зрительное, но и кожное. Атмосфера dumpf меня окружала со всех сторон; я ее видел, я ее чувствовал, то был словно какой?то слой, какой?то дурной проводник, отделявший меня от внешнего мира. Я не могу передать, насколько глубоко проникало меня это ощущение. Мне казалось, что я перенесен куда?то очень далеко от здешнего мира; и я машинально вслух произносил следующие слова: «Я где?то далеко, очень далеко». Однако я отлично знал, что никуда не был перенесен и отчетливо помнил все, со мною случившееся. Но между моментом, предшествовавшим моему припадку, и тем, который за ним следовал, существовал бесконечно долгий интервал; существовала пропасть, равная расстоянию земли от солнца» (Т. Рибо. Болезни личности, перев. с французского. СПб., изд. А. Е. Рябченко [1886], гл. III 1, стр. 149 и 150. Рибо заимствует это замечательное сообщение, по–видимому, из книги: Krisbaher. De la nevropathie cerebro?cardiaque, Paris, 1873). — Тут мы видим зачаточное переживание и тьмы, и отъединения и удаления от реальности, и пребывания «кроме», и дурной бесконечности, в которую растягивается момент духовной агонии.
283
Д. С. Мережковский. Судьба Гоголя; — Христос и Антихрист в русск. лит.; — Грядущий хам. С. [И.] Воинов [Иером. Серапион]. Христианство и культура, М., 1911. Достоевский и др.
284
Наиболее ярким выразителем этого ощущения жизни, как глупости, является G. Flobert. Buvard et Pecuche; Tent. de?S. Ant. Салтыков–Щедрин, непрестанно брызгавшийся ядовито–оглупляющей и грязно–опошляющей слюною на всю действительность, относится конечно сюда же, с тою только разницею от Флобера, что в нем мало художника, но много шипения и злобы. Но оглупление мира, жизни, история, распространено в качестве богоборческого метода настолько, что не знаешь, на каком имени тут остановиться. Эволюционизм, историзм, механизм и т. д. — это лишь частные случаи общего метода обездушения, опошления и оглупления бытия. — Из числа глупых сочинений о глупости назовем: Л. Левенфельд. О глупости, Одесса, 1912. — Отчасти Токарский. О глупости («Вокруг ф. и пс», 1896, нояб. — дек.)
285
Фр. Паульсен. Мефистофель. (Шопенгауэр, Гамлет, Мефистофель, пер. Зелинской, Киев, 1902). Коротко, но отчеканенно, Церковь выражает ту же мысль в словах «Ад всесмехливый» (Вел. пяток, вечер, 2–я стих, на стих.)
286
Горяев [6], стр. 82.
287
id.; И. И. Срезневский. Материалы для Словаря древнерусского языка по письменным памятникам, СПб., 1890, Т. I, столб. 603–605: «грех» и производные. — Тут же многочисленные примеры употребления этих слов.
288
А. Doring. Gesch. d. griech. Philos., Lpz., 1903, Bd. I, S. 391. Ср.: Ксенофонт. Воспомин. I, 1, 16 и IV, 3, 1. — Целомудрие — «полная мудрость, сколько умственная, столько же и нравственная» (?. ?. Федоров. Вопрос о братстве, Ч. IV. — «Философия общего дела», под ред. В. А. Кожевникова и Н. П. Петерсона, Верный, 1906, Т. I, стр. 314–315. — На стр. 314–318 множество поучительных мыслей о целомудрии и его космическом значении).
289
Вяч. [И.] Иванов. По звездам, СПб., 1909, стр. 363.
