начального периода деятельности нашей маленькой, но растущей
организации.
(* Прибор для размножения рукописных или печатных текстов. *)
Люди редко заботятся о том, чтобы получить квитанцию за уплаченную сумму, но мы всегда настаивали, чтобы такие квитанции выдавались. Таким образом
удавалось учитывать каждую паю (1/12 аны), и я смею утверждать, что даже
сегодня в архивах Индийского конгресса Наталя можно найти в целости и
сохранности конторские книги за 1894 год. Тщательное ведение книг — sine qua non (*) работы любой организации. Без этого она может навлечь на себя дурную
славу. Без должного ведения счетов невозможно сохранить истину в ее
первозданной непорочности.
(* Необходимое условие (латин.). *)
Одной из сторон деятельности Конгресса была работа с получившими
образование индийцами, родившимися в колонии. Под покровительством Конгресса
была создана Ассоциация по вопросам образования индийцев — уроженцев
колонии. Членами ассоциации были, главным образом, молодые люди. С них
взимались номинальные членские взносы. Ассоциация была призвана выявлять их
нужды и жалобы, содействовать их духовному развитию, способствовать
сближению с индийскими купцами, а также привлекать их к общественной
деятельности. Члены ассоциации регулярно собирались, читали и обсуждали
статьи по различным вопросам. При ассоциации была создана небольшая
В задачу Конгресса входила также пропаганда. Она заключалась в разъяснении
действительного положения вещей в Натале англичанам в Южной Африке и Англии
и нашим соотечественникам в Индии. С этой целью я написал две брошюры.
Первая называлась «Обращение ко всем британцам Южной Африки». На основании
фактов она знакомила с общим положением индийцев в Натале. Другая брошюра —
«Избирательное право индийцев. Призыв». В ней излагалась краткая история
избирательного права индийцев в Натале и приводились соответствующие цифры и
факты. Я затратил немало усилий на эти брошюры, но результаты оправдали мои
усилия. Брошюры получили широкое распространение.
В результате своей деятельности мы завоевали многочисленных друзей для
индийцев в Южной Африке и получили активную поддержку всех политических
партии Индии. Для южноафриканских индийцев наметилась также четкая программа
действий.
XX. БАЛАСУНДАРАМ
Горячие и чистые веления сердца всегда исполняются. В этом я часто
убеждался на личном опыте. Служение бедным — таково веление моего сердца, оно всегда толкало меня к беднякам и позволяло слиться с ними.
В Индийский конгресс Наталя входили индийцы — уроженцы колонии и
конторские служащие, а неквалифицированные рабочие и законтрактованные
рабочие оставались за его пределами. Конгресс все еще не был для них своим.
Они не в состоянии были платить взносы и в Конгресс не вступали. Конгресс
мог бы завоевать их симпатии, только если бы стал служить им. Такая
возможность представилась, когда ни Конгресс, ни я не были готовы к этому. Я
проработал всего три или четыре месяца, и Конгресс переживал еще
младенческий возраст. Ко мне явился тамил в рваной одежде, с головным убором
в руках. У него были выбиты два передних зуба и весь рот в крови. Плача и
дрожа всем телом, он рассказал, что его избил хозяин. Рассказ его во всех
подробностях мне перевел мой конторщик, тоже тамил. Баласундарам — так звали
посетителя — был законтрактованным рабочим у известного в Дурбане европейца.
Рассердившись на него, хозяин вышел из себя и жестоко поколотил
Баласундарама, выбив ему два зуба.
Я отправил рабочего к доктору. В то время врачи были только белые. Я хотел
получить медицинское свидетельство с указанием характера нанесенных
Баласундараму побоев. Получив такое свидетельство, я немедленно свел
потерпевшего к судье, которому передал показания Баласундарама, данные под
присягой. Прочитав их, судья возмутился и вызвал хозяина повесткой в суд.
Я отнюдь не стремился к тому, чтобы хозяин понес наказание, а хотел
только, чтобы он отпустил Баласундарама. Закон о законтрактованных рабочих
был мне известен. Если обыкновенный слуга бросал службу без предупреждения, хозяин мог предъявить ему иск через гражданский суд. Положение же
законтрактованного рабочего было совсем иным. При подобных же
обстоятельствах он отвечал перед уголовным судом и в случае вынесения
обвинительного приговора подлежал тюремному заключению. Вот почему, как
сказал сэр Уильям Хантер, система вербовки рабочих почти то же, что рабство.
