страной. Мы все понимаем, что придет время, когда будет выслушан и голос независимой Индии». Это заявление было прямой политической поддержкой национально-освободительного движения в Индии.
В июльской (1945 г.) резолюции Рабочего комитета ИНК вместе с горячей и безусловной поддержкой усилий Объединенных Наций создать действенный орган по поддержанию международного мира и. безопасности содержится резкая критика в адрес западных держав, которые «не проявили склонности к тому, чтобы отказаться от своих колониальных владений…»
Особенно возмутила индийских патриотов позиция США, выразителем которой был Дж. Ф. Даллес, будущий госсекретарь США. Являясь представителем США на конференции в Сан-Франциско, он больше всего занимался вопросами установления «опеки» над иностранными территориями. В резолюции Рабочего комитета ИНК по поводу позиции западных держав, в частности, говорилось: «Решение Сан-Францисской конференции по вопросу об установлении опеки и, особенно, энергичное возражение со стороны некоторых держав против использования слова «независимость» являются доказательством того факта, что империалистические державы все еще действуют в старой империалистической манере и намерены удерживать и эксплуатировать свои колониальные владения». Рабочий комитет ИНК отмежевался от действий официальной индийской делегации на конференции в Сан-Франциско, которая, как указывалось в резолюции Комитета, не представляла интересов народов Индии, а занимала позицию, указанную ей Англией.
Тем временем вице-король Уэйвелл завершил свои консультации в Лондоне. 19 сентября 1945 г. одновременно в Лондоне и Дели была объявлена первая декларация правительства Эттли о политике в Индии. В ней говорилось, что лейбористы осуществят меры, изложенные в предложениях миссии Криппса 1942 года. Объявлялось о проведении зимой 1945/46 года выборов в центральную и провинциальные законодательные ассамблеи. О независимости в декларации вообще не упоминалось.
Ганди никак не комментировал новую попытку английского правительства умиротворить Индию уже давно отвергнутыми и негодными средствами. Он просто игнорировал предложения Эттли, которые Неру охарактеризовал как «неопределенные и не отвечающие требованиям» индийского народа.
Массовые антиколониальные выступления индийцев разрушили планы английских правящих кругов подменить подлинную независимость Индии мнимой свободой. Экономическая борьба индийских рабочих во второй половине 1945 года, как правило, стала сочетаться с выдвижением ими политических требований и с антиколониальными выступлениями. Стачки и демонстрации перерастали в вооруженные столкновения с войсками и полицией. В рабочем движении страны возросли роль и влияние индийских коммунистов. Вернувшиеся с фронтов второй мировой войны тысячи демобилизованных индийских солдат еще более революционизировали обстановку в стране. Это уже были не забитые крестьяне, а люди, побывавшие в боях, видевшие мир и узнавшие, что такое свобода и демократия и как за них борются другие народы.
В начале 1946 года Индию посетила делегация парламента Великобритании в составе десяти человек. В нее входили представители всех партий. Английским парламентариям надлежало в течение пяти недель изучить обстановку в стране и представить правительству Эттли свои соображения о том, насколько готова Индия к получению независимости.
Парламентарии первым делом пришли к Махатме Ганди. Встретил он их с присущей ему доброжелательностью, и, ведя разговор на прекрасном английском, тепло шутил. Стульев в небольшой комнате не было, и джентльменам из Лондона пришлось усесться полукругом перед хозяином прямо на полу.
– Почему вы хотите изгнать из страны англичан? – перешел к деловому разговору лейборист Р.В. Соренсен, известный своими либеральными взглядами и симпатиями к Индии.
– Ничего подобного мы не хотим, – серьезно ответил Ганди. – Особенно по отношению к таким высокоуважаемым в Индии людям, каким мы считаем вас, господин Соренсен.
— Но позвольте, а ваш лозунг «Вон из Индии!»? – кто-то из парламентариев нетерпеливо перебил Ганди.
