и биения. Это все равно, что передавать мозаику булыжником или оркестровую симфонию изображать одним пальцем, и притом на фальшивом инструменте. Вот, например, мы имеем множество терминов приблизительно одного содержания: духовный, умный, премирный [941;953;964;941;952;953;949;957;959;962;]{202}: #c202, словесный, разумный, пренебесный, небесный, горний, мысленный, святой и т. д. и т. д. Сколько их! И все они{203}: #c203—«трансцендентный». Но во всяком случае, не дожидаясь сколько-нибудь полного обследования области философских терминов, нам, хотя бы ради большей плотности нашей мысли о культовом источнике ее, необходимо просмотреть в виде примера некоторые из терминов. Но вместе с тем этот, даже беглый, обзор подготовит нам понимание языка, без которого едва ли возможно обойтись при обсуждении литургическо-философских вопросов и понятий.
<7.> Философская терминология
[Термины заимствуются
Общение, причащение, участие—литургич<еские> термины, буквально попавшие к Платону и Аристотелю, 954;959;953;957;969;957;943;945;, 956;941;$949;958;953;962;, 960;945;961;959;965;963;943;945;, 960;940;961;949;953;956;953;, 960;945;961;959;965;963;943;945;—присутствие. 949;943;948;959;962;—953;948;941;945;—лик, зрак, божественный зрак.
940;957;940;956;957;951;963;953;962;—так назыв<аемая> часть литургии со слов: «вся святыя помянувше… помолимся », post mysteria, post sacre{204}: #c204.
Память вечная—у Платона, например, память горнего. Поминание усопших… да, да…
Св(ятой), 940;947;953;959;962;, кодеш—у Филона—трансцендентный… Трансценд-имманентизм—культовое понятие, вещь в себе (957;959;959;973;956;949;957;945;) и явление (966;945;953;957;972;956;949;957;945;), 941;960;953;966;940;957;949;953;945; «2 нрзб.>).
957;959;965;962;—я трансцендентное, открывающееся мистически в культе, абсолютная) свобода… не субъект, не предик<ат) своих сост<ояний>, а субстанция—абсолютная) воля и ответственность.
Метаморфозы и пресуществления—два противоположных понятия—оба философские и оба культовые—transformatio и transsubstantiatio.
940;955;951;$949;943;951; <940;-955;942;952;969;—незабвенный, забвение и незабвение в мистериях. Манфред ищет забвения, Фауст {205}: #c205 забывает 1-ю часть и снова рождается во 2-й—и незабвенность — 953;948;941;945; (Елена) выводится из ноуменальных недр. И т. д. и т. д.
Явления. Наше знание явления: 948;972;958;945;, кажется, следовательно) не есть; кажется, следовательно) и есть <1 нрзб.>. Явление Бож<ией> Матери пр<еподобному> Сергию. Явленные иконы. Явления Божией силы.
952;949;959;943; 941;960;953;966;945;957;949;943;962; — боги-чудотворцы, явившиеся, 949;960;953;966;940;957;949;953;945;; эпифании (Сириек, сын Гераклида, в Херсонесе — богини Девы — по поручению города). Чудотворцы.
Тимахид Родосский—эпифании Диоскуров. Существуют эпифании Исиды.
966;945;943;957;949;963;952;945;953; и 941;960;953;966;945;943;957;949;963;952;945;953;—технические термины для явления богов-целителей по Гёродоту: Аполлона, Афины, Зевса 932;961;972;960;945;953;959;962;{206}: #c206.]{207}: #c207
Какое пустое, ничему не соответствующее слово 956;942; 948; 957;— «небытие»! Но в конкретном религиозном мышлении как без него обойтись? 924;942; ov—все то, что не входит в состав сознания, что из него извергается, т. е. что не относится к предмету ориентировки сознания, т. е. внекультовое. Небытие—внебытие, тьма внешняя, т. е. вне Бога,—тьма же, ибо не просвещена светом Истины—умным — не опознана и не распознана— и по существу не может быть познана, и как не имеющая в себе ничего умного,—геенна. Небытие в собственном смысле слова, предельно,—это последнее вне-бытие, т. е. бытие вне Бога, во тьме внешней. А таковое—есть только отрицательная ориентировка на Боге. Относительное небытие,—небытие на земле,—есть извержение из церковной жизни, вне-церковное, вне-культовое бытие, анафема. «Кто не любит Господа Иисуса Христа, да будет проклят! — маранафа!»{208}: #c208 Как же может он не быть изверженным, если он, отпавши от точек определения, потерял связь с культовым бытием, выпал из него? Небытиеотлучение от бытия—интеллигентское бытие. Если бы это последнее, т. е. анафематствованное, от всякого культа оторванное сознание, стало бы строить свою философию, то оно, в свой черед, анафематствовало бы культ, ориентируясь на нем отрицательно, и обратилось бы к себе самому, к пустоте своей, делая ее предметом ориентировки положительной. И тогда неминуемо оно объявило бы духовные ценности как невыразимые, невоплотимые, как «интимно-личные» (Тареев){209}: #c209, как «мэоны» (Минский){210}: #c210 или как Privatsache{211}: #c211 (социал-демократы), ибо, утверждая себя против культа, их отрицающего,— неизбежно отрицать свое отрицание, культ,—или же покаяться и признать себя без культа немощными и пустыми.
Подобным образом делается понятным средневековое учение о степенях бытия; степени бытия—степени связности с культом,—ибо здесь-то, in concreto {212}: #c212, и дается система entium realium{213}: #c213, окружающих и раскрывающих, как символы, ens realissimum{214}: #c214—средоточие культа — абсолютный центр мироздания. И т. д. и т. д. Весь курс наш посвящен именно этому разъяснению культовой основы философских понятий и философского значения культа. Поэтому довольствуемся пока этими немногими примерами для того, чтобы перейти в следующий раз к обсуждению самого культа, как системы раскрывающих ориентировку культа святынь вообще, и прежде всего основных святынь—7-ми таинств.
1920.V .7
Платон исходил из вопроса 964;943; 941;963;964;953; 949;960;953;963;964;942;956;951; {215}: #c215; и имея в виду, как бесспорный пример науки—точного знания,— математику, строит свою систему мысли.
Кант тоже исходит из вопроса — как возможна наука—954;941;954; возможно точное знание, и опять-таки имеет в виду, в качестве примера точного знания, математику.
Отвечая на вопрос, как возможна математика, Кант и дает свое построение мысли.
Приложение 2. Об ориентировании
Стр.
Об Иоанновом критерии{216}: #c216 (кто не исповедует И<исуса> Хр<иста>, во плоти пришедшего,— анафема){217}: #c217 и др<угие> места Иоанновых посланий.
Подробно, с экзегезом.
О магической природе символа (из тетради).
Цитата из униатск<ого> служебника о размышлении над Дарами. Вообще о медитациях из катол<ических> книг (примечание».
Этимология слова cultus — от collere—вращать.
Культ как обращение около святыни: закон хоричности.
Лики ангелов.
932;949;955;949;964;974;957; 964;949;955;949;964;942; {218}: #c218.
О пупе земли. ‘927;956;966;945;955;972;962;{219}: #c219. О иерусалимо-центризме.
Об обрезании и т. д. как центре и цели мира.
Средневековое учение о степенях бытия.
«Радуйся, земли Основание, во Твоих ложеснах, Пречистая, не трудно носившая» (Кан<он> Бож(ией) Мат<ери>, п<еснь> 4, тр<опарь> 3) {220}: #c220.
Божия Матерь носила в ложеснах Своих Христа воплощенного. Следовательно, это Он именно и есть земли Основание. Спаситель, во плоти явившийся,— земли Основание.
Абсолютная ось мира.
