20. Акты Археограф. Экспедиции, Т. I, стр. 248).

679

Новгородск. III летопись, под 7050–м годом.

680

Толстой, стр. 241. — Арсеньев, стр. 263–264. — Филимонов, стр. 5–6. — Никольский, стр. 291. Тут описывается икона на переплете Новгородск. Синодика XVII в. — [Муравьев], — стр. 553–554 [ ]. Еще я пользовался некоторыми иконами Софии Новгородской: в Успенском Соборе Свято–Троицкой Сергиевой Лавры (1–ый ярус иконостаса, 2–я икона справа от Царских врат); в Костромском Успенском Соборе (стенопись притвора, у входа, справа и на наружной алтарной стене, — северной, что составляет замечательную особенность этого храма); в Церковном Музее при Моск. Дух. Академии; в боковом притворе Троицкого Собора Свято–Троицкой Сергиевой Лавры; в Московской Третьяковской галерее (№ 54); — стенописью Московского Успенского Собора: в Церковном Музее при Киевской Дух. Акад. (№ 2570, в складне) и др.

681

Даль ([7], СПб., 1866, ч. I, стр. 384 = 3–е изд., Т. 4, стлб. 606) дает объяснение иное. Он сближает слово /пороки или тороци не с торока или тороко — ремешки позадь седла, для пристежки, — ас /порок, что на архангельском наречии значит порыв, удар ветра, шквал. Отсюда у Даля получается, что «тороки и тороци, икнпсн. — ток Божественного слуха, изображенный на иконах в виде излучистой струи, тока, лучей», хотя далее приводится и обычное значение для тороки — тесемка, лента. Можно указать еще, что слово торжен–ный или /порченный (от торчать?) значит поднятый к верху, закрученный (напр, «усы торженые»). (И. Ф. Наумов. Дополнения и заметки к Толковому Словарю Даля. Прилож. к XXIV Т. Зап. Имп. Ак. Н. № 1, СПб. 1874, стр. 37).

682

Существует и иное понимание этих кругов. Согласно ему, «круги концентрические, или сферы в разрезе, которыми на древнейших иконах всегда окружен Спаситель, — символизировали сосредоточие всех Божеских свойств в Первородном, как?то: премудрости, всемогущества, правосудия, милосердия, царской власти, силы, славы и др., представленных в виде кругов из одного центра описанных. А еще таковые свойства означались и тремя лучами около главы Его, с именем Божиим: «Сущий (? ??)». (Вас. Арсеньев [702], стр. 261).

683

Н. Покровский. Евангелие в памятниках иконографии и искусства, изд. 2–е, СПб., 1892 г., стр. 874–375 — Его же. Очерки памятников христианской иконографии и искусства, изд. 2–е, СПб., 1900 г., стр. 426–427, 433.

684

Подроби, см. у Филимонова [702], стр. 15–18.

685

Такова икона Софии, находящаяся в Оптиной Пустыни в келий у о. игумена М. Икона эта — тонкой, — италианской, по–видимому, — работы (сужу по технике письма и по написям — греческим и славявским, которые сделаны настолько безграмотно, что показывают полное незнание этих языков иконописцем). — Нечто вроде этой иконы я видел еще в Тифлис. Церк. Муз. при Сионск. Соб., в Митроп. пок. Св. — Тр. Серг. Лав. и еще кое–где.

686

Так — на Киевской иконе; на описываемой же не все можно разобрать вследствие мелкости изображений.

687

(Свящ. Ал. Сулоцкий]. Описание краткое всех церквей, существующих в г. Тобольске, и пространное Тобольского Софийского Собора, М., 1852. В Тобольск, соб. имеется две иконы Софии, одна местная, другая — малая.

688

Подробн. у: Филимонова, стр. 20; Лебединцева, стр. 556 сл; Орловского, стр. 50–52; Болховитинова, стр. 16 сл; Толстого стр. 458–460; Муравьева, стр. 553 [702].

689

Риза происхождения более позднего.

690

Ф. И. Буслаев. Лиц. Апок. [289].

