После этого вплоть до своего

возвращения в Индию, насколько помню, я не болел ничем серьезным.

Но во время жизни в Иоганнесбурге меня беспокоили запоры и частые головные

боли. Слабительными средствами и правильно регулируемой диетой я поддерживал

свое здоровье, но едва ли мог назвать себя вполне здоровым и всегда жаждал

избавиться от этих ужасных слабительных.

Примерно в это же время я прочел об образовании в Манчестере «Общества

незавтракающих». Создатели этого общества доказывали, что англичане едят

слишком часто и много, что их расходы на лечение велики, так как они едят до

полуночи, и что им нужно отказаться по крайней мере от завтрака, если они

хотят улучшить свое здоровье. Хотя этого нельзя было сказать обо мне, я

понял, что в какой-то степени эти доводы относятся и ко мне. Я обычно плотно

ел три раза в день, не считая послеполуденного чая. Я никогда не был

воздержан в еде и наслаждался, поглощая разнообразные лакомства, допускавшиеся вегетарианской диетой, без употребления пряностей. Раньше

шести-семи часов я почти никогда не вставал. Поэтому я подумал, что, если я

откажусь и от утреннего завтрака, у меня могут прекратиться головные боли. Я

решил произвести такой опыт. В течение нескольких дней не есть по утрам было

очень трудно, но головные боли совсем прекратились. Это привело меня к

выводу, что я ем больше, чем нужно.

Но это изменение в режиме питания не излечило меня от запоров. Я попытался

принимать поясные ванны Куне. Они хотя и принесли некоторое облегчение, но

полностью меня тоже не излечили. Между тем мой знакомый (забыл, кто именно, кажется, немец, бывший хозяин вегетарианского ресторана) дал мне книгу

Джаста «Возврат к природе». В этой книге я прочел о лечении землей. Автор

также пропагандировал свежие фрукты и орехи как естественную пищу человека.

Не сразу перешел я на одну фруктовую диету, но тотчас же начал проводить

опыты по лечению землей, и это дало удивительные результаты. Процедура

лечения сводилась к тому, чтобы подвязывать живот бандажем из льняного

полотна, т. е. делать своего рода компресс из чистой земли, увлажненной

холодной водой. Ложась спать, я надевал этот бандаж и снимал его при первом

же своем пробуждении ночью или утром. Это оказалось радикальным средством. С

тех пор я несколько раз проверял это лечение на себе и на своих друзьях и

никогда не жалел об этом. В Индии у меня не было возможности столь же

успешно испытывать это лечение, поскольку не было времени обосноваться в

одном месте и проводить такие опыты. Но моя вера в эффективность лечения

землей и водой практически осталась прежней. Я прибегаю к лечению землей

даже теперь и рекомендую его своим соратникам, когда это необходимо.

Несмотря на то, что я дважды серьезно болел в своей жизни, считаю, что

человеку особенно не нужны лекарства. В 999 случаях из тысячи можно

вылечиться с помощью правильной диеты, лечением водой и землей и тому

подобными домашними средствами. Тот, кто обращается к врачу, вайдья или

хакиму по поводу каждого незначительного недомогания и глотает всякие

растительные и минеральные лекарства, не только укорачивает свою жизнь, но и

становится рабом своего тела, вместо того чтобы быть его господином, теряет

самоконтроль и перестает быть человеком.

Пусть эти соображения не смущают читателя на том основании, что они

пишутся больным, прикованным к постели. Я знаю причины своих болезней. И

всецело сознаю, что я один в ответе за них и именно вследствие этого

сознания не потерял еще терпения. В самом деле, я благодарен богу за эти

свои болезни, являющиеся для меня жизненным уроком, и успешно сопротивляюсь

искушению принимать множество лекарств. Знаю, что мое упрямство часто

удручает врачей, но они несмотря на это обращаются со мной сердечно и не

отказываются от меня.

