письме к Жуковскому от 6–8 апреля 1837 г. Гоголь писал о «Старосветских помещиках» и «Тарасе Бульбе», что эти две повести «нравились совершенно всем вкусам и всем различным темпераментам» и добавлял: «все недостатки, которыми они изобилуют, вовсе неприметны были для всех, кроме вас, меня и Пушкина». Действительно, «Старосветские помещики», воспринятые как патриархальная идиллия, и «Тарас Бульба», воспринятый как официозно-патриотическая повесть (хотя ни та ни другая оценка не была верной), были поддержаны даже реакционной критикой в противовес эксцентрической фантастике «Вия» и особенно в противовес «Повести о том, как поссорился…» с ее обличительно направленным реализмом. Показательно отношение (1836–1837 гг.) кн. Н. Г. Репнина, дочь которого вспоминала: «Отцу сильно не нравился сатирический склад ума Гоголя, и он был притом сильно недоволен его произведениями, особенно «Миргородом»» (Шенрок, «Материалы», т. III, стр. 189). Это было уже после «Ревизора». Но тогда же начали раздаваться голоса «справа», проводившие границу между сравнительно «приемлемым» «Миргородом» и вовсе неприемлемым «Ревизором». Так, И. И. Лажечников писал 18 июня 1836 г. Белинскому: «Высоко уважаю талант автора «Старосветских помещиков» и «Бульбы», но не дам гроша за то, чтобы написать «Ревизора»» (А. Пыпин, «Белинский, его жизнь и переписка», изд. 2, стр. 104). В «Русском Вестнике», 1842, Н. А. Полевой также противоставлял повести Гоголя — разумеется, соответственным образом переосмысленные — «Ревизору» и «Мертвым душам», которые труднее поддавались такому переосмыслению: «В шутке своего рода, в добродушном рассказе о Малороссии, в хитрой простоте взгляда на мир и людей г. Гоголь превосходен, неподражаем. Какая прелесть его описание ссоры Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем, его история о носе, о продаже коляски!».
Дальнейшая борьба с Гоголем и за Гоголя разгоралась уже по поводу «Ревизора» и «Мертвых душ». В сознании самого Гоголя «Миргород» был заслонен «Ревизором»: в так называемой «Авторской исповеди» Гоголь о Миргороде вовсе не упомянул, несколько искусственно разделив историю своего творчества на два периода: до «Ревизора» и после него. На самом деле, значение «Миргорода» как творческого этапа для Гоголя было исключительно велико, так как именно здесь и в одновременных повестях «Арабесок» обнаружилось то направление Гоголя, которое Чернышевский определил как «критическое», и те свойства, которые Белинский определил как «совершенная истина жизни» и как «типизм» (создание обобщенных характеров). Именно «Миргород» дал основание критике — прежде всего Белинскому — определить подлинное место Гоголя в литературе его времени и вскрыть содержание его творчества во всей его сложности и противоречивости: формула Белинского «комическое одушевление, всегда побеждаемое глубоким чувством грусти и уныния» — оказалась определением не только повестей «Миргорода» и «Арабесок», но и дальнейших созданий Гоголя — «Ревизора», «Шинели», «Мертвых душ».
«Миргород» был переиздан в 1842 г. как второй том собрания сочинений. Для этого издания Гоголь радикально переработал «Тараса Бульбу» и внес ряд поправок в текст «Вия» (см. комментарии к этим повестям); та и другая переработка вызвала сочувственный отзыв Белинского (рецензия в «Отечественных Записках», 1843, № 2). Две остальные повести вошли в новое издание без перемен; грамматические и стилистические поправки были внесены в текст всех четырех повестей Н. Я. Прокоповичем, согласно общему полномочию, полученному на это от Гоголя. К концу второго тома был приложен словарь: «Малороссийские слова, встречающиеся в 1-м и 2-м томе». Словарь этот был составлен по-видимому, Н. Я. Прокоповичем на основании двух словариков, приложенных самим Гоголем к «Вечерам на хуторе близ Диканьки», а также отдельных примечаний в тексте «Вечеров» и «Миргорода». Однако, пояснения к отдельным словам в изд. 1842 г. не всегда совпадают с текстом словарика к «Вечерам» (например, вместо, «спеченый из пшеничной муки хлеб, обыкновенно едомый горячим с маслом» — «род пшеничного белого хлеба»; вместо «белое покрывало из жидкого полотна, носимое на голове женщинами, с откинутыми назад концами» — «белое женское покрывало из редкого полотна с откидными концами» и т. д.). Исправление гоголевских словариков сделано в том же направлении, в каком шли вообще все поправки Прокоповича в тексте «Вечеров» и «Миргорода». В некоторых случаях словарик изд. 1842 г. дает и измененные значения слов (например, вместо «золотуха» — «веред»; вместо «усадьба» — «поле, окопанное рвом»; вместо «деревянная тарелка» — «чашка для похлебки»; вместо «род чепца» — «род женской шапочки» и т. д.). Вместе с тем в словарик 1842 г. внесено объяснение свыше пятидесяти новых слов, отсутствующих в «Вечерах», с другой стороны, исключены два слова (запаска, кобза).
