Пожалуйте; у нас на обед будет горячий паштет из дичи. Прошу, господа. Надеюсь, что мы утопим в вине все неприятности.
Уходят все, кроме Шеллоу, Слендера и Эванса.
Слендер. Я отдал бы сорок шиллингов, лишь бы здесь был мой сборник сонетов и любовных песен[23].
Входит Симпль.
Наконец-то! Где это ты пропадал? Что же, я сам себе должен прислуживать? Где моя книга? При тебе, что ли?
Симпль. «Книга загадок»[24]? Да вы ведь сами изволили одолжить ее Алисе Шорткейк в праздник Всех Святых, за две недели до Михайлова дня.
Шеллоу. Пойдем, пойдем, племянник. Мы ждем тебя. Только вот еще одно слово, племянник: вот что, братец, знаешь, сэр Хьюго сделал мне издалека, обиняком нечто вроде предложения. Понимаешь ты меня?
Слендер. Да, сэр, увидите, я буду благоразумен. Раз так нужно, я буду поступать благоразумно.
Шеллоу. Да ты прежде пойми меня!
Слендер. Я это и делаю.
Эванс. Внемлите его внушениям, мистер Слендер. Я составлю вам обозрение этого дела, если вы способны вникнуть в оное.
Слендер. Нет, я поступлю, как скажет дядюшка Шеллоу, уж вы меня простите: он – мировой судья у себя в округе, как бы прост я ни был.
Эванс. Но совсем не в этом дело: дело в вашей женитьбе.
Шеллоу. Да, об этом и речь, сэр.
Эванс. Право, об этом самая и речь; на мисс Анне Пэйдж.
Слендер. Что ж, если это так, я готов жениться на ней по любому разумному предложению.
Эванс. Но можете ли вы питать привязанность к сей девице? Позвольте нам услыхать об этом из ваших уст или из ваших губ, ибо некоторые философы утверждают, что губы суть частица уст. Итак, объясните с точностью, можете ли перенести свое благорасположение на сию девицу?
Шеллоу. Племянник Слендер, можешь ты любить ее?
Слендер. Надеюсь, сэр, что поступаю, как полагается благоразумному человеку.
Эванс. Нет, клянусь всеми святителями и святительницами Божьими! Говорите положительно: можете ли внушить ей ваши желания к ней?
Шеллоу. Да, ты должен отвечать положительно. Хочешь жениться на ней и взять хорошее приданое?
Слендер. Я сделаю и больше этого, дядюшка, если вы того потребуете.
Шеллоу. Нет, ты пойми, пойми меня, любезный племянник: я ведь делаю все для твоего удовольствия. Можешь ты любить эту девицу?
Слендер. Я женюсь на ней, если вы того желаете. Вначале любовь, может быть, будет и не очень велика, но потом, когда мы ближе познакомимся, женимся и покороче узнаем друг друга, она, с Божьей помощью, может, и уменьшится. Надеюсь, что по мере сближения будет увеличиваться и взаимное нерасположение. Но если вы скажете: «Женись на ней» – я женюсь. На это я решился добровольно и необдуманно.
Эванс. Весьма разумный ответ, за исключением слова «необдуманно», ибо, по нашему мнению, нужно сказать: «Обдуманно». Но намеренье прекрасное.
Шеллоу. Да, я полагаю, у него есть намеренье.
Слендер. Да, а не то пусть меня повесят – и все тут!
Входит Анна Пэйдж.
Шеллоу. Вот и наша красавица, мисс Анна! Видя вас, мисс Анна, я жалею, что не могу вернуть свои юные годы.
Анна. Обед подан. Батюшка просит вас пожаловать.
Шеллоу. Я иду к нему, прекрасная мисс Анна!
Эванс. Господи, помилуй! Я не должен пропустить предобеденную молитву.
Шеллоу и Эванс уходят.
Анна. Не угодно ли и вам пожаловать?
Слендер. Нет, благодарю вас, поверьте честному слову, от всего сердца благодарю. Мне очень хорошо.
Анна. Обед ждет вас, сэр.
Слендер. Я не голоден. Благодарю вас, честное слово. (Симплю.) Ты, как мой слуга, ступай прислуживать моему дядюшке Шеллоу.
Симпль уходит.
И мировой судья может быть иногда благодарен другу за слугу. Теперь, пока еще моя мать жива, я держу только трех лакеев да одного мальчика. Но что ж такое? Я все-таки живу, как бедный, но родовитый дворянин.
Анна. Я не могу вернуться без вас: пока вы не придете, гости не сядут за стол.
Слендер. Ей-богу, мне решительно не хочется есть. Благодарю вас точно так же, как будто я уже поел.
Анна. Пожалуйста, пойдемте. Прошу вас, сэр.
Слендер. Право, благодарю вас. Я лучше здесь похожу. На днях я ушиб себе колено, фехтуя на шпагах и кинжалах с учителем фехтования; три удара за блюдо вареного чернослива, и, клянусь вам честью, с тех пор я не могу выносить запах горячего кушанья. Чего это ваши собаки так заходятся? Разве в город привели медведей?
Анна. Кажется, да, сэр. Я слыхала: толкуют про них.
Слендер. Очень мне нравится это увеселение, и никто в Англии не держит пари при этом так горячо, как я. А вы, я думаю, пугаетесь, когда медведя спускают с цепи?
Анна. Разумеется, сэр.
Слендер. А меня вот хлебом не корми, дай полюбоваться этим зрелищем. Я раз двадцать видел спущенного Секерсона[25] и даже брал его за цепь. Но уверяю вас: женщины так кричали и визжали при этом, что приходилось отпускать его. Впрочем, действительно, для женщин медведи невыносимы: это – такие грубые, неблаговоспитанные животные.
Входит Пэйдж.
Пэйдж. Пожалуйте, любезнейший мистер Слендер, пожалуйте: мы все вас ждем.
Слендер. Мне решительно не хочется есть. Покорнейше вас благодарю.
Пэйдж. Клянусь петухом и пирогом[26], вам выбора нет, сэр.
Слендер. Нет, пожалуйста, ступайте.
Пэйдж. Пожалуйте, сэр.
Слендер. Мисс Анна, вам следует идти первой.
Анна. Нет, пожалуйста, проходите вы.
Слендер. Право, я не пойду первым. Право – и все тут! Я не буду так неучтив.
Анна. Пожалуйста, сэр.
Слендер. Нечего делать; я буду лучше невежлив, чем надоедлив. Вы сами к себе неучтивы, ей-богу, – и все тут.
Уходят.
Сцена вторая
Там же.
Входят сэр Хьюго Эванс и Симпль.
Эванс. Ступай и узнай, как пройти к дому доктора Каюса. Там живет миссис Квикли. Она у доктора вроде няньки или сиделки: не то стряпает, не то стирает, не то выжимает.
Симпль. Слушаю-с.
Эванс. Вот что еще: отдай ей это письмо, потому что эта женщина давно знакома с мисс Анной Пэйдж. А в письме ее просят содействовать твоему господину в сватовстве его к мисс Анне Пэйдж. Ступай же поскорее, а я пойду завершать обед: остались еще яблоки и сыр.
Уходят.
Сцена третья
Комната в таверне «Подвязка». Входят Фальстаф, хозяин таверны, Бардольф, Ним, Пистоль и Робин.
Фальстаф. Почтеннейший хозяин «Подвязки»!
Хозяин. Что скажет мой плут-вояка? Говори учено и умно.
Фальстаф. Вот что, мой хозяин: я должен отпустить кое-кого из моей свиты.
Хозяин. Увольняй, буйный Геркулес, спроваживай. Пусть проваливают рысцой, рысцой!
Фальстаф. Я трачу по десять фунтов в неделю.
Хозяин. Ты – император, цезарь, кесарь и фесарь! Бардольфа я возьму к себе: он будет цедить и разливать вино. Хорошо сказано, буйный Гектор?
Фальстаф. Сделай это, мой добрый хозяин.
Хозяин. Сказал – так и кончено. Вели ему следовать за мной. (Бардольфу.) Посмотрим, как ты умеешь напускать пену и подмешивать. Я слова своего не меняю. Ступай за мной.
(Уходит.)
Фальстаф. Бардольф, иди за ним. Быть подносчиком – хорошее ремесло. Из старого плаща выходит новый камзол, из поношенного слуги – свежий подносчик. Иди. Прощай!
Бардольф. Этой жизни я всегда желал. Теперь мои дела пойдут отлично! (Уходит вслед за хозяином.)
Пистоль. Изгой и отщепенец! Ужель ты будешь править краном?!
Ним. Он был зачат в хмелю и рожден в похмелье. Чем плоха острота?
Фальстаф. Я рад, что отделался от этого ящика с адской смесью. Он воровал слишком открыто. Он мошенничал, и, точно неискусный актер, не мог выдержать паузу.
Ним. Настоящее искусство состоит в том, чтобы успеть украсть в паузу.
Пистоль. «Добыть», – мудрец сказал бы. «Красть»! Фу! Слово гадкое!
Фальстаф. Да, судари мои, я остался почти без сапог.
Пистоль. Так можно отморозить ноги.
Фальстаф. Тут уж ничего не поделаешь: придется исхитриться, придумать разные штуки.
Пистоль. Должны же молодые воронята кушать.
Фальстаф. Кто из вас знает здесь, в городе, Форда?
Пистоль. Мужлана знаю: естеством изряден.
Фальстаф. Честные друзья мои, я хочу сказать вам, что теперь во мне…
Пистоль. Два ярда, если не поболе.
Фальстаф. Полно! Сейчас не до острот, Пистоль! Правда, во мне два ярда в обхвате, но речь сейчас не об обхвате, но о захвате. Словом, я собираюсь ухлестнуть за женой Форда. Она любезничает со мной, заигрывает, строит глазки. Я уразумеваю смысл этого интимного послания: в нем даже самая неблагоприятная для меня фраза означает в переводе на чистый английский язык: «Я вся принадлежу сэру Джону Фальстафу».
Пистоль. Он изучил ее мысли и перевел их с языка непорочности на английский.
Ним. Якорь брошен глубоко. Хороша острота?
Фальстаф. Люди толкуют, что мужнин кошелек в ее руках, а в нем – целый легион серебряных ангелов[27].
Пистоль. В подмогу столько же чертей – и в путь!
Ним. Шутки все яснее. Хорошо. Теперь состри насчет ангелов.
Фальстаф. Я написал к ней вот это письмо; а вот и другое – к жене Пэйджа, которая тоже несколько часов назад строила мне глазки и основательно осматривала всю мою персону. Луч ее взглядов золотил то мою ногу, то мое величественное брюхо.
Пистоль. Так солнце на навоз светило!
Ним. Спасибо за удачное сравненье.
Фальстаф. О, ее взгляд скользил по моим могучим формам с таким жадным вниманием, что вожделение ее взора опаляло меня, точно зажигательное стекло. Вот письмо и к ней. Она тоже управляет кошельком своего мужа; она – Гвиана, вся полная золота и щедрости[28]. Я стану казначеем для них обеих, а они – казначействами для меня. Они будут моими Ост-Индией и Вест-Индией. И я начну вести торговлю с обеими. Так вот ты отнеси это письмо к миссис Пэйдж, а ты – к миссис Форд. Расцветем мы, дети мои, расцветем!
Я Пандаром троянским должен стать
И меч носить? Пусть Люцифер вас всех возьмет!
Ним. Я не паду так низко. Возьмите это норовистое письмо. Я буду придерживаться пристойного поведения.
Фальстаф (Робину)
Неси же, мальчик, письма со вниманьем,
Лети, как парусник, к златым брегам.
А вы, мерзавцы, прочь! Себе ищите
Пристанище другое. К черту! Вон!
Брысь! Убирайтесь! Вам я не хозяин.
Фальстаф дух времени усвоил преотлично:
Расчетливость и бережливость – вот мой щит.
Пусть спутником моим останется лишь паж.
Без вас двоих мы, право, обойдемся.
(Уходит с Робином.)
Пусть коршун рвет тебе кишки! Обманет
Судьба богатого и бедняка.
Еще ты будешь нищ, а я – богат,
Фригийский турок!
Ним. У меня возник план мести.
Ним. Клянусь луной и небом!
Пистоль. Умом? Мечом?
Ним. Мне оба равно любы. Я раскрою Пэйджу затею этой любви.
Я Форду расскажу сполна,
Что хочет жирный гусь
Голубку взять, и брюхо золотом набить,
И ложе брачное их запятнать.
Ним. Мой пыл не остынет. Я доведу Пэйджа до крайности, до безумия, чтоб он пустил в ход яд. Я вгоню его в желтуху, ибо в гневе я страшен. Вот какой у меня характер!
Пистоль. Ты – Марс всех недовольных. Я – второй после тебя. Так в путь!
Уходят.
Сцена четвертая
Комната в доме доктора Каюса. Входят миссис Квикли, Симпль и Рэгби.
Миссис Квикли.
Вот что, Джон Рэгби: ты ступай, пожалуйста, к окну и смотри, не идет ли домой мой хозяин, доктор Каюс, а то, если он вернется и застанет у себя в доме кого-нибудь, опять
