в организацию, учрежденную мирной конференцией…»
Прошла сессия ИНК в Файзпуре. Патриотические силы Индии хорошо поработали на выборах в провинциальные законодательные собрания. В 1937 году конгрессистские кандидаты получили в шести провинциях абсолютное большинство голосов. Успех Конгресса, который впервые выступил с демократической аграрной программой, был обеспечен голосами крестьян и рабочих, всех левых сил страны.
Во многих провинциях министерские должности заняли конгрессисты. Но эти должности ничего не дали самому народу. Разочарованный парламентской деятельностью конгрессистских министров, Неру писал Ганди: «Они слишком горячо пытаются приспособиться к старому порядку и оправдать его. Все это, хотя и плохо, было бы еще терпимо; гораздо хуже то, что мы теряем высокое доверие, которое с таким трудом завоевали у народа. Мы превращаемся в заурядных политиканов…»
Отлично представлял себе обстановку и Ганди. Он советовал конгрессистским министрам показывать личный пример скромного быта, жить, как крестьяне и рабочие, которые им оказали доверие и выбрали их в министры, чтобы служить народу. Но призванные управлять не могут служить. Среди конгрессистских парламентариев начались интриги и борьба за министерские портфели, за теплые административные местечки. Процветала коррупция. Некоторые из парламентариев не стеснялись даже обращаться к Ганди за протекцией, чем больно ранили его.
С душевной болью Ганди видел, как положения его. «конструктивной программы», которые, по решению Конгресса, министры-конгрессисты должны были проводить в жизнь, предавались забвению. Он призвал министров создавать «мирные бригады» из добровольцев для осуществления своих административных функций в духе ненасилия, но те предпочитали в таких случаях прибегать к услугам полиции и колонизаторов. Теперь патриоты шли в тюрьмы по приказам своих бывших соратников по партии.
Однако благодаря личным усилиям и упорству Ганди конгрессистские правительства в провинциях в целом осуществили заметную социал-реформистскую работу, в частности приняли аграрное законодательство, которое несколько ограничивало помещичий и ростовщический гнет крестьян; в стране было введено обязательное и бесплатное обучение детей. Причем Ганди рекомендовал новую программу, предусматривающую преподавание детям в процессе обучения какого-либо ремесла. Для такой страны, как Индия, новая школьная система обучения имела большое прогрессивное значение. Ганди все же удавалось оказывать на конгрессистские правительства влияние, за что англичане снова обвинили его в диктаторстве и склонности к партийной автократии.
Естественно и то, что эти правительства не могли разрешить основных проблем Индии и часто вступали в конфликты с центральными властями и английскими губернаторами.
Тем временем борьба внутри Конгресса обострилась с еще большей силой. Правые требовали отстранения Джавахарлала Неру с поста председателя партии, а крайне реакционные деятели добивались лишения Махатмы ореола вождя национально-освободительного движения.
Глава десятая
ПАЦИФИЗМ ГАНДИ. КОНГРЕСС ИЩЕТ КОМПРОМИССА С ПРАВИТЕЛЬСТВОМ. МИССИЯ КРИППСА
Фашистский мятеж в Испании, агрессия в Абиссинии, японская интервенция в Китае уже поставили мир на порог второй мировой войны. В Европе 1938 года – страх, взаимное недоверие, предательство, тайные сговоры. Радиоприемники сотрясались от надрывных воплей Гитлера, Муссолини метал громы и молнии из Рима, Чемберлен произносил медоточивые речи в Лондоне, и мир содрогался от их общего, хотя и нестройного, ора.
Начатая по инициативе премьер-министра Англии Невилла Чемберлена политика умиротворения фашистских держав завершилась сделкой западных стран с фашистскими агрессорами. Собравшиеся в Мюнхене Чемберлен, премьер-министр Франции Даладье, Гитлер и Муссолини подписали соглашение, по которому Чехословакия была отдана на растерзание фашистской Германии.