— Лозунг остается в силе, – спокойно сказал Ганди и пояснил: – Это вовсе не означает, что индийцы питают ненависть к англичанам. Они могут оставаться, если пожелают, и по-прежнему жить в Индии как ее равноправные граждане. Индийцы сами, познав позор расовой дискриминации, не намерены ущемлять теперь законные права и интересы проживающего в нашей стране белого населения.
Это походило бы на тупую месть и отвратительный расизм наизнанку. Такого свободная Индия никогда не допустит. Из Индии должны уйти не англичане, а их имперская власть, предоставив местному населению самому управлять своей страной.
— А готова ли Индия к этому? – наперебой раздались голоса парламентариев.
— Да, джентльмены, готова, и давно, – ответил Ганди. – Так, пожалуйста, и передайте это господину Эттли.
Парламентарии снова затронули неприятную для Ганди тему – заговорили о территориально-административной разобщенности Индии, о так называемых «суверенных» княжествах, о религиозно-общинных разногласиях, о различии политических платформ двух основных партий – Конгресса и Мусульманской лиги. Они сообщили, что приехали в Индию, чтобы оценить обстановку, узнать страну не понаслышке и подготовить для парламента и правительства независимые отчеты.
Ганди слушал гостей терпеливо, но без интереса. Выбрав удобную паузу в беседе, он лукаво улыбнулся и предложил послушать старую индийскую притчу.
– Как-то слепые, бродя по дорогам, повстречали слона, – начал он. – Не видев его и не зная, что это такое, они решили все вместе обследовать слона. Каждый ощупал одну из частей его огромного тела. Один потрогал хобот, другой – ногу, третий – ухо. Первый заявил, что слон похож на кусок толстого каната. Второй возразил и сказал, что это скорее ствол дерева, а третий доказывал, что это похоже на большой лист. Никто из них не составил целостного и правильного представления о животном. Так, к сожалению, иностранцы часто судят об Индии и ее народе, – заключил рассказчик. – Надеюсь, что с вами этого не случится.
Видимо, мало кто из членов парламента стремился познать душу Индии, но понять, что в этой стране быстро назревала революционная ситуация, было не так уж и трудно даже для иностранцев.
Член лейбористского комитета X. Александер, хорошо знавший Индию, позднее заявит в парламенте: «Необходимо признать, что правительство Индии буквально сидело на вершине вулкана, и в результате положения, которое сложилось в стране после войны, революционный взрыв нужно было ожидать в любой момент».
Дополнительным толчком для обострения внутриполитической обстановки в Индии явилось решение английского правительства использовать части англо-индийской армии для оказания помощи Франции и Голландии в их борьбе против национально-освободительного движения в странах Юго-Восточной Азии. По призыву Конгресса, Мусульманской лиги, Коммунистической партии и других организаций в Индии прошли многочисленные антиимпериалистические митинги и демонстрации. 25 октября 1945 г. в Индии широко отмечался «день Индонезии»: индийские докеры отказались грузить военными грузами суда, направлявшиеся в эту страну. В декабре 1945 года Рабочий комитет ИНК принял воззвание в поддержку борьбы народов Индонезии и Индокитая. «Любое содействие из любой части Земли осуществлению империалистических замыслов в Индонезии, в Индокитае и где бы то ни было, – говорилось в воззвании, – вызывает чувство гнева во всей Азии. Эти замыслы являются грубым нарушением основных целей Объединенных Наций». Руководители ИНК выразили сожаление, что «Соединенные Штаты Америки, заняв пассивную позицию, на деле поощряют империалистическую агрессию».
Много хлопот доставил английским колонизаторам в Индии затеянный ими процесс над группой офицеров Индийской национальной армии (ИНА), созданной в ходе войны С. Ч. Босом из числа попавших в плен в Бирме индийских военнослужащих. Сам Бос в 1945 году бежал из Бирмы и во время перелета в Японию погиб в авиационной катастрофе. Суд в Дели, на котором Джавахарлал Неру выступал защитником обвиняемых, приговорил ряд офицеров ИНА к длительным срокам тюремного заключения.
