что вы приедете в Москву к нам, покамест зимняя дорога и можно еще совершить легко путь сюда и обратно. — Сестры хотели тоже приписать вам.
Нежно любящий вас сын
Николай.
Если только есть возможность, то сготовляйтесь скорее в дорогу, чтобы не утерять времени, так чтобы и назад возвратиться по зимнему пути. Бедненькие сестры хотели бы очень вас увидеть.
М. П. ПОГОДИНУ
Январь (не ранее 11) 1840. Москва.
Жуковский достал для меня денег 4000. Я просил его, чтобы передал он тебе, и ты уже привез бы их ко мне. Итак, я имею надежду ехать скорее в Рим и сколько-нибудь развязаться с моими обстоятельствами. — Мне бы хотелось теперь же послать сколько-нибудь домой; но не знаю, как это сделать. Теперь у меня под рукой нигде не имеется в виду достать. Отправь, пожалуйста, скорее это письмецо Жуковскому. — Сколько тебе нужно возьми из этой суммы на свои надобности.
Твой Г.
Обнимаю тебя, душа, и жду с нетерпением известий о тебе.
Адрес: Михаилу Петровичу Погодину.
В. А. ЖУКОВСКОМУ
Вторая половина января—первая половина февраля 1840. Москва.
Я получил ваше письмо, в нем же радостная весть моего освобождения. — Рим мой! Употреблю все силы, всё, что в состоянии еще подвигнуться подвигнуть еще моею волею. А о благодарности нечего и говорить: вы понимаете, как она должна быть сильна. — Что я употреблю всё, вы этому должны поверить потому, что я для этого живу и существую, и, даст бог, выплачу мой долг. Деньги отправьте или с Тургеневым, или еще лучше передайте Погодину, который теперь в Петербурге и который мне их передаст и привезет. У ваших теперь не случилось. — Обнимаю вас несчетно, мой избавитель!
Ваш Гоголь.
Адрес: Его превосходительству Василию Андреевичу Жуковскому.
От Гоголя.
П. А. ПЛЕТНЕВУ
Март 7 1840. Москва
С убедительною к вам просьбою, Петр Александрович! Мне не выдают пашпорта без форменного свидетельства о моем звании. А где делся выданный мне когда-то из Университета документ, не могу никаким образом придумать. Ради бога, вытребуйте мне университетское свидетельство и пришлите скорее. За ним остановка. Я бы давно уже был на дороге в Рим. Сижу здесь совершенно даром. Сделайте милость. На всякой случай посылаю прошение. Целую и обнимаю вас.
Ваш Гоголь.
Н. Д. БЕЛОЗЕРСКОМУ
Апреля 12 1840. Москва
Благодарю вас, добрый друг мой Николай Данилович, за ваше письмо. Я его вовсе не ожидал. Об вас я нигде не мог узнать, что вы и где вы? Словом, ваше письмо меня обрадовало. Всё в нем относившееся до вас было прочтено с участием; но в этом вы не сомневаетесь. Благодарю вас также за выписку о раздаче земель. Мне бы очень хотелось обнять вас, но нет для этого мне возможности. Через две недели я еду. Здоровье мое и я сам уже не гожусь для здешнего климата, а главное — моя бедная душа: ей нет здесь приюта, или, лучше сказать, для ней нет такого приюта здесь, куда бы не доходили до нее волненья. Я же теперь больше гожусь для монастыря, чем для жизни светской. Вы в письме вашем сказали, хотя вскользь и хотя не иначе, как на условиях, что, может быть, когда-нибудь побываете в моей родине, то есть в деревне. Теперь я буду вас просить об этом серьезно. Ради бога, если случится вам быть в Полтаве, приезжайте ко мне в деревню Васильевку, в тридцати пяти верстах от Полтавы. Вы мне сделаете великую услугу и благодеяние. Вот в чем дело: рассмотрите ее и положение, в каком она находится, и напишите об этом мне, а также и чем можно поправить обстоятельства. Дела запущены мною. Маминька — предобрейшая и слабейшая женщина, ее обманывают на каждом шагу. Вы человек умный и знающий: вы заметите тотчас то, чего я сам никак не замечу, ибо я, признаюсь, теперь едва даже могу заметить, что существую. Сделайте мне эту милость. В Полтаве вы узнаете, где наша деревня и как к ней доехать, от Ивана Васильевича Капниста, который живет постоянно в Полтаве. Маминька несколько раз слышала об вас от меня и будет рада вам несказанно. Сестры мои, из которых две на днях вышли из института и вам несколько знакомы, предобрые девушки и еще, без сомнения, не успели выучиться ничему дурному. Вы поживите денька два или три, что вас заставят сделать непременно. Если вы не хотите дать виду, или вам покажется неловким показать маминьке, что вы ревизуете имение, то скажите, пожалуй, что я вас просил особенно исследовать почву земли и годность ее для саду, а маминька знает, что я всегда хотел развести сад. Это ее обрадует, как знак, что я, без сомнения, собираюсь сам пожить скоро в деревне. А потом, между прочим, речь и о хозяйстве, и о любопытстве вашем всё видеть, что всё очень натурально, а я, между прочим, от себя предуведомил маминьку, что вы большой охотник до саду и большой охотник хозяйничать и знаток. Итак, не откажите в этой просьбе, которою вы не можете себе представить, как меня обяжете. Вам, верно, выберется время по уборке хлеба и окончании работ, прекрасным сентябрем, осенью, или, еще лучше, прежде. Впрочем, как вам удобнее… Когда она будет говорить о хозяйстве… Она, бедная, твердо уверена, что у ней то и то сделано, когда между прочим ни того, ни другого не делано; что это в этом положении, а не в том положении. Я не извиняюсь перед вами в том, что возлагаю на вас такую комиссию. Я знаю ваше доброе сердце и дружбу нашу… Прощайте, мой добрый друг, Николай Данилович! Уведомляйте меня подробнее о вашей жизни и о том, что делается с вами; я буду вас также уведомлять. Одно письмо ваше я могу еще получить в Москве. Адресуйте на имя профессора Михаила Петровича Погодина на Девичьем поле.