691

А. И. Кирпичников. Успение Божией Матери в легенде и в искусстве («Труды VI Археол. съезда в Одессе; 1884 г.», Одесса, 1888 г., стр. 227).

692

Из прилагаемой схемы можно увидеть эту пронизанность всего иконостаса Киево–Соф. Соб. апокалипсическим духом и, отсюда, убедиться в апокалипсическом моменте идеи и иконы Софии. Иконы расположены так: А — ик. Спасителя. Б — ик. Божией Матери, с напи–сью: «Предста Царица одесную меня», так что Б. М. отождествляется с «Невестою» Пс. 44 (по евр. счету — 45:11). В — ик. Софии Премудрости. Г— Эммаусская группа и напись: «Ту есмь посреде их», т. е. опять [INSERT PIC] загадочное свечение преображенной плоти. Но особый тон иконостасу дают в особенно медальоны, расположенные под перечисленными выше иконами и, к сожалению, неудобо–разглядываемые из?за решетки, а изображает восемь ангелов около жертвенника с пылающим пламенем. Один из них изливает пламя из амфоры на цепи, причем цепь обмотана около руки ангела; два другие ангела получают трубы из рук, протягивающихся из?за облака; наконец, пять остальных трубят в трубы; под иконою подпись: «И изыде дым кадильный молитвами святых от руки Ангела пред Бога. Апокалипсис И», б им. подпись: «И даны быша Жене два крыла Орла великаго, да воспарит Богу в пустыню. Апок. ДБ». На верху иконы представлена стоящею Жена с младенцем. Оба они простирают руки вверх, к левому углу композиции, где изображен свето–лучащий треугольник. Жена повернула голову направо, как бы молясь за стоящую вправо от нее Жену, стоящую на луне. У этой, второй, женской фигуры на голове — корона, а на спине — ангельские крылья. Руки ее сложены молитвенно, а лицо обращено влево, либо к Жене с младенцем, либо к Треугольнику. В нижней части иконы расположены Архангел, вооруженный щитом и рыцарским шлемом в страусовых перьях; в деснице его нечто вроде пламенных перун, которыми он поражает расположенного справа от него Семиглавого Зверя, выходящего из бездны. Под Архангелом — пространство, заполненное огнем, а справа, т. е. под зверем, — темные волны. Наконец, под сияющим Треугольником, Символом Троицы, над Архангелом помещено какое?то желтое (золотое?) изображение с вертикальной написью; но ни изображение, ни написи мне не удалось разобрать, ибо мешала решетка перед иконою. М. б., дозволительно сделать предположение, что это — Иерусалим Горний. — Замечу кстати, что в Софийском Соборе имеется еще одно софийное изображение — стенопись над вратами ограды. А в Десятинной Церкви, в левом, — северном, — пределе на царских вратах времени Петра Могилы— та же софийная икона Богоматери, но без такой написи и без окружающих фигур; это — упрощенная композиция Софии Киевской.