Для издания, начатого в 1851 г., Гоголь успел просмотреть корректуры «Старосветских помещиков» полностью и «Тараса Бульбы» отчасти (кончая девятым листом) и внес в эти повести некоторые поправки (см. комментарии к этим повестям).
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Ниже указаны работы, специально посвященные «Миргороду», как циклу повестей, или уделяющие этому циклу значительное место; библиография работ об отдельных повестях указана в конце комментариев к соответственным повестям. Современные Гоголю рецензии на «Миргород» и критические статьи о нем не приводятся; ссылки на ник даны в тексте комментария.
1. В. И. Шенрок, — «Гоголь в период Арабесок и Миргорода» («Материалы для биографии Гоголя», т. II, гл. I; первоначально в «Вестнике Европы», 1892, № 7–8).
2. Н. Котляревский, «Гоголь» (I-е изд; СПб., 1903, 4-е изд, СПб., 1915; о повестях «Миргород», главы VII и VIII).
3. В. В. Каллаш, «Миргород». Вступительная статья в «Сочинениях Гоголя» изд. «Просвещение», СПб., 1909, т. II; то же в «Сочинениях Гоголя» изд. Брокгауз-Ефрон, Пгр., 1915, т. II.
4. Н. И. Коробка, «Миргород». Вступительный очерк в «Полном собрании сочинений Н. В. Гоголя», изд. «Деятель», Пгр., 1915, т. II.
5. Василий Гиппиус, «Гоголь», изд. «Мысль» Л, 1924; о повестях «Миргорода» — главы III–V и VIII.
6. Н. К. Пиксанов, «Украинские повести Гоголя» (статья в издании «Собрание сочинений Гоголя», приложение к журн. «Красная Нива» за 1931, т. I; перепечатана с дополнением в книге того же автора «О классиках», М., 1933).
7. М. Храпченко. Н. В. Гоголь. ГИХЛ, М., 1936; о повестях «Миргорода» — глава IV.
СТАРОСВЕТСКИЕ ПОМЕЩИКИ
I
Повесть «Старосветские помещики» появилась впервые в «Миргороде», 1835 г., часть первая, стр. 1—55. Вторично повесть была напечатана при жизни Гоголя в издании: «Сочинения», 1842 г., том второй. В 1855 г., уже после смерти Гоголя, вышли первые четыре тома нового издания его сочинений под редакцией Н. П. Трушковского. Издание это было задумано Гоголем еще в 1850 г., но тогда не осуществилось, хотя некоторые листы первых четырех томов, по свидетельству Трушковского, прошли через авторскую корректуру. Из второго тома, содержащего «Миргород», при жизни Гоголя было отпечатано девять листов — в том числе, значит, и весь текст «Старосветских помещиков». Повесть эта не подвергалась значительным переделкам, но некоторые стилистические и грамматические изменения есть и в издании 1842 г. и в издании 1855 г.
