его отношение к этому предложению. К тому же, если учесть склонность Ганди к компромиссам и его моральное сочувствие англичанам в их войне с фашизмом, то предлагаемая вице-королем тактика имела определенный шанс на успех. Передача индийцам поста министра обороны безусловно была бы положительно воспринята индийскими промышленниками, заинтересованными в получении выгодных заказов.
Галифакс, изложив все аргументы «за» и «против», выразил убежденность, что только такого рода уступки позволят расколоть индийских националистов.
– В противном случае, – заявил он, – конгрессистские министры в провинциальных правительствах, по всей вероятности, по призыву Ганди и Неру уйдут в отставку, и тогда кампания гражданского неповиновения и антибританские выступления в стране быстро наберут силу.
Галифакс сделал выразительную паузу и угрожающе добавил:
– Британское правительство неминуемо встретится в Индии с серьезными трудностями. А это повлечет за собой нежелательную для нас пропаганду за океаном.
Конечно же, Галифакс имел в виду Соединенные Штаты, которые, претендуя на расширение своего влияния в Южной Азии, заигрывали с индийскими лидерами и напрямую пытались установить деловые связи с финансовыми и промышленными кругами Индии. Опасность американского проникновения в Индию уже не раз была предметом острых дискуссий в английском кабинете.
– До тех пор, пока мы не пойдем на разумные уступки пожеланиям Конгресса, – продолжал Галифакс, – «умеренные» не смогут отмежеваться от экстремистов (такими он считал Неру и Боса. – Авт.) и ситуация в Индии будет быстро ухудшаться.
Бывший вице-король еще долго занимал внимание своих коллег по Военному кабинету, рассуждая о необходимости для нынешнего вице-короля тонко использовать противоречия между Ганди и Джинной, между Конгрессом и Мусульманской лигой. Галифакс согласился с мнением Линлитгоу, что руководство Мусульманской лиги, очевидно, с большей готовностью пойдет на сотрудничество с правительством, однако мусульманская молодежь, по всей вероятности, воспротивится этому и свои симпатии отдаст Ганди и Неру.
– Во всяком случае, если мы сделаем расчетливый шаг навстречу Конгрессу, наши моральные позиции среди определенных слоев индийского населения станут прочнее, – заключил Галифакс.
После Галифакса слово взял другой специалист по обсуждавшемуся вопросу, недавний министр по делам Индии, а ныне лорд-хранитель печати Хор. Теперь его волновало, как в наилучшем свете представить индийскую политику правительства Чемберлена в английском парламенте.
– Очень надеюсь, что нам не придется объяснять парламенту, почему мы вынуждены были пойти на репрессии в Индии, в пользу которых настроены некоторые наши коллеги, – сказал Хор, косясь на насупившегося Черчилля. – Надо успокоить палату представителей, сообщив ей о намерении вице-короля встретиться с Ганди и Джинной, и сказать, что сейчас нет оснований опасаться ухода в отставку индийских министров в провинциальных правительствах, а следовательно, и говорить об угрозе кампании гражданского неповиновения.
Хор, соглашаясь с Галифаксом, высказался за гибкую тактику поведения в отношении индийских лидеров.
– Надо терпеливо выслушать их, дать им время на раздумье, – сказал он.
Вице-королю, по убеждению Хора, следует больше апеллировать к чувствам Ганди, говоря ему о спасительном взаимопонимании и взаимопомощи в тяжелую годину испытаний, об общей военной угрозе, которую война несет Объединенному Королевству и Индии. Если будет нужно, то, не страшась, передать индийцам портфель министра обороны.
Слушая речи Галифакса и Хора, Черчилль, который был тогда военно-морским министром, хмурил брови и, не обращая ни на кого внимания, выпускал сизые клубы сигарного дыма. Эта политическая мимикрия явно претила ему.
