сумму всех найденных 24 углов, делим ее на 11 π (при « = 24 и измерении углов в радианах) или на 180 X 11 = 1980 (при « = 24 и измерении углов в градусах) и умножаем результат на 100, иіи, короче, умножаем сумму углов выраженную в градусах, на0,0505. Полученный результат представляет с достаточною точностью (порядка, если не ошибаюсь, 2—3%) угловатость в процентах. Для охарактеризования песка (а точнее надо: фракций песка, полученных просеиванием) надо взять среднее не менее как из измерения 10 песчинок, но лучше, конечно, взять большее чюло измерений для устойчивых средних. — Величину, дополнительную к Q до I или до 100 и P я называю округленностью. —Весьма интересна зависимость угловатости от* значения поперечника частиц—линейная—для фракций одного и того же песка. — Вот, то важнейшее, дорогой, что надо для практики. Остались у меня различные теоретические соображения, без которых ѵіожно обойтись. — Возникает вопрос, насколько надежно оцешвать угловатость тел по их плоской проекции. Обоснование ~ут — в приблизительной изотропности телесной формы песчинок, причем предполагается, что проекции по любому направлению равновероятны, так что средние значения должны даваті> устойчивую характеристику. Ho если частицы не изотропны и ложатся на предметное стекло в каком‑либо избирательном направлении, то от угловатости проекции переход к угловатости тела незаконен. В этом случае надо закрепить песчинки (напр, в канадск. бальзаме), изготовить шлифы по разным направлениям и, оценив среднюю угловатость по нескольким шлифам, взять затем среднее из средних или, лучше, общее среднее из всех частных значений угловатости. — Разрабатываю я еще другой подход к морфометрии, более строго обоснованный теоретически, но говорить о нем пока преждевременно. — Напиши мне, понял ли ты мое изложение, слишком краткое из за недостатка места, и что именно тебе неясно. Целую тебя, дорогой. Кланяйся Наташе. He пишу ей из за того, что не получаю от вас известий, т. е. известий свежих.
Дорогая Аннуля, чувствую, что ты очень устала. Думаю о тебе, но ничем помочь не могу. Относительно денег не безпо- койся, я всем обезпечен и если присылаю, то излишки. Конечно помочь они вам не могут, но хочется, чтобы вы чувствовали хоть какую‑нибудь заботу о вас. Мучительно не получать от вас известий и, получив, убеждаться, что они настолько устарели, что нельзя опираться на них. Я здоров и работаю, но душевно мне тяжело, гл. образом из за мыслей о вас. Поцелуй Киру, Олю и Тику. Пусть Кира напишет, как устраивается в этом году с его работою. Крепко целую тебя, дорогая. Будь здорова, постарайся отдохнуть.
Дорогой Мик, почему же ты ни разу не вспомнил своего папу и не написал ему, ни путешествуя, ни приехав домой? Надеюсь, ты уже дома. О моей жизни и путешествиях узнаешь от мамочки. А тебе хочу написать далее об Оро, хотя, боюсь, он тебя нисколько не интересует. —
XXXIII.
Оро безмолвно тосковал.
Худел и сох. Бродил у скал.
В местах унылых и пустых
В мысль безпредметную Орон
Уединялся погружен:
Воспламенился в нем опять
Огонь подземной страсти знать.
И жаром хищным и немым
Был мальчик яростно палим.
Всходил на кручи, с высоты
Вперяясь в мертвые хребты,
Вдоль неоттаявших полян,
Куда лишь эхо издали
Раскаты гулкие несли.
Чуждо житейской суеты,
Там для себя и я—лишь ты.
Наш безпристрастный Судия,
Себя само разсудит я.
Подъяло безпощадный меч,
Сорвав завесы, мглу, обман,—
Психологический туман.
Безропотно на грозный суд
Прелыценья мутные придут,
И острунится шелуха
Самозабвенного греха.
