отдаленных уголков Западной Индии. Основное население княжества говорит по-гуджаратски. Древний род Ганди принадлежал к купеческой касте бания. Из этой касты вышло немало представителей национальной торгово-промышленной и финансовой буржуазии. Из касты бания колонизаторы рекрутировали также часть государственных служащих, привлекали к сотрудничеству интеллигенцию.
Отец Мохандаса – Карамчанд (люди звали его Каба) Ганди не имел законченного образования, но он до тонкостей знал индуистские традиции, установившийся механизм феодально-колониального управления и весь тогдашний уклад жизни провинциальной Индии. Он был диваном, то есть главным министром в небольших княжествах, сначала в Порбандаре, некоторое время в Раджкоте, а затем в Ванканере. Каба Ганди славился своей неподкупностью, благородством и прямотой характера, из-за чего ему нередко приходилось конфликтовать с английскими резидентами на местах, от которых, по сути дела, целиком зависели индийские князья. Позднее Мохандас Ганди вспоминал, что хотя его отец занимал вроде бы и высокий пост, он все же был зависимым и небогатым человеком.
Каба Ганди был женат четыре раза. Первые три жены рано умерли. От этих браков осталось две дочери. Четвертая жена – Путлибай родила еще одну дочь и трех сыновей. Мохандас был последним ребенком. Он рос слабым, стеснительным и боязливым мальчиком, не отличавшимся особыми способностями в учебе. Но он всегда был прилежным и исполнительным учеником и чутким любящим сыном.
В семье Ганди строго соблюдались все религиозные обряды. Особенно набожной была мать. Богослужение в храмах, принятие обетов, соблюдение постов, строжайшее вегетарианство, самоотречение, чтение священных книг индусов, беседы на религиозные темы – все это составляло духовную жизнь семьи юного Мохандаса.
Каба Ганди был противником религиозно-общинных распрей, проявлял уважение к людям независимо от их религиозной принадлежности, в том числе к мусульманам, которые были частыми гостями в его доме. Веротерпимость он воспитывал и у сына. Поэтому у Мохандаса были друзья из разных религиозных общин и каст. Исключение составляли разве что горделивые и заносчивые сверстники – христиане. К ним он испытывал определенную неприязнь: ему доводилось часто наблюдать противную его душе сцену, когда христианские миссионеры вставали на пути в школу учеников-индусов и грубо насмехались над их богами.
Родители учили Мохандаса, что на свете нет ничего выше истины, что непричинение вреда всему живому на Земле есть высшая добродетель.
Но идеи Запада все же проникали в отдельные уголки Индии, и, как всегда, новые веяния прежде всего привлекали молодежь. Некоторые молодые люди, хотя и с оглядкой, начали роптать на религиозные запреты, которые, как они считали, способствовали тому, что Индия оказалась под властью англичан. По их мнению, например, отказ от употребления в пищу мяса стал причиной физической слабости индусов.
Одно время и Мохандас попал было под влияние некоторых своих сверстников. Тайком от родителей они устраивали мясные трапезы и курили, подражая англичанам. Но, познав вкус мяса, Мохандас ничего кроме отвращения не испытал. Расходы на трапезу надо было оплатить, и он украдкой взял из дома несколько монет. Испытав острое чувство стыда и угрызения совести, Мохандас чистосердечно признался во всем отцу. Юноша морально был готов к тому, чтобы смиренно принять самое строгое наказание за свой поступок. К крайнему изумлению Мохандаса, отец, растроганный искренним раскаянием сына со слезами на глазах прижал его к груди и простил, не высказав ему даже упрека.
Столь трогательное проявление отеческой любви потрясло юношу. Этот, казалось бы, обыденный житейский случай вселил в него веру, что правдивость в поведении людей порождает любовь других и тем самым удерживает их от применения насилия.
По сути, суждение это бытовало в Индии со времен Будды. В гуманитарном и теологическом смысле оно известно и у других народов. И все же триединая формула ахимсы – правда, любовь, ненасилие – как всеохватывающая и преобразующая сила мира больше всего близка индийскому крестьянину.
Личному опыту, полученному Мохандасом в семье, словно семени, брошенному отцом в благодатную почву, предстояло прорасти и развиться в политическую доктрину всенародного движения в масштабах огромной страны, а позднее оказать решающее воздействие и на внешнеполитические позиции независимой Индии.
В Индии в то время существовали ранние, точнее было бы сказать – детские браки. Для Мохандаса не было сделано исключения. Его женили, когда ему исполнилось тринадцать лет. Жена Мохандаса, девочка по имени. Кастурбай, была его одногодкой.
Браки у индусов – событие огромной важности не только для новобрачных, но и для родни и даже всей округи. Нередко затраты на свадьбу основательно разоряют родителей жениха и невесты. На подготовку брачных обрядов и на добывание денег для их проведения уходят месяцы.
Отец Мохандаса был уже в преклонном возрасте и слаб здоровьем. Ему хотелось во что бы то ни стало еще при жизни женить последнего сына. Он не остановился ни перед какими расходами и, превозмогая болезнь, все хлопоты по организации свадебной церемонии взял на себя.
Отшумели пышные празднества, и Мохандас оказался в роли мужа. Не помогли наставления и внушения старших: молодые супруги оставались по сути наивными детьми, а рано встревоженный инстинкт плоти больно ранил их еще неокрепшую психику. С тяжелым чувством вспоминая об этом событии в своей жизни, Ганди напишет, что он не находит «никаких моральных доводов, которыми можно было бы оправдать столь нелепые ранние браки». К счастью, молодые глубоко полюбят друг друга, и ни частые разлуки, ни жизненные испытания не смогут их разлучить.