– Мы не можем так далеко заходить с уступками и позволять Конгрессу, использующему в своих интересах опасность, в которой сейчас находится Англия, оказывать на нас давление, – начал свое выступление Черчилль. – Подобные уступки будут шоком для большинства в Англии, и они способны только подорвать устои внутренней безопасности в Индии. Нет никаких оснований считать, что твердые, решительные меры с нашей стороны обязательно приведут к новым осложнениям в Индии. Напротив, восстановление всей полноты британского управления в провинциях после ухода конгрессистских министров в отставку создаст возможность увеличить экономический эффект участия этой страны в войне и тем самым повысить популярность британской политики в отношении Индии среди наших соотечественников.
Оратор обвел возмущенным взглядом членов кабинета и остановил его на Хоре.
– Встань мы однажды на путь, который нам здесь указывают, и мы окажемся на скользкой дороге. Правительство уже будет не в состоянии контролировать положение. Угроза поддержанию внутреннего порядка в Индии исходит не из-за укрепления нашей власти в этой стране, а из-за намерения согласиться с неразумными и неприемлемыми для нас требованиями индийцев. – И повернувшись к Галифаксу, сурово продолжил: – Именно ослабление нашей власти в Индии приведет к усилению антибританской пропаганды в США и повсюду в мире. Поэтому мы должны вдохновить вице-короля на проведение твердой политики и в центре, и на местах.
— Может быть, передача портфеля министра обороны индийцам и звучит как бедствие, – пасуя перед Черчиллем, словно оправдываясь, ответил Галифакс, – однако надо иметь в виду, что это помогло бы устранить прямую конфронтацию с индийцами. К тому же министр обороны, как мы себе это представляем, будет обладать символическими полномочиями. Он будет подбираться и назначаться вице-королем, в любом случае сохраняющим за собой всю полноту власти в Индии.
— Конгрессистская партия все равно останется не удовлетворенной. Она добивается реальной власти и в области обороны, и в области финансов, – резко парировал Черчилль.
Ганди и всем индийским патриотам предстояло примирить два противоречивых направления в политических настроениях конгрессистской партии – оппозицию английскому колониализму и ненависть к фашизму. Это противоречие тут же перестало бы существовать, предоставь английское правительство независимость Индии. Такое, однако, было маловероятно. В политике правящих кругов Англии явно брала верх линия консерваторов, которую тогда выражал Уинстон Черчилль. Английский парламент в эти дни принял дополнения к Закону об управлении Индией 1935 года и Закон об обороне Индии, лишив всех основных полномочий провинциальные правительства, которые в большинстве провинций были представлены конгрессистами. Вся власть теперь сосредоточилась в центре, в руках самого вице-короля и его близкого окружения. Оскорбленные действиями англичан, конгрессистские министры в провинциях подали в отставку, правительства на местах практически распались и там установилась диктатура английских губернаторов.
Последовавшие в ноябре 1939 года встречи между лидерами Конгресса и вице-королем, между руководителями Мусульманской лиги и ИНК не привели к преодолению тупика ни по проблемам внутреннего положения страны, ни по вопросу отношения партий к войне.
Английское правительство с присущим ему крайним консерватизмом в колониальной политике по-прежнему подходило к Индии как к стране, которой самой историей будто бы предназначено вечно быть сырьевым придатком Англии, как к стране с неискоренимой враждой религиозных общин и каст, как к государству, состоящему из авторитарных княжеств и полудиких племен, то есть как к конгломерату, неспособному и недостойному иметь свою собственную государственность.
Подходя с такими мерками к Индии, Лондон игнорировал просьбу Конгресса о разъяснении целей войны. Не думали всерьез в Лондоне и о рассмотрении требования о предоставлении Индии независимости. «Ответ на эти требования, – говорилось в очередной резолюции Рабочего комитета Конгресса, – был совершенно неудовлетворительным, причем со стороны английского правительства предпринята попытка вызвать недоразумения и затемнить основной, моральный аспект проблемы… Эту попытку уклониться от заявления о целях войны и освобождения Индии под разными несостоятельными предлогами Комитет может истолковать лишь как желание сохранить империалистическое господство в Индии в союзе с реакционными элементами страны».
Лидеры ИНК, руководствуясь советами Ганди, все же продолжали поиск компромисса с английским правительством. Сатьяграха, учил вождь, по своей моральной сути требует не щадить усилий для достижения достойного соглашения с другой стороной.
Новая попытка Конгресса к приемлемому компромиссу с правительством была предпринята летом 1940 года, когда Гитлер направил свои полчища на Запад и над Великобританией нависла реальная угроза непосредственно испытать на себе мощь военной машины вермахта. Гитлер решил полностью использовать выгодную для него обстановку, созданную политикой «странной войны», которую вели английское и французское правительства, все еще не терявшие надежды направить фашистскую агрессию на Восток. 10 мая 1940 г. «странной войне» был положен конец. В течение нескольких дней гитлеровские войска захватили Бельгию, Голландию и Люксембург. Английский экспедиционный корпус был прижат к побережью в районе Дюнкерка и эвакуировался на Британские острова, бросив все тяжелое вооружение. Франция капитулировала. Хищные взоры Гитлера устремились теперь через Ла-Манш, непосредственно на Англию.
Учитывая ухудшение военно-стратегической обстановки для метрополии, Конгресс решил сделать очередной шаг навстречу английскому правительству. Рабочий комитет ИНК наперекор воле Ганди выступил с заявлением о том, что если Англия даст гарантии предоставления Индии независимости сразу же после окончания войны, то представители Конгресса готовы войти во временное национальное правительство и вернуться на свои министерские посты в провинциях, чтобы принять активное участие в организации эффективной обороны Индии от возможной агрессии против нее со стороны держав «оси».
Отвергая установку Ганди о неприменении силы против агрессоров, Конгресс тем не менее целиком следовал указаниям в борьбе за независимость. Руководители ИНК, опасаясь стихийных выступлений, обратились к народу с призывом строго осуществлять гражданское неповиновение властям исключительно мирными средствами.
Опасение правоцентристского руководства ИНК утратить контроль над массами было вполне обоснованным. В 1938–1940 годах в стране проходили многолюдные антивоенные демонстрации и митинги. Стачки рабочих состоялись в Мадрасе, Бомбее, Канпуре, Патне, Джхарии и во многих других промышленных центрах. Ширилось движение рабочих и других слоев трудящихся против первых политических и экономических последствий войны – ликвидации в стране элементарных демократических институтов, массового использования властями указа о превентивном заключении, роста дороговизны и спекуляции предметами первой необходимости.
Все большее влияние на формирование настроения народа стали приобретать левые силы. Демонстрацией возросшей популярности левых сил явилась антиимпериалистическая конференция рабочих, крестьянских и студенческих организаций, состоявшаяся в Нагпуре. В ней приняли участие Компартия Индии, конгресс-социалисты и созданный С. Ч. Босом «Форвард блок». Принятые конференцией резолюции носили бескомпромиссный антиколониальный характер.
В Индии вновь складывались объективные условия для создания объединенного национального фронта всех антиимпериалистических сил. Однако этому во многом препятствовала позиция правоцентристского руководства ИНК, проанглийская линия Мусульманской лиги и обструкционистская тактика Боса. Сторонники Боса провели так называемую «антикомпромиссную конференцию», где подвергли резкой и оскорбительной критике Конгресс и лично Махатму Ганди. Индийские коммунисты, хотя и стремились к сотрудничеству с левыми силами, в этой конференции не участвовали, считая, что она наносила серьезный удар по единству антиимпериалистического движения.
Одновременно с конференцией, проведенной сторонниками Боса, в марте 1940 года в Лахоре состоялся съезд Мусульманской лиги, на котором было принято решение, сыгравшее роковую роль в истории индийского национального движения: Мусульманская лига своей конечной политической целью объявляла создание Пакистана, «государства чистых», то есть приверженцев ислама.
Ганди был потрясен этим решением. Его мечта о создании единого, демократического и светского государства, казалось, рухнула, а все усилия и принесенные ради этой цели жертвы стали напрасными.