290
Вопреки этому, обще–человеческому пониманию стыда, гностические, манихейские, отчасти неоплатонические и т. п. течения пытаются видеть в стыде сознание недолжности той или другой функции, того или другого органа. Стыдимся мы, — рассуждают при этом, — того, что ниже нашего человеческого достоинства. Эти два самочувствия, издревле противопоставлявшиеся друг другу, в новейшее время противополагаются в жизнепониманиях В. В. Розанова (особ. см. «В мире неясн. и нереш.» и «Сем. вопр. в Рос», Т. I, стр. 169 и др.) и Вл. С. Соловьева (особ. см. «Оправдание Добра»). Мы стыдимся, — приблизительно так рассуждает Розанов, — вовсе не существования органа или функции, а деятельности и явления их вне тех рамок и границ, кои составляют закон для данного органа или функции. Подобно тому, как корням растения естественно быть во мраке земли, а цветам — в сиянии дня, так же одним органам естественно быть скрытыми, другим — явными, но отсюда ничего нельзя заключать о недолжности их функций, о низменности самых органов. — Несомненно, что весьма часто люди стыдятся вовсе не плохого, а явно хорошего, например своих добрых движений. Скромность, застенчивость, молчаливость, глубина внутренней жизни — все это охраняется от выворачивания, от обнажения именно стыдливостью. На таковое именно значение стыда указывает и корень слова. Несомненно, что русское стыд со–коренно словам: сты(д) — ну–ть, сты–тъ, про–сты–вать, а также — студ, студить, простуда и т. п. (Горяев [б], стр. 351), т. е. стыд есть чувство духовного холода, возникающего от обнажения того, что должно быть покрыто и сокровенно. Если снять с себя одежду, то и телесное и духовное состояние будет требовать покрытия наготы: телу будет студно, а душе — стыдно. Но ни состояние тела, ни состояние души ничуть не содержат в себе ни малейшего указания на недолжностъ самого тела, на его низменную, животную природу, как во все века твердили гнушающиеся телом еретики; от них не отстает в данном вопросе и Вл. Соловьев. Напротив, именно потому, что тело священно, — нельзя обращаться с ним как попало, надо соблюдать законы его собственного бытия; ощущение этой священности и лежит в основе стыда. Ту же идею открывает нам этимон названий стыда в иных языках. Греческ. ???????? (из ????–????) — я застенчив, робок, стыжусь, ????? — стыд, ???????? — стыдливый, со–коренно готскому aistan — почитать, оказывать почтение, латинскому aestumare — ценить, санскритск. — ide — умоляю, почитаю. В еще более глубокой основе тут лежит санскр. корень yaj — — — приносить жертву, производящий и греч. ?????. Происходящие отсюда же древ, — верхи, — нем. era — почесть, омбрск. erus, оскск. aisusis — sacrificiis, а равно и греч. ??????? — почтительный и почтенный (Boisaq [], livr. 1 p. 22; Prellwitz [l2], p. 7), явно доказывают, что в греческом понятии стыда содержался вовсе не признак предосудительности, а религиозный трепет пред известными явлениями и органами, священными и, б. м., табуированными. Вот почему греческ. m ??????, равно как и латииск. verenda, — orum, или как русск. «стыдливые части» означает вовсе не органы предосудительные, низменные, позорные, а напротив, органы исполненные таинственной силы творить жизнь, окруженные мистической оградой из благоговения, благодарности и страха, — одним словом, органы, с которыми нельзя быть небрежным и непочтительным. Как и всему особенному, им нужно быть вне соприкосновения с обыкновенным. Стыд и есть та сила, которая ограждает мистические части человеческого тела от вторжения в их сферу неуместного там света дня. Таков взгляд народов.
291
Вот несколько примеров изображения Сатаны со вторым лицом, — на чреве, или же в области ниже: 1°, Ркп. Соловецк. старца Филарета Иконника, XVI в., мин. 16, фиг. слева. Библ., Каз. Д. А. № 58 (нов. № 158). Воспроизведено в: Феод. [И.] Буслаев. Свод изображений из Лицевых Апокалипсисов по русским рукописям с XVI?ro века по XIX, СПб, 1884, № 101. — 20, id., мин. 63, фиг. слева. Воспроизв. id. № 109. — 3°, Чудовской Перевод 1638 г. мин. 63, фиг. слева. Воспр. id, № 117. — 4°, ркп. М. Д. А. № 14, XVII в, мин. 64, фиг. снизу, справа, с высунутым языком. Воспр. id, № 173. — 5° Ркп. М. Публ. Муз. № 3, XVIII в, мин. 65, диавол с женским лицом и волосами. Воспр. id. № 211 а. — 6°, Франц. ркп. Корол. Библ. № 670, «Hist, du Saint. — Graal», XV в, мин. изображ. «Троицу абсолютного зла». Воспр. у Didron. Hist, de Dieu, 1843, p. 521 fig. 135 = H. И. Троицкий. Триединство Божества, изд. 2–е, Тула, 1909, стр. 75, рис. 58.