Как и рабы, законтрактованные рабочие были собственностью хозяев.
Освободить Баласундарама можно было только одним из двух способов: либо
заставить протектора по делам законтрактованных рабочих аннулировать
контракт (или передать этот контракт кому-нибудь другому), либо заставить
хозяина Баласундарама освободить его. Я пошел к хозяину и сказал ему:
— Я не хочу возбуждать против вас дело и добиваться наказания для вас.
Полагаю, вы понимаете, как жестоко вы избили человека. Я удовольствуюсь тем, что вы передадите контракт кому-нибудь другому.
Он охотно согласился. Тогда я обратился к протектору по делам
законтрактованных рабочих. Тот тоже дал согласие при условии, что я найду
нового хозяина для Баласундарама.
Я занялся поисками предпринимателя. Нужен бы европеец, так как индийцы не
имели права держать законтрактованных рабочих. У меня в то время знакомых
среди европейцев было мало. Я обратился к одному из них, и он согласился
взять к себе Баласундарама. Я поблагодарил его за любезность. Мировой судья
признал виновным хозяина Баласундарама и занес в протокол, что он обязался
передать законтрактованного рабочего другому лицу.
Дело Баласундарама стало известно всем законтрактованным рабочим, и они
теперь считали меня своим другом. Я от всей души радовался этой дружбе. Ко
мне в контору приходило много законтрактованных рабочих, и я получил
прекрасную возможность ознакомиться с их радостями и горестями.
Весть о деле Баласундарама дошла даже до Мадраса. Рабочие из разных мест
этой провинции, прибывшие в Наталь по контракту, узнавали об этом от своих
законтрактованных собратьев.
Само по себе дело не представляло ничего особенного, но уже сам факт, что
в Натале нашелся человек, занявшийся законтрактованными рабочими и публично
выступивший в их защиту, был для них событием радостным и обнадеживающим.
Я уже отметил, что Баласундарам вошел ко мне в контору, держа головной
убор в руках. Эта черточка характерна для поведения человека, привыкшего к
унижениям. Я уже говорил об инциденте в суде, когда от меня потребовали
снять тюрбан. Все законтрактованные рабочие и вообще индийцы обязаны были
снимать головной убор в присутствии европейца, была ли то фуражка, тюрбан
или шарф, обмотанный вокруг головы. Приветствие, хотя бы обеими руками, считалось недостаточным. Баласундарам полагал, что должен соблюсти это
правило также и в отношении меня. Это был первый случай в моей практике. Я
почувствовал себя неловко и попросил его надеть шарф. Он не сразу решился на
это, но я заметил выражение удовольствия на его лице.
Для меня всегда было загадкой, как могут люди считать для себя почетным
унижение ближнего.
XXI. НАЛОГ В 3 ФУНТА СТЕРЛИНГОВ
В деле Баласундарама я столкнулся с законтрактованными индийцами. Однако
серьезно заняться изучением их положения побудила меня кампания об
установлении для них тяжелого особого налога.
В том же 1894 году правительство Наталя предполагало обложить
законтрактованных индийцев ежегодным налогом в 25 фунтов стерлингов. Этот
проект поразил меня. Я поставил вопрос об этом на обсуждение Конгресса, и
было решено немедленно организовать сопротивление этому мероприятию.
Следует вкратце объяснить происхождение этого налога.
Приблизительно в 1860 году европейцы в Натале нуждались в рабочей силе для
возделывания сахарного тростника и производства сахара. Это было невозможно
без ввоза рабочих из других стран, так как жившие в Натале зулусы для такой
работы не годились. Правительство в Натале снеслось с индийским
правительством и получило разрешение на вербовку рабочих. Завербованные
рабочие должны были подписывать контракт, обязывавший их отработать в Натале
пять лет. По истечении этого срока им предоставлялась возможность поселиться
в Натале и приобрести землю на правах полной собственности. Обещание таких
прав послужило приманкой, которая необходима была в то время белым, так как
они рассчитывали поднять свое сельское хозяйство при помощи индийских
рабочих, отслуживших срок по контракту.
