дрожки, которые назывались полковыми, потому что успевали, не выходя из полку, обходить всех; сегодня катался в них маиор, завтра, глядь, они очутились в поручичьей конюшне, а через неделю снова маиорский деньщик подмазывал их маслом. Деревянный плетень был весь убран солдатскими фуражками, в городских закоулках иногда попадались солдаты с такими попадались такие жесткими усами, как что сапожные щетки Далее начато: и разных сортов нитки каких. Соберутся ли на рынке с ковшиками мещанки, из-за плеч их глядят усы. На лобном месте уж верно солдат усатый мылил бороду мужика, брил мужика который, сидя молчаливо, рассуждал об остроте бритвы служивого. Посмотришь в ворота какого-нибудь дома — на дворе усы лежат против самого солнца и греются. Словом городок Б. сделался усатым городом. Офицеры составили довольно приятное общество, особливо после судьи, жившего с какою-то диаконшею в одном доме, и городничего, рассудительного человека, но спавшего решительно весь день, начиная от обеда, который был в одиннадцать часов утра. Общество еще более сделалось занимательнее, когда переехал в городок Б. бригадный генерал. Далее начато: Помещики Окружные помещики, о которых существовании никто бы до того не догадался, начали приезжать почаще в уездный город, чтобы видеться с г-ми офицерами, а иногда поиграть в банчик, который чрезвычайно уже который уже темно рисовался в их уме, закиданном посевами и бегнею за зайцами посевами и постройками. Один раз случился у генерала обед. Большой обед — событие для уездного города чрезвычайно важное, потому что весь рынок был забрат на генеральскую кухню, и два солдата с страшными усами гонялись целое утро за двумя избежавшими цыпленками. Повар бегал взад и вперед по небольшому двору, в котором была помещена квартира генерала. На дворе стояло несколько дрожек и коляска. Общество было большею частью из офицеров, были однакож и некоторые помещики. Из помещиков был особенно был один довольно замечательный человек Кропотов, лицо немаловажное в уезде, один из числа аристократов, более всего шумевший на дворянских, выборах, куда приезжал он всегда в хорошем экипаже Далее начато: который. Он служил когда-то в одном из кавалерийских полков, был один из числа значительных и видных офицеров, по крайней мере его видали во многих собраниях, собраниях уездных раскиданных по всей бесконечной Руси, где только кочевал их полк. Впрочем об этом можно спросить узнать ? у дам и девиц саратовской губернии, пензенской, тамбовской, вологодской, симбирской, подольской, херсонской и других. Он бы, может быть, и более еще был известен, если бы не вышел в отставку по одному случаю, который обыкновенно называется неприятною историею. Он ли дал кому-то оплеуху или ему дали оплеуху, я этого совершенно не помню я этого ничего не знаю, дело только в том, что его попросили ему приказал вытти в отставку. Впрочем и в отставке он ничуть не уронил своего весу: носил фрак с высокою талией с короткой талией на манер военного мундира, на сапогах шпоры и под носом усы, потому что без того дворяне могли бы подумать, что он служил в пехоте, которую он презрительно называл пехонтерией. Он ездил по многолюднейшим ярманкам, куда внутренность губерний, состоящая из роев теток, дочек, матушек, Далее было: и нянек и добрых толстяков, называемых помещиками, наезжала веселиться линейками, рыдванами, таратайками, тарантасами и возками. Словом, он испытывал во всей силе непостоянство колеса фортуны.
