их прекрасно. Вы Вы, вы один можете составить счастие не одного человека, но многих, потому рассмотрите неотложно.
Но как приступить к этому делу и действовать? Вот мои мысли. Они будут, сколько мне кажется, также совершенно согласны а. будут, я думаю, согласны б. будут совершенно и без с мнениями отца. Ваше воспитанье не должно вовсе походить на обыкновенное гувернерское воспитанье. Оно должно быть проще, как можно проще нужно взяться с детства. Вы должны следить за его движениями и более за его движеньями сердечными, но так, чтобы он сам почти этого не мог заметить, сообщать всё всё больше в разговорах, а не в книгах и в каких-нибудь черствых поученьях. Вы должны сделать так, чтобы он искал бы с вами разговоров, — разговоры ваши будут увлекательны и поучительны, это я знаю, и достаточны совершенно возрасту, потому что, я знаю вас, вы не заговорите тоном выше, чем надобно ?.
Жизнь, живая жизнь должна Далее было: задеть ? составить ваше ученье, а не мертвая наука. Прежде всего то, что поближе окружает, должно быть доступно. В продолжение некоторого времени испытывая его в душе и пробуждая разговорами вашими все способности душевные, вы должны нечувствительно заметить, к чему преимущественно лежат его наклонности, какой элемент Далее было: и к какому направлению и зародыш к чему какой зародыш положила ему в душу натура, В подлиннике: натуру и тогда обратить на него почти всё внимание. Тогда ваше дело возбудить в нем сильнее и явственней эту наклонность, представить ему вдали в заманчивом проспекте науку представить ему эту науку всю в такой и ее предмет таким образом, чтобы возбудилось в нем только любопытство. Далее было: а. А там уже б. Это уже достаточно для того, чтобы передать А там уже он может погрузиться со своим профессором учителем в эту науку. Но без этого увлекательного проспекта, который может внушить один только светский, практический человек, начало самой любимой науки покажется ему черствым. Далее было: И потом, не упуская из виду, вы показывайте ему соприкосновение к жизни.
Но прежде чем узнать это направление преимущественно к чему-нибудь одному, вы испытывайте его во всех родах, наводите и долее на старайтесь заводить разговоры об всех предметах. Ибо помните, что только вы можете сделать это. Далее было: потому что Профессор, занятый односторонностью своего предмета, никогда не в силах открыть настоящей наклонности отрока. ребенка Это дело светского, опытного человека, равно обнимающего владеющего вниманием всё. Вы знакомы с лучшими произведеньями искусства, Вместо этого начато: Будучи знакомы в Москве со многими с художниками и артистами и потому водите как можно поболее в мастерские и вводите его в таинства искусств и наук. Это много облагораживает душевные движения. Наконец вы можете ему внушить эту очаровательную простоту Вы можете дать ему наконец ту непринужденность в обращении, Далее было: которую необходимо эту доступность и ровность со всеми при отличительном при внутренней умении ценить достоинства каждого, что должен иметь всякий просвещенный человек, а тем более тот, которого круг действия обширней других и Далее было: от который оттого неминуемо должен чаще соприкасаться с людьми. Вот те качества достоинства воспитателя, которые на вашей стороне. Недостатки ваши, по моему мнению, разве могут быть только Недостатки на вашей стороне лень и неподвижность, одолевающие всякого русского человека, и трудность Переправлено на: в трудности подняться на дело. Но в той же силе русской природы есть способность, поднявшись на что-нибудь, совершить его так, как никто другой не в силах его совершить. Далее было: Сидень Русский сидень больше делает дел, чем хлопотун. чем тот, который При том же сообразите, что И потому бездейственность ваша не есть ваш характер, она есть следствие неимения средств употребить свои силы. а следствие невозможности необретения употребить ваши силы Подумайте об этом строго и прежде разберите.
О существенной важности воспитанья уже не говорю ничего. Вы слишком глубоко чувствуете в душе необходимость высоких христианских добродетелей, и бог поможет вам передать не личину и маску ханжества, под которыми является религия, но глубокую внутреннюю силу, водружающую в наше сердце якорь и дающую ничем несокрушимый характер человеку.
Итак, обдумайте строго это предложение. Вопросите себя в глубине души, способны ли вы исполнить. Далее было: Но помните только, что внушено вам божье дело?. И то Но во всяком случае не решайтесь приняться вдруг за такой божий подвиг. И во всяком случае помните, что жизнь ваша должна Это трудно, потому что нужно пожертвовать всем, нужно посвятить себя всего служенью и совершенно умереть для себя. Но в этом-то и есть красота подвига. Вы должны, во всех отношеньях пересмотревши свою жизнь, избрать поприще. Рассмотрите жизнь и всё множество крушений, которые удалось пережить вам. И что ж, всё это без цели? Ничто не посылается богом без цели. Бедствия, Несчастия несчастия, Далее начато: всё это дано сама эта твердость душевная, приобретенная вами, всё это дано для того, чтобы употребили ее в дело. Теперь предстоит вам это дело, вы должны передать ее другому. Вы вытерпели ниспосланные несчастия, вы не роптали, вы находили возможность еще протянуть руку помощи другому, когда сами страдали под горькой нуждой, но еще никакого подвига не наложили сами на себя доселе, никакого дела, никакого христианского пожертвования, свидетельства вашей любви к ближнему, — дела, без чего ничтожна наша вера, которое налагается тем пожертвованием, которое считаем необходимым отдать добровольно и в котором в чем много сладости.
