об этом в статье М. И. Сухомлинова: “Появление в печати сочинений Гоголя”, в “Исследованиях и статьях”, т. II, стр. 319–320).
Критические отзывы о Сочинениях (вышли в свет в конце января 1843 г.) были немногочисленны: внимание критики было сосредоточено на незадолго перед тем вышедшем первом томе “Мертвых душ”. Да и дальнейшие отзывы Белинского о повестях петербургского цикла затрагивали их лишь вскользь (напр., в статье “Петербургская литература”).
Вторичному авторскому пересмотру текст петербургских повестей подвергся в 1851 г., когда подготовлялось второе издание Сочинений. Гоголевские корректурные поправки к третьему тому (того же состава, что в издании 1842 г.) использованы были лишь после смерти Гоголя, в первом посмертном издании его Сочинений под редакцией Трушковского (1855 г.). Правка Гоголя в 1851 г. оборвалась, по свидетельству Трушковского, в третьем томе “на тринадцатом листе”, т. е. на 316-ой его странице, оканчивающейся следующими словами “Записок сумасшедшего”: “Фарфоровой вызолоченной чашки”. Ни продолжение “Записок сумасшедшего”, ни “Рим” Гоголем в 1851 г. прочитаны не были. В предшествующих же пяти повестях исправления 1851 г. не однородны: в “Невском проспекте” и “Коляске” они часто совпадают с рукописными вариантами повести и поэтому принадлежность их Гоголю — вне сомнения; в “Портрете” же, например, мелочный — грамматический и даже орфографический — характер исправлений заставляет приписывать их скорее Шевыреву или М. Н. Лихонину, читавшим первые корректуры, до Гоголя. — См. Соч., 10 изд., т. I, стр. XIII.
В согласии с принципами настоящего издания, для каждой из семи повестей за основу взят текст первопечатный, как свободный от посторонних поправок, если только он не претерпел потом (как в “Портрете” и в “Носе”) существенных редакционных изменений, — в последнем случае берется за основной опять-таки первопечатный текст окончательной редакции данной вещи. Поправки Прокоповича (из издания 1842 г.) в наш основной текст, как правило, не включаются, кроме лишь исправлений явных опечаток или описок. Поправки же из издания Трушковского, в контексте свободном от исправлений Прокоповича, и, вместе с тем, тожественные (или сходные) с соответствующим вариантом рукописи, вводятся в основной текст в тех случаях, когда соответствующее чтение первопечатного текста есть основание признать дефектным. Но и эти случаи — единичны. Равно и из рукописей то или иное чтение берется в основной текст лишь в исключительных случаях, когда явная описка или опечатка удержана, по недосмотру, во всех печатных текстах. Цензурные же купюры, напротив, как правило, восстанавливаются по рукописям. Если купюра сделана в набранном уже тексте (как в “Записках сумасшедшего”) и легко восстанавливается по рукописи, где при этом сохранился одинаковый с печатным контекст, — купюра из рукописи переносится в текст прямо без изменений. Если же цензурный вычерк имел место до поступления рукописи в набор и заменен был в ней самим автором чем-то новым, с иным, чем в сохранившейся рукописи, контекстом (как в “Носе”), — рукописный вариант цензурного вычерка при восстановлении выверяется по принятой для него автором цензурной замене. Наконец, в тех случаях, где отличие печатного контекста от рукописного совершенно препятствует восстановлению цензурных пропусков (как в эпилоге “Шинели”), рукопись, хотя бы той же редакции, что и печатный текст, но свободная от цензурной правки, печатается особо, как “другая редакция”.
Варианты к основному тексту из других авторизованных изданий и из рукописей, не печатающихся отдельно, собраны в разделе “Варианты”. При этом опущены варианты чисто орфографические (типа “красный — красной”) и две слишком часто встречающиеся (в изд. Прокоповича и Трушковского) стилистические поправки: “надо” вм. гоголевского “нужно” и “перед” вм. “пред”.
Гораздо разнохарактернее, чем самые повести, печатающиеся вслед за ними “Отрывки”. Только часть отрывков примыкает к повестям в качестве их первоначальных редакций. Таковы два отрывка из повести “Страшная рука”, отрывки “Дождь был продолжительный” и “Семен Семенович Батюшек”, представляющие из себя ранние наброски будущих “Невского проспекта”, “Записок сумасшедшего” и “Коляски”. Остальные же, при всей их фрагментарности, носