Харитон Афродисийский. Повесть о любви Херея и Каллирои, V, 5.

22

ляет поле деятельности онирокритика. Именно здесь интерпретация оказывается возможной, поскольку видение не прозрачно, но использует образы, призванные свидетельствовать о том, чем они не являются; именно здесь интерпретация оказывается полезной, поскольку позволяет подготовиться к событиям, непосредственно не данным.

2. Расшифровка онейрических аллегорий осуществляется с помощью аналогии, к которой Артемидор возвращается неоднократно: искусство онирокритики имеет в своей основе закон сходства; «снотолкование и есть не что иное, как сопоставление подобного»1.

Эта аналогия у Артемидора функционирует в двух планах. Прежде всего, речь идет о естественном сходстве образов сновидения с теми или иными предсказанными в них элементами будущего, сходстве, которое Артемидор раскрывает, прибегая к самым различным средствам. Здесь и «качественная идентификация»: видеть болезнь к ухудшению здоровья либо материального положения; снится грязь значит, тело наполнят вредоносные субстанции; и отождествление имен: «баран» (krios) означает «хозяина, правителя, царя» в силу игры слов krios/kreion2*; и символическое родство: лев снится атлету в знак победы**, барс же знаменует несчастье; и отсылка к поверью, пословице, мифу: медведица, ассоциируемая с аркадской Каллисто3, знак женщины; и принадлежность к одной категории существования: так, свадьба и смерть могут «намекать друг на друга» во сне постольку, поскольку и та, и другая суть telos, или «предельные события» жизни5; и сходство в действиях: больному жениться на девице к смерти, потому что с женихом «происходит все то же, что и с покойником»6.

Артемидор. Сонник, II, 25. 2 Там. же, II, 12.

* Артемидор использует здесь глагол kreiein, который, по его словам, «у древних значит «властвовать»». Прим. ред.

** «Льва видеть ручного, ласкающегося и дружелюбно подходящего к добру и приносит пользу …> атлету от крепости его тела …> ибо лев силой и могуществом подобен ему» (Там же, II, 12). Прим. ред.

3 Там же, II, 12.

4 Там же. II, 12.

5 Там же, II, 49 и 65.

6 Там же, II, 65.

23

Используется и аналогия по ценности. Именно ее следует рассматривать как главный пункт в той мере, в какой онирокритика призвана определять, насколько благоприятны (либо неблагоприятны) те или иные события. Вся область сновидческих означаемых у Артемидора делится по бинарному принципу на хорошее и плохое, благоприятное и неблагоприятное, счастливое и несчастливое. Следовательно, вопрос состоит в том, каким образом значимость приснившегося действия может предвещать грядущее событие. Общий принцип весьма прост. Вещий сон благоприятен, если представленное в нем действие «положительно». Но как измерить его ценность? Артемидор предлагает шесть критериев. Сообразно ли [действие] природе? Сообразно ли оно закону? Сообразно ли обычаю? Сообразно ли «ремеслу», techne, иными словами, тем правилам и практикам, которые позволяют достигать целей той или иной деятельности? Сообразно ли времени (то есть совершается ли в надлежащий момент и в соответствующих обстоятельствах) и, наконец, имени (иначе говоря, не является ли его имя само по себе есть благоприятным предзнаменованием)? «Знатоки говорят, что благоприятными следует считать видения, согласные с природой, законом, обычаем, ремеслом, именем и временем. …> Для сновидца согласные природе сны серьезнее противоречащих ей», последние же зловещи, если не бесполезны в силу «особых обстоятельств»1*. Впрочем, Артемидор тотчас замечает, что этот принцип не универсален и знает исключения, он допускает известную инверсию ценности: так, событийные сны, «хорошие внутри», могут оказаться «снаружи дурными»: приснившееся благоприятно, но предвещает событие печальное (например, видеть во сне, что пируешь с божеством, само по себе к добру, если же это божество Кронос, закованный сыновьями в цепи, видение предсказывает сновидцу темницу)2. Другие сны, напротив, «внутри дурны» и «хороши снаружи»: так, если рабу снится, что он отбывает во

Там же, I, 3; IV, 2.

* Комментатор русского перевода усматривает здесь аллюзию на Псевдо-Гиппократа (Об образе жизни, IV, 88). Ср. также перевод Т. Миллер и М. Гаспарова: «Явления, соответствующие природе, важнее тех, которые противоречат ей, если только последние сами по себе не приносят пользы». Прим. ред.

2 Артемидор. Сонник, I, 3.

24

енную службу, сон предвещает ему свободу, поскольку воин не может быть рабом. Таким образом, позитивные и негативные знаки и их означаемые окружены широким полем возможных вариантов. Речь идет не о непреодолимом сомнении, но о том, что следует учитывать как все аспекты явленного во сне образа, так и ситуацию сновидца.

Это несколько затянувшееся отступление понадобилось нам для того, чтобы перейти к Артемидорову анализу сексуальных сновидений, уяснив механизм его интерпретаций и определив, как моральная оценка половых актов сказывается в расшифровке содержащих их снов. Действительно, было б опрометчиво воспринимать этот текст в качестве документального свидетельства ценности и легитимности половых актов. Артемидор не говорит хорошо или плохо, нравственно или безнравственно совершать тот или иной половой акт, но лишь: хорошо или плохо, благоприятно или неблагоприятно видеть во сне, будто совершаешь его. Принципы, которые можно таким образом выделить, относятся не к самим актам, но к их автору, точнее, к актеру, поскольку в онейрической сцене он автор сновидения, и своим действием предсказывает то хорошее или плохое, что должно его постигнуть. Два главных правила онирокритики: вещий сон «прорицает бытие», и прорицает его по аналогии, проявляются в том, что сновидение говорит о событиях, удаче или неудаче, благополучии или несчастьи, которые в реальности характеризуют способ бытия субъекта, причем, говорит это посредством отношения по аналогии со способом бытия хорошего или плохого, благоприятного или неблагоприятного субъекта как актера сексуальной сцены сновидения. Не стоит искать в этом тексте какой-либо кодификации того, что следует или чего не следует делать: он лишь выявляет этику субъекта, все еще бытовавшую во времена Артемидора.