Безсильны, жалостно-малы
Здесь порицанья и хвалы,
И с паутиной пыль легла
На серо-ветхие дела,
И льда хрустального чистей
Здесь волны мутные страстей.
XXXIV.
За скорбью — радость: все течет.
И за пылающим огнем
Цветистого июня ждем.
Пришел комарник—нганмакта,
И пробудилась мерзлота.
Чуть зелены листом первин.
Вот, опушенный анемон
Сквозь осыпь выбился на скхон—
Сереет хмурая сирень,
Как жидкая затменья тень.
А вслед, торжествен, величаі
И зеленеть еще не став,
Пурпурно-розовый багул.
И почки клейкие струят
Его камфарный аромат.
Земли промерзлой всходит іесть
Лучами крупных алых звезд
Разцвел пылающий саран * * саран, или сарана,
Оро в молчании страдал.
Саран его ли кровью ал?
Куда исчез румянец щек?
Отец глядел—сам изнемог.
Печальной думой не шутя,
Повез родимое дитя.
«Приехали!»—несется весть.
Их обступили, просят слезть.
Ведут гурьбой. На сваях дом,
В земле термометры кругом.
Не бойся, сердце! Близок тот,
Свиданья с кем Орона ждет.
Как пулеметом из бойниц
Толпу обводит чуждых лиц.
Оро: «А где ж Друдзовский?» — Все молчат,
Смущенно потупляя взгляд.
Оро: «Друдзовский звал…» —
Голос из толпы:
— Он поручил
Тебя пристроить, Михаил.
Живи на Станции, учись…
Взирать с вершин на грустный низ.
Оро: «Но где же сам он, гд е мой друг?»
Волненье вскрыв лишь хрустом рук.
И теплой кровью окропил
Поляны, луг и серый ил.
Lilium floreat rorubente,
цветет в июле
Как слышно нет его в живых.
Старик. Старик-отец: «Так что ж тогда?
Ты здесь останешься ли?»
Оро: — Да.
Сандро заветов не забыл,
Хочу работать, он где жил.
Старик: «А мне здесь слишком тяжело».
Вскочил оленю на седло —
К чему, раз свет уже погас?
XXXVI *.
Идет навстречу, сам бурчит
В ботинках желтых одессит.
«Зачем же, ну, чтоб да, так нет?
Я одолжил ему пятьсот—
Безделушка. Но не беда —
И не вернуть. Так нет, чтоб да».
Как эльф порхает меж воров
Кудрявый Коленька Быков!
Дощечек ищет с давних пор,
В лазури ль места не нашел
Кирилл, что прямо в комсомол
Спустился. Все ж огромный взор
Глядит на неприбранный двор,
Печалью тайною томим.
Так многокрылый серафим
Лежит, падением разбит.
Но песнь небесная звучит.
В лабораториях развлечь
Оро стараются, но речь
Едва доходит. Он дрожит.
Напрасно тщится юный гид
Вскрыть смысл таблиц, кривых и карт.
Скользнул—и мимо тусклый взгляд.
И лишь одна из под стекла
Вниманье странно привлекла.
Там лист, червями источен,
Увидел грустный орочен —
Те кружева…
В ответ он вздрогнул, почему
Ему неясно самому.
Он отвернулся. Наугад
Уперся в стол тревожный вьгляд.
Оро: «Скажи, прошу, что ЗІ червяк
Іид: — «Червь этот мерзлоту грызет
И скажет, как построен лед
Предупрежу тебя, серо
Познание червем, Оро».
