Терра, глядя в сторону:
- Поневоле раздумываешь, как бы все было, если бы могло начаться сызнова.
- Совершенно так же, — сказал Мангольф. — Чем лгать и стяжать, я предпочту снова пасть и пойти ко дну.
Терра в ответ:
- А возможно, мы в следующий раз предпочли бы безоговорочно повторять все подлости, без которых человек не может в чистоте душевной вкушать свой хлеб насущный. Насколько я понимаю, даже и богу это было бы угоднее.
Но Мангольф:
- Не глумись! Его час пришел.
Они не отрывали друг от друга глаз, и каждый искал в состарившихся чертах другого решения собственной загадки, снова надеясь обрести себя в познании сокровеннейшей сущности другого. Чтобы постигнуть друг друга до конца, они отодвинулись из полосы света. Бессознательно они искали темноты, искали укромного угла в неосвещенной комнате, чтобы там грудь с грудью шептаться торопливо и украдкой.
- Я испытал непонятные явления, — шептал Мангольф. — Власть картины, зовущей и вбирающей в себя. Я знаю, что взойду на тот холм и лишь там, наверху, умру. Тогда погибнет и голый нищий, поносивший и, один из всех, любивший меня.
- Я тебя понимаю, — шептал Терра. — И я явственно, словно в откровении, ощутил, что тщетно пытался бы застрелиться, если бы не застрелился ты. Бог принципиально не согласен принять нас врозь.
- Ты веришь в него?
- Да, — сказал Терра. — Это нелегко далось, ведь я никому не люблю навязываться.
- Знаешь ты способ спросить у него, действительно ли нам следует умереть?
- В этом вопросе я всецело полагаюсь на собственный наш здоровый инстинкт. Не будь мы оба до последней капли крови к этому готовы, разве пришла бы нам хоть отдаленно охота умереть? Бог свидетель, как мы зубами и когтями держались за жизнь.
- Ужасно! — Глухой стон проник в сердце другу.
- Бог, несомненно, требует от каждого лишь то, что он может дать. От нас он требует гордости, — горячо произнес Терра.
Тогда Мангольф выпрямился.
- Где взять оружие? Револьвер исчез. Он лежал вот тут.
Терра последовал за ним.
- Тут он и лежит, — показал он.
Револьвер лежал под лампочкой, у кровати. Мангольф взял его: тот же маленький браунинг.
- Непостижимо, — сказал он.
- Что именно? — спросил Терра.
И Мангольф:
- Они положили его возле кровати, чтобы я сам покончил с собой. Я швырнул его на пол, комната была полна людей, он исчез. А сейчас он снова лежит тут.
- Значит, заинтересованное лицо все еще здесь, — уверенно сказал Терра. Мангольф стал возражать, они поспорили, принялись шарить под мебелью и, лишь столкнувшись под каким-то диваном головами, опомнились.
- Какое нам дело до того, почему револьвер снова лежит там!
- А с другой стороны, у нас не осталось дела интереснее.
Оба беззвучно рассмеялись.
Но так как и после этой ночи должно было настать утро, они не видели повода спешить с осуществлением своего намерения. Оно было достаточно твердо, и они могли, решил Терра, преспокойно распить в его честь бутылку вина. Торжественно совершил он возлияние вместе с другом.
- Твое здоровье, дорогой Вольф! — сказал он, но потом и сам заметил неуместность традиционной формулы. — Вот какова, значит, жизнь, — заговорил он, глядя в стакан. — Вот она какова.
- Удивительно, — сказал Мангольф, глядя в свой, — как много мы от нее ожидали, несмотря на крайний скептицизм. А ведь получили много меньше, хоть и достигли вершины. Если бы мы еще мыслили во времени, то могли бы сказать: мы оставили след.
- Всякая песчинка оставляет след, — сказал Терра. — Но почему она именно в этот миг и на этом месте производит в текучих песках свое ничтожное, но такое значительное и важное трение, то ведает один бог.
Они замолчали, ибо заметили: что бы они ни сказали, — все тотчас же приводило к одной цели.
Рассвет забрезжил. Издалека сквозь тишину слабо донеслись звуки марша.
- Вот и другие идут тем же путем, что и мы. Чокнемся, дорогой Вольф. На этот раз они выпили, уже стоя.
- Но те ничего не понимают, — сказал Мангольф. — В этом их великое счастье.
- В каждую данную минуту нашей жизни нет ничего важнее, чем облагородить нашу обязанность, поняв ее, — сказал Терра и достал из кармана свой револьвер. Мангольф взял свой. Звуки марша приближались.
- Бедняги! — воскликнул Мангольф. — Они-то за что умирают? Еще сотни лет не перестанут они верить всякому, кто будет толковать им о долге и величии — и зарабатывать на них.
- Даже много дольше. Ибо у них неугасимая страсть к самопожертвованию, — сказал Терра. — Но, очевидно, они получают какую-то компенсацию. Я за всю жизнь не встретил человека, который не помнил бы о своей выгоде. — При этом они уже переплели руки, как будто собирались выпить на «ты»… но в руках были револьверы.
- Куда? — крикнул Мангольф, окрыленный горячкой ожидания. — В голову!
- В голову, — повторил Терра.
