про этого мерзавца Форда. Сегодня ночью я отомщу за себя и передам его жену вам в руки. Пойдемте со мной. Чудные вещи приготовляются, мистер Брук. Пойдемте со мной.
Уходят.
Сцена вторая
Виндзорский парк. Входят Пэйдж, Шеллоу и Слендер.
Пэйдж. Идите, идите. Мы заляжем в дворцовый ров, покуда не завидим огоньки наших фей. Не забудь, сынок Слендер, мою дочь.
Слендер.
Еще бы забыть! Я говорил с ней, и мы условились, как узнать друг друга. Я подойду к той, которая будет в белом, и крикну: «Т-с», а она ответит: «Тише!». Так мы и узнаем друг друга.
Шеллоу. Очень хорошо, но зачем тут твое «Т-с» и ее «Тише»? Ты и так узнаешь ее по белому платью. Десять часов пробило.
Пэйдж. Ночь темна; огни и привидения очень кстати. Помоги, небо, нашей потехе! Никто не замышляет злого, кроме дьявола, а его мы узнаем по рогам. Ну идем. Следуйте за мной.
Уходят.
Сцена третья
Улица. Входят миссис Пэйдж, миссис Форд и доктор Каюс.
Миссис Пэйдж. Доктор, моя дочь в зеленом платье. Когда улучите удобную минуту, берите ее за руку, отправляйтесь в приходскую церковь и кончайте дело поскорее. Теперь ступайте в парк. Мы обе должны идти вместе.
Каюс. Я знай, что делай. Адье.
Миссис Пэйдж. До свидания, сэр.
Каюс уходит.
Муж не так обрадуется, что проучил Фальстафа, как рассердится, что доктор женился на моей дочери. Но – неважно: лучше немного воркотни, чем много разбитого сердца.
Миссис Форд. А где Нэн, ее армия фей и валлийский дьявол Хьюго?
Миссис Пэйдж. Все они собрались в овраге, возле дуба Херна, и притаились, спрятав огоньки. Как только Фальстаф сойдется с нами – они сразу же осветят ночь.
Миссис Форд. Это, несомненно, испугает его.
Миссис Пэйдж. Если он не испугается, все-таки будет осмеян; а испугается – осмеют еще больше.
Миссис Форд. Мы ловко проведем его.
Миссис Пэйдж.
Обманывать развратных и разврат —
Обманом никогда не заклеймят.
Миссис Форд.
Час приближается. К дубу, к дубу!
Уходят.
Сцена четвертая
Виндзорский парк. Входят сэр Хьюго Эванс (переодетый) и феи.
Эванс. Марш, марш, феи! За мной! И не забывайте ваших ролей; а главное – не робейте. Следуйте за мной в овраг и, как только я подам сигнал, делайте, как сказано. Идем, идем! Марш, марш!
Уходят.
Сцена пятая
Другая часть парка. Входит Фальстаф (переодетый) с головой оленя.
Фальстаф. Виндзорский колокол пробил двенадцать – миг приближается. Помогите мне, боги с пламенною кровью! Припомни, Юпитер, что ты сделался быком ради Европы – любовь заставила тебя надеть рога. О могущественная любовь! В иных случаях ты превращаешь скотов – в людей, в других – человека в скота. Юпитер, и в лебедя превращался ты ради вожделенной Леды! О всемогущая любовь! Сколь малого недоставало тогда, чтоб бог сделался гусем! Впервые сотворенный грех в образе скота, о Юпитер, – скотский грех! Второй сотворен во образе белой птицы, но сам по себе черный. Подумай об этом, Юпитер! Уж если у богов так горяча кровь, что остается бедным людям? Вот я сделался виндзорским оленем, и, полагаю, жирнее зверя нет в здешнем лесу. О Юпитер, навей прохладу на время моей течки; иначе кто упрекнет меня за то, что я истеку жиром? Кто-то идет сюда. Моя лань?
Входят миссис Форд и миссис Пэйдж.
Миссис Форд. Сэр Джон, ты здесь, мой олень, мой дорогой олень?
Фальстаф. О моя черношерстая лань! Пусть небо льет картофельный дождь[67], пусть гром раскатывается на мотив: «Ах, рукавчики зеленые мои», пусть сыплется град из ароматных лепешек, пусть бушует метель из ванили, пусть разразится буря плотских искушений – вот где мой приют! (Целует ее.)
Миссис Форд. Миссис Пэйдж пришла со мною, дорогой мой.
Фальстаф. Делите меня, как принесенного в дар оленя, – каждой по ляжке. Бока я сохраню, лопатки отдаю лесному сторожу, а рога предоставляю вашим супругам. Похож я на охотника, а? Совершенный охотник Херн? На этот раз Купидон оказался добросовестным мальчишкой: он вознаграждает меня за прошлое. Как истое привидение, приветствую вас!
За сценой шум.
Миссис Пэйдж. Господи! Что за шум?
Миссис Форд. Прости нам, Господи, наши прегрешения!
Фальстаф. Что бы это значило?
Миссис Форд и миссис Пэйдж. Бежим! Бежим! (Убегают.)
Фальстаф. Видимо, дьявол не хочет моего грехопадения, боится, чтоб мое сало не затопило весь ад: иначе он не стал бы так мешать мне.
Входят сэр Хьюго Эванс, переодетый сатиром, Пистоль в виде лесного духа Гобгоблина[68], миссис Квикли, Анна Пэйдж в костюме феи, все с зажженными свечами.
Царица фей.
Все феи, что белы, серы, черны,
Вы, пляшущие при лучах луны,
Наследницы судеб определенных[69], —
К трудам своим, для дел вам отведенных!
Гобгоблин, сделай перекличку им.
Эй, слушать! Тише там, воздушный дым!
Сверчок, лети по очагам, послушен;
Где пол не метен, жар где не затушен,
Там слуг щипай, пусть будут в синяках.
Царица фей проучит всех нерях.
Фальстаф.
За слово к ним карают смертью феи.
Я лучше лягу. И глядеть не смею.
(Ложится ничком.)
Эванс.
Где Бид? Лети! Когда найдешь девицу,
Что на ночь не забыла помолиться,
Воображенье в ней пусть говорит,
Пусть грезит нежно, как младенец спит;
Но легшим не молившись – без оттяжки
Щипай бока, грудь, спину им и ляжки.
Миссис Квикли.
И там, и здесь,
Виндзорский замок облетайте весь.
Рассейте счастье в комнатах, в передних,
Чтоб замок простоял до дней последних,
Достоин был владельца своего.
Чтобы по всем сиденьям в каждом зале
Душистые цветы вы разбросали,
И пусть со всех девизов и щитов
Вы, феи луга, выступайте в пляске,
Подобной чину ордена Подвязки,
И лозунг ордена отметьте вы,
Чтобы выделялся изо всей травы.
И «Honny soit qui mal y pense»[70] вы сами
По лугу метьте пестрыми цветами,
Как тот узор – сапфир и самоцвет, —
Что под коленом рыцаря надет.
Ведь буквы фей – садов прелестный цвет.
В путь, феи, но до часу нам свобода,
Так не забудем же мы хоровода,
Что по ночам ведем мы дуба вкруг.
Эванс.
Ну, руку в руку, становитесь в круг,
И светлячки наш путь пусть освещают,
Пока наш строй в круг дуба поспешает.
Но – стойте. Чую: человек меж нас.
Фальстаф.
Защити меня, небо, от этого валлийского духа, не то он превратит меня в кусок сыра.
Червь, проклят ты уж в час рожденья!
Царица фей.
Пусть пальцы тронет пламень испытанья.
Он чист? Огонь не причинит страданья
И отвратится. Если ж вспыхнет он —
Здесь дух распутный в тело облечен.
Так испытанье!
Эванс.
Как он? Загорится? Они жгут его свечами.
Фальстаф.
Ай, ай, ай!
Царица фей.
Нечистый дух в плоти его таится!
Пусть хоровод свой феи закружат
И пусть, кружась, его исщиплют в лад.
Блуд – нечистое пыланье,
Он – дитя дурных желаний,
Вскормлен сердцем, чьи мечтанья
О небес очарованье.
Феи, в пляске круговой
Исщиплите: он – дурной.
Щиплите, кружите и жгите все метче.
Пока не погаснут и звезды, и свечи.
Во время этой песни феи щиплют Фальстафа. Каюс выходит с одной стороны и уводит фею в зеленом платье, Слендер – с другой и уводит фею в белом; затем Фэнтон похищает Анну Пэйдж. За сценой слышится шум охоты. Все феи разбегаются. Фальстаф сбрасывает свои рога и подымается. Входят Пэйдж, Форд, миссис Пэйдж и миссис Форд.
Пэйдж.
Нет, стой! На этот раз подстерегли.
