него бомбу, но она не причинила никому вреда. Вождь как ни в чем не бывало продолжал свою речь. «Враг мусульман является врагом Индии», – спокойно сказал он.
В последнее время Ганди все больше задумывается над судьбой своего народа. Теперь, когда Конгресс стал правящей партией, вождь часто критикует его за отход от принципов ненасилия, без соблюдения которых, по его мнению, немыслима действительная демократия на деле, а не на словах. Ганди и Неру хотят построить в Индии светскую демократическую республику. Они оба понимают демократию как творческую энергию миллионов, как искусство и науку мобилизации физических и духовных сил общества на благо всех и каждого. Там, где интересы государства осуществляются насильственно и в ущерб политическим, социальным и личным правам отдельного человека, нет демократии, считает Ганди. «Демократия и насилие едва ли могут существовать вместе, – писал он еще в 1938 году, в период активной подготовки империалистическими державами второй мировой войны и проведения в СССР массовых сталинских репрессий. – Государства, которые сегодня номинально считаются демократическими, станут в конечном итоге или открыто тоталитарными или, если они действительно хотят остаться демократическими, должны мужественно воспринять ненасилие. Было бы кощунством утверждать, что ненасилие может осуществляться только отдельными личностями и никогда целым народом, который состоит из этих личностей».
Непременным условием ненасилия и демократии, установления на Земле прочного мира между народами, по Ганди, должно стать разоружение, в первую очередь отказ от ядерного оружия и других средств массового уничтожения.
Пессимисты не верят в реальность мира без войн и советуют Ганди очнуться от грез.
— Взгляните на прошлое человечества, и вы легко убедитесь, что вся его история обезображена войнами и насилием, – пытаются они уличить его в наивном мечтательстве.
— Да, история в самом деле свидетельствует о бесконечных войнах, – соглашается Ганди, – но мы стремимся создать новую историю человечества, теперь уже без войн и насилия, и я говорю об этом как выразитель чаяний моего народа. Человеку суждено заменить закон джунглей законом осознанного братства.
— Оглянитесь вокруг себя! Не закрывайте глаза на то, что происходит в мире: не успела закончиться одна война, как готовится другая, – возражают ему.
— Не верить в возможность прочного и постоянного мира – значит не верить в природу человека, – убежденно продолжает Ганди. – Миллионы таких же людей, как я, может быть, окажутся неудачниками, доказывая свою правоту. Но это будет их собственная неудача, а не доктрины
– От большинства народов мало что зависит, – не соглашаются пессимисты с Ганди. – Основное слово за великими державами.
– Великие державы свободны в любой день воспринять ненасилие и тем самым покрыть себя неувядаемой славой и заслужить всеобщую благодарность последующих поколений. Если они, преодолев страх, разоружатся, то помогут тому, чтобы и в остальных странах возобладал здравый смысл, – терпеливо разъясняет Ганди. – Но затем великие державы должны будут отказаться от империалистических амбиций и эксплуатации так называемых нецивилизованных или полуцивилизованных наций, – рассуждает он и далее признает: – Трудно ожидать, чтобы великие нации, следуя своим привычным курсом, вот так, вдруг, одновременно начали двигаться в противоположном направлении и, руководствуясь общечеловеческими ценностями, шли от победы к победе. Однако ясно одно: если сумасшедшая гонка вооружений будет продолжаться, она непременно приведет к такому массовому истреблению людей, какого еще не было в истории. Если и будет победитель в этой войне, то его единственным завоеванием станет его же собственное жалкое примитивное существование, какое только он может себе представить. У человечества нет никакого спасения от неминуемой гибели, кроме как честное и безусловное принятие доктрины ненасилия, –
твердо заключает Ганди.
В январе в Дели самая лучшая пора года: синее небо, ласковое нежаркое солнце и множество роз. В это время люди особенно остро ощущают бесценный дар жизни и не перестают восхищаться величайшей загадкой мироздания – его целесообразностью, внутренней логикой и красотой. Ваше физическое бытие словно постигает буддистскую нирвану: восторженные плоть, душа и разум, обретя гармонию, озаряются мыслью: какой же редкий дар выпал вам быть человеком на этой Земле!
29 числа Бапу с оказией послал Индире записку, в которой писал, что не видел ее уже несколько дней, и просил навестить его. В тот же день Индира пришла в «Бирла-хаус» вместе со своим маленьким сыном Радживом. Бапу находился в саду, сидел в тени раскидистого дерева. Увидев Индиру и Раджива, он радостно всплеснул руками и приветливо заулыбался, приглашая их присесть под благодатную тень манго.
Отбросив все свои невеселые думы, Бапу ласково заговорил с Индирой. Она выполнила его поручение, причем наилучшим образом, в полном соответствии с его представлениями о методе решения межобщинных распрей.
Индира не стала тратить время на нудные переговоры с чванливой общинно-религиозной элитой. Пошла прямо в народ и убедила индусов встретиться с мусульманами. Сначала она организовала встречи и беседы с делегатами от общин, затем с небольшими группами и в конечном счете добилась массового индусско-мусульманского братания.
Для многих правительственных чиновников все это казалось невероятным. Тем не менее Индира сумела сделать так, что ненасилие и братство одержали победу. Махатма гордился Индирой.
Разговор у Бапу был задушевным, домашним. Вождь говорил о детях, о будущем Раджива, а тот не мешал беседе взрослых и спокойно играл четками Бапу.
Расставались тягостно: от недобрых предчувствий ныло сердце. Все еще поразительно молодые глаза Махатмы были полны печали.
— Берегите себя, Бапу, будьте осторожны, – прощаясь, сказала Индира.
