инактивностью); ср.: Климов Г. А. Типология языков активного строя. М.: Наука, 1977. Согласно новейшим результатам сравнительно-исторического индоевропейского языкознания, противопоставление этого типа было характерно и для общейндоевропейского праязыка вплоть до времени отделения отнегохетто-лувийских (анатолийских) диалектов, где отражена еще эта древняя система двух классов, а не более поздняя (по Гумбольдту — более совершенная) трехродовая система, выработанная на более позднем этапе
