Индийский вождь одобрительно отнесся к решению английского правительства предоставить Индии статус независимой страны. В то же время он отрицательно высказался по поводу английского плана территориального разделения Индии по религиозному принципу. По его мнению, это только осложнило бы решение религиозно-общинного вопроса, ослабило единство страны и с учетом идеи Джинны об образовании Пакистана вызвало к действию центробежные силы. Ганди настаивал на уходе всех англичан из Индии еще до реализации предложения о предоставлении ей независимости. Он отвергал опасения тех, кто говорил, что в этом случае в Индии якобы непременно вспыхнет гражданская война. Напротив, убеждал Ганди, без англичан, без внешней силы индийский народ, вдохновленный полученной свободой, лучше разберется в своих внутренних делах.
Индийского вождя тревожила обструкционистская позиция Джинны. Поэтому он предупреждал своих соратников по Конгрессу не торопиться принимать решения, если надо, выждать удобный момент, постоянно учитывать настроение и готовность народа правильно воспринять их политические решения.
В переговорах с членами миссии Лоуренса и вице-королем, которые начались 5 мая в Симле, Ганди не участвовал. Высказав свое мнение и дав необходимые советы конгрессистским лидерам, он предпочел остаться в тени. Конгрессистскую делегацию возглавил А. К. Азад. В нее вошли Дж. Неру, В. Патель и Абдул Гаффар-хан – самые близкие соратники Ганди, и не случайно среди них были два индуса и два мусульманина. Лигу на переговорах представляли Джинна и еще три мусульманских лидера.
Джинна сразу же в самой категоричной форме заявил, что индийские мусульмане «не примут никакого устройства, неизбежным результатом которого было бы создание правительства с индусским большинством». Он потребовал образовать из провинций с мусульманским большинством отдельное государство. Азад и Неру, руководствуясь установками Ганди, доказывали, что в такой стране, как Индия, возможна лишь конституция, основанная на принципах федерации. Конгрессистские лидеры шли на уступки руководителям Лиги, заявляя о готовности предоставить провинциям с большинством мусульманского населения широкую автономию, полную свободу во внутренних делах и гарантировать их участие в деятельности центральных правительственных органов. Как вскоре обнаружится, переговоры в Симле не принесли победы ни Конгрессу, ни Лиге, ни, что самое главное, самому индийскому народу. Англичане, искусно играя на противоречиях между Конгрессом и Лигой, навязали Индии свое решение, в котором уже были заложены живучие семена будущих общинно-религиозных раздоров в стране.
16 мая 1946 г. правительство Эттли заявило, что на основе выводов, сделанных миссией Лоуренса, оно «рекомендует» создать Индийский Союз, включающий Британскую Индию и княжества. Союз должен решать вопросы внешней политики, обороны и связи и располагать для этого необходимыми финансами. Провинции получали широкую автономию. Они группировались по религиозному принципу, то есть как раз по тому принципу, против которого выступал Ганди. Внешне англичане создавали видимость единой Индии, на самом же деле своим планом они «прорубали дверь» для создания Пакистана, для расчленения и ослабления будущей независимости Индии.
Руководство Мусульманской лиги одобрило «рекомендацию» английского правительства, многозначительно заметив при этом, что не исключает возможность создания суверенного Пакистана. Ганди, который страстно верил в осуществление идеи всей своей жизни – мирного перехода власти от колонизаторов к индийцам, вынужден был смириться с неизбежным.
На выборах в Учредительное собрание в июне 1946 года конгрессисты получили почти в три раза больше голосов, чем Мусульманская лига.
7 июля 1946 г. в Бомбее состоялось заседание Всеиндийского комитета Конгресса. Председатель ИНК А. К. Азад, отражая настроение Махатмы Ганди, говорил на заседании о скором приближении победы – получении Индией независимости без насилия и кровопролития, путем переговоров и компромиссного урегулирования разногласий. Большинство членов Комитета проголосовало за резолюцию, в которой указывалось, что майские предложения должны стать основой для разработки Учредительным собранием конституции независимой Индии. С одобрения Ганди новым председателем ИНК был избран Джавахарлал Неру.