И если вы предпримете этот подвиг как подвиг, назначенный богом, потому что бог дает чудные силы всему, что предпринимается в честь его, и сами вы не так взглянете на этот подвиг, не откажетесь от него, Далее было: прежде ? ибо этот подвиг немаловажен.
Насчет условий я ничего вам не скажу. Это дело последнее. Скажу вам только: Бенардаки слишком хорошо знает, что значит воспитание сына, что вы и дети ваши будут обеспечены и что он лучше всякого другого почувствует, чем и как вознаградить вас.
Итак, я ожидаю вашего ответа. Не говорю ничего более?, потому что вы слишком благородны, чтобы решиться взяться за такое дело не для самого дела, а для выгоды, Сверху приписано: который может и я знаю, что как ни жестоки ваши обстоятельства, как ни доведет вас до последней крайности ваше положение, но вы будете иметь мужество отказаться. Итак, Далее было: откровенно рассмыслите, сообразите и откровенно, как всегда привыкли вы действовать, дайте ваш ответ. Далее было: а. ваш подвиг труден, но за то душевное рвение много значит, и предпринятое трудное обратится в легкое б. Ваш подвиг труден, но ведь и великое и трудное обращается не только в нетрудное, но делается легко Я только вам скажу, что всё, предпринятое с душевным рвеньем, подкрепляется высшею силою и и самое трудное обращается в легкое, и в труде уже обретается высшее наслаждение. Ответ ваш вместе с письмом я пошлю пошлю я вместе прямо к Бенардаки. Но это не должно вас ни в чем остановить. Вы должны действовать совершенно чистосердечно. Грех был бы со стороны вашей, если бы в этом деле не поступили вы откровенно. Я вас уведомлю об ответе, обо всем который получу, от Бенардаки, В подлиннике описка: от вас но каково бы ни было решение, В случае решения я бы хотел во всяком случае, чтобы вы узнали друг друга. Я не смею вам советовать ехать в Петербург, зная, что по расстроенному состоянию вашему всякая незначительная издержка тяжела, потому что не зная в возможности ли вы предпринять эту поездку но я бы хотел очень, чтобы вы потом познакомились. Будьте просты Далее было: как только можно и нараспашку, как вы всегда. Бенардаки тоже Я просил Бенардаки также мне обещал дал слово действовать просто, я даже просил его в случае какой-нибудь невозможности сказать вам просто слово: нет, без всяких даже объяснений, потому что твердо уверен, что если он скажет это слово, то верно вследствие слишком законных причин, и вы сами поймете, что это благороднее всего. Вот всё. Душевно обнимаю вас. Размыслитесь, помолитесь и бог вразумит вас.
Но еще вам повторяю: только тогда вполне возможен будет ваш подвиг и будет легок и отраден, как вы примете его как подвиг для бога. Если бы даже вы исполнили хорошо самое дело, и отец будет вполне доволен, то это ничего не значит. Нужно, чтобы вы сами были довольны, чтобы верили во глубине души вашей в это. От другого я бы не требовал этого, но от вас требую и молю бога именем святой его власти, именем вашей ваших природы и ваших благородных душевных движений, которые, я знаю, вы не захотите ни в каком случае унизить.
К С. П. ШЕВЫРЕВУ
Августа 15 н. ст. 1842. Гастейн.
Черновая редакция
Пишу к тебе под влиянием самого живого о тебе воспоминанья. Во-первых, я был в Мюнхене и вспомнил твое пребыванье там, барона Моля, нашу и нашу переписку и серебряные облатки, смутившие? невозмущаемое спокойствие города приводившие в изумление город Дахау. Во-вторых, в Гастейне я нашел перечел у Языкова Москвитянин за прошлый год и перечел с жадностью все твои рецензии. критики Все они до самой последней и незначительной имеют сильную значительность. Много глубокого эстетического чувства и везде какая ясная определенность. И везде нерушимо соединились и везде соединены с ними могущество, сила и красота языка. Какое твердое знание дела! И это доставило мне много наслаждения и между тем породило сильную просьбу. Нет, будет грех на душе твоей, если ты не напишешь Нет, ты должен непременно написать разбора Мертвых душ. Кроме тебя никто другой не может даже. Тут есть над чем потрудиться глубокому критику, тут двойственное ему поприще: и разобрать значение прежде ее несовершенств таких ее несовершенств и достоинств совершенств вследствие твоего собственного душевного мерила критика, и разобрать ее в отношении к впечатлению, произведенному В подлиннике: произведенного на массу и собратьев на других, обоюдное, приятное и причины его (я думаю, что впечатление вначале должно быть более неблагоприятное). Притом Далее было: эта критика здесь более, нежели где-либо, предстоит тебе полная свобода, ибо узы нашей дружбы таковы, что можем друг другу прямо в глаза объявить смело даже недостатки, не опасаясь затронуть какой-либо щекотливой струны самого себя. Во имя нашей дружбы, во имя правды, святейшей вещи в мире, и во имя твоего душевного верного чувства я прошу тебя быть как можно строже. Чем
