в себе. Не суть ли manes—966;945;953;957;972;956;949;957;945;, a penates—957;959;959;973;956;949;957;945;? 1ении же—идеи этих вещей в ceOe; numina—nomina—самая мистическая глубь духовного мира, существо его. Другими словами, тут ноуменальность все возрастает. А что такое ларвы? (Какова этимология этого слова? маска?) Не есть ли ларвы пустота, отрицание реальности, меонические скорлупы, трупы, остающиеся от душ? Тогда расположение слоев духовного бытия будет такое.

I9I4.IX.20.

Поезд <1 нрзб.> Москва

+

По словам Пахимера, «Имена суть объявления лежащих под ними вещей». Вероятно, это неверн<ый> перевод, во всяком случае смысл передает непонятно. Не объявления, а выявления, явления, проявления.

Имена—проявления вещей. Всякая вещь лежит под той энергией, которая ее выявляет. «Объявления» же—получается смысл <1 нрзб.> очень и плоский, словно имена—ярлыки, объявления, наклеенные на вещи, т. е. условно с ними соединенные. Рус<ский) перевод дает смысл прямо противоположный смыслу подлинника. 1915.IV.20 (ранее) Наше понимание, т. е. современное, термина явление, phaenomenon, феномен, соответствует приблизительно греческому термину 948;972;958;945;, мнение, кажимость, мнимость, но ничуть не может быть признаваемо за эквивалент греческого 966;945;953;957;972;956;949;957;959;957;. Ибо, повторяю, греческое 966;945;953;957;972;956;949;957;959;957; имело смысл положительный, а наше «феномен» употребляется исключительно в смысле отрицательном. 1915.VII.3 Ноумены и феномены [Прикровенная теория <1 нрзб.> Имена, как феномены—имеславие-… ]

<·!)) «Превзойти Канта»—значит освободить его от исторического), от психологичвеского) момента. Конечно, это возможно лишь в смысле направления работы, но не как готов<ый) результ<ат>. Логика воплощается в психике, а не вне ее, логический) и психологический) моменты связаны. Чистая логика, это направляющая идея мысли, a in concreto ее нет. Это предел. Но так) к<ак> очистка возможна все большая и большая, то отсюда — взаимная подозрительность. Кант — Фихте—неокантианцы—Риккерт — Коген — Гуссерль—логисты…

Как в области политики каждый правый подозревается в левизне, а левый — в правизне и каждый хочет перещеголять всех, так и в области этого современного) стремления к «чистоте».

2) Знание и вера. В ист<ории> мысли, как мы видим,— две линии. Два спосоОа толков(ания) Канта в сущности связываются с этими двумя линиями: психологический)—с эмпиризмом, логический) — с рационализмом. В кантовск(ой) биогр(афии)—тоже 2. Отсюда понятно обычное кантовск(ое) стремление к разграничению и к примирению—его разгранич<ительно)-примирит<ельная) тенденция. Эта позиция выражается формулою: «Вещи познаются сообразно тому, как они являются в чувственном опыте (эмпиризм), сообразно нашей духовной организации (рационализм)». Итак, это примирение, это объединение в мыслях, в теории, но оно искупается ценою раздробления онтологии. Иначе говоря, двойственностью истории филос<офии> и своей биографии Кант вытесняет в онтологию. Тогда возникают два онтологич<еских) слоя: (a) То, что является в чувствен<ном> опыте, вещи в себе.

(b) Мир являющегося, мир явлений, т. е. вещи как они являются духу.

