не повторяющиеся формы сияний, их быстрые продвижения по небосводу радуют, но к сожалению не так, как обрадовали бы 40 лет назад. — Прохожу здесь курс географии. От разных людей, с которыми встречаюсь, слышу о природе и гл. обр. о нравах в различных странах, всех широт и всех долгот, кроме только Центральной Африки. Конечно, никаким чтением нельзя было бы добыть столько живых, конкретных подробностей по географии, сколько узнаешь или, точнее, можешь узнать здесь от людей, личнс живших в разных экзотических и неэкзотических странах. К сожалению, запомнить все эти разсказы и истории нет никаюй возможности, а просто слушать, только чтобы провести; ремя, нет ни времени, ни охоты. Куда какому‑нибудь «Вокруг Света» до той хрестоматии, которая могла бы быть написаіа здесь! Можно пожалеть, что я не романист и не собираюсь писать ни воспоминаний, ни романов. А то был бы такоі богатый материал, какого не найдешь ни при каких другие условиях. Какие человеческие документы, какие приключения, какое разнообразие лиц! Если бы мои возможности представились какому‑нибудь крупному писателю, он создал бы огромные полотна, в которых изобразил бы весь мир. Ho это — не мое дело, и я не пользуюсь возможностью даже выслушать интересные, но для меня без- полезные, разсказы, т. к. мьели мои направлены на жизнь природы и ее силы, а этого‑то тут не воспримешь. Как случайны собравшиеся здесь люди, так ке случайна и здешняя природа, с наносными горными породами, с флорой и фауной искусственно изменявшимися в течение столетий, с климатом противоречащим широте местности. Да и этой природы не видишь, т. к. приходится сидеть в четырех (или большем числе) стен и проходить участок с I км до Кремля, куда хожу завтракать и обедать, как ранее ходил из Кремля по той же дороге в лабораторию. Впрочем, вероятно мое внимание, направленное в другую сторону, обходит то. что было бы интересно в здешней природе, не хочет разсеиваться новыми темами, но вероятно и здесь, если быть свободным от уже имеющихся мыслей, можно было бы найти поучительные объекты для изучения. Привычка не просто разематривать природу, но и углубляться в суть и в прошлое явлений, делает ряд объектов чем‑то вроде мусора. Это—когда сознаешь их некоренной характер, про- изводность и случайность их формы. Так, вот, и Соловки воспринимаются как род геологического и исторического мусора. И думается, конечно и мусор м. б. сделан предметом изучения, но неужели в мире нет предметов более заслуживающих внимания. —Я здоров. В столовой иногда дают рыбу—навагу или треску, и тогда я бываю весьма доволен. Иногда же дают мясное, причем мяса не столько, чтобы желающие его испытали удовлетворение, но достаточно, чтобы мне доставить неприятность. Я выуживаю мясо, передаю кому‑нибудь из знакомых, а сам с отвращением съедаю остальное. Из овощей здесь дают картофель, не особенно много и часто, редко капусту. Больше же макароны и каша — гречневая. Как ни странно, но рыбы здесь очень мало, а в этом году улов был совсем плохой. Вероятно многосотлетнее вылавливание рыбы истощило рыбные запасы. Растет же рыба в холодных водах очень медленно, а в здешних безчисленых озерах—еле–еле, что объясняют составом воды и климатом. В общем же я вполне сыт и до сих пор еще у меня держатся запасы, присланные из дому, несмотря на их расходование не только на меня, но и на угощения. Привет Люсе, тете, Шуре. Крепко целую тебя, дорогая мамочка. Будь здорова и береги себя.

