тогда как женщинам можно придерживаться не столь «укрепляющего режима»; ведь в действительности нужно, чтобы «один давал, а другой принимал»5. Гален разделяет подобную точку зрения и рекомендует время перед сном, после «обильного, но не отягощающего ужина»: пищи достаточно, чтобы питать и укреплять тело, а сон помогает снять усталость; кроме того, это лучшее время, чтобы зачинать деЦельс. О медицине, I, III; Руф Эфесский (Oribase, VI; Т. I, Р. 543). Гален (Oribase, Uvres incertains, VIII, Р. 110). О таком распределении удовольствий по временам года см. М. Foucault. L’usage des plaisirs, chap. II.
2 Плутарх. Застольные беседы, III, VI, 654d655a.
* Весь вопрос VI посвящен «надлежащему времени полового общения»; теологическое обоснование излагает Соклар, аппелируя при этом к Афродите, Дионису, Афине, Гермесу и т. д. Прим. ред.
3 См. Oribase, VI; Т. I, Р. 540 и далее.
4 Ibid., P. 547.
5 Ibid., P. 549.
144
тей, «поскольку женщина лучше всего удерживает семя, когда спит», и, наконец, именно этой-поре отдает предпочтение сама природа, обостряя в тот момент желание1.
4. Индивидуальные темпераменты. Руф исходит из общего принципа, согласно которому натуры, пригодные к соитию, «более или менее горячи и влажны»; напротив, менее всего годятся на это те, чья конституция холодна и суха. Именно затем, чтобы удержать или восстановить [в организме] состояние горячей влажности, необходимой при aphrodisia, вводится сложный и продолжительный режим соответствующих упражнений и питания. Ради поддержания сексуальной активности и сохранения баланса, который она грозит нарушить, нужно всецело подчинить себя определенному образу жизни: пить белое вино, есть хлеб, испеченный в печи (его влажность полезна для подготовки или регуляции [половых актов]), мясо козленка, ягненка, курицы, тетерева, куропатки, гусей, уток; из морских продуктов полезно употреблять осьминогов и моллюсков;
[из фруктов] репу, бобы, фасоль и нут (по причине их теплоты), а также виноград (по причине его влажности). Что касается физической активности, то здесь будут уместны пешие или верховые прогулки, бег, не слишком быстрый и не слишком медленный; недопустимы утомительные упражнения, [резкие] движения рук, как при метании копья (такие движения перемещают питательные вещества к другим частям тела), излишне горячие ванны, перегрев или охлаждение, интенсивная работа; следует также избегать всего, что может изнурить тело, гнева, очень бурной радости, боли2.См. Oribase, Livres incertains, VIII; Т. Ill, P. 111. Можно добавить, что Цельс отдает предпочтение ночи: «Днем вступать в сношения хуже, ночью спокойнее, причем, не годится, в первом случае, сразу приниматься за еду, а во втором проснувшись, за работу» (О медицине, I, I).
2 См. Orlbase, VI, 38; Т. I, Р. 543546.
4. РАБОТА ДУШИ
Складывается впечатление, что режим, предлагаемый для сексуальных удовольствий, всецело направлен на тело: его состояние, равновесие, болезни, его основополагающие и преходящие предрасположенности, в которых оно обнаруживает себя, выступают как главные переменные, призванные определять поведение. В некотором роде само тело и устанавливает закон для тела. Однако есть своя роль и у души. Врачи обращают ее в предмет своего внимания, поскольку это она беспрестанно грозит увлечь тело за пределы свойственной ему механики и исходных нужд; это она побуждает выбирать неподходящее время, действовать в сомнительных обстоятельствах, противиться естественным предрасположенностям. Если люди нуждаются в режиме, столь тщательно учитывающем все основания физиологии, то это потому, что они постоянно отвлекаются от этих оснований действием присущих им воображения, страстей и любви. Даже возраст, в котором желательно начинать половую жизнь, оказывается неясным как для девочек, так и для мальчиков: воспитание и обычаи могут привести к тому, что желание выкажет себя в неподходящее время1.
Следовательно, разумная душа вынуждена играть двойственную роль. Прежде всего она должна дать телу режим, природа которого в действительности определялась бы им самим, его напряжением, состоянием и обстоятельствами, в которых оно находится. Но правильно установить такой режим душа сумеет лишь в том случае, если сама проделает над собой определенную работу: исправит ошибки, ограничит [власть] воображения, подчинит себе желания, из-за которых она непра Soranus. De mulierum morbis, I, 8.
146
вильно понимает строгий закон тела. Атеней, испытавший заметное влияние стоиков, вполне определенно указывал на этот труд души над собой как на условие правильного соматического режима: «Взрослые должны соблюдать целостный режим души и тела, …> стараться смирять свои стремления [hormai] и соразмерять свои желания [prothumai] и возможности»1. Следовательно, этот режим не предполагает ни противоречия духа и тела, ни введения средств, с помощью которых душа могла бы защищаться от посягательств плоти; речь идет, скорее, о самосовершенствовании, «самоисправлении» души, в результате чего она оказывалась бы в состоянии направлять тело в соответствии с законами самого тела.
Эта работа была описана врачами в контексте порыва желания, наличия образов и тяги к удовольствиям, трех начал, из-за которых субъекту угрожает выход за пределы обыденных нужд организма.
