Фромм Эрих
.
Я убежден, что человек появился в результате естественного развития, что он часть природы, но превосходит ее, будучи наделен разумом и самосознанием.
Я считаю, что сущность человека вполне познаваема. Однако она не есть некая субстанция, характеризующая человека во все исторические времена. Сущность человека заключается в противоречии, заложенном в его существовании, и это противоречие вынуждает человека действовать в поисках его разрешения. Человек не может оставаться нейтральным и пассивным перед лицом этой экзистенциальной дихотомии. Существование человека как человека ставит перед ним вопрос, как преодолеть раскол между собой и внешним миром для достижения чувства единения с ближними и с природой. Человек должен отвечать на этот вопрос каждое мгновение своей жизни. И не только, или даже не столько мыслями или словами, сколько тем, как он живет и действует.
Мне представляется, что существуют немногие доступные познанию ответы на этот вопрос о существовании (история религии и философии — перечень таких ответов), и что они могут быть сведены к двум основным альтернативам. Одна из альтернатив связана с попытками человека вновь обрести гармонию с природой путем регресса к дочеловеческим способам существования, за счет элиминирования специфически человеческих качеств — разума и способности любить. Другая ставит целью полное развитие человеческих возможностей и установление новой гармонии с ближними и с природой.
Я уверен, что первый путь обречен на неудачу. Он ведет к смерти, разрушению и страданию, а не к росту человека, не к его гармонии и силе. Напротив, вторая альтернатива исключает алчность и эгоцентризм, требует дисциплины, воли и внимательного отношения к тем, кто способен указывать путь. И хотя этот путь трудный, только он имеет шансы на успех, ведь даже если цель еще не достигнута, активность и усилия, направленные на ее достижение, уже оказывают объединяющий, интегрирующий эффект, мобилизующий энергию человека.
Я верю, что основной выбор человека — это выбор между жизнью и смертью. Каждый поступок предполагает этот выбор. Человек свободен сделать свой выбор, но свобода эта ограничена. Существует много благоприятных и неблагоприятных моментов, которые влияют на человека — его психологическая конституция, особенности социального окружения, семья, учителя, друзья случайные и выбранные. Задача человека — расширять пространство своей судьбы, укреплять то, что содействует жизни, в противоположность тому, что ведет к смерти. Говоря о жизни и смерти, я имею в виду не биологическое состояние, а способы бытия человека, его взаимодействия с миром. Жизнь означает постоянное изменение, постоянное рождение. Смерть означает прекращение роста, окостенелость, зацикленность. Несчастная судьба многих людей — следствие несделанного ими выбора. Они ни живые, ни мертвые. Жизнь оказывается бременем, бесцельным занятием, а дела — лишь средством защиты от мук бытия в царстве теней.
Я уверен, что ни жизнь, ни история не обладают конечным смыслом, который в свою очередь придавал бы смысл жизни отдельных людей или оправдывал бы их страдания. Однако, если учесть противоречия и слабости, с которыми сопряжено существование человека, то вполне естественными оказываются его поиски «абсолюта», дающего ему иллюзию определенности и освобождающего его от конфликтов, сомнений и ответственности. Но не бог, в какие бы теологические, философские или исторические одежды его ни облачали, посылает человеку спасение или приговор. Только сам человек может найти для себя цель своей жизни и способы ее достижения. Бесплодны поиски спасительных глобальных или абсолютных ответов, но можно стремиться к такой глубине, силе и ясности жизненного опыта, которая дает силы жить вне иллюзий и быть свободным.
Я убежден, что никто не может «спасти» своего ближнего, сделав за него выбор. Все, чем может помочь один человек другому — это раскрыть перед ним правдиво и с любовью, но без сантиментов и иллюзий, существование альтернативы. Столкновение с реальностью может пробудить дремлющие в человеке силы и помочь ему выбрать жизнь в противоположность смерти. Если же человек не способен выбрать жизнь, то никто другой не способен вдохнуть жизнь в него.
Я знаю только два пути, ведущие к выбору добра. Первый заключается в служении и подчинении моральным устоям. Этот путь может оказаться эффективным, но нужно помнить, что в течение тысячелетий лишь немногим удалось соответствовать даже требованиям Десяти Заповедей. Гораздо большее число людей совершали преступления, когда люди, облеченные авторитетом, называли их благом. Второй путь — развивать чувство добра, делая хорошее и правое. Говоря о чувстве добра, я не имею в виду удовольствие во фрейдовском смысле. Я сошлюсь на знакомое многим чувство повышенной включенности в жизнь, когда человек находит подтверждение своих возможностей и своей идентичности.
Я убежден, что воспитание означает знакомство молодежи с лучшим из наследия человечества. Но так как большая часть этого наследия выражается словами, то воспитание эффективно, только если эти слова обрели реальность в лице учителя, в практике и в устройстве общества. Только материализованная во плоти идея может оказать влияние на человека; идея, которая осталась словами, способна изменять только слова.
Я верю в способность человека к самосовершенствованию. Однако наличие способности к самосовершенствованию — лишь НЕОБХОДИМОЕ условие достижения человеком своей цели, но не ДОСТАТОЧНОЕ. Если человек не сделал свой выбор в пользу жизни и развития, то он с неизбежностью становится разрушителем, превращаясь в живой труп. Греховность и утрата себя так же реальны, как добродетель и включенность в жизнь, и составляют вторичный круг возможностей человека, в который он попадает в том случае, если он выбирает отказ от реализации своих первичных возможностей.