292
Дж. Ант. Но. Двойник. (Вражья сила). Пер. с фр, СПб, 1904. — В. [П]. Свенцицкий. Антихрист. Записки странного человека. СПб, 1908. — Вал. [Я.] Брюсов. Огненный Ангел, М.
293
294
id.
295
id, T. 3, столб. 1635.
296
По народному выражению, бес зовется «тошною силою», т. е. такою, которая вызывает тошнотье, тошноту (Даль [7]i T. 4, ст. 816). Народное речение это ухватывает самую суть впечатления от нечисти: это не столько страх или ужас, сколько глубокое, непередаваемое к невообразимое ощущение тошноты. Всякое соприкосновение с явлениями магии, даже с теориями и книгами по оккультизму и т. п. течениями мысли, неминуемо оставляет в душе какую?то «грязнотну», какое?то нечистое чувство, — чувство нечистоты, отвращение, пресыщение и тошноту. Есть глубокая, хотя и непонятная, связь между органическим ощущением тошноты и тем, что оставляет после себя запретная область темного знания. Сюда же относятся и свидетельства старых экзорцистов, что «les demons sont puants», т. е. что бесы вонючи, т. е, опять?таки, возбуждают тошноту. М. б, и физическая тошнота и тошнота бесовская коренятся в каком?то противоестественном раздражении одних и тех же центров симпатической нервной системы? М. б, мы сталкиваемся в магии с excessus a plexu solari, каковым является и распутство? Трудно сказать об этом что?нибудь решительное, но самый факт какого?то соотношения между восприятием нечисти, прелюбодеянием, тошнотою и зловонием безусловно верен (см. Фрей–марк. Оккультизм и сексуальность. [252]. — П. Флоренский. О суеверии и чуде, «Новый Путь», 1903, № 8, стр. 120 и др.). И, какова бы ни была физиологическая подкладка этой тошноты, метафизически она вполне понятна. Бес — и все, с ним связанное, — есть ходячее извращение естественного порядка твари, — сама противоестественность. Принять в себя, хотя бы и без соизволения воли, без соуслаждения чувства, нечто противо–естественное, это значит именно вызвать естественную реакцию всего существа к извержению принятого, — онтологическую рвоту, первый признак которой, после предостерегающего от принятия страха и ужаса соединения, есть именно тошнота, — стремление изблевать из себя нечисть и восстановить естественный ход духовной жизни.
297
Это значение слова «легион» станет совсем ясным, если мы вспомним, что во всех языках и у всех народов названия числовых единиц высших порядков первоначально употреблялись для обозначения неопределенного, беспредельного множества, —: столь великого, Что нет сил сосчитать его. Многочисленные примеры тому собраны в статьях: В. В. Бобынин. Иссл. по ист. математ. («Физ. — мат. науки…», ТТ. 9 и 10). — A. B. Васильев. Введение в анализ, изд. 8–е, Н. П. Иов–лева. Казань, 1907, Вып. 1, §§ 1–6, стр. 1–10. См. также в статьях П. Флоренского, стр. 185–195 и В. В. Бобынина, стр. 229 [1].
298
С психиатрической точки зрения всякая одержимость или есть истерия, или связана с нею, истерия же есть раздробление личности. [263, 270,2б8]. В истерической раздробленности, с религиозной точки зрения, открывается хаотическая, саморазлагающаяся природа нечисти. — Известный по знаменитому делу Лудэнских урсулинок заклинатель о. Сюрэн, эксперт по распознанию бесовщины, после многих