Руководство Конгресса, в том числе и сам Ганди, рассматривало английские предложения лишь как рекомендации. Конституцию Индии должно разработать Учредительное собрание, то есть представители индийского народа, а не англичане. Поэтому Неру говорил, что «Конгресс войдет в состав Учредительного собрания, не связанный никакими соглашениями, сохраняя за собой при любой ситуации право самостоятельного решения». Такие высказывания весьма ревниво воспринимались мусульманскими лидерами, которые не хотели мириться с индусским большинством в Учредительном собрании. Они исходили из того, что английский план образования правительства на основе религиозно-общинного представительства должен оставаться незыблемым.
Джинна, отказавшись от участия в правительстве, угрожающе заявил, что он намерен предпринять практические шаги для осуществления своей идеи образования Пакистана. Тогда вице-король предложил Неру в качестве вице-премьера сформировать временное правительство. Главой правительства оставался вице-король. Конгрессисты приняли предложение. В ответ на это Джинна официально объявил, что 16 августа станет днем начала «прямой борьбы за Пакистан». Обращение Неру к мусульманскому лидеру с призывом образовать коалиционное правительство было отвергнуто. Джинна в своих речах призывал единоверцев «держать наготове свои мечи». Его слова не были пустой угрозой…
16 августа 1946 г. по улицам и площадям Калькутты полилась кровь: началась братоубийственная индусско-мусульманская резня, в огне пожарищ и погромов гибли тысячи людей, в том числе женщины и дети. Четыре дня длилось кровавое побоище. Английские власти, располагавшие всеми возможностями для наведения порядка в городе, заняли позицию сторонних наблюдателей. Эпидемия религиозно-общинной «чумы» перекинулась на Бихар, Бомбей, Восточную Бенгалию.
В эти черные дни Индии Ганди все свои силы и влияние в народе отдает тому, чтобы покончить с безумием религиозно-общинной резни. Находясь в Калькутте, переходя из одной деревни в другую в округе Ноакхали, в Бихаре, каждодневно рискуя жизнью, он проповедует идею братства и единства индусов и мусульман. Кое-где ему удается остановить безумие. Простые люди – крестьяне, ремесленники, рабочие – с пониманием воспринимали его проникновенные слова. Что же касается религиозной верхушки общин, будь то мусульманская или индусская, то он все больше разочаровывается в их истинных намерениях. Вождь переживает глубокий моральный кризис. Тридцать лет жизни он посвятил проповеди братской любви, и что же – теперь он видел, как его народ оказался расколотым на два враждующих религиозно-общинных лагеря.
Ганди все больше начинает убеждаться, что в основе раскола была не вера в бога как таковая, не религиозные различия соотечественников, а целенаправленная политика, проводившаяся колонизаторами и внутренней реакцией. Индию лихорадило, ее мучили политические конвульсии и в центре, где делало свои первые шаги временное правительство, и на местах, в глубинных районах страны, где бушевало пламя классовых битв и религиозно-общинных волнений.
Неру постоянно поддерживает связь с Ганди. Он просит его вернуться в Дели, чтобы помочь своими советами временному правительству. А тот каждый раз отвечает ему, что самой весомой помощью правительству является как раз то, что он делает – пытается урегулировать общинно-религиозные междоусобицы.