Среди обвиняемых были индусы, мусульмане, сикхи; все они были патриотами одной родины и по-своему добивались для нее свободы. При всех разногласиях с С. Ч. Босом Махатма Ганди был далек от того, чтобы изображать деятельность Боса в черных красках. В эти дни он публикует статью, посвященную памяти Боса, в которой говорит о том, что Бос преподал Индии «урок самопожертвования».
Обвинительный приговор индийским офицерам вызвал настоящий бунт в ряде городов Индии. Особенно обострилась обстановка в Калькутте, где многолюдные демонстрации переросли во всеобщую политическую стачку. В городе появились баррикады. Из-за забастовки работников транспорта и коммунального хозяйства Калькутта осталась без воды и света. Схватки с войсками и полицией продолжались несколько дней. Вскоре, 18 февраля 1946 г., в Бомбее стихийно началось восстание моряков Королевского индийского флота. К восставшим присоединились матросы кораблей, стоявших на рейде в портах Карачи, Мадраса, Калькутты, Визагапатама, а также матросы береговых служб. Восстание на флоте проходило под тремя флагами – Конгресса, Мусульманской лиги и Компартии. События развивались в направлении объединения основных антиимпериалистических сил. С требованиями независимости Индии выступили военные летчики в Бомбее, к которым присоединились индийские летчики на других военно-воздушных базах. По призыву Компартии 22 февраля в Бомбее началась всеобщая забастовка. Против нее были брошены крупные военно-полицейские силы, учинившие жестокую расправу: около 300 человек было убито и 1700 ранено.
Волнения в армии и восстание на флоте вызвали панику в Лондоне. Уже 19 февраля английское правительство объявило, что в Индию для переговоров с лидерами политических партий по вопросам ее будущего государственного устройства срочно направляется правительственная миссия во главе с министром по делам Индии и Бирмы лордом П. Лоуренсом. Одновременно кабинет Эттли распорядился экстренно направить в Индию надежные войсковые части и «укрепить» состав индийского флота английскими матросами и офицерами.
Складывающаяся революционная ситуация в Индии напугала не только колониальную администрацию, но и индийские буржуазно-помещичьи круги. Хотя Ганди и не одобрил восстание военных моряков, надежды колонизаторов на то, что в революционной обстановке он сыграет спасительную для них миротворческую роль, не оправдались. Как всегда, Ганди был в самой гуще народа, разъезжал по городам и деревням Бенгалии и предпринимал невероятные усилия для урегулирования начавшихся в ряде мест индусско-мусульманских столкновений.
Тем временем лидеры Мусульманской лиги и Конгресса под давлением крупной национальной буржуазии вступили в переговоры с восставшими моряками. От Конгресса их вел В. Патель. Признав справедливыми протесты восставших против расовой дискриминации и пообещав им защиту от возможных репрессий, он сумел уговорить повстанческий комитет отказаться от дальнейшей борьбы.
В Лондоне, наконец, вздохнули с облегчением. Премьер-министр Эттли 15 марта 1946 г. провозгласил в палате общин вторую декларацию об индийской политике лейбористов, в которой объявлялось о предоставлении Индии статуса доминиона. Эттли при этом признал, что движение в Индии за национальную независимость является всенародным и что в нем участвуют армия и флот.
Когда в конце марта миссия П. Лоуренса прибыла в Индию, стали известны результаты выборов в центральную и провинциальные законодательные ассамблеи страны. Конгресс одержал внушительную победу, доказав тем самым, что он остается самой массовой и популярной политической партией Индии. Однако результаты выборов мало радовали Махатму Ганди: выборы проходили по религиозным куриям и поэтому объективно выдвигали на передний план политической жизни страны религиозно-общинную проблему. Это обстоятельство его обеспокоило больше всего.
По прибытии в Индию Лоуренс по своей инициативе имел несколько встреч с Ганди.