Они прицелились, спустили курки. Последним у Мангольфа было непреложное сознание, что он в образе того Христа легко и радостно поднимается на тот холм. Он чуть ли не видел себя, но только взор его уже угас. Все существо Терра трепетало в ожидании, чтобы тот голос, последним зовом которого было когда-то его имя, вновь позвал его. Но прежде чем сестра успела позвать его, он упал. Они упали крест-накрест друг на друга.
Снаружи гремела военная музыка, маршевый шаг и тяжелые колеса сотрясали комнату. Но во всем, что двигалось мимо, Мангольф и Терра не видели ни величия, ни скорби, не видели ни одичалых, ни испуганных лиц, ни тех, что еще продолжают борьбу. Терра и Мангольф покоились, образуя свой крест.
Одна из дверей раскрылась, показалась фигурка. Очков уже не было, двигалась она ловко, держалась смело. Обнаженные ноги ее брезгливо избегали прикоснуться к мертвецам. Не останавливаясь, прошла она к окну, с силой распахнула его и звонко выкрикнула навстречу сверкающему дню войны:
- Ура!
ПРИМЕЧАНИЯ
Голова
Der Kopf
Роман Генриха Манна «Голова» — последняя часть трилогии «Империя» — был опубликован в 1925 году. В романе «Голова» наряду с вымышленными событиями и персонажами описаны действительные события и выведены — большей частью под вымышленными именами — исторические личности, игравшие важную роль в политике и экономике Германии. Граф Ланна — это Бернгард Бюлов (1849-1929), с 1897 по 1900 год статс-секретарь по иностранным делам, а с 1900 по 1909 год имперский канцлер. Кнак — крупнейший пушечный король Фридрих-Альфред Крупп (1854-1902). Губиц — это барон Гольштейн (1837-1909), один из главных закулисных руководителей внешней политики Германии в годы правления Вильгельма II. Другие герои романа не имеют прямых прототипов. Однако сам Генрих Манн указывал: «Когда я писал Мангольфа, я чаще всего думал о Гардене (1861-1927, известный журналист — ред.), а Терра я так приблизил к Ведекинду (1864-1918, немецкий драматург — ред.), что он даже говорит языком и отдельными фразами из пьес Ведекинда».
Стр. 20. …запрещенной социал-демократической партии. — В 1878 году правительством Бисмарка был проведен через рейхстаг исключительный закон против социалистов Закон запрещал всякую деятельность германской социал-демократической партии, массовые рабочие организации и рабочую печать.
Стр. 31. Национал-либералы — политическая партия, представлявшая интересы крупной промышленной буржуазии; существовала с 1866 по 1918 год. Национал-либералы активно поддерживали политику Бисмарка, голосовали в 1878 году за исключительный закон против социалистов, упорно сопротивлялись введению всеобщего избирательного права в Пруссии.
Стр. 32. …старых бисмарковских покровительственных пошлин. — Бисмарк ввел в 1879 году высокие покровительственные тарифы на железо, бумажную пряжу и хлеб. В высоких хлебных пошлинах было заинтересовано прусское юнкерство.
Стр. 35. «Тристан». — Имеется в виду опера Рихарда Вагнера (1813-1883) «Тристан и Изольда».
Стр. 62. …Ариосто по-итальянски — Ариосто Лодовико (1474-1533) крупнейший итальянский поэт позднего Возрождения.
Стр. 77. Империя — это мир — демагогическое изречение Луи Наполеона, произнесенное им накануне монархического переворота (1851), в результате которого он сделался императором Франции.
Стр. 100. …будто перед ним была по меньшей мере побежденная Дания. См. примечание к стр. 196.
Стр. 121. Спустя двадцать лет после доходнейшей из войн… — Имеется в виду франко-прусская война 1870-1871 годов, которая принесла Германии контрибуцию в пять миллиардов франков.
Стр. 122. Гогенфридбергский марш — прусский военный марш, предположительно написанный королем Фридрихом Великим в 1745 году, после победы над австро-саксонскими войсками при Гогенфридберге.
Стр. 128. Заменить отклоненный год назад проект об увеличении армии новым законом… об усилении флота. — В 1893 году рейхстаг оказал сопротивление увеличению расходов на армию и был распущен. Законопроект о строительстве флота был проведен весной 1898 года.
Стр. 142. Гогенлоэ Хлодвиг, князь Шиллингсфюрст (1819-1901) германский реакционный государственный деятель, крупный земельный магнат. В 1894-1900 годах — канцлер Германской империи. «Старец в Саксонском лесу» прозвище Бисмарка. Вильгельм I подарил Бисмарку одно из богатейших лесных угодий Германии — знаменитый Саксонский лес. Там, в своем имении, Бисмарк жил последние годы жизни.
Стр. 144. Убийство президента Карно… — Карно Сади (1837-1894) французский буржуазный политический деятель. В 1887 году был избран президентом республики. Его президентство было отмечено усилением репрессий против поднимавшегося рабочего движения. Карно был убит в Лионе анархистом Казерио.
Стр. 146. Фридрихсруэ — имение Бисмарка неподалеку от Гамбурга, полученное им в подарок от Вильгельма I. Панамский скандал — крупнейшая афера, связанная с злоупотреблениями правления «Всеобщей компании межокеанского канала», созданной во Франции в 1879 году. Сопровождалась подкупом французских правительственных чиновников, контролировавших деятельность компании.
Стр. 147. Пангерманский союз — организация немецких шовинистов; возникла в 1891 году (до 1894 года называлась Всеобщий германский союз). Во главе союза