В то время, когда Ганди, находясь на периферии страны, пытался восстановить «внутренний мир» и обеспечить тылы для временного правительства, Неру 2 сентября 1946 г. провозгласил по радио первую внешнеполитическую декларацию новой Индии. «…Шесть дней назад мои коллеги и я заняли высокие посты в правительстве Индии, – звучали слова Неру. – В нашей стране появилось новое правительство, промежуточное или временное правительство, – веха на пути к полной независимости Индии. Мы получили много тысяч пожеланий со всех концов мира, из каждого уголка Индии. Однако мы не призывали праздновать это историческое событие и даже сдерживали энтузиазм нашего народа, ибо нам хотелось, чтобы он осознал, что мы пока находимся в пути и нам предстоит еще достичь эту цель. (Эти слова полностью отражали настроение и мысли Ганди, которые он высказывал Неру. – Авт.)
…Мы вошли в это правительство в надежде на скорое достижение полной независимости, – продолжал Неру, – и мы намерены работать так, чтобы постепенно достичь этой независимости действий как в нашей внутренней, так и во внешней политике. Мы будем принимать активное участие в международных конференциях, проводя свою собственную политику как свободная страна, а не как сателлит другой страны. Мы надеемся установить тесные и непосредственные контакты с другими странами и сотрудничать с ними в укреплении всеобщего мира и свободы.
Мы намерены, насколько это возможно, держаться в стороне от политики силы, проводимой противостоящими друг другу группировками, которая в прошлом вела к мировым войнам и опять может привести к большим бедствиям… Мы особенно заинтересованы в освобождении колониальных и зависимых стран и народов и в признании в теории и на практике равных возможностей для всех рас…»
В соответствии с установкой Ганди относительно особой мирной миссии свободной Индии Неру в заключение сказал: «Индия идет вперед, и старый порядок уходит. Мы слишком долго оставались безучастными зрителями событий, игрушками в руках других. Сейчас инициатива переходит к нашему народу, и мы сами будем вершить его историю. Объединимся же ради выполнения этой огромной задачи и сделаем дорогую нашему сердцу Индию великой страной, играющей выдающуюся роль в деле мира и прогресса!»
В октябре 1946 года в Мируте состоялся первый после войны съезд ИНК, который одобрил политическую линию руководства и высказался за превращение Индии в суверенную республику.
В условиях, когда Индия еще окончательно не освободилась от колониальной зависимости, Махатма Ганди, который направлял деятельность Конгресса и имел решающее влияние на формирование его внутренней и внешней политики, проявил прозорливость и мужество вождя великого народа. В годы «холодной войны», развязанной западными державами, с ее агрессивными доктринами «сдерживания» и «отбрасывания» коммунизма, «массированного возмездия», с ее локальными войнами в Азии, Ганди и его верный соратник Неру смело призывали индийский народ к борьбе за мир, демократию и социальный прогресс. В программном выступлении Неру было четко заявлено об отказе Индии от участия в военных блоках, содержался призыв к борьбе против колониализма и империализма, за предотвращение новой войны и сохранение мира, были сформулированы новые принципы в практике международных отношений, которые позднее стали основой политики «позитивного нейтралитета», а с середины 50-х годов получат название «политики неприсоединения».
Через месяц после сформирования временного правительства Индии Дж. Неру направил министру иностранных дел СССР В. М. Молотову послание, в котором говорилось: «Мы искренне хотим развивать дружественные отношения с СССР и обмениваться с вашей страной дипломатическими и другими представительствами. Мы надеемся, что сотрудничество между Индией и Россией будет благотворным для обеих стран и послужит делу мира и прогресса во всем мире». Советское правительство, руководствуясь принципами пролетарского интернационализма и солидарности с угнетенными народами, 13 апреля 1947 г. установило с Индией дипломатические отношения на основе равноправия и взаимного уважения, продемонстрировав свою готовность оказать индийскому народу, боровшемуся за полное освобождение от пут колониализма, всестороннюю поддержку.
В критический период борьбы Индии за свою независимость в 1946–1947 годы Ганди как никогда раньше утверждается в мысли, что не политическое маневрирование и межпартийные интриги национальных лидеров решают судьбу нации и вынуждают колонизаторов отступать, а