Узнавши, где стоит кавалерийский полк, он всегда приезжал видеться с господами офицерами, очень ловко соскакивал перед ними с своей легкой колясочки и чрезвычайно скоро знакомился. В прошлые выборы он хотел быть маршалом и дал дворянству прекрасный обед. Вообще вел себя довольно солидно. Женился на очень хорошенькой, взял за нею 200 душ приданого и несколько тысяч капиталу. несколько тысяч приданного Капитал был тотчас употреблен на шестерку на четверку лихих вороных и хомуты, выписанные из Петербурга, на коляску, карету, пару чрезвычайно редких собак, вызолоченные замки к дверям, вызолоченные замки к дверям — вписано ручную обезьяну для дома и француза дворецкого. 200 душ были, в придачу к его собственным, заложены в ломбард для каких-то коммерческих оборотов. Одним словом, он был один из числа тех помещиков, к которым мелкопоместные подступают робко и всегда почти кланяются, а имеющие большие поместья и служившие за Екатерину поглядывают отчасти отчасти поглядывают сардонически.
Два помещика, бывшие у генерала на обеде, были люди тоже в своем роде замечательные, но они не являются действователями нашей истории и потому их можно оставить в тени. Прочие были всё военные. Везде были видны лопаткообразные обер-офицерские эполеты, висячие принадлежали только двум: полковнику и довольно плотному маиору. полковнику и маиору Генерал был несколько дюжий и тучный, как всегда бывают генералы, впрочем хороший начальник, как отзывались о нем сами офицеры. Говорил он, как говорят все генералы, довольно густым, значительным басом. Далее было: а. как ~ генералы басом, б. как ~ генералы довольно густым басом Обед был чрезвычайный: из рыб из рыб вписано осетрина, белуга; из мясных: дрофа, перепелки, куропатки, дупельшнеппы; грибы, спаржа. Одним словом всё доказывало, что повар еще со вчерашнего вечера не брал и в рот хмельного, и четыре солдата с ножами работали на помощь ему фрикасеи и желеи. Вина было тоже вдоволь: на столе стояла такая бездна бутылок, что вряд ли бы кто отыскал солонку, нож его непременно тыкался в короткошейку мадеру тыкался в мадеру или длинно-шейный лафит. Прекрасный летний день, окна открытые напролет, тарелки со льдом на столе, отстегнутая последняя пуговица у господ офицеров и растрепанная манишка у владельцев уютного широкого фрака, манишка у помещика всё споспешествовало и отвечало одно другому Далее начато: После и не мешало всеобщему разговору, который был довольно шумен и шел об разных историях, о которых право нельзя никак вспомнить. После обеда все встали с приятною тяжестью в желудках и, закуривши трубки с длинными и короткими чубуками, вышли с чашками кофию в руках на крыльцо. У генерала, полковника и даже маиора мундиры были вовсе расстегнуты, так что видны были слегка благородные подтяжки из шелковой материи, но господа офицеры, сохраняя должное уважение, пребыли с застегнутыми, выключая трех последних пуговиц.
“Вот ее можно теперь посмотреть”, сказал генерал. “Поди-ка, любезнейший”, примолвил он, обращаясь к своему адъютанту, довольно ловкому молодому человеку приятной наружности: “скажи, чтобы привели сюда гнедую кобылу! Вот, вы увидите сами, она еще немножко не слишком в холе. Проклятый городишка, нет порядочной конюшни. Лошадь… пуф… пуф очень Лошадь очень порядочная”.
“И давно, ваше превосходительство, пуф, пуф, изволите иметь ее?” сказал Крапушкин.
“Пуф, пуф, пуф, пууфф, не так давно. Она взята Она куплена мною с завода два года назад” Далее начато: Пуф.
“И получить ее изволили объезженную или уже здесь а. А учить где б. А объезживать изволили здесь уже или ее объезжали?”
“Пуф, пуф Далее начато: здесь пуф, пуууф… здесь”. Между тем из конюшни выпрыгнул солдат, и послышался стук копыт, наконец показался другой в белом балахоне с черными, окунутыми в ваксу, усами, а. с черными как вакса усами б. с черными окунутыми усами ведя за узду вздрагивавшую дрожавшую и пугавшуюся лошадь, которая, подняв вдруг голову вверх, чуть не подняла вверх присевшего к земле солдата чуть не подняла вверх солдата с его усами.