Вам нужен облик Херна для успеха?
Миссис Пэйдж.
Не стоит шутку больше продолжать.
Как виндзорские кумушки, сэр Джон?
Рога ты видишь, муж? А это бремя
Для леса – не для города пристало.
Форд. Ну, сэр, кто теперь рогоносец? Мистер Брук, Фальстаф – негодяй, рогатый негодяй. Вот его рога, мистер Брук. Мистер Брук, из всего, что принадлежит Форду, он воспользовался только его корзиной для грязного белья, дубинкой да двадцатью фунтами денег, которые следует уплатить мистеру Бруку. В обеспечение захвачены его лошади, мистер Брук.
Миссис Форд. Нам не везло, сэр Джон: мы никак не могли сойтись. В любовники я вас больше не возьму, но моим оленем вы останетесь.
Фальстаф. Я начинаю понимать, что из меня сделали осла.
Форд. Да. И, сверх того, – вола. Оба доказательства – налицо.
Фальстаф. И это были не феи? Три или четыре раза мне самому приходило в голову, что это – не феи, но сознание вины, внезапное ослабление всех умственных способностей заставили меня принять грубый обман за чистую правду и, наперекор всякому здравому смыслу, я поверил, что это – феи. Вот в какого олуха превращается ум, когда его направишь в дурную сторону.
Эванс. Сэр Джон Фальстаф, служите Богу, отрекитесь от дурных помыслов – и тогда феи не будут щипать вас.
Форд. Отлично сказано, эльф Хьюго.
Эванс. А вас я прошу отречься от ревности.
Форд. Я до тех пор не буду ни в чем подозревать жену, покуда ты не начнешь ухаживать за ней на чистом английском языке.
Фальстаф. Разве я выложил свой мозг для просушки на солнце, и в нем не осталось ничего, чтобы уберечь меня от такого грубого обмана? Неужели валлийский козел мог одурачить меня? Неужели меня нарядят в дурацкий колпак? Теперь мне остается только подавиться куском жареного сыра.
Эванс. Сыр не идет к жиру, а ваше брюхо – один жир.
Фальстаф. Сыр и жир! И я дожил до того, что надо мной издевается человек с такими скверными остротами! Этого достаточно, чтоб погубить во всем государстве распутство и страсть к ночным похождениям.
Миссис Пэйдж. Неужели, сэр Джон, вы могли подумать, что если бы даже мы из нашего сердца вытолкали в шею добродетель и, без всякого зазрения совести, отдали себя аду, то дьявол заставил бы нас плениться вами?
Форд. Требухой? Тюком льна?
Миссис Пэйдж. Тушей?
Пэйдж. Старым, холодным, истертым и невыносимо вонючим?
Форд. И злоязычным, как сам сатана?
Пэйдж. И нищим, как Иов?
Форд. И сварливым, как его жена?
Эванс. И преданным блуду, и харчевням, и хересу, и прочим винам, и меду, и пьянству, и ругательству, и мошенничествам, и праздношатанию, и всему иному прочему?
Фальстаф. Продолжайте: я ваша мишень, перевес на вашей стороне. Я разбит, я не способен отвечать даже валлийскому войлоку. Само невежество попирает меня ногами. Делайте со мной, что хотите.
Форд. А мы сделаем, сэр, вот что: сведем вас в Виндзор к некоему мистеру Бруку, у которого вы выманили деньги и пообещали сосводничать его. Из всех мучений, какие вы вынесли, самым горьким, наверное, будет возвратить эти деньги.
Пэйдж. Не горюй, однако, рыцарь, сегодня вечером я угощу тебя ужином. Ты посмеешься над моей женой, которая теперь смеется над тобой: скажешь ей, что на ее дочери женился мистер Слендер.
Миссис Пэйдж (в сторону). Некоторые доктора сомневаются в этом. Если Анна Пэйдж – моя дочь, то в настоящую минуту она – жена доктора Каюса.
Входит Слендер.
Слендер. Ох, ох, батюшка Пэйдж!
Пэйдж. Что, сынок? Что? В чем дело, сынок? Устроил дело?
Слендер. Устроил! Да я разглашу это по всему Глостерширу. Лучше бы меня повесили – вот и все!
Пэйдж. Что «это», сынок?
Слендер. Пришел я в Итон венчаться с мисс Анной Пэйдж, а она, оказывается, дюжий увалень. Не будь это в церкви, я исколотил бы его или он исколотил бы