Так из лесов Олень попал
В тройной Лежандров интеграл.—
Сегодня, 23–го сентября, пслучил открытку, от тебя и Оли. Ho к своему огорчению увидел дату: 22 августа. Это—сведения слишком старые. Вчера ездил на лодке, объехал игрушечные острова в Іавани благополучия, называемые Песьими лудами. Осматривали и драгировали водоросли. В этом месте моря, можно сказать, ботанический сад: произростают чуть ни все виды соловецких водорослей. Однако наблюдения были довольно неудачны, т. к. била волна, лодку сильно качало и видеть глубину было невозможно. Высадился на один из островов, обошел его по берегу, набрал водорослей из выбросов. Присылаю вам в водорослевый альбом один рисунок, показывающий, как укрепляется на ракушках водоросль Laminaria digitata своими ризоидами[2380 — Рисунок (на с. 556 — верхний) размером 175 x 129 см. Текст на рисунке: «Нити, соединяющие ракушки и стебли—это т. н. морской шелк, —шелкообразное, чрезвычайно прочное вещество, производимое моллюсками (Виссос) и применявшееся ранее в хирургической практике». Рисунок (на с. 556—нижний) размером 180 X 135 см. «Влажность свежей водоросли 71,75%, влажность воздушносухой 16,28%. При выпаривании дает гель агаровой природы, с выходом сухого остатка 42,27%». Слева на рисунке: «Одна из листовых пластинок в распластанном виде. Изображение точное, по размерам. Целое слоевище было высотою 12 см, шириною 16 см, массою 56 г, тогда как одна пластинка обладала массою 1,78 I в средн.». —555.]. Эти рисунки водорослей берегите и собирайте в одну папку. К рисунку прилагаю изображение под микроскопом, показывающее, как построено у водоросли место ее прикрепления. Меня очень занимает механизм прикрепления: водоросль ризоидами не вростает в камень, а как бы приклеивается к нему снаружи, но держится так прочно, что оторвать камень от ризоидов нет сил и в частности на стебле или точнее сказать на ножке водоросли можно поднимать камень в 30— 40 кг. Повидимому возникает из водорослевых выделений и вещества камня какое‑то соединение вроде цемента. На этом основании сейчас проделываю опыты по изготовлению штукатурки и строительных «растворов» из извести с песком и раствора альгината натрия. Что получится, сообщу потом. Пока же скажу только, что «раствор» от добавления альгината сразу густеет. Ожидаю по засыхании большой твердости штукатурки. Опиши мне подробно, где ты был, чтё видел, что узнал нового и что тебя заинтересовало. Почитай імои летние письма маме и детям и ознакомься с тем, что видел я. Этим летом довольно много ездил по морю и наблюдал геологические явления, водоросли и сухопутные растения. Сейчас зарисовываю и сушу водоросли. Получили ли вы листочки агар–агара, и как они вам понравились? Подобрал я для вас коллекцию всякой всячины, если будет можно, то пришлю. Исправились твои глаза? Разсказываешь ли ты о виденном Оле и Тике, и конечно, маме? Понравились ли тебе горы (если только ты видел настоящия)? Кланяйся бабушке и Кате. У нас начались штормы. Сегодня так свистал и гудел ветер, что как будто хотел унести все здание. Похолодало.
Начались северные сияния, —п>чему‑то они разыгрываются осенью в ветреные дни, — так п< крайней мере говорят. Крепко целую тебя, дорогой. Скажи Cne и Тике, что напишу им в след, раз. Еще раз целую своего мал>чика.
г. Загорск
(б. Сергиев)
Московской области
Анне Михайловне
Флоренской
Пионерская ул., д. 19
Павел Александрович
Сп. 1, Доп. 1
1936.Х.11—12. Соловки. №? 75. Дорогая Аннуля, после безконечно-долгого и томителіьного ожидания наконец-то я получил письма, почти сразу 4 и открытку А. И. Одно было получено Х.8, в наш посадский день, 3 на след, день, тоже посадский, и сегодня № 27. Меня безпокоила мысль обо всех вас, особенно же о маленьком. Хорошо, что он дома, все таки присмотра будет больше, да и вам веселее. Что же до Васиных поездок, то, надеюсь, теперь, с метрополитеном и эл. ж. д. сообщением стало и доступнее и быстрее, а кроме того Васюш- ка будет больше бывать дома. Много значит также посадский воздух, особенно для маленького: ведь в Москве, в связи с автомобилями, он