1936.11.17. Соловки. № 49. Дорогой Васюшка, только что вернулся из за Кремля: ходил в лабораторию, а главное — посмотреть на северное сияние. Оно началось вероятно в 9–м часу. Я был в библиотеке, когда мне сказали о явлении. И действие, стоило посмотреть. Представь себе, что с неба спускается ряд приблизительно параллельных между собою завес, направленных широтно и занимающих почти всю северную гемисферу. Завесы эти—словно из тончайшей ткани, вроде газа. Они сходят на нет кверху и сгущаются, оплотневают к нижнему, резко отграниченному краю, который кажется как бы распухшим— вроде как если бы ткань была сложена (подрублена) широкою каймою. Завесы драпируются широкими складками, образуя извилистые линии у своего края и колышатся, так что складки перебегают по завесе, а самые завесы то смещаются параллельно себе к северу, отступая, то наступают, к югу. Временами они меркнут и принимают вид освещенных расплывчатых облаков, временами же свечение усиливается и тогда они, как это было сегодня, светят ярким зеленым светом. Между усилениями света проходит 5—б минут. Затем завесы померкли, но засветился северный горизонт, и из расплывчатого свечения стали подыматься резко очерченные световые лучи, вроде прожекторных, но не совсем прямые и лишь приблизительно параллельные между собою. Около луча, выброшенного расплывчатым сиянием, возникает другой, который становится все ярче, затем оба они слабеют, но возникает на некотором разстоянии третий и т. д. Длина лучей, примерно 45°, направление их меридианное, цвет голубовато–зеленоватый, но не выраженный ярко. После лучей («столбов») сияние стало ослабевать и осталось лишь общее расплывчатое свечение. 11.21. 18–го опять было сев. сияние, говорят замечательное; я не видел его. 19–го, идя в баню, наблюдал сев. сияние, очень красивое, но совсем отличное от бывшего 17–го. В сев. части небосвода появился темн, сегмент, а над ним светящаяся дуга, голубоватого цвета. Над нею появилась еще дуга, затем третья, четвертая, пятая и до восьми. Последняя дуга уже перевалила за зенит в южн. части небосвода. Все небо было в широких светящихся дугах, очерченных довольно правильно, но не вполне, не геометрически. Из дуг, особенно первых, стали выбрасываться световые столбы, которые смещались, скользя своим концом (корнем) по дуге. Явление разбивалось очень быстро, минут 20. Затем дуги стали двигаться і югу, утрачивая при этом свою форму. Через некоторое врекя промежуточные дуги исчезли, осталось свечение на севере и длинные облакообразные, неопределенной формы образованія в зенитной части, неск. к северу от нее. Эти формы можно был> бы принять за странные облака, освещенные прожектором. Псстепенно все свечения померкли. Забыл сказать, что все дуги пли в широтном направлении. — Эти дни стояли морозы, небо Зыло ясное, при северном сиянии можно было наблюдать и ззезды, хотя они и не блистали особенно ярко. — Недавно, в постели придумал новый аппарат— термосифонный экстракционный аппарат для экстракции веществ почти не растворимьх при обычной или пониженной температуре и обладающих іекоторою растворимостью при температурах повышенных. Qi основан на экстракции горячей жидкостью, которая, стекая охлаждается и выделяет экстрагированное вещество, а после фильтрации вновь нагревается и снова направляется в экстрактор. Эта непрерывная циркуляция жидкости осуществляется автоматически охлаждением нисходящего столба жидкости и нагревом восходящего, причем возникающая от разности температур разность гидростатических давлений (от температурного изменения удельного веса и изменения концентрации) ведет к непрестанному движению тока жидкости. Кажется, такого аппарата еще не было предложено. По подсчетам, при спирте и разности температур в 70° (80° и 10°) на каждый метр высоты холодного столба спирта (при 10°) превышение его уравновешивающего теплого (при 80°) будет 9,6 см, если принять в расчет изменение концентрации некоторого растворенного вещества. — Как идут твои занятия? Пишешь ли что‑нибудь? He помню, писал ли я тебе о книжке Лобко по стандартизации физических единиц. Там имеется список основных физическ. величин (правда не полный), который, соответственно восполнив, можно было бы положить началом для книги по микрофизики *, т. е. по списку начать тематически подбирать методику определения величин. Постарайся наладить свою жизнь в отношении питания, сна, неперегруженности занятиями — чтобы наиболее рационально использовать силы и время. Старайся не делать лишних движений, которых можно избегать. Крепко целую тебя, дорогой.