Но индийцы дали больше, чем от них ожидали. Они развели в большом
количестве овощи, стали возделывать многие культуры, привезенные из Индии, дали возможность выращивать дешевле местные сорта, внедрили культуру манго.
При этом индийцы не ограничились сельским хозяйством, а занялись и
торговлей. Они покупали земельные участки также и для строительства. Многие
простые рабочие стали землевладельцами и домовладельцами. За ними из Индии
последовали купцы. Покойный шет Абубакар Амод был одним из первых среди них.
Он довольно быстро основал крупное дело.
Белые купцы забили тревогу. Когда они желали приезда индийских рабочих, они не учитывали их деловых способностей. Они еще готовы были примириться с
тем, что индийцы станут независимыми землевладельцами, но не могли допустить
конкуренции в торговле.
Так были посеяны первые семена вражды к индийцам. Другие факторы
способствовали ее углублению. Наш особый образ жизни, простота, умение
довольствоваться небольшой прибылью, равнодушие к правилам гигиены и
санитарии и скаредность, если речь шла о необходимости поддерживать свои
дома в хорошем состоянии, — все это в сочетании с религиозными различиями
раздувало пламя вражды. В законодательстве вражда эта нашла отражение в
законопроектах о лишении нас избирательных прав и об обложении налогом
законтрактованных индийцев. Помимо этого, были проведены и другие меры, направленные на ущемление прав и достоинства индийцев.
Первое предложение было о принудительной репатриации индийских рабочих с
таким расчетом, чтобы срок их контрактов истекал уже в Индии. Но на это не
согласилось бы индийское правительство. Тогда было внесено другое
1) законтрактованный рабочий по истечении срока контракта должен
возвратиться в Индию; или же
2) подписывать каждые два года новый контракт, причем при возобновлении
контракта он получает прибавку;
3) в случае отказа вернуться в Индию или возобновить контракт рабочий
должен платить ежегодный налог в 25 фунтов стерлингов.
В Индию была послана делегация в составе сэра Генри Биннса и м-ра Мейсона
с целью добиться одобрения этого предложения индийским правительством.
Вице-королем Индии был в то время лорд Элджин. Он отверг налог в 25 фунтов, но согласился на установление подушного налога в 3 фунта. Я считал тогда и
убежден до сих пор, что это был серьезный промах со стороны вице-короля.
Давая такое согласие, он совершенно не подумал об интересах Индии. В его
обязанности совсем не входило оказывать услуги европейцам в Натале.
Законтрактованный рабочий, имеющий жену, сына старше шестнадцати лет и дочь
старше тринадцати лет, должен был платить налог с четырех человек в размере
12 фунтов в год, а между тем средний доход главы семьи никогда не превышал
14 шиллингов в месяц. Такого чудовищного налога не существовало ни в одной
стране.
Мы развернули бурную кампанию протеста. Если бы не вмешался Индийский
конгресс Наталя, вице-король, пожалуй, согласился бы и на налог в 25 фунтов.
Снижение его до 3 фунтов было, по-видимому, всецело результатом агитации
Конгресса. Впрочем, может быть, я ошибаюсь. Возможно, что независимо от
сопротивления Конгресса индийское правительство с самого начала отвергло бы
налог в 25 фунтов стерлингов и сократило бы его до 3 фунтов. Во всяком
случае санкционирование налога представляло собой злоупотребление доверием
со стороны индийского правительства. Вице-королю как лицу, ответственному за
благосостояние Индии, ни в коем случае не следовало бы одобрять этот
Конгресс не мог расценить сокращение налога с 25 до 3 фунтов стерлингов
как большое достижение. Сожалели, что не удалось полностью отстоять интересы
законтрактованных индийцев. Конгресс сохранил решимость освободить индийцев
от уплаты этого налога, однако прошло двадцать лет, прежде чем этого удалось
добиться. Но это явилось результатом усилий индийцев уже не только Наталя, а
всей Южной Африки. Вероломство по отношению к ныне покойному м-ру Гокхале
стало поводом для последней кампании, в которой приняли участие все
законтрактованные индийцы. В этой борьбе некоторые из них поплатились жизнью
— они были