1. Смысл медицинского режима состоит вовсе не в преодолении желания. Сама природа наделила живые существа этим «жалом» с тем, чтобы, возбуждая каждый из полов, соединять их друг с другом. Нет ничего более противного естеству, ничего более пагубного, нежели попытка лишить aphrodisia природной силы желания; ни в коем случае нельзя допускать насилия над Природой, будь то блуд или попытка обмануть бессилие, свойственное возрасту. Избегай соития, если не испытываешь страсти [апеи epithumein], призывал Руф в трактате О сатириазе. Но у страсти две стороны: она охватывает и тело, и душу. А проблема режима заключается именно в точной согласованности желаний. Поступать следует так, чтобы здесь и теперь эти стремления были скоординированы и отрегулированы как можно точнее. У Руфа есть замечательная формулировка: «Лучше всего вступать в половую связь, когда к этому влекут и душевный порыв, и телесная потребность»2.
Иногда эту естественную согласованность нарушают действия одного только тела. Его словно бы «несет», между тем [состояние] души отнюдь не соответствует такому возбуждению. См. Oribase, XXI; Т. III, Р. 165.
2 Ibid, VI; Т. I, P. 549.
147
Плоть обуревает своего рода чистое неистовство. Половой акт становится просто «пароксистическим», как говорит Руф1. Похоже, именно это сугубо физическое возбуждение имеет в виду тот же Руф, описывая hormai, сопровождающие признаки мании или эпилепсии2. Оно отмечается при сатириазе и гонорее, но если первый случай это просто воспаление половых органов, то во втором «без полового возбуждения и ночных видений» происходит «чрезмерное истечение семени», а больной, увлекаемый безумной механикой своего тела, совершенно изнемогает и вскоре доходит до «гибели от истощения»3.
Душа же, напротив, может уйти от [власти] форм и пределов желания, возникающего в теле. Показателен термин, который применяют для обозначения такого рода крайности Руф и Гален: dоха. Пренебрегая потребностями и нуждами одного только своего тела, душа позволяет увлечь себя свойственным ей представлениям, не имеющим соответствий в организме, представлениям тщетным и пустым (kenai). Подобно тому, как у тела не должно быть влечений, не согласованных с желанием души, душе не следует выходить за пределы того, что требует и в чем нуждается тело. Если в первом случае речь идет о болезни, которую, возможно, в состоянии излечить лекарства, то во втором случае, скорее, о необходимости соблюдения морального режима. Руфу принадлежит следующая формула:
«Подчинить душу и принудить ее слушаться тела»4.
Утверждение парадоксальное, если помнить о существовании традиции, согласно которой душа не вправе уступать призывам тела. Однако его нужно воспринимать в строгом теоретическом и медицинском контексте, сложившимся, очевидно, под влиянием стоицизма. Добровольное подчинение души телу понималось как следование разуму, который представляет собой естественный порядок и применяет к своим целям механику тела. Doxai могут внушить душе чрезмерные желания и отвратить ее от этого естественного разума, на который должен быть ориентирован разумный медицинский режим, основанный на истинном знании живых существ. В таком контексRufus d’Ephese. (Euvres. P. 75.
2 cм. Oribase, VI; T. I, P. 549.
3 Цельс. О медицине, VI, XXVIII.
4 См. Oribase, VI; Т. I, P. 550.
148
те пример животного, так часто привлекавшийся для того, чтобы опорочить желания человека, может, напротив, послужить образцом поведения: сексуальный режим животных, побуждая их следовать требованиям тела, никогда не предполагает чего-то большего или иного; то, что ими движет, разъясняет Руф, и, следовательно, то, что должно руководить людьми, это не doxai, но «первые движения природы, которой необходимо вывести [семя]». С этим согласен и Гален: животных понуждает к соитию отнюдь не мнение (doxa) о том, что «наслаждения суть благо»; напротив, они совокупляются, желая лишь «извергнуть тяготящую их сперму», и не знают разницы между побуждениями к половым сношениям и к «естественному выделению кала или мочи»1.
Таким образом, медицинский режим предлагает своего рода «анимализацию» epithumia; под этим нужно понимать строжайшее подчинение страстей души потребностям тела, этику желаний, ориентированную на модель физиологии выделений, наконец, стремление к некоему идеальному состоянию, когда душа, очищенная от всех «бесплодных» представлений, начнет уделять внимание лишь строгому руководству органическими отправлениями.
2. Отсюда же проистекает и общая неприязнь врачей к «видениям», или «образам» (phantasiai), неизменно упоминаемым в их предписаниях. Так, предложенное Руфом лечение сатириаза с одной стороны касалось питания и предполагало отказ от любой горячащей пищи, а с другой затрагивало [проблему] стимуляции души: «Должно избегать любовных речей, помыслов, вожделений, и тем самым полностью отказаться от всего, что волнует глаз, поскольку хорошо известно, как даже во сне оно [может] …> побуждать к совокуплению, если тот, кому следует воздержаться от соития, поел вкусно и обильно»2. Га-лен предлагал одному из друзей подобного же рода лечение, заключавшееся в двойном очищении: отказавшись от сексуальной активности, тот обнаружил, что пребывает в состоянии постоянного возбуждения. Гален советует ему прежде всего ос Galenus. De locis affectis, VI, 5.
2 Rufus d’Ephese. Euvres. P. 7475.
149
вободиться физически и вывести скопившуюся сперму; затем, очистив тело, беречь сознание от всего, что могло бы заронить в душу [любовные] образы: нужно «полностью отвергнуть зрелища, мысли и воспоминания, способные возбудить любовную страсть»1.
Существует несколько типов этих опасных видений, которые вызывают в душе «пустые» желания, не согласованные с нуждами тела. Прежде всего, разумеется, это образы-сновидения: они сопровождаются поллюциями и поэтому, похоже, вызывающие особое беспокойство врачей, рекомендующих, во избежание частого их повторения, не спать на спине, проявлять умеренность в еде и питье, и сохранять спокойное состояние ума перед отходом ко сну (Руф превратил это требование в важный пункт режима для страдающих сатириазом, советуя им «спать на боку, а не на спине»2). К образам, которых следует избегать, относятся и те, что можно видеть