Дорогая Наташа, вопреки своему намерению писать, Вы молчите. Или Ваши намерения изменяются так быстро? Свое первое письмо к Вам я писал из комнаты над Святым озером, другие—из Кремля, а это — опять с нового места, тоже над Святым озером, но у другого берега. Впрочем, вид из окон сейчас мало привлекателен, крюме закатов и восходов, которые здесь весьма цветисты и разнообразны. Сейчас глухая ночь, пользуюсь случаем побыть относительно одному, пишу окруженный мыслями обо всех вас. Ho от мыслей моих мало проку. Напишите, как Ваше здоровье. Продолжаете ли учиться? Мне очень досадно, что Оля хочет бросать музыку. Если ей сейчас трудно заниматься вплотную, то надо ослабить занятия, а не бросать, пусть тянутся хотя бы тонкою нитью, чтобы не утратить навыков и интереса. Бываете ли Вы у моей мамы? Прошу Вас передать мой привет Вашим родителям[2314 — Зарубин Иван Иванович (З. ХІ.1887—27.ІѴ.1945)—отец Н. И. Флоренской, брат О. И. Іиацинтовой, агроном. Зарубина (урожд. Николаева) Анна Лаврентьевна (30.ІѴ.1887—9. ХІІ 1959) — мать Н. И. Флоренской, учитель русского языка и литературы. —392.] и всей семье. Будьте здоровы, берегите себя.

П. Флоренский

г. Загорск (б. Сергиев) Московской области

Пионерская ул., д. 19

Анне Михайловне Флоренской

Флоренский Павел Александрович

Cn. 2, Доп. 3

1936.11.21—22.11.25. Соловки. № 50. Дорогая Аннуля, только что написал маме, № 49. Из того письма ты узнаешь о моем новом жительстве, в лаборатории при заводе. Чтобы не тратить места зря, не буду повторяться. Из письма Васе узнаешь о северных сияниях, которые доставляют большую радость. Недавно попалась мне книжка: М. А. Мурзаев, Сбор, заготовка и использование дикорастущих плодов и ягод, КОИЗ, 1934, 2 р 40 к. Попроси мальчиков, чтобы они подарили тебе ее: там много интересных сведений, я свел их себе (по обыкновению) в таблицу для удобства обозрения и для уяснения пробелов. Думаю дополнить эту таблицу по другим источникам. Стараюсь не терять времени и чему–ниб. учиться, если уж нельзя работать в областях непосредственно меня занимающих. Из таких сопоставлений всегда можно сделать нек. общие выводы, и самый труд по сопоставлению дает возможность лучше усвоить материал. Письма твои получаю. Последнее полученное—№ 26, от 26 января. Попав в лабораторию на жительство, я могу теперь кое чем заниматься и ночью, тем более, что работа идет круглые сутки и надзор нужен все время. Сейчас уже ок. 3 ч. Рядом со мною рабочий разрезает на ломти для вымораживания агар, а с другого боку в чане булькает накачиваемая вода. Старайся не скучать, а найти себе интерес в работе помимо непосредственно необходимого. Надо украшать жизнь. Мне было интересно узнать о мерзлотной конференции, но к сожалению вы пишете о ней слишком приблизительно. Приезжал ли П. H.? К Васе заходил, думаю, не он, а Мих. Тимоф., судя по вашему описанию. Мне очень досадно что не могу работать по мерзлоте, чувствую, что мог бы добіться там хороших результатов. Неприязненное отношение ког>-то из домашних П. Н. весьма неосновательно и