о Логосе в его истории («Собр. соч.», Т. 4, М, 1906, особ. стр. 187–190). — Его же. Ист. древн. филос, М, 1906, Ч. 1, гл. II 2, 3, 4, стр. 30–34· — C?te Goblet d’Alviella. L’idee de Dieu, d’apres l’antropologie et l’histoire, Paris?Bruxelles, 1892, Chp. III, p. 103 suiv. — H. [С] Арсеньев В исканиях Абсол. Бога, M, 1900, особ. стр. 37–39. — Демонизмом язычества объясняется и то, что исцеление от демоно–боязни и спасение от демонов служило, в глазах всего древнего мира, едва ли не главным залогом успеха христианской проповеди. Кроме вышеназванных книг о сем см.: А. Гарнак. Религиозно–нравственные основы христианства в историческом их выражении (из истории миссион. проп. хр—ва за первые три века). Пер. ?. [?.] Спасского, Харьков, 1907, гл. III, стр. 60–79 и VIII, стр. 178–194, — Е. Г. Демонические болезни («Хр Чт.», 1912, июль–авг, стр. 775–790. — А. А. Спасский. Вера в демонов в древней церкви и борьба с ними («Бог. Вест.», 1907, II, 6, стр. 357–391). — Мысль о том, что страх создал первых богов, высказана впервые Демокритом; по крайней мере Секст Эмпирик (Adv. math. XIII, 259) признает за ним это первенство. По словам Цицерона (De nat. deor. II, 5) такого же мнения держался стоик Клеанф. Вероятно, от Демокрита заимствовали этот взгляд Эпикур и его римский последователь Лукреций Кар. — Интересные замечания о связи демоноодержимости, страха и неспособности к исследованию действительности высказываются в: О. Вейнингер. Поел. Сл. [350], отд. «Культура», стр. 159–161.

496

Аристотель. Этик. Ником. IX 9. Opera [ ], Vol. 2, pp. 1158b 35, 1159a 4; — Больш. Эт. II 11 Op. id, p. 1208b 29 сл.;— Евдем VIII 3, Op, id. p. 1238b 27.

497

Хр. Зигварт. О моральных основах науки (рус. пер. помещен в «Вестн. Воспит.», 1904 г, № 9), стр. 176. Из сборника его Kleine Schriften, Bd. II, 1881 (2–te Auflg. 1889). Ср.: «Необходимо должен существовать вне нас такой ум, который состоит не в одной способности понимать истину, но обладает такою силою, что может производить все возможные истины на себя самого; котор, существуя самостоятельно, составляет самое существо истины, объемлет собою всю полноту света, любви и жизни. Иначе нигде не было бы, да и не могло бы быть ни истины, ни добра. Иначе основанием всех вещей, всякого познания, было бы чистое ничто» [Архим, впоследств. Архиеп. Херсонск. и Тавр. Иннокентий Борисов]. О бытии Божием («Хр. Чт.», Ч. 30.1824, стр. 205). Принадлежность этой анонимной статьи именно Иннокентий открыл и доказал ученик мой, И. М. Успенский, канд. LXV1I вып. М. Д. ?., в своем соч. «Философские воззрения Иннокентия, ???. Хер.». — То же у древних, напр.: «’??????? ?? ?????? ??? ??????? ????? ???????, ?????? ?? ?????????» (Платон. Законы. V 730с [2928] ?. 335 24–28).

498

Маймонид. Наставник ? 72 (ц. по: ?. Базилевский. Влиян. мон. на разв. зн., Киев, 1883, стр. 15–20. — Тут же, на стр. 15–24 приводится полностью глава из Маймонида, истолковывающая вселенную как единое существо).

499

Р. Бехай. Хаб. Галеб. (Об обязанностях сердца), гл. «Об искреннем служении Богу» (ц. из Базилевского [496], стр. 93–94, 95–96).

500

id., id., стр. 97–98.

501

Саббат, fol. 150 (id.)

502

[448]

503

Базилевский, id., стр. 13, ср. сл.

504

id.

505

id., стр. 39, ср. стр. 44–45.

506

id., стр. 9–10.

