испрашивать ее от Бога. Мы все повторяем, что молитва всесильна, но сами не знаем ее силы, потому что редко случается молиться всею душой. Я почувствовал такую силу молитвы, которая могла бы растопить все, что кажется твердым и непроходимым препятствием: я почувствовал, что Божие всемогущество, как будто вызванное мною, идет навстречу моей молитве и что жизнь жены может быть мне дана. В эту минуту черная завеса опять на меня опустилась, повторилось, что уже было со мною в первый раз, и моя бессильная молитва упала на землю! Теперь вся прелесть жизни для меня утрачена. Радоваться жизни я не могу. Радость мне была доступна только чрез нее, как то, что утешало меня, отражалось на ее лице. Остается исполнить мой урок. Теперь, благодаря Богу, не нужно будет самому себе напоминать о смерти, она пойдет со мной неразлучно до конца».

«Я записал,—продолжает Ю. Ф. Самарин,—этот рассказ от слова до слова, как он сохранился в моей памяти; но, перечитав его, я чувствую, что не в состоянии передать того спокойно-сосредоточенного тона, которым он говорил со мной. Слова его произвели на меня глубокое впечатление именно потому, что именно в нем одном нельзя было предположить ни тени самообольщения. Не было в мире человека, которому до такой степени было противно и несвойственно увлекаться собственными ощущениями и уступить ясность сознания нервическому раздражению. Внутренняя жизнь его отличалась трезвостью,—это была преобладающая черта его благочестия. Он даже боялся умиления, зная, что человек слишком склонен вменять себе в заслугу каждое земное чувство, каждую пролитую слезу; и когда умиление на него находило, он нарочно сам себя обливал струею холодной насмешки, чтобы не давать душе своей испаряться в бесплодных порывах и все силы ее опять направить на дела. Что с ним действительно совершалось все, что он мне рассказал, что в эти две минуты его жизни самопознание его озарилось откровением свыше,— в этом я так же уверен, как и в том, что он сидел против меня, что он, а не кто дшугой говорил со мною»».—Там же. С. 321—324.— 230.

437

Миниа. Месяц ианнуарий. Киев, 1911, л. 99 об.—100.— 231.

438

См.: «Чадо, толика лета повелевают божественнии и священнии закони, да не причастишися Божественных Тайн, точию да пиеши агиасму (святых Богоявлений воду) великую…»//Требник: В 2 ч. Ч. 1. М., 1915. Л. 45.—231.

439

Писания св. отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения. Т. 2. Сочинения блаженного Симеона, архиепископа Фессалоникийского. СПб., 1856. С. 64—65. «…почему и самый крест имеет силу священносовершительную и без креста ничего божественного не совершается» (с. 65).— 232.

440

В рукописи Огневой и машинописном экземпляре оставлено чистое место. Вероятно, Флоренский намеревался дать пояснение относительно обряда освящения воды святым огнем.

Данный обряд восходил, вероятно, к первым векам христианства, так как уже святой Иустин Философ писал: «И когда Иисус пришел к реке Иордану, где Иоанн крестил, и сошел в воду, то огонь возгорелся в Иордане, а когда Он вышел из воды, то Дух Святой, как голубь, слетел на Него, как написали апостолы этого Самого Христа нашего» (Разговор с Трифоном иудеем, гл. 88 // Сочинения святого Иустина Философа и мученика / Пер. прот. П. Преображенского. М., 1892. С. 279). В комментарии к данному месту говорится: «Иустин мысль о воспламенении огня в Иордане при крещении Господа, очевидно, принял из некоторых апокрифических сочинений его времени. В евангелии, употреблявшемся у эвионитов, по свидетельству Епифания (Наег. 30, 13), сказано, что по крещении Иисуса «тотчас великий свет осветил то место». Писатель сочинения «De baptismo haereticorum», помещенного в творениях Киприана, говорит, что в апокрифической книге «Проповедь Павла» находится: «Когда крестился Христос, то был видим огонь над водою» (там же. С. 279).