2. АНАЛИЗ

Сексуальным снам Артемидор посвящает три полных главы трактата1; к этому следует добавить и многочисленные замечания, разбросанные по всему тексту. Он строит свой анализ на различении трех типов половых актов («соединений»): во-первых, это «соединение», сообразное закону (kata потоп), а также «естеству» и «обычаю», во-вторых, «соединение, противное закону» (para потоп), и, наконец, соединение, «противное естеству» (para phusin). Дистинкция не очень-то и внятная: ни один из терминов не определен, не известно, как между собой сочетаются вышеперечисленные категории (следует ли, например, понимать «противоестественные» как подвид «противозаконных»); некоторые «соединения» попадают сразу в два разряда. Мы здесь и не можем ожидать строгой классификации, относящей все возможные половые акты либо к законным, либо к незаконными, либо к противоестественным. Тем не менее, при детальном разборе в этом разделении начинает проглядывать некоторая осмысленность.

1. Для начала рассмотрим «соединения по закону». Нашему ретроспективному взгляду кажется, что в посвященной им главе смешаны очень разные вещи: адюльтер («соединение с любовницей») и брак, отношения с проститутками («соединение с гетерами») и связи с домашними рабами или рабынями, мастурбация с помощью слуги… Забудем на минуту то значение, которое обычно придается понятию сообразности с законом. По сути дела одно место этой главы довольно ясно выявляет ход анализа. Артемидор выводит общее правило, согласно Главы 7880 книги I.

26

которому образы женщин в сновидении суть символы («подобия») «того, что приключится со сновидцем»: каковы «обстоятельства» привидевшейся женщины, какова она «видом и поведением, таковы и обстоятельства его [сновидца] ждут»1. Следует помнить, что, согласно Артемидору, вещий смысл сна, а значит в какой-то мере и моральную оценку приснившегося акта, определяет состояние («обстоятельства») партнеров, но не форма самого акта. «Обстоятельства» нужно понимать здесь в широком смысле: это и социальный статус «другого», и семейное положение (холост он или нет), и профессия, а также свободный он или раб, старик или юноша, богач или бедняк; это и место, где с ним встретился сновидец, и отношения, которые его с этим сновидцем связывают (супруга, любовница, раб, молодой протеже и т. д.). Теперь, несмотря на всю неупорядоченность текста, можно понять, каким образом он разворачивается: учитывая ранг и статус возможных партнеров, отношение их к сновидцу и место встречи с ним.

Три персонажа прежде всего фигурируют в тексте, воспроизводя традиционный ряд трех доступных сновидцу категорий женщин: жена, любовница, гетера. Если снится «соединение» с супругой, это благоприятный знак, поскольку оно признанно и законно, а «жена есть для сновидца его ремесло и занятие, доставляющее ему удовольствие, или же то, над чем он начальствует и властвует». Поэтому «сон означает что от всякого такого будет ему [сновидцу] выгода, потому что и от выгоды людям приятно, и от любовных соединений приятно». В этом отношении нет никаких различий между супругой и любовницей. Иное дело гетеры. Анализ, предлагаемый Артемидором, весьма любопытен: гетеры должны были бы сниться к добру: во-первых, видеть женщину, то есть источник наслаждения, вообще благоприятный знак, а во-вторых, они «прозываются податливыми и отдаются без отказу». В конечном счете, «соединение с гетерами в блудилище означает малый стыд и малый расход», ведь и посетители таких домов испытывают и стыд, и расход», что, несомненно, несколько понижает ценность события, о котором говорит сон, изображающий этих женщин. Там же, I, 78.

27

Но особенно отрицательно влияет на значение сна место встречи с гетерами; тому есть две причины. Одна лингвистическая: хотя слово, которым именуют «блудилище», ergasterion, обозначает также и мастерскую, и лавку, что придает ему положительное оттенок, его, равно как и кладбище, зовут еще «местом для всех», «общим местом», короче говоря, публичным домом*. Вторая причина касается мотива, весьма распространенного в сексуальной этике философов и медиков, речь идет о пустой трате спермы, о ее потере без «прибыли», то есть без потомства, которое должна приносить женщина: в блудилище же «семя человеческое» погибает зря. Ввиду такого двойного основания сон о посещении гетеры может предвещать смерть.

В дополнение к классической триаде «жена/любовница/ проститутка» Артемидор упоминает и случайных, или «незнакомых», женщин. Смысл такого сна зависит прежде всего от социальной значимости представленной в нем женщины: если она «хороша собой, приятна, в дорогих тонких платьях и с золотыми ожерельями, а в любви податлива», тогда сон к добру. Если же она «стара, некрасива, отвратительна, дурно одета, бедственно живет и неподатлива», тогда предсказание неблагоприятно.

Домочадцы слуги и рабы составляют другую категорию возможных сексуальных партнеров. Здесь мы оказываемся вовлечены в порядок прямого обладания: раб свидетельствует о богатстве не по аналогии, но составляют его неотъемлемую часть. Таким образом, само собою разумеется, что удовольствие, которое дает сновидцу «соединение» с партнерами этого типа, означает, что в будущем он получит удовольствие от своего имущества, которое, «очевидно, сделается больше и богаче». Здесь осуществляют законное право, извлекают