конечно, хорошее музыкальное образование. Т. е. помиѵіо понимания гармонии, контрапункта и инструментовки, нгдо уметь достаточно хорошо исполнять произведения и, кроме того, хотя бы плохо, но владеть рядом разнообразных инструментов. Иначе придется читать и говорить о вещах, которых воспринять не можешь, т. е. впустую. Поэтому‑то я и думаю, что с решением относительно истор. — музык. отделения надо повременить; вероятно за предстоящий год уже определятся твои музыкальные успехи и возможности, и тогда будет вждно, стоит ли делать музыку занятием не для себя и близких, а профессией. Хорошо бы об этом посоветоваться с М. В., но не сейчас, когда данных для решения еще недостаточно, а именно после зимы. Ведь музыка, как профессия, только тогда даст удовлетворение, когда имеются достаточные силы, иначе же она тягостна. Совсем другое дело музыка для внутреннего употребления, в часы досуга: тут и самая слабая музыка великое подспорье для души. Ho, за всем тем, это не значит, что не следует быть знакомым с историей и теорией музыки: это знание будет весьма полезно и для самой музыки, и для общего развития. Однако, еще раз предупреждаю тебя, как и ранее неоднократно. Чтобы ты не разсчитывала «старанием прибавить себе локоть роста» [2240 — «Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя бы на один локоть?..» (Лк. 12, 25). —245.] В твоем характере есть напор и нетерпеливость, ты хочешь натиском брать то, что дается лишь органическим ростом и приходит само в свое время, вылупляясь из оболочек, скрывавших от взора внутренний рост. He торопись, не предвосхищай не дарованного в настоящем, живи тем, что есть сейчас и в терпении надейся на будущее. Теперь, ты нахватываешь себе занятий, и того и другого и третьего сразу, а в результате может получиться, что ничего не будет усвоено и голова не выдержит. He горячись и не жадничай, все нужное придет. Работай в меру и оставляй силы и время для усвоения: ведь набивание головы без усвоения дело не только не полезное, но и прямо вредное. Усвоение же совершается во время отдыха, в тиши чувств, —даже в некоторой скуке: «fastidium est guies, —скука — отдохновение души». Старайся вдумываться в делаемое и усвояемое, старайся быть благодарной за то, что есть, а не роптать за то, чего нет, как в окружающем, так и в окружающих. Боюсь, ты недостаточно ценишь нашу дорогую мамочку, своих братьев и сестру й других. Бери от них то, чего никогда не получишь впоследствии, вероятно лучшее, что вообще сможешь получить в жизни. Ведь все другие дела—только приправа к отношениям с близкими, и когда нет этих отношений или когда они неполноценны, то никакая приірава, как бы она ни была изысканна, не насьгит души и будет казаться ненужной. —Спрашиваешь о линшх роста русский литературы. Напишу после, теперь голова тік забита и ра(отой и безпокойством, что трудно сосредоточиъ- ся. Хочу теб(отметить только мысль, высказанную Просперсм Мериме в ого переписке с Соболевским, а именно, что юя литература IIX века (русская и европейская) определяется двумя исходными центрами: В. Пого и Пушкиным, они — антигоды. Мериме считает, что от Пушкина идет течение здоровее, а от Пого ^естественное, болезненное и риторическое. Го последней лшии пошел напр. Достоевский, т. е. это все говоріт Мериме. Вероятно провести мысль Мериме до конца было бы затруднительно, но в ней есть какое‑то ценное ядро, над которым следует поразмыслить. Относительно генеалогии писателей обрати внимание на родственные связи славянофилов мех- ду собою и революционеров — между собою, причем последніе идут преим>щественно от декабристов (я говорю о деятелях XIX в., и пратом не самого конца). Крепко целую тебя, дорогая, поправляйся скорее, отдохни за лето, чтобы быть крепкей к зиме. Ведь лето коротко и надо пользоваться солнцем.