Предполагают, что русский обряд освящения воды в таинстве крещения с употреблением свечи был заимствован из подобного способа освящения воды в Богоявление. Первоначально (1-я половина ХУГ в.) при освящении воды в Богоявление воду трижды знаменовали (крестили) рукою, в которой была свеча триплетенная, затем (2-я половина XVI в.) в Потребниках стали появляться указания о троекратном погружении зажженных свечей. Этот обычай был закреплен в печатном служебнике 1616 г. На основании этого обряда в молитву Богоявленского чина освящения воды были вставлены слова «и огнем» («…Сам и ныне, Владыко, освяти воду сию Духом Святым и огнем…»). Основываясь на современных ему греческих списках чина освящения воды и русских списках чина освящения воды XV—середины XVI в., преподобный Дионисий при исправлении богослужебных книг в 1616—1618 гг. исключил слово «и огнем» из чина великого освящения воды, что вызвало впоследствии длительный богословский спор. Но обряд погружения свечей при освящении богоявленской воды (а следовательно, и в таинстве крещения) не был отменен и просуществовал до Собора 1667 г. Этот Собор разрешил погружать свечи только в уже ранее освященную воду, т. е. не для освящения воды, а для освящения самих свечей. См.: Скворцов Д. Дионисий Зобниновский, архимандрит Троицкого-Сергиева монастыря (ныне Лавры). Тверь, 1890. С. 215—232, 313—334; Словцов Н., священник. Книжные исправления Святейших Патриархов и разрешение вопроса о соборных клятвах. Новгород, 1902. С. 39—40.—232.

441

Требник: В 2 ч. Ч. 1. М., 1915. Л. 22 (прошение великой eктении).—232.

442

Там же. Л. 24 об.— 25.—232.

443

Возможно, Флоренский имеет в виду обычай персидских магов приносить жертвы богам тех стран, где они находятся. См.: Геродот. История. Кн. 7, \9\=Геродот. История. Л., 1972. С. 365.— 232.

444

Маги (волхвы, халдеи)—каста священников на Востоке (Аравия, Персия, Халдея, Парфия). Маги, или волхвы, были одновременно жрецами, учеными, астрономами и пророками у языческих народов. 1лавный из них назывался Раб-маг, т. е. начальник магов (Иер. 39, 3, 13). Пророк Даниил был назначен на эту должность в Вавилонии (Дан. 2, 48; ср. Ис. 47, 13). В книге пророка Даниила не встречается слово «маг», но перечисляются различные мудрецы, заклинатели, снотолкователи («касдим-халдеи») как особый класс (Дан. 2, 2, 10; 4, 4; 5, 11). В других местах они называются «мудрецами вавилонскими» (Дан. 2, 12, 48), а также и «халдеями» (Дан. 2, 4, 10) (Толковая Библия или комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Заветов / Изд. преемников А. П. Лопухина. Т. 8. Евангелие от Матфея. Пг., 1914. С. 41; Библейский словарь / Сост. Э. Нюстрем. Торонто, 1985. С. 74). В Священном Писании маги («волхвы») упоминаются при описании рождества Христова: «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока…» (Мф. 2, 1). В сводном толковании архимандрит Никон даст такое объяснение: «Что же это были за люди—волхвы? Ныне волхвами называют чародеев, которые имеют дела со злыми духами. Но в Персии сословие волхвов было почетное: они занимались разными науками, толкованием снов, наблюдали за течением небесных светил и думали, что по звездам можно узнавать будущую судьбу людей. Таковы были и евангельские волхвы. Это были люди мудрые, ученые и притом благочестивые, усердные к вере и предметам святым. За свою доброту и чистосердечие они и удостоились быть первые призванными в Вифлеем на поклонение Спасителю мира. Предание называет их даже царями и сохранило их имена: Мелхиор, Гacnap и Валтасар. По тому же преданию, родом они были из Персии или Древней Вавилонии, где за 500 лет до них жил святой пророк Даниил. Этот великий пророк в свое время был начальником над всеми вавилонскими мудрецами; он, конечно, передал своим подчиненным истинные понятая о Боге; очень вероятно, что он указал волхвам пророчество древнего их предка—волхва Валаама, который еще во времена Моисея изрек о Спасителе таяое слово: «Возсияет Звезда от Иакова, и востанет Человек от Израиля, и пленит вся сыны Сифовы» (Числ. 24, 17). Можно думать, что и книга пророчеств Данииловых была известна волхвам, а потому они могли знать и исчисление седмин Данииловых. Так от времен Даниила пророка до самого времени Рождества Христова у восточных мудрецов хранилось предание о грядущем в мир великом Царе Израильском» (Троицкие листки. Листки по Евангелию от Матфея № 808, 809, 810. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1895, с. 2—3).—232.