693

«Фигура Богоматери, изображенная в колоссальных размерах в конце нашей абсиды, стоит на подножии с воздетыми вверх руками, в том типе, который известен в христианской иконографии под именем оранты, а в сценах Вознесения как образ церкви на земле. Эта двойная характеристика женской фигуры на сценах Вознесения констатируется и памятниками. Начиная со сцены на дверях церкви св. Сабины, где каждую фигуру в виде оранты венчают диадемой Апостолы Петр и Павел, в памятниках последующего времени, напр, в Сирийском Евангелии, видим ту же фигуру оранты. На сосуде города Монца (VI в.), над головой оранты изображен голубь, символически сливающий сцену Вознесения с Сошествием св. Духа, для более полного выражения торжества оставленной на земле церкви… В памятниках от IX по XI ст. по сторонам оранты встречаем иногда только двух Апостолов Петра и Павла, как представителей церкви ex gentibus и ех circumcisione, предстоящих по сторонам ее, как символа церкви вообще (напр., на каменном кресле Новгородского храма). Как символ церкви, оранта отмечается и другими чертами: в миниатюрах Армянского Евангелия X ст. монастыря св. Лазаря, к оранте Петр и Павел благоговейно протягивают руки, покрытые плащами, как бы для принятия освящения. Часто также она стоит на возвышении, как и у нас и как находим в греческой рукописи Импер. Публ. Библ. № 105, в фресковой сцене Вознесения Старо–Ладожской церкви, нашего Собора и в др. Наряду со сценами, где эта фигура характеризована как церковь на земле, мы имеем примеры, где она характеризована как Мария. — Отсюда, следовательно, вообще в сценах Вознесения центральная фигура, так или иначе данная, содержит значение и церкви на земле, и Матери Божией, или лучше: образ церкви, конкретно данный в образ Марии» (Д. Анналов и Е. Редин. Киево–Софийский Собор. Исследование древней мозаической и фресковой живописи. СПб., 1889, VII, стр. 89–40; разрядка моя [П. Ф.]). Этот образ Марии–оранты возрождается и распространяется с 431–го года, т. е. с Эфесского собора, «в силу роста почитания Богородицы». «Богородица молящаяся есть собственно Дева Мария, в то время как Мария с Младенцем есть образ Богоматери. Пречистая Дева почиталась как заступница царей — и вообще как «Дева, поднявшая за нас пречистые руки» (id., стр. 40 и далее). Итак, общий вывод таков: «изображение Марии в сцене Вознесения посреди 12 апостолов указывает на исторический факт основания церкви, и Мария, следовательно, является здесь со скрытым символическим значением образа церкви земной. Выделенная же, как отдельный и самостоятельный образ из сцены Вознесения, она приобретает более специальный характер, как Заступница, сохраняя однако и первоначальный своп смысл. В таком отношении к купольной композиции, как заступница пред лицем Христа Вседержителя, она и изображена в конце алтарной абсиды; в таком отношении она была изображена и в алтарной абсиде Новой Базилики. Общего характера надпись, взятая из 45:6 псалма Давида и выполненная мозаикой над образом Пречистой Девы нашего собора, по буквальному пониманию греческого текста, отнесена к Марии. Надпись уподобляет ее Небесному граду, из которого исшел Христос на спасение Миру, и читается так: ? ???? ?? ???? ????? ??? ?? ?’ ??????????? ???????? ???? ???? ????? ??? ?????, т. е. Бог посреде Ее (его) и не подвижется; поможет Ей (ему) Бог день и день. В этой надписи устанавливается постоянное пребывание Бога посреди Ее, как земной церкви, и выражается непрестанная помощь членам церкви, заступницей которых она является. Богородица изображена на золотом фоне. Лилового пурпура мафорий пышно спадает с плеч; иссиня лиловая стола подпоясана и дробится на множество складок. Одежды эти мы видим на Богородице очень рано: так одета она уже на дверях ц. св. Сабины. Мафорий отцвечен золотом, оторочен золотой тесьмой и бахромой; на челе и на плечах три белых креста, на поручах по золотому кресту… На ногах Богородицы красные сапожки, усвоенные ей, как царице, по принятому в Византии обычаю, дозволявшему ношение богатой красной обуви лицам царского происхождения. Подножие, на котором стоить Богородица (????????), есть черта религиозного благоговения: посредством его образ уединяется и возвышается над остальными образами» (id., стр. 41–42).

694

Н. П. Кондаков. Византийские церкви, Одесса, 1886 г., стр. 28.

695

Зап. Имп. Арх. О–ва, VIII, 254.

696

Писатель XIV в., Константинопольский патриарх Филофей, в духе учения св. Григория Паламы толкует Премудрость как «общее действие единосущной и нераздельной Троицы». «????? — ? ????? ??? ????????? ??? ????????? ???????, ??? ???? ???? ??? ???????????? ??? ????????? ????????, ????? ????????» (еписк. Арсений. Филофея, патр. Конст. три речи к еп. Игнатию: с объяснением изречения притчей: Премудрость созда себе дом и проч. Греч, текст и рус. пер., Новгород, 1898, стр. 108, ел. III