«Мир в Европе, достигнутый в Мюнхене, где Чемберлен и Даладье предали Чехословакию Гитлеру в сентябре 1938 года, является триумфом насилия, – писал Махатма Ганди. – Это также является и поражением… Англия и Франция струсили перед объединенным насилием Германии и Италии. Но что выиграли от этого Германия и Италия? Внесли ли они вклад в моральные ценности человечества?»
Оставаясь верным своей теории ненасилия, Ганди применяет ее и к международным делам. В статье «Если бы я был чехом», опубликованной в газете «Хариджан», он писал: «Я хочу говорить с чехами, поскольку их положение ввергло меня в состояние физической и душевной боли». И Ганди советует им умереть безоружными, но не подчиниться воле Гитлера. Индуистская ахимса и христианский догмат «не убий!» становятся для Ганди нравственным абсолютом и в вопросе участия Индии в войне. Как пацифист, Ганди отказывается участвовать в войне, и когда люди, возражая ему, говорят, что лучше убить убийцу, чем быть им убитым, он отвечает: «Нет, лучше я буду убитым, чем убью».
Для Ганди не только индийцы, но и все мировое сообщество народов едино. Он не питает ненависти к внешним и внутренним врагам, а лишь не приемлет то политическое и социальное зло, носителями которого они являются. У него нет ненависти к конкретным выразителям империалистической политики, он осуждает только саму эту политику. Он по-прежнему призывает к любви и жертвам и, естественно, встречает возражение: те, кто способен лишь любить и жертвовать собой, очень удобны для империалистов, которые с цинизмом используют их в своих классовых интересах.
Мало кто, даже из конгрессистов, соглашался с распространением гандистского ненасилия на сферу международных отношений, особенно когда речь шла о защите отечества. Индийские патриоты не оставались безучастными к вопросу о войне и мире. Фашизм и английский империализм сродни друг другу, заявляли они и с возмущением осуждали британскую внешнюю политику поощрения агрессоров.
— Да, соглашение в Мюнхене объединило в цинизме Гитлера и Чемберлена, – сокрушался Ганди. Он горевал, что в мире торжествуют политическое предательство, насилие и жестокость, а его «закон ненасилия», казалось, был всеми отброшен как простая химера.
— Можно ли умиротворить дьявола? – вопрошал Неру. – Становится все более очевидным, что, несмотря на все желания умиротворить Гитлера, он превратился в господствующую силу в Европе, которая полностью нарушала прежнее равновесие сил и угрожала жизненным интересам Британской империи.
Соглашаясь с Неру, Ганди справедливо связывал политику международной реакции с угрозой свободным демократическим государствам, с подавлением национально-освободительного движения в зависимых странах, с опасностью превращения английского кабинета Чемберлена в профашистское правительство. Разве «клайвденская клика», возглавляемая бывшим вице-королем Индии лордом Ирвином (Галифаксом), не вела тайных переговоров с Гитлером об организации агрессии против Советского Союза? Индийским патриотам хорошо было известно, с помощью каких варварских методов империя управляла Индией и другими колониями. Еще на сессии в Файзпуре Конгресс и его идейный вождь Ганди одобрили резолюцию солидарности со сражавшимся против фашизма народом Испании.
Конгресс осудил «политику невмешательства» Англии в испанские дела, заявив, что «британское правительство проводит этот курс, чтобы всячески осложнить обстановку для испанского правительства и народа в их борьбе против фашистских мятежников и таким образом оказать эффективную помощь путчистам, открыто поддерживаемым фашистскими державами». В течение 1937–1939 годов индийский Конгресс, к немалому раздражению Лондона, принял острые политические резолюции в поддержку борьбы китайского народа против иностранной интервенции и направил в Китай медицинский отряд для оказания помощи китайским бойцам и населению. Конгресс выступил с протестом против террористической политики английского правительства в отношении палестинского народа и открыто осудил его провокационные действия по разжиганию вражды между еврейским и арабским населением Палестины. Резолюция Конгресса призвала палестинских евреев не дать Англии использовать себя в ее империалистических интересах.