Я полагаю, что только в исключительных случаях люди рождаются святыми или преступниками. Большинство из нас имеют предрасположенность и к хорошему, и к дурному, хотя соотношение этих предрасположенностей, по-видимому, варьирует от человека к человеку. Поэтому наша судьба сильно зависит от тех влияний, которые трансформируют эти предрасположенности. Наибольшее влияние оказывает семья. Но сама семья во многом — представитель общества, проводник ценностей и норм, которые общество внедряет в сознание людей. Поэтому важнейшими факторами развития человека являются структура и ценности того общества, в котором он родился.
Я полагаю, что общество одновременно и поощряет, и сдерживает. Только в сотрудничестве с другими, в процессе труда человек развивает свои способности, только в ходе истории он творит сам себя. Но в то же время большинство обществ до сегодняшнего дня служили целям немногих, стремившихся использовать остальных как средство. Им приходилось использовать свою власть для подавления и запугивания большинства (а таким образом, косвенно, и самих себя), чтобы не дать этому большинству в полной мере развить свои способности. В результате общество всегда вступало в конфликт с человечностью, с универсальными нормами, относящимися к каждому без исключения. Только когда цели общества станут тождественны целям общечеловеческого развития, оно перестанет калечить людей и порождать зло.
Я верю, что каждый человек — представитель всего человечества. Мы различаемся по уровню интеллекта, здоровью и талантам. И все же мы все — одно. Мы все — святые и грешники, взрослые и дети, и никто из нас не возвышается над другими и не судья ему. Мы все разбужены вместе с Буддой, мы все распяты вместе с Христом и мы все убиты и обездолены Чингисханом, Сталиным и Гитлером.
Я уверен, что можно понять, что такое целостный универсальный человек, только через осуществление своей индивидуальности, но отнюдь не пытаясь свести себя к абстрактному общему понятию. Жизнь ставит перед человеком парадоксальную задачу: с одной стороны реализовать свою индивидуальность, а с другой — превзойти ее и прийти к переживанию универсальности. Только всесторонне развитая личность может подняться над своим Я. Я уверен, что царство Единого Мира может наступить только тогда, когда придет новый человек — человек, который вырвется из оков архаических кровных связей, который почувствует себя сыном человеческим, гражданином мира, который будет предан человечеству и жизни, а не отдельной ее части; человек, который будет любить свою страну вследствие любви к человечеству и на чьи суждения не будет влиять клановая принадлежность.
Мне представляется, что развитие человека — это процесс беспредельного рождения, беспрестанного пробуждения. Наше обычное состояние — полусон; нашего бодрствования хватает лишь на дела; для жизни мы пробуждены недостаточно, хотя только это и имеет значение для живого существа. Вождями человечества являются те, кто пробудил человека от полудремы. Врагами человечества являются те, кто погружает человека в сон, и неважно, выступает ли а роли их сонного зелья молитва Богу или Золотому Тельцу. Я испытываю трепет, когда оглядываюсь на историю развития человека за последние четыре тысячи лет. Человек развил свой разум настолько, что стал способен раскрывать загадки природы, и освободился от власти слепых сил природы. Но в момент своего величайшего триумфа, стоя на пороге нового мира, он попал во власть вещей и организаций, которые сам создал. Человек изобрел новый способ производства и сделал производство и распределение своими новыми идолами. Человек обожествил создание рук своих и превратил самого себя в слугу вещей. Человек всуе говорит о Боге, свободе, человечности, социализме, он поклоняется своей силе — бомбам и машинам — дабы скрыть свою человеческую несостоятельность, он хвастается своей разрушительной силой, дабы скрыть свое бессилие.
Я уверен, что единственное, что может спасти нас от самоуничтожения — это разум, способность распознать нереальность большинства обуревающих человека идей, способность пробиться к реальности, скрытой за многослойной толщей лжи и идеологий; разум не как вместилище знаний, а как «своего рода энергия, сила, которая полностью познается только в ее действии и в результатах…», сила, «основным содержанием которой является способность соединять и разъединять, понимать и предвидеть». Насилие и оружие нас не спасут; здравый рассудок может.
Я знаю, что разум бесплоден, если человек лишен надежды и веры. Гете был прав, говоря, что глубочайшее различие между разными историческими эпохами это различие между эпохами веры и безверия. Гете говорил, что эпохи торжества веры прекрасны, возвышены и плодотворны; напротив, эпохи господства безверия исчезают бесследно, поскольку никто не занимается тем, что не приносит плодов. Вне сомнения, тринадцатое столетие, эпохи Возрождения и Просвещения были эпохами веры и надежды. Боюсь, что западный мир в двадцатом столетии скрывает от себя, что он утратил веру и надежду. Воистину, где нет веры в человека, вера в машины не спасает от исчезновения, напротив, она лишь приблизит конец. Либо западный мир окажется способным возродить гуманизм, сутью которого является полнейшее развитие человеческого в человеке, а не производство и труд, либо Запад погибнет, как многие другие великие цивилизации.
Мне представляется, что способность понять истину зависит больше от характера человека, чем от интеллекта. Важнее всего смелость сказать НЕТ, не подчиниться требованиям