Однако не будем отвлекаться. Прежде чем перейти к дальнейшему рассказу, я

должен предостеречь читателя. Тот, кто купит книгу Джаста под влиянием

прочитанного в этой главе, не должен все принимать в ней за истинную правду.

Писатель почти всегда раскрывает только одну сторону дела, в то время как

каждое дело надо рассматривать по меньшей мере с семи точек зрения, каждая

из которых, вероятно, правильна сама по себе, но не верна в определенный

момент и при определенных обстоятельствах. Кроме того, многие книги пишутся

только для продажи и ради приобретения имени и славы. Поэтому пусть тот, кому попадутся такие книги, прочтет их критически и посоветуется с опытным

человеком, прежде чем пытаться проделать какой-либо опыт, описанный там, или

же пусть он читает эти книги терпеливо и хорошо усвоит их содержание, прежде

чем руководствоваться ими в своих поступках.

VIII. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

Боюсь, что мне придется и в этой главе отступить от темы.

Наряду с опытами по лечению землей я проводил также опыты в области

питания, и здесь будет не лишним высказать некоторые замечания относительно

этих опытов, хотя у меня будет еще возможность вернуться к ним.

Я не могу подробно останавливаться здесь на опытах в области питания: это

я уже делал в ряде статей, написанных на гуджарати и опубликованных

несколько лет назад в «Индиан опиньон», а затем появившихся в виде брошюры

на английском языке под названием «Руководство к здоровью».

Из всех моих брошюр эта самая известная, как на Востоке, так и на Западе,

— чего я до сих пор не могу понять. Брошюра была написана для читателей

«Индиан опиньон». Но мне хорошо известно, что она оказала большое влияние на

жизнь многих на Западе и на Востоке, которые в глаза не видели «Индиан

опиньон». Я знаю об этом, так как эти люди писали мне по данному вопросу.

Поэтому считаю необходимым упомянуть здесь о брошюре, ибо хотя я и не вижу

оснований пересматривать изложенные в ней взгляды, однако в своей практике я

провел ряд коренных изменений, о которых читатели этой брошюры не знают и о

которых, мне думается, им следует сообщить.

Подобно всем другим моим книгам и статьям эта брошюра была написана с

религиозной целью, всегда вдохновлявшей все мои поступки, и если сегодня я

не могу применить на практике некоторые свои теории, изложенные в этой

брошюре, то это мое большое горе.

Я твердо убежден, что человек совсем не должен пить молоко, за исключением

молока своей матери, которое он потребляет в младенческом возрасте. Его

питание должно состоять из высушенных на солнце фруктов и орехов. Для своих

тканей и нервов он может получить достаточно питательных веществ из таких

фруктов, как виноград, и орехов вроде миндаля. Человеку, питающемуся этими

продуктами, легко умерить половое влечение и другие страсти. Вместе со

своими товарищами по работе я убедился на опыте, насколько верна индийская

пословица: человек есть то, что он ест. Эти взгляды обстоятельно изложены в

моей брошюре.

Но, к сожалению, на практике я был вынужден отказаться от некоторых своих

теорий. Когда я проводил вербовочную кампанию в Кхеде, ошибка в диете

истощила меня, и я был на пороге смерти. Напрасно пытался я восстановить

подорванное здоровье без молока. Я обращался к врачам, вайдья и известным

мне ученым с просьбой порекомендовать мне какой-нибудь заменитель молока.

Одни предлагали манговую воду, другие — масло махуа, третьи — миндальное

молоко. Я истощил свое тело, экспериментируя подобным образом, но ничто не

могло помочь мне подняться с постели. Вайдья читали мне строфы из

произведений Чараки, чтобы доказать, что в терапии нет места религиозной

щепетильности в отношении пищи. Так что от них трудно было ожидать, что они

помогут мне остаться в живых, не употребляя молока. И разве мог тот, кто без

колебаний рекомендует крепкие бульоны и коньяк, помочь мне сохранить жизнь

на безмолочной диете?