Приложение 3. Философская терминология
1919.921;921;921;.2. Ночь. Серг<ев> Пос<ад>
Ноуменальный
При разговоре—чтении своей статьи{221}: #c221 о Лавре о. Диомиду{222}: #c222, помощнику ризничего Лаврскому,—встретилось слово ноуменальный, и мне захотелось объяснить его. Но когда я пошел домой, то по дороге объяснение сложилось в таком виде: ноумен происходит от слова 957;959;965;962;. Мы обычно переводим слово 957;959;965;962; чрез ум. Но ни 957;959;965;962;, ни славянское ум, ему равносильное, не выражаются русским термином ум. 925;959;965;962; значит собственно: духовное средоточие нашего существа, средоточие, центр, первоузел духовной жизни; 957;959;965;962;—это духовное Я, дух—в противоположность внешним, случайным разрозненным чувственным впечатлениям. Поэтому 957;959;959;973;956;949;957;959;957; значит то, что духовно, что духовно постигаемо, духовно постижимо, доступно лишь духу, а не чувственному впечатлению, чувственности. Ноуменальный— значит умопостигаемый, т. е. духовно познаваемый и духовно сущий, но чувственно не познаваемый и не сущий.
«Прослави его [антиминс] паче же по закону очистилища: яко да яже в нем совершаемая священнодейства, на святый.
и пренебесный, и мысленный Твой жертвенник достизати, и благодать нам Твоего пречистаго приносити осенения» (Чин освящения антиминсов—Архиер<ейский> Чиновник, л. 139){223}: #c223.
«Святыя церкви и жертвенники Твоя, Господи сил, во всей земли насадил еси, во еже приноситися Тебе мысленным и безкровным жертвам» (Архиер(ейский) Чиновник—Чин освящения антиминсов, л. 138){224}: #c224.
Ко св(ятому) прич(ащению) мол<итва) 2-я Златоуста. «...От мысленнаго волка звероуловлен буду»{225}: #c225 . Ум Кан<он) Анг<елу> Хранителю, п<еснь) 7, <тропарь 4) «Сладкий и веселый солнцезрачный ум» {226}: #c226. Ум м<ожет> б<ыть> сладкий, веселый, «солнцезрачный». 925;914;!!!
Кан<он> Анг<елу> Хранителю, п<еснь> 7, (тропарь) «И ныне», Богородичен: [Богородице, ] «лествице умная»{227}: #c227.
Акаф(ист) Иис<усу> Сладч<айшему). Ик<ос) 9. «Просвети моя мысли сердечныя»{228}: #c228 . Ср. «расточи гордыя мыслию сердца их» (песнь Богородице «Честнейшую»){229}: #c229. Ср. «от сердца бо исходят помышления [благая и] злая»{230}: #c230. Итак, мысль—достояние, деятельность сердца; сердце = 957;959;965;962;. Разъяснить термины 1) 940;947;953;945;963;956;945; 2) 948;973;957;945;956;953;962; 3) 949;957;941;961;947;949;953;945; 4) 941;960;953;966;959;943;964;951;963;953;962; 5) 967;940;961;953;962; в позднейшее время{231}: #c231 6) 954;945;964;945;966;959;953;964;940;969; (941;969;?) 7) 949;973;955;959;947;951;952;942;957;945;953; 8) 949;958;959;965;963;943;945; 9) 960;940;961;949;953;956;953; 10) 956;959;961;966;942; 11) 956;949;964;945;946;940;955;955;969;—прелагать (о Св<ятых> Дарах)
12) sacramentum (см. у С. П. Знаменского){232}: #c232
13) 949;965;955;959;947;943;945; благословение, благословить И)
Были ли термины эти (вособенности) 957;959;951;964;972;962;, 957;959;949;961;972;962; и т. п.) а) до Платона и б) вне платонизма, после Платона.