507

О борьбе с политеизмом, шедшем изнутри античного мира см.: P. Decharme. La critique des traditions religieuses chez les Grecs des origine, au temps de Plutarque. Paris, 1904. X1V+518 pp. — Goblet d’Alviella [493]. — Кожевников [486]. — 4. Буасье. Римская религия от Августа до Антонинов, пер. М. Корсак, М. 1878. — М. С. Корелин. Падение античного миросозерцания. СПб., 1895.

508

Лукреций Кар в начале почти всех песней своей поэмы «О природе вещей» ублажает Эпикура и даже называет его богом; ср. [486].

509

О сост. древн. естествознания см.: Кожевников [486]. гл. II, стр. 93, 206 (заголовок главы уже ее содержания). — Уэвелл. История индуктивных наук, пер. с 3–го англ. изд. М. А. Антоновича и А. Н. Пыпи–на, СПб. ТТ. 1 и 2. — 1867 г., Т. 3 —1869 г. — П. А. Любимов. История физики. Опыт изучения логики открытий в их истории. Ч. I, период греч. науки. СПб., 1892. V+268 стр. — Ферд. Розенбергер. Очерк истории физики. Ч. 1, пер. с нем. под ред. И. М. Сеченова, СПб. 1883, V+178 стр. — Эдм. Перье. Основные идеи зоологии в их историческом развитии с древних времен до Дарвина, пер. ?. ? Никольского и К. П. Пятницкого, СПб., 1896, 302 стр. гл. I?III, стр. 1–29.

510

Э. дю Буа–Реймон, [88], стр. 41. — Кожевников [486], стр. 107. — Е. Деннерт. Христос и естествозн., пер. с нем. СПб.

511

Клим. Римский. 1 Кор. 19 2–3 — 20 1–11 (Funk [316], SS. 44–45. id.)

512

‘??????? ????????? ????????? ??? ?? ???’ ????? ?????? (20 8). — Указание на Америку? Что — это: предчувствие будущего знания или, м. б., исчезающее памятование прошедшего?

513

Ср. Кожевников [486], стр. 97. — На христианском воззрении о само–законности мира особ, настаивает ?. ?. Тареев. Основы христианства, Серг. Пос, 1908, ТТ. 1—4, — и даже делает это понятие краеугольным камнем своей системы. Но само–законность и самоутверждение твари в этой системе почти сливаются под общим термином «свободы плоти».

514

По не совсем точному переводу Преосв. Филарета еп. Черни–говск., — Исторический обзор песнопевцев и песнопения православной Церкви, изд. 2–е. Чернигов, 1804. — Текст и объяснения: Titi Flavii Clementis Hymnus in Christum Salvatorem, Ed…. Ferd. Piper, Gottingae, 1885. — Потреби, исправления вышеуказан, перевода см. в: Ф. Смирнов. Гимн Клим. Александр. («Тр. Киев. Д. ?.», 1879 г., Т. 2, стр. 370–372). — Текст и разъяснения этого гимна см. еще в: Гр. А. С. Уваров. Христианская символика, Ч. 1–я. ??, 5. Символика древне–христианского периода, М, 1908, посмертн. изд., стр. 44–49.