Обнимаю вас и вашего братца и всех ваших добрых знакомых, если только они ценят и любят вас.
Ваш Гоголь.
А. П. ЕЛАГИНОЙ
Апрель 1840. Москва.
Не имеете ли какого-нибудь известия от Раевской? Если нет, то прошу вас еще одной милости. Вы верно знаете дочь пастора Зедергольма. Напишите ей маленькую записочку, чтобы она уведомила на маленьком лоскутке бумажки. Она, верно, знает мысли Раевской об этом деле. Откровеннее сколько возможно. Маминька отъезжает завтра Далее было: а между тем всё еще находится и потому здесь нужно необходимо окончание совершенно решительное. Если окажется что-нибудь похожее на слово: нет (деликатничать нечего, меня теперь ничто не может огорчить), то сестра может сделать противоположное, т. е. ехать с маминькой. Но теперь в таких я хлопотах?. Отъезд задержан. Я был у вас и не застал дома. Хотел ехать к Зедергольму, но никто мне не мог означить его адреса.
Адрес: Авдотье Петровне Елагиной от Гоголя.
М. И. ГОГОЛЬ
Москва. Мая 3 1840.
Полагаю, что письмо мое вас застанет в Полтаве. Я уверен, что вы, любезная маминька, доехали хорошо и благополучно. Через неделю и я собираюсь в дорогу. Лиза день погрустила после вашего отъезда. Потом успокоилась. Мы были потом опять у Раевской. Я совершенно благодарю бога за то, что Лиза будет у ней. Она будет там совершенно счастлива.
Сделайте милость, передайте мой поклон и самое искреннейшее рукопожатие Софии Васильевне и Ивану Васильевичу Капнистам. Скажите Софии Васильевне, что я очень часто думаю о ней и очень жалею, что мне не удалось видеться с ней лично.
С истинным почтением к вам всегда остаюсь
Ваш сын Николай.
А. В. ГОГОЛЬ
3 мая 1840. Москва.
Посылаю тебе, милая моя Анет, твой браслет и почтовой бумаги для писем ко мне и целую тебя несколько раз заочно, душенька моя. Будь, ради бога, тем, чем ты дала мне слово быть, и помни всегда, что нарушить слово, данное мне, будет с твоей стороны такое преступленье, больше которого ты не можешь сделать. Но об этом довольно. Я знаю, что ты меня любишь и что для тебя свято мое желание. Лиза день было погрустила после вас, особливо когда вошла в пустую комнату. Но на другой и на третий день развеселилась снова. Теперь она уже обожает Раевскую, куда она переезжает 10 мая. Прощай, душенька! Не забывай писать ко мне обо всем, что с тобою случится. Пиши ко мне на тоненькой бумаге и запечатывай без конверта, и, сделавши мой адрес, потом уже заключай в пакет и на пакете надписуй только Погодина, а он, распечатавши его, вынет оттуда твое письмецо и перешлет ко мне.
Лиза тебе кланяется.
В. А. ЖУКОВСКОМУ
Москва. Май 3 1840.
Пишу к вам впопыхах. Перед выездом. Я запоздал за тем и другим. Сделал кое-какую сделку с третьею частью моих сочинений. Деньги получу не вдруг и не теперь, но верные. От Погодина вы получите половину в этом году того долга, который вы для меня сделали, благодаря великодушной любви вашей. Теперь у меня на душе покойнее, и я чувствую даже, чего давно не чувствовал, какое-то тайное расположение к труду. О, если бы отошли и унеслись от меня последние тревоги. Духу моему теперь нужно спокойствие, совершенное спокойствие. Теперь должен я повергнуть к ногам вашим просьбу. Просьбу, которую мне посоветовали сделать в одно и то же время князь Вяземский и Тургенев, как будто по вдохновению. Кривцов получил, как вам известно, место директора основывающейся ныне в Риме нашей Академии художеств, с 20 тысячами рублей жалованья в год. Так как при директорах всегда бывает а. должны быть б. всегда бывает конференц-секретарь, то почему не сделаться мне секретарем его. Здесь я даже могу быть полезным, я, решительно бесполезный во всем прочем. А уж для меня-то наверно это будет полезно, потому что тогда мне, может быть, дадут рублей 1000 серебром жалованья. О, сколько бы это удалило от меня черных и смущающих мыслей. И почему же, когда все что-нибудь выигрывают по службе, одному мне, горемыке, отказано. Если б это исполнилось, я бы был человек, счастливейший в мире, не потому что достал средство пропитания, чорт с ним, я бы за свое пропитание гроша не дал, если бы знал, что существование мое протащится без дела, без пользы но потому, что я возвращу тогда себе себя. Я устал совершенно под бременем доселе не слегавших с меня вот уже год слишком самых тягостных хлопот. Теперь надежда оживила меня, я чувствую готовность на труд, даже не знаю — что-то вроде вдохновения, давно небывалого, начинает шевелиться во мне. О, если б теперь спокойствия и уединения! Что вы теперь делаете? увижу ли я вас дорогою? как бы мне хотелось переговорить с вами. Но вы