(i) Вещи в себе. Ding an sich — вещь у себя, при себе, о себе, в себе (самое неудачное). До известной степени7 исторически это производное платоновских идей. Кант называет их 957;959;959;973;956;949;957;945;, intelligibilia, умопостигаемым миром. 925;959;959;973;956;949;957;945; не смешивать с numina, ноуменальный с нуменальный. Numen — божество, трансцендентное в явлении, это относится, так сказать), к опыту, но к опыту сверхчувственному. 925;959;959;973;956;949;957;945;, напротив,— то, что не является, что лежит в основе явлений чувственных (Кант явлений сверхчувственных не признает). 925;959;959;973;956;949;957;945; у Платона и неоплатоников постигается косвенно путем диалектики, прямо — в художественном) созер<цании>, в духовном озарении. Каков же смысл этого термина у Канта? Исторически это, конечно, прямое заимствование) из предшествующей) филос<офии>; по существу же дела—гипотетически: «Если бы могло быть конкретное содержание вещей в себе («интеллектуальная интуиция» = духовный опыт), то это было бы нечто вроде платоновск<ого) 957;959;959;973;956;949;957;945;». Вещь в себе им<еет) соверш(енно) различ<ное> значение в разных истолкованиях. В психологическом) это — именно «вещь», а в логическом)—лишь предельное понятие, наше же,— 1 с помощью кот(орого) мы решаем ур<авнен)ия. (ii) 934;945;953;957;972;956;949;957;945;, феномены, явления, являющееся. Как и в предыдущем термине, самом по севе, в этом термине нет ничего предосудительного для того, что под этот термин подводится. Явление противополагается отсутствию, небытию,—кажущемуся или мнимому. Являться — это сделаться явным, быть въявь,— в противоположность, с одной стороны, отсутствию, а с другой—мечтанию, призраку, мнимости. Когда мы говорим, напр<имер>, что Преподобному> Сергию явилась Бож<ия> М<атерь), когда мы гов<орим> о явлении Б<ожией> М<атери) Преп<одобно)му, о явлении Христа ученикам, мы хотим сказать, что а) не было отсутствия впечатлений и б) эти впечатления не были иллюзорны, мнимы, субъективны. Напротив, неверующий будет отрицать явление их или в том смысле, что вообще не было никаких впечатлений (историч<еская> критика), либо в том, что это впечатления пустые (критика философская), не соответствующие предмету. «Явился»—это значит не пребыл в себе, в самозамкнутости, но был еще познан. «Б<ожия> М<атерь> явилась Пр<еподобному> Сергию»—это значит, что он узнал Ее таковою, какова Она есть на самом деле. Чтобы быть познанным, надо явиться так или иначе. Но уже отчасти Платон, а Кант совсем решит<ельно> придает этому слову особ<енный> оттенок, содержащий в себе известное обесценение того, что под него подводится, известное порицание явлению. У Платона это понятно. Для него чувственные явления хотя и не противополагаются миру идей, но все же суть нечто низшее в сравнении с ними. Являемое бытие низшего сорта в сравнении с идеями. Для Канта же это—совсем иное, совсем не дающее познать природы вещей. Явления не являют вещи, а прячут их, дают не познание их, а замыкают дух чел<ове)ка в самом севе, так что никакое истин<ное> познание делается уже невозможным. Явление из момента познания получило смысл прямо противоположный. как это произошло?

Не вдаваясь в историю термина «явления», скажем лишь следующее.

Наше Крещение называется Богоявлением, 920;949;959;966;940;957;949;953;945;, 917;960;953;966;940;957;949;953;945;. Почему? Потому что в древности оно совпадало с Р(ождеством) Х<ристовым>, а в это время явился во плоти, явился миру Бог Слово. Но откуда взялся самый термин 949;960;953;966;940;957;949;953;945;?

Вы, кон<ечно>, знаете, что рел<игиозные> термины очень живучи и берутся из предш<ествующих> религий, хотя смысл их часто совсем меняется. Эпифаниями называлось празднество Диониса: являлся народу бог Дионис. Но так как участвовавшие бывали в масках (изображая, являя, показывая бога и его свиту) (таково происхождение сатурналий, карнавала, маскарада, да и вообще нашего театра), то, когда момент веры поддался неверию и вместо бога, являющегося, открывающегося при помощи маски литурга, сталй~видеть по преимуществу человека, замаскированного, скрывающего свою сущность, обманывающего,— лицедея, тогда и слово 949;960;953;966;940;957;949;953;945; получило момент прямо противоположный своему первоначальному значению,— момент сокрытия подлинной) природы вещи.

Итак, природа, изучаемая естествознанием, и наша психическая жизнь, изучаемая психологией,—и мир внешний и мир внутренний — есть мир явлений, т. е. завеса, скрывающая подлинное познание. Если угодно, можете изучать узоры (законы природы) и ткань (законы разума) этой завесы, но помните, что поднять ее, по существу дела, невозможно.

Вся действительность делается обезбоженной и обездушенной. Это, однако, вовсе не историческая случайность, это так должно было быть и не могло быть иначе. Вся суть кантовской философии, как и новых кантианцев, которых Ж. П. Рихтер иронически называл «бритвенными зеркальцами Канта»,—в признании, что в господствующем мировосприятии «все благополучно». Кантова теория по существу дела есть теория оправдательная, имеющая доказать, что наличное интеллигентское восприятие жизни не может и не должно быть иным, чем оно есть, что лучшего ничего не нужно. Кант канонизирует интеллигента, ибо познание его, способ познания его принимает за совершенный и инстинктивное отхождение от горнего мира—за норму, и все построение свое ведет на основе этой канонизации. Потому-то нет ничего удивительного, что его система есть не иное что, как апофеоз, обоготворение интеллигентского разума.—122.