515

Кожевников [486], стр. 96–97. Тут же цит.: «Вся древность не знала наслаждения природой» (Гервинус. Literaturgesch, I, S. 124); отцы Церкви впервые решились поставить природу выше искусства (Humboldt. Kosmos, II, 30); «древние ощущали пластически; христианский мир ощущает живописно… Чувство природы у греков не столько постигало взаимодействие вещей, связывающее их в одно органическое целое, сколько, напротив, хваталось за какую?нибудь частность, чтобы подробно разработать ее в подобие той или другой человеческой черты или олицетворить в человеческом образе» (Каррьер. Искусство, II, стр. 276–277 рус. пер.). То же мнение у Шназе, — (Gesch. d. bildenden Kunsten, II, 129 ff.). — «Рисуя картины природы, классические поэты исключительно занимались описанием внешности, да и то в самых общих чертах; оттого в них незаметно даже и следов глубокомысленного понимания внутренней жизни природы, вроде того, как оно выражено, напр., в произведениях Шелли…» (Кож., стр. 97, прим. 3). «Несмотря на ревности, защиту классицизма его поклонниками, большинство занимавшихся этим вопросом об интересе древних к природе склонно думать, что древнему миру чувство к природе было, если не совсем чуждо, то, во всяком случае, менее свойственно, нежели новому обществу… Нет никаких оснований предполагать, чтобы народ, оделенный такой богатой фантазией, как греки, оставался совсем равнодушным к окружавшей его природе; тем не менее, с самых ранних пор, греческая цивилизация сложилась так, что чувство к природе не могло быть в ней особенно сильным… Самые широкие сравнения легко доказывают, насколько классический мир предпочитал сосредоточиваться на изучении ч?ка, нежели на исследовании природы: как коротки и бедны описания этой последней у греческих поэтов, сравнительно с их же изображениями человеческой жизни! Как роскошно развита в древности пластика, вполне соответствующая античной любви к гуманизму, тогда как ландшафт вовсе [П. Ф.] не был известен ни грекам, ни римлянам. Если в эстетическом и даже в научном отношении древние обращались к природе, то они спешили прежде всего искать в ней отражение своего любимого человеческого идеала; постоянно стремились они не столько изучать ее самостоятельную жизнь, сколько ее аналогию и связь с ним. Обоготворяя все пластичное, античная мысль, и при изучении природы, сосредоточивала свое внимание на явлениях особенно выдававшихся, особенно поражавших своей внешностью. Грандиозное, трагическое, словом то, что скорее всего напоминает человеческие страсти, — вот что преимущественно интересует в природе не только древних поэтов, но и древних ученых. Напр, того, скрытые, сразу неуловимые силы, внутренняя жизнь в превращения материи — вещь почти непонятная древним и даже не интересовавшая их. — Мало того, что древние недостаточно интересовались природою: они смотрели на нее совсем с неправильной точки зрения: во–первых, старались приводить ее явления в исключительную связь с человеческими идеалами, чрез что впадали в постоянные ошибки; во–вторых, они следили только за самыми крупными, самыми наглядными фактами и таким образом приучались пренебрегать изучением внутрених сил природы, для того, чтобы обращать внимание на ее внешность… Как усердно замечали греко–римские ученые те явления, которые казались редкими, почти чудесными, и как презрительно смотрели они на обыденные физические факты; — напр., отдел метеорологии очень интересовал их, тогда как менее поразительные явления света, звука и пр. почти вовсе не удостаивались их внимания; точно так же — древние ботаники и зоологи собирали сотни анекдотов по поведению иностранных диковинных растений и животных и не имели почти никакого понятия о своей родной фауне в флоре» (Кож., id., стр. 96–98). — Впрочем, вопреки сказанному, иногда пытаются приписать чувство природы именно древнему миру, напр, связывая его с именем Плиния, а искоренение романтического понимания природы — христианству (Д. С. Мережковский. Вечные спутники, СПб., 1899, изд. 2–е, стр. 102–103, Плиний Мл.).

516

Ср: «Если некоторые церкви прибавляют что Бог принял человеческую природу, то, как я это откровенно высказал, мне не вполне понятен смысл этих слов: по правде сказать, мне кажется это не менее странным, как если бы кто сказал, что круг принял природу квадрата» (Б. де Спиноза. Пис. XXI (LXXHI) к Генр. Ольденбургу, — Переписка [22], стр. 148.)

517

«Господь имеет полное уважение к создан. Им природе и ее законам, как произведению Своей бесконечной, совершеннейшей премудрости; посему и волю Свою совершает обыкновенно чрез посредство природы и ее законов, напр., когда наказывает людей или благословляет их. Чудес, поэтому, не требуй от Него без крайней нужды» (о. Иоанн Кронштадтский [45], стр. 667).

518

П. Флоренский. Антоний романа и Антона предания, Серп Пос, 1907 (= «Бог. В.», 1907, № 1). — Тут делается попытка конкретно сопоставить два аскетических настроения, — нигилистическое и православное. — В. (?.] Кожевников. О значении подвижничества в прошлом и настоящем, М., 1910 («Рел. — Фил. Библ.», Вып. ????–?????