Твердо стоявший на позиции отстаивания международного мира и исключения войн из жизни человечества, Ганди употребил все свое влияние на формирование активного миролюбивого внешнеполитического курса Конгресса.
Присущий Ганди пацифизм, иногда приводивший его к пораженчеству, открыто критиковался руководителями левого крыла конгрессистов во главе с Джавахарлалом Неру, на которого Конгресс и лично Ганди возложили ответственность за практическое осуществление внешней политики и международных связей партии.
Еще в 1936 году Конгресс принял резолюцию: «Дать отпор всем военным приготовлениям». В ней говорилось:
Конгресс и ранее неоднократно указывал на опасность развязывания империалистической войны и заявлял, что Индия не может участвовать в ней ни на одной стороне. Фашистские державы сколачивают блоки и группировки, готовясь к войне. Они намереваются подчинить себе Европу и весь мир, уничтожить политические и социальные свободы. Конгресс полностью отдает себе отчет в том, что нависшей над миром угрозе необходимо противостоять, сотрудничая с прогрессивными странами и народами, в особенности с теми, которые находятся под игом империализма и фашизма и эксплуатируются ими».
Ганди призвал индийский народ оказать решительное сопротивление британским властям в вербовке индийцев в армию, всячески препятствовать предоставлению Англии военных займов, бойкотировать и срывать все военные приготовления, осуществлявшиеся колонизаторами.
В 1939 году на заседании в Трипуре конгрессистская партия приняла внешнеполитический документ, в котором провозглашалось: «Конгресс отмежевывается от внешней политики, проводимой Англией, которая постоянно оказывает поддержку фашистским державам и содействует уничтожению демократических государств… По убеждению Конгресса, для Индии настоятельно необходимо выработать свою собственную внешнюю политику как независимой нации и тем самым, держась в стороне как от империализма, так и фашизма, проложить свой путь к миру и свободе».
В июле 1939 года Ганди обращается к Гитлеру с открытым письмом, призывая его к благоразумию и отказу от развязывания мировой войны. Ответа, естественно, не последовало.
Ганди выступает за морально-политическую солидарность угнетенных народов в их антиимпериалистической борьбе ненасильственными средствами, но он вместе с тем осуждает тех, кто пытается по расовому признаку противопоставить одни народы другим. Беседуя с посетившим его членом японского парламента Такаокой, Ганди говорит ему, что «не одобряет доктрину «Азия для азиатов» как противопоставляющую народы Азии народам Европы».
В канун второй мировой войны лидеры национально-освободительного движения Индии все чаще стали обращаться к глобальным проблемам мировой политики. Они стали задумываться об отношениях свободной Индии с другими странами, о месте, которое надлежит занять ей в международном сообществе народов. Огромное население страны, ее потенциальные экономические ресурсы, традиционные связи с другими народами Азии, стратегическое положение на континенте заставляли Ганди и всех патриотов Индии подходить к проблемам масштабно, с учетом международного положения в целом.
Махатме Ганди, Джавахарлалу Неру и другим руководителям ИНК не импонировала любая форма зависимости от метрополии, их уже не мог удовлетворить статус доминиона. Идея полузависимого придатка Англии была абсолютно неприемлема для Индии, которая по территории и числу населения была гигантом по сравнению с Британскими островами. Все хотели верить, что Индии была уготовлена другая судьба, что ее миссия – стать важным фактором международных отношений. «…Мы думали, – писал об этом времени Неру, – об установлении более тесных связей с соседними странами на Востоке и на Западе – с Китаем, Афганистаном, Ираном и Советским Союзом. Мы желали более тесных связей даже с далекой Америкой, ибо мы могли многому научиться у Соединенных Штатов, так же как и у Советского Союза. Нам казалось, что мы исчерпали свои возможности научиться чему-нибудь еще у Англии и что во всяком случае мы можем лишь выгадать от связи друг с другом, встречаясь на началах равенства, после того как будут разорваны противоестественные узы, связывающие нас».
Отстаивая независимость своей страны, Ганди не представлял себе Индию отгороженной стеной от