IV. ТАИНСТВА И ОБРЯДЫ

В основу публикации данной части положен первый экземпляр машинописи с авторской правкой (1-я половина лекции) и рукописный авторский оригинал (2-я половина лекции). Машинописный экземпляр имеет заглавие «Лекция. Таинства и обряды», находится на 95—106-й машинописных страницах (нумерация поздняя карандашом) и содержит § 46—48 (но со сбоем, повторен § 46). Текст обрывается на фразе «Мы понимаем их…». Машинопись продолжает нумерацию страниц и параграфов предыдущих трех лекций. Авторский рукописный оригинал имеет заглавие «Лекция (оставлено чистое место). Таинства и обряды», находится на 1—23-й рукописных страницах (с дополнительными вставками) и содержит § 1—8. Вторая половина лекции начинается с конца С. 10. Рукописный экземпляр не продолжает нумерацию страниц и параграфов предыдущих трех лекций. Очередность лекции IV очевидна из времени ее написания (12.V.1918 ст. ст.), произнесения и содержания. По неизвестным причинам рукопись лекции IV была напечатана в неполном объеме, и правка и дополнения Флоренского имеются лишь к той меньшей части, которая была перепечатана. Хотя машинописный экземпляр обрывается не только на «половине» текста, но и не заканчивает предложения, никаких помет Флоренского по этому поводу нет. Кроме того, ненапечатанным осталось своеобразное введение к лекции, которое было в основном написано 14.V.1918 и в тетради расположено на ненумерованных л. 24—28 об. с пометами «V.1 .1».

Игумен Андроник

Текст данной части подготовлен к печати игуменом Андроником, текст приложения—игуменом Андроником и А. Н. Харьковским. Примечания игумена Андроника (1 — 10, 16—19, 21—27, 29—36, 38, 40— 46; приложение (1—12)); С. М. Половиннина (11 — 15, 17, 20, 21, 28, 37, 39, 40); Трубачевой 924; С (42).

V. СЕМЬ ТАИНСТВ

В основу публикации положен текст рукописи (автограф Флоренского), датированный 19—21 .V. 1918 (ст. ст.). Текст входит в тетрадку, объединяющую V и VI лекции — «Семь таинств», «Черты феноменологии культа». Текст находится на тетрадных листах (л. 1—34) и имеет свое разделение на параграфы (§ 1—16). В рукописи есть небольшая более поздняя правка Флоренского карандашом. Рукопись не имеет соответствующего машинописного экземпляра по неизвестным для нас причинам, и поэтому данный текст не попал в издание 1977 г. В заголовке цифра «V» отсутствует. Впервые текст напечатан в научно-публицистическом журнале «Энтелехия» № 2 (Кострома, 2000. С. 11 —27). В первой публикации было несколько мест, прочтенных неправильно: в данном издании эти места исправлены.

Игумен Андроник

Текст основной части подготовлен к печати игуменом Андроником и О. Т. Ермишиным, текст приложения— игуменом Андроником. Примечания игумена Андроника (1—8, 10—13, 15, 18, 20, 22, 28, 32—40); С. М. Половинкина (9, 14, 17, 19, 21, 29—31; приложение (1)); иеромонаха Дионисия (Шленова) (16, 23—27).

(Приложение.) Дедукция семи таинств

Первоначальные наброски и схемы данного текста на четырех листах датированы Флоренским: «1919.935;921;921;.24—25. Ночь». Рукопись текста (автограф Флоренского) надписана: «1919.935;921;921;.29. Серг(иев) Пос<ад>. Продумано 1919.935;921;921;.24—25. Ночь». Текст написан Флоренским на 12 тетрадных страницах и был вложен в тетрадные листы после лекции V «Семь таинств». Соответствующий рукописи машинописный экземпляр на 9 страницах правлен Флоренским. Судя по некоторым стилистическим отличиям машинописного экземпляра от рукописи, Флоренский сам диктовал машинистке текст, пользуясь своей рукописью. В основу публикации положен авторский машинописный экземпляр, проверенный по рукописи.

Игумен Андроник

Текст подготовлен к печати игуменом Андроником. Примечание С. М. Половинкина.

VI. ЧЕРТЫ ФЕНОМЕНОЛОГИИ КУЛЬТА

В основу публикации положен текст рукописи (автограф Флоренского), датированный 19—21.V.1918 (ст. ст.). Текст находится на тетрадных листах (л. 35—49), продолжающих нумерацию лекции V «Семь таинств», но имеет свое разделение на параграфы (§ 1 —