921;V. ТАИНСТВА И ОБРЯДЫ
(Введение{233}: #c233.) Христианство, взятое в целом, есть таинство. Св(ятые) о<тцы> гов<орили>, что христианство—вел<икое> таинство (Мак(арий) В<еликий», тайна благочестия (Вас(илий) В<еликий», великое наше таинство (Григ(орий) Бог(ослов)), Сим(еон) Н<овый> Бог(ослов)— о таинстве христианства. Это вообще и отнюдь не в смысле <1 нрзб.> учения, но в смысле сам<ой> таинстве<нности> Божия культа.
1918.V. 14
«Христианство существует [только] таинствами»,—свидетельствует архиепископ Воронежский Игнатий (О церковных таинствах. СПб., 1863, стр. 7){234}: #c234. Это слово едва ли кто осмелится отвергнуть в упор. Но, лавируя около него, современное мышление старается как-нибудь объехать этот подводный риф своего плавания и, по силе внешней возможности, не думать о нем ничего. Благотворительность; пожалуй, некоторое воспитание в себе цельности духа; эстетика богослужения; даже учение церковное, поскольку оно говорит о вещах таинственных вне прямого столкновения с ними—или по крайней мере современному мышлению кажется оно говорящим именно так, т. е. как философская спекуляция среди многих других спекуляций,—вот, приблизительно, приемлемая часть христианства, а вероятно, и вообще религии. Но культ в его существенности, а тем более таинства—скорее терпятся, нежели утверждаются, не говоря уж об утверждении их в их силе. «Христианство существует [только] таинствами»; но—скажем откровенно — разве не чувствуется, по современному разумению, (что) они — рудиментарный орган Церкви, еще не просвещенной светом Канта, Конта и обоих Миллей? И все-таки: «Христианство существует [только] таинствами». Но тогда почему наша мысль не возвращается снова и снова к самому утверждению христианства? Почему таинства не делаются отправным пунктом христианских размышлений? Почему не к ним, а куда-то далеко в сторону ведут пути современной философии? Почему не только внутренний смысл таинств и значение их, жизненное их действие на человека не изучаются, но не исследованы даже внешне-исторически ни чинопоследования их, ни разумение их святыми отцами и мыслителями древнего и средневекового мира? Как хотите; но, право же, нельзя понять это замалчивание иначе, как затаенное отрицание,—ну, пусть не отрицание— как пренебрежение к этому рудименту древности. К тому же, прямой расчет отречься пред врагами веры нашей—пред врагами религии вообще от этого наиболее нестерпимого и наиболее уязвимого «придатка» веры. Но враги веры, вроде, напр<имер>, Толстого, ярясь в особенности на культ, и притом именно на таинства, знают, что делают: они вызнали живое средоточие христианства, религии вообще,— уничтожьте его,— и дело их было бы сделано: все остальное распалось бы само собою, не нуждаясь, лишенное корня, в опровержении.
Но культ—в особенности имею в виду таинства,—но культ есть истинная полнота истинной жизни: о полноте же можно размышлять и размышлять, еще и еще подходить к ней, никогда ее не исчерпав. Таинства—потому и тайны, что бесконечностью своего смысла питают беспредельно всегда и всякую душу. Может быть бесчисленное множество подхождений к таинствам, бесчисленные способы уразумения их, бесконечное полнозвучие опытов мысли, созерцающих и воспринимающих в себя 955;972;947;959;962;, их образующий и в них живущий. Единая истина, в своей совокупности,—скажу более—единственная объективная истина, человеку предоставленная, таинства одни только заслуживают в точном смысле предикат истинности: наши же подхождения к ним—скорее удобны, удачны, глубоки — или неудобны, нескладны и плоски.
Истинное подхождение к таинствам—участие в них; размышление же о них исчерпывающим быть не может; все они, размышления, односторонни, все они, при желании, могут быть уличаемы в недостаточности; все они—только стремление к Истине, но не самая истина. Но нужны и они: нужно мысли неленостно подходить еще и еще к уразумению глубины тайнодейственной жизни