445

Источник цитаты не выявлен.—232.

446

В рукописи Огневой и в машинописном экземпляре оставлено чистое место.— 232.

447

Каллист Патриарх и сподвижник его Игнатий, Ксанфопулы. Изд. 2-е. М., 1900. С. 9. В рукописи Огневой и в машинописном экземпляре далее оставлено чистое место.— 232.

448

Источник цитаты в русском переводе не выявлен.—233.

449

В рукописном варианте дается ссылка: Pacd. I, 6 р. 113. Cobort at Lent. 1, 10. Проверить ее не удалось. Ср.: Paedagogus 1, 6, 30, 1, lig. 1; Protrepticus 10.99. 3, lig. 1.— 233.

450

См.: Тертуллиан, пресвитер Карфагенский. Творения. Ч. 3. Догматические творения. Киев, 1915. С. 35—41. Ср.: Teprt. De baptismo. Cap. 4—6.— 233.

451

В рукописи Огневой и в машинописном экземпляре оставлено чистое место. Вписано ред.— 233.

452

В рукописном варианте дается ссылка: Orat. 40, 41. Cyrill Hier. Catcch. Проверить ее не удалось.—233.

453

В рукописном варианте дается ссылка: De baptis. Christ, crat. Catech., с. 33, 34. Проверить ее не удалось. Ср.: Greg. Nyss. Oratio catechetica magna 37, lig. 107—126.—233.

454

В рукописном варианте неразборчиво дается ссылка: Tract. 8 in Joh. 925; 3. Proweritx ее ne udalosx.—233.

455

Предложение не закончено, в рукописи Огневой и в машинописном экземпляре оставлено чистое место. Кроме того, и в рукописи, и в машинописном экземпляре это начало предложения не согласовано и имеет такой вид: «Низшей ступенью очищения, установившейся бытовым образом, ритуальна, хотя и не предписывается, письменно оформленным церковным уставом…»—234.

456

Требник: В 2 ч. Ч. 2. М., 1915. Л. 18—19.— 234.

457

Там же. Ч. 1. Л. 13—20 об.—234.

458

Источник цитаты не выявлен.—234.

459

В рукописном экземпляре Флоренского окончание такое: «Пусть же отрицающие власть диавола и крестятся во имя добра и прогресса — креститься же во имя Отца и Сына и Святого Духа должна бы не допускать их не Церковь, а их собственная если не последовательность, то хотя бы совесть ушей».—234.

460

В рукописи Огневой и в машинописном экземпляре оставлено чистое место для двух слов, не прочитанных по рукописи Флоренского, так как они были им вписаны в качестве правки карандашом. Одно разобранное слово вставлено из соответствующего текста рукописи Флоренского.—234.

461

Писания св. отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения. Т. 2. Сочинения блаженного Симеона, архиепископа Фессалоникийского. СПб., 1856. С. 50.—235.

462

В черновых материалах Флоренского имеется следующая выписка.

Градация одержимости ума

«Ума моего погрешения, заблуждения, пленения, лютости и скудомыслия нечистых и скверных помышлений, обращали в добрыя мысли…» (кан<он> Анг<елу> Хр<анителю>, п<еснь> 9, тр<опарь> 4<Иерейский молитвослов. М., 1907. Л. 175 об.>.—235.

463

Евхологион, албо Молитвослов, или Требник, имеяй в себе церковная различная последования, иереом подобающая. От святых апостол прежде,