Рукописный текст повести (автограф) находится в тетради, хранящейся в рукописном отделении Ленинградской гос. публичной библиотеки. Текст повести (не совсем полный) занимает здесь листы 12—15а от начала, кончая словами «слезы лились как река», и от слов «Это блюдо», кончая словами «в самое сердце». Текст этого автографа очень близок к печатному, отличаясь от него только мелкими вариантами. По всем признакам, с этого автографа была сделана копия, которая и была сдана, в набор после сделанных на ней автором исправлений. При сличении рукописного текста повести с текстом «Миргорода» обнаруживаются, кроме авторских исправления, некоторые произвольные изменения языка и явные ошибки переписчика или наборщика, не замеченные автором. Что касается текста повести в издании 1842 г., тo известно, что его редактор, Н. Я. Пpoкопович, пользуясь разрешением Гоголя, «исправлял» некоторые выражения, автора, следуя грамматическим и стилистическим правилам.
Итак, мы имеем четыре текста «Старосветских помещиков». Они отличаются друг от друга исключительно стилистическими и грамматическими, вариантами. В издании 1842 г. эти варианты принадлежат не Гоголю, а Н. Я. Прокоповичу, и потому не принимаются во внимание при установке основного текста в настоящем издании; но тем самым должны остаться, в стороне и варианты издания 1855 г., представляющие сoбой дополнение к тексту 1842 г. Остаются, таким образом, автограф и текст «Миргорода». Печатая повесть по «Миргороду» 1835 г., мы исправляем несомненные погрешности переписки и набора по автографу.
Приводим главные случаи, в которых мы следуем автографу:
…хороши своею пестротою…
Берем «пестротою», считая «простотою» ошибкой переписчика. Тихонравов оставил «простотою», но в комментарии написал: «В печатных текстах вместо слова «пестротою» поставлено «простотою»; в этой замене мы подозреваем ошибку писца: из контекста места видно, что автор противополагает новому гладенькому строению — «пестроту» обветшавшего домика, стены которого промыты дождем, крыша местами покрыта зеленою плесенью, крыльцо, лишенное штукатурки, выказывает красные кирпичи»». (Сочинения Н. В. Гоголя, 10 изд., т. I, стр. 565.)
Стены комнат убраны были несколькими картинами и картинками в старинных узеньких рамах.
Берем «комнат», считая «комнаты» ошибкой переписчика.
За час до обеда Афанасий Иванович закушивал снова, выпивал старинную серебряную чарку водки, заедал грибками, разными сушеными рыбками и прочим.
Берем «закушивал», считая «закусывал» чужой поправкой; ниже во всех изданиях сохранилось «закушивал».
Остальные случаи см. в вариантах.
II
Повесть «Старосветские помещики» была задумана и начата Гоголем не раньше конца 1832 г. — после того, как он провел лето (с 20 июля до октября) на родине, в Васильевке. Н. С. Тихонравов поддерживает эту датировку указанием на то, что история исчезновения кошечки и последовавшей затем смерти Пульхерии Ивановны является отражением рассказа, слышанного Гоголем от М. С. Щепкина, с которым он познакомился в Москве у С. Т. Аксакова проездом в Васильевку или на обратном пути. Об этом сообщает А. Н. Афанасьев в статье «М. С. Щепкин и его записки»: «Случай, рассказанный в «Старосветских помещиках» о том, как Пульхерия Ивановна появление одичалой кошки поняла за предвестие своей близкой кончины, взят из действительности. Подобное происшествие было с бабкою М. С—ча. Щепкин как-то рассказал о нем Гоголю, и тот мастерски воспользовался им в своей повести. М. С—ч прочитал повесть и при встрече с автором сказал ему шутя: «а кошка-то моя!»— «Зато коты мои!» — отвечал Гоголь, и в самом деле, коты принадлежали его вымыслу» («Библиотека для чтения», 1864, 2, стр. 8). Работа над повестью шла, по-видимому, в конце 1833 г. или в начале 1834 г. Посылая матери вышедший из печати сборник «Миргород», Гоголь писал ей (12 апреля 1835 г.): «Посылаю вам, в завершение, мои повести, довольно давние, которые, впрочем, недавно вышли из печати».
Прототипами Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны одни считают деда и бабушку Гоголя (Афанасия Демьяновича и Татьяну Семеновну), другие — знакомых старичков Зарудных (см. Шенрок, «Материалы», т. II, стр. 141 и В. Чаговец, «Семейная хроника Гоголей»). [«Памяти Гоголя», Сб. Об-ва Нестора-летописца, Киев, 1902.