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области

Анне Михайловне

Флоренской

Пионерская, 19

Флоренский Павел Александрович Список № I, Доп. 2

1935.ѴІ.21. Соловки. №22. Дорогая Аннуля, 18–го получил твое письмо № 17 от 7. VI (а также от мамы), а 19–го—№ 18 от VI. 10. Надеюсь, Васюшка уже вернулся из поездки и поживет с вами, так что тебе будет веселее. Ho прежде всего пишу о делах. Послать тебе доверенности письмом нельзя. Ho завтра высылаю их тебе чрез учреждение, так что тебя, очевидно, вызовут для их получения. Доверенности эти можешь передоверить кому‑нибудь, кому получить по ним проще, чем тебе. Писать доверенности на имя Б. В. я не мог, т. к. не знаю его адреса, да и не хотел его безпокоить получением их. — За несколько дней, прошедших между прошлым письмом и этим вся местность вокруг нас изменилась неузнаваемо, в связи с наступившими теплыми днями. При круглосуточном свете рост идет здесь у растений с неописуемой быстротой, буквально часами. Сейчас все одето пышной зеленью, нежной и богатой, все в цвету. Безконечные сплошные заросли черники и голубики покрывают здесь почти все пространство в лесах и вдоль дорог;* к тому же в этом году цветение необыкновенно сильное. Много морошки, тоже в цвету. Цветы ее белые, крупные, вроде клубничных, а листья несколько напоминающие листья мальвы. Вылупились безчисленные майникж, как у нас (двулистные), но еще не зацвели. Около нашей лабсратории посажены две черемухи, они в цвету сейчас. На дворе и в бывшем саду, поросшем травою, вокруг сгоревшего храма, множество незабудок и маргариток. Встречаются болотные лютики. Есть интересные лишаи, папортники, плаун. Два растения без определителя я не мог определить, они новые для меня, но оба очевидно из вересковых. Встречается багульнис, собирающийся расцвесть. В промежутках между занятиями, минут на 5—10, я по нескольку раз хожу по озу или на озеро, то и другое очень живописны. Мои сожители купаются в озере, но я не решаюсь, т. к. берега топки и затянуты сапропелем, а с «пристани»—глубоко, говорят, 10 и более метров. Вода в озеэе чистая, но красного тона. Умом я понимаю, что тут очень красиво и что наша местность лучше хорошей дачи. Ho сердце вс^ же не лежит к ней. Иногда хожу пройтись в 2 или 3 часа ночи; это ничем не отличается от дня, только несколько свежее. Ho и днем здесь тепло, только тепло на солнце, а не жарко. Воздух очень мягкий и весьма чистый, курортный. Местность неровная—вся изрезана озами, высотою до 20—30 метров, пожалуй. Всюду большие и малые валуны — «окаменелые волки», как гласит древнее карельское предание. И всюду, куда ни пойдешь, осаждают рои комаров, в лесу, на озере, по дорогам и во дворе; залетают и в комнаты. — Чуть было не забыл сообщить: обе твои посылки получил, теперь у меня есть все решительно, пожалуйста не присылайте больше ничего, пока я сам не напишу вам. — До сих пор я так и не знаю, родился ли у Кати кто‑нибудь; напиши. Присылаю тебе цветок морошки; вероятно никто из вас, разве кроме Васи, не знает, как она растет, так что будет интересно посмотреть. Тут встречается замечательно милое кустарниковое растение, карликовая береза, Betula папа. Сегодня сорвал для тебя веточку, пришлю, когда подсохнет. Она похожа на обыкновенную березу, т. е. по листьям и по сережкам, но кукольную, с мелкими изящными листочками, тонко зазубренными. Сегодня узнал, что одно из растений, мне неизвестных, называется по местному чернуха. Вероятно оно из вересковых, с тонкими узкими листочками, расположенными как хвоя у ели—растение травянистое. На нем бывают черные ягоды, напоминающие чернику и держащиеся (частично) до конца весны. Ягоды эти считают вредными, но, говорят, монахи в прежнее время варили из них квас. VI.22. Пока писал это письмо, в природе опять изменение: распустилось множество вороньего глаза. Растение это очень изящно. Цветок его здесь не белый, как у нас, а слегка тронутый розовым тоном, особенно у концов лепестков. Вид кажется н>вый для меня — очень мелкие растения. Выіши листочки паюртника *, но я забыл его название: лист на тонсом, жестком, шовно из конского волоса, стебле, по форме же іист перистораірезной, вроде как у орлеца. — Меня занимает воірос, получили ни Вы письмо с зарисовкой с меня; было бы яаль, если бы оіа пропала, т. к. ее делал неплохой художник. —Мы с белыми ючами совсем потеряли суточный ритм. После о^еда, т. е. с 7 *асов, обычно спим 1 — 1½ — 2 часа, а затем сюва принимаемся за работу и просиживаем всю ночь, под; тро лишь ложімся. Впечатление как если бы в сутках было два цня, а не один Хорошо бы круглый год иметь белые ночи но к сожалешю уже скоро начнется поворот к обратному, г. е. к черным щям. Надеюсь, ты напишешь, каким приехал Васюш- ка, так чтс и не спрашиваю тебя. Напиши непременно о здоровье всех вас, в особенности о своем собственном и об Олиюм. Окрепли лі Тика и Мик? Давала ли какие–ниб. советы по музыке М. В.? Продолжает ли Васюшка горбиться? Я так и не зтю, получила ш от П. Н. мое белье и прочие пожитки? Очень скучаю по тебе, по всем вам. — Доверенности тебе (две) отправлены, но нг знаю, скоро ли дойдут. Если будет случай, узнай, вышла ли в свет книга об изоляционных материалах, которую я когда‑то давно редактировал. Было бы досадно, если бы пропал даром большой труд, на нее затраченный. О судьбе ее должен знать М. В. — В качестве кого поехал с Кирой Никита[2241 — К. П. Флоренский вспоминал: «Когда я рекомендовал в состав экспедиции своего товарища Никиту Владимировича Фаворского, Владимир Иванович с теплой улыбкой, обращаясь к Наталье Егоровне, заметил: «А это сын Володи» (Флоренский К. П. Незабываемые десять лет. М., 1963. С. 90). — 248.]. Пусть Кира напишет, что именно должен он делать для обследования условий развития уровской болезни. Я писал ему кое‑что на эту тему, т. е. помимо намеченной программы, но повидимому письмо мое не дошло. Очень рад его работе в Радиевом институте. По правде сказать, В. И. единственный человек, с которым я мог бы разговаривать о натурфилософских вопросах не снисходительно, все же прочие не охватывают мира в целом и знают только частности. Крепко целую тебя, дорогая Аннуля. Заботься о своем здоровье.

Дорогой Олень, очень рад твоему начинающемуся выздоровлению, но очень не рад, что ты все таки не хочешь быть благоразумной и сериезно подумать о будущем. Тебе необходимо вполне оправиться и набраться сил, а для этого надо дать отдых голове, не напрягать ни ее, ни зрение, как можно меньше читать и как можно больше быть на воздухе и на солнце. Болезни нервной системы слишком истощают ее, так что