Связав себя обетом, я не мог уже пить молоко коровы или буйволицы. Конечно

же, обет этот означал, что я отказываюсь от любого молока, но поскольку, давая этот обет, я имел в виду лишь молоко коров и буйволиц и поскольку мне

очень хотелось жить, я решил все-таки пить молоко, но козье, оправдывая свой

поступок тем, что я придерживаюсь буквы обета. Начав пить козье молоко, я

прекрасно сознавал, что нарушаю дух своего обета.

Но мной овладела идея провести кампанию против закона Роулетта. И вместе с

тем росло желание жить. Так прекратился один из величайших опытов моей

жизни.

Некоторые, как мне известно, говорят, что душа не имеет ничего общего с

тем, что человек ест или пьет, так как она сама не ест и не пьет; что имеет

значение не то, что мы принимаем внутрь извне, а то, что мы выражаем изнутри

вовне. Несомненно, в этом есть некоторая доля истины, но, не вдаваясь

подробно в эти доводы, я только выражу свою твердую убежденность в том, что

воздержание в пище, как в отношении качества ее, так и количества, столь же

важно, как и сдержанность в мыслях и словах для ищущего истину, который

живет в страхе божьем и готовится предстать пред господом.

Однако должен сообщить не только о том, что моя теория подвела меня, но и

предостеречь от применения ее. Поэтому я убедительно прошу того, кто под

воздействием выдвинутой мною теории откажется от молока, не упорствовать в

своем опыте в случае, если этот опыт будет неблагоприятным в каком-либо

отношении, или же проводить его, только посоветовавшись с опытными врачами.

До сих пор этот опыт показал мне, что для тех, у кого слабое пищеварение и

кто прикован к постели, нет более легкой и питательной пищи, чем молоко.

Я был бы очень обязан тем, кто, обладая опытом в этом отношении и прочитав

эту главу, сообщит мне, удалось ли ему на основании опыта, а не из книг, найти растительную замену молока, которая была бы столь же питательна и

легко усвояема.

IX. БОРЬБА С ВЛАСТЯМИ

Вернемся к Азиатскому ведомству.

Иоганнесбург был оплотом азиатских чиновников. Я видел, что они, вместо

того чтобы защищать индийцев, китайцев и других, притесняли их. Ежедневно ко

мне поступали жалобы следующего содержания: «Отказывают тем, кто имеет

право, а за сто фунтов стерлингов дают разрешения не имеющим никаких прав.

Если вы не вмешаетесь, то от кого же тогда ждать помощи?» Я разделял их

мнение. Если мне не удастся искоренить зло, то пребывание мое в Трансваале

будет напрасным.

Я стал собирать доказательства и, когда у меня их накопилось более чем

достаточно, обратился к полицейскому комиссару. Он оказался человеком

справедливым и отнесся ко мне не только не холодно, но, напротив, внимательно выслушал и попросил ознакомить с фактами, которыми я располагал.

Он сам опросил свидетелей и был удовлетворен их показаниями. Однако, так же

как и я, он знал, что в Южной Африке трудно рассчитывать на то, чтобы белые

присяжные осудили белого, нанесшего обиду цветному.

— Во всяком случае попробуем, — сказал он. — Вряд ли стоит оставлять таких

преступников безнаказанными из опасения, что присяжные их оправдают. Я

должен добиться их ареста. Уверяю вас, что приложу к этому все силы.

Мне не нужны были подобные заверения. Я подозревал многих чиновников, но

поскольку прямых улик против них собрать не удалось, был отдан приказ об

аресте только двоих из них, в виновности которых не было ни малейшего

сомнения.

Мои действия невозможно было сохранить в тайне. Многие знали, что я бываю

у полицейского комиссара почти ежедневно. Два чиновника, которых должны были

арестовать, пользовались услугами агентов, более или менее искусных. Они

наблюдали