Вскоре Мохандас тяжело переживет смерть отца. Заботу о семье Ганди, как это строго предписывают обычаи Индии, возьмет на себя старший мужчина в роду, в данном случае – дядя Мохандаса.
Средняя школа, которую Мохандас посещал с шести до шестнадцати лет, осталась позади. Надо было решат вопрос о дальнейшем образовании, о выборе профессии. Сначала он хотел стать врачом, но старший брат твердо возразил, сказав, что вишнуиты (люди, исповедующие вишнуизм, одно из ортодоксальных течений индуизма) не должны заниматься вскрытием трупов и что отец мечтал об адвокатской карьере для сына. После долгих обсуждений и советов с родственниками и влиятельными друзьями семьи было решено послать Мохандаса на учебу в Англию. Поездка стоила больших денег, однако все были уверены, что затраты в конечном счете окупятся, сторицей.
Препятствием на пути осуществления этого замысла было не только изыскание нужных средств. Дядя высказывал опасение, что, живя в Англии, Мохандас может нарушить заветы своей веры. В подтверждение своих слов он говорил, что ему довелось встречаться с индусами-адвокатами, получившими образование в Англии. Они переняли европейский образ жизни, неразборчивы в еде, не вынимают изо рта сигару и одеваются так же бесстыдно, как англичане. Кроме того, сокрушаясь продолжал дядя, правоверный индус вообще не должен переплывать моря и покидать Индию. Но в конце концов после того, как; мать взяла с Мохандаса три обета – не дотрагиваться; до вина, не знать женщин и не употреблять в пищу: мяса, – дядя согласился отпустить племянника в Лондон.
Но заупрямились старейшины касты бания. Шет – глава общины, находившийся в отдаленном родстве с Ганди, за отказ Мохандаса подчиниться запрету на выезд за границу вынес приговор об отлучении его от касты. Наказание было суровым. Отныне Мохандас лишился всякой поддержки своей касты. Но и это не могло повлиять на его решение, настолько сильным было желание поехать учиться в Лондон.
4 сентября 1888 г. Мохандас отплыл на пароходе из Бомбея в Англию. Прибыв в промозглый осенний Лондон, он появился на его улицах, одетый в белую фланелевую пару, которую специально приготовил для столь торжественного момента. Среди англичан, зябко кутавшихся в темные плащи, он казался «белой вороной» и, сознавая, что выглядит смешно, чувствовал себя неловко. Начались проблемы с жильем, с питанием, с привыканием к незнакомым ему английским традициям. «Все было чужое: народ, его обычаи и даже дома», – вспоминал впоследствии Ганди. Англия сразу же пришлась ему не по душе, но мысль о возвращении в Индию он гнал от себя прочь.
Постепенно Мохандас освоился с новым образом жизни. Он поступает в Лондонский университет и Школу права. Изучает английский, французский и латинский языки, юридические и естественные науки.
В то время в Лондоне находился Дадабхай Наороджи – один из основателей и первых руководителей партии Индийский национальный конгресс. Он был известен своими либеральными взглядами и большой ученостью. Критикуя крайности английских колониальных порядков в Индии, Наороджи выступал за предоставление самоуправления Индии в рамках Британской империи. Это ему принадлежат образные слова о том, что «британские правители, стоя на часах у парадной двери Индии, уверяют мир, что защищают ее от внешних пришельцев, а сами через заднюю дверь уносят то сокровище, которое сторожат у парадного входа».
Как и другие индийские студенты в Лондоне, Мохандас посещает лекции. Наороджи, читает издаваемый им журнал «Индия». Наороджи снискал себе имя патриарха Индии, и Мохандас, имевший к нему рекомендательное письмо, долго не решался вручить его этому выдающемуся человеку. Когда же он все-таки набрался мужества сделать это, Наороджи внимательно отнесся к нему и сказал: «Вы можете в любое время прийти ко мне за советом».
Ганди с интересом следит за организованными выступлениями рабочих в Англии. Такого в Индии ему еще не приходилось наблюдать. Его симпатии на стороне угнетенных. Когда Мохандас узнал, что кардинал Манинг оказал помощь бастующим докерам, он вместе со своим другом пришел на прием к кардиналу и выразил ему свое восхищение.
Веря в божественное начало мира, Мохандас-студент тем не менее стремится понять и суть атеизма. Он знакомится с атеистическими воззрениями руководителя английского общества «Свободомыслие», члена парламент Чарлза Брэдлоу. О нем он не без симпатии скажет: «Для атеистов, подобных Брэдлоу, истина занимала такое место, какое для других занимал бог». Ганди познакомился со знаменитой ирландкой Энни Безант, возмутителем спокойствия, оппозиционеркой английским властям, «филантропической героиней» лондонского Ист-энда – царства нищеты и человеческого унижения. Она и член общества «Свободомыслие», и, вместе с Бернардом Шоу, активистка Фабианского общества, и проповедница утопического социализма; но она же и теософ, правая рука известной русской дамы Елены Блаватской, основоположницы теософского «учения» о богопознании. Мохандас не мог знать тогда, что пройдут годы – и он встретит Энни Безант в Индии, куда она приедет в 1893 году, чтобы остаток жизни посвятить освободительной борьбе индийского народа (одно время она даже возглавит Индийский национальный конгресс).
Начинающий юрист Ганди оказался в Лондоне, когда в Англии была основана Независимая рабочая партия, когда вышел в свет «Капитал» Карла Маркса, Бернард Шоу опубликовал свои знаменитые «Фабианские очерки» с проповедью утопического социализма, Чарлз Дарвин потряс умы людей своими трудами о живой природе сенсационной работой «Происхождение человека и половой отбор».
Разумеется, дух времени не мог не оказать влияния на молодого человека, ищущего свое место в жизни. Но сознание юноши из