— Пустое, Инду. Не беспокойся за меня. Индия обрела свободу, теперь ей нужно обрести единство и мир. Сделать это надлежит вам.
30 января 1948 г. Махатма Ганди, как обычно, вышел из дома к народу, собравшемуся послушать его. Из толпы выделился человек и быстро направился навстречу Ганди. Один за другим звучат три выстрела. На белой одежде расплываются красные пятна. Ганди благостно произносит: «Рам, Рам!» (Боже, Боже!»). И это была не смерть, а вознесение. Казалось, он принял на себя разбушевавшееся в стране насилие, и оно, захлебнувшись в горячей крови индийского вождя, вдруг утихло.
Ганди не стало. Его убил Натурам Годсе – террорист из экстремистской индусской организации «Хинду маха-сабха».
Махатма Ганди оставил после себя тюремную миску с деревянной ложкой – сувенир от колониальных властей, две пары самодельных сандалий, стопку книг, очки, посох и постель на полу, убранную домотканым полотном. Но он оставил еще своим соотечественникам освобожденную родину и страждущий мир, мятущийся в поисках истины, познанию которой Ганди отдал свою жизнь. Его видение этой истины, его правда, как он ее себе представлял, гуманизм и любовь к своему народу, его завет людям свято беречь жизнь на Земле как величайший дар стали бесценным наследием для мирового сообщества, столь разноликого, разобщенного и вместе с тем единого в своих лучших устремлениях к миру, демократии и социальной справедливости. Ганди по праву принадлежит к сильным мира сего, к могучим личностям, оставившим свой след в истории на века, но не как власть имущий или повелитель людских судеб и не как недоступный простому народу святой ясновидец – нет. Он оказался сильнее британского вице-короля и его правительства, войска и полиции только потому, что стал выразителем и неподкупным глашатаем чаяний своего народа, идеалом которого издревле был справедливый и ненасильственный мир.
Великобритания вынуждена была уйти из Индии. Причинами тому были как сложное взаимодействие внутренних и внешних сил, так и веление самой истории. Однако сравнительно мирный приход к власти национального правительства и относительно добровольное, хотя бы по своей форме, согласие колонизаторов предоставить Индии независимость, несомненно, были заслугой Ганди, торжеством его ненасильственного метода, впервые примененного в масштабах огромной страны.
По убеждению известного английского историка Арнольда Тойнби, беспримерная деятельность Ганди была благодеянием как для его страны, так и для Великобритании. «Он сделал невозможным дальнейшее господство англичан в Индии, – писал Тойнби, – но в то же время позволил им ретироваться достойно и без затаенной вражды… Помогая выйти из затруднительного положения, Ганди тем самым оказал англичанам величайшую услугу, ибо владеть империей гораздо легче, чем избавиться от нее».
Гуманистические идеалы и практические дела отца освобожденной Индии шагнули за пределы своего времени и страны. Его политический метод оказался тем более ценным, что он предвосхитил возникновение в наш век новой исторической потребности в жизни государств и народов – планетарного гуманистического движения за мир без войн и насилия, за полное и окончательное избавление человечества от всех форм колониализма и расизма.
Практический гандизм дал человечеству первый, хотя далеко не во всем совершенный, как признавал сам Ганди, опыт мирного, политического решения самых острых, казалось бы, непримиримых противоречий во взаимоотношениях народов, когда затрагиваются коренные интересы государств и правительств, когда противоречия между ними грозят разрушить наш непрочный, но во многом единый и взаимозависимый мир взрывом новой войны и тотального насилия и когда само существование земной цивилизации может быть поставлено под вопрос.
При всем том, видимо, еще рано возводить нравственно возвышенный метод Ганди в абсолют, в универсальный способ решения всех социально-политических противоречий современного общества. Скажем, можно ли противопоставить агрессивной силе одно жертвенное ненасилие, безудержной гонке вооружений – одностороннее разоружение, а угнетению человека – одно его добровольное страдание? Но наша цивилизация благодаря великим рыцарям мира и ненасилия, каким был Махатма Ганди, меняет свой облик, свое планетарное сознание, и там, где еще недавно безраздельно господствовала и отравляла умы людей милитаристская идея фатальной неизбежности и закономерности войн, уже возникает и все больше утверждается новое политическое мышление; общественным сознанием народов овладевает гуманистическая философия мира. «Образ врага», веками питавший войны между народами,’ пока с трудом начинает уступать вере людей в единство, в их братство и партнерство.
Глубокий патриотизм, демократизм и гуманизм Махатмы Ганди, его последовательное выступление против колониального насилия и расовой дискриминации, его решительное осуждение фашизма, милитаризма и войны, его неустанные призывы ко всеобщему разоружению, к запрещению ядерного оружия, к широкому международному сотрудничеству стран и народов и, наконец, самое важное, его революционная тактика и политическая деятельность, направленная на достижение этих целей, – все это сделало Ганди выразителем императивов грядущего века.
Жизненный подвиг Ганди получил признание во всем честном и совестливом мире, даже среди тех, кто далеко не всегда разделял его мировосприятие, соглашался с «гандистской правдой» о нашей реальности.
В постановлении Национального совета Коммунистической партии Индии о праздновании 100-летия со дня рождения Махатмы Ганди индийские коммунисты призывают «взять на вооружение и продолжить то, что было наступательным и демократическим, прогрессивным и объединяющим в жизни и деятельности Ганди».
Бег времени отдаляет нас от живого Ганди. Уже мало осталось соратников Махатмы, но растет число его последователей во всех странах; его идеи о ненасильственном мире,