“Ну ж, ну, ну, Мария Ивановна!” говорил он, подводя ее под крыльцо. Лошадь называлась Марьей Ивановною. Крепкая и дикая, как южная красавица, она грянула копытами в деревянное крыльцо и вдруг остановилась. Генерал оставил трубку и начал смотреть с довольным видом на Марью Ивановну. Далее начато: Полковник Сам полковник, сошедши с крыльца, взял Марью Ивановну за морду, сам маиор потрепал по задней ляжке и пощупал хвост; несколько офицеров пощелкали языком. Далее начато: Солдат Крапушкин Крапкушкин ? сошел с крыльца и зашел ей в зад. Солдат, вытянувшись, глядел, держа узду, прямо в глаза посетителям, как будто бы хотел вскочить туда.
“Очень, очень хорошая!”, сказал Кракушкин. “Манера превосходная. А позвольте узнать, ваше превосходительство, сколько А сколько ей лет?”
“Не умею вам сказать.”
“А в зубы, ваше превосходительство, не смотрели?”
“В зубы не смотрел, потому что Далее было: у ней два зуба недавно прорезались, да притом она их простудила … чорт его знает, этот дурак фершел дал ей каких-то пилюлей и вот уже два дни всё чихает.”
“Очень, очень хороша. А имеете ли, ваше превосходительство, соответствующий экипаж?..”
“Экипаж? Экипажей Да ведь это верховая лошадь.”
“Я это знаю, но я так спросил ваше превосходительство, для того чтоб узнать, имеете ли и к другим лошадям соответствующий экипаж.”
“Экипажей у меня достаточно; коляски только нет. Мне хотелось бы достать новую. Я впрочем об этом писал к брату моему и он, верно, мне вышлет в будущем месяце.”
“Мне кажется, ваше превосходительство”, заметил полковник: “нет лучше коляски, как венская.”
“Вы справедливо заметили… пуф, пуф, пуф.”
“У меня, ваше превосходительство, есть чрезвычайная коляска”, прибавил Крапун: “настоящей венской работы.”
“Какая? Эта самая, в которой вы приехали?”
“О, нет! Это так — разъездная, собственно для поездок. Но та, ваше превосходительство, это просто удивительно, легка как перышко. А когда вы сядете в нее, то просто как бы, с позволения вашего превосходительства, нянька вас в люльке качала.”
“Стало быть покойна?”
“Очень, очень покойна. Подушки, Подушки как пуховик, кажется потонешь в них рессоры всё это как будто на картинке нарисовано.”
“Это хорошо.”
“Сундук кожаный сзади, кожаный сзади — вписано ваше превосходительство, кажется величиною вот с эту трубку, а как я служил, так у меня шесть мундиров и столько же исподнего укладывалось. Чрезвычайно поместительна, в боковой карман можете положить человека и незаметно пятнадцать штофов коньяку всегда поместится.” всегда поместите
“Это хорошо.”
“Я, ваше превосходительство, заплатил за нее восемь тысяч.”
“Да по цене должна быть хороша, а вы купили ее сами?”
“Мой один товарищ и старый друг заказывал ее нарочно в Вене купил ее в Вене для себя. Я у него ее перекупил. выиграл Не угодно ли, вашему превосходительству сделать мне честь пожаловать завтра ко мне отобедать, вместе и коляску посмотрите.”
Генерал сжал нижнюю губу сжал губы и немного надулся. “С большим удовольствием и почту себе за честь, но вы извините меня… я так не могу… а разве с господами офицерами…”
“И господ офицеров прошу покорнейше сделать мне честь. Сделайте милость, я почту себе за большую честь иметь удовольствие видеть вас в своем доме.”
Полковник, маиор и прочие офицеры отблагодарили а. Офицеры отблагодарили б. Полковник и т. д. как в тексте учтивым поклоном.
“Я, ваше превосходительство, сам того мнения, чтобы если покупать вещь, если заводить вещь то непременно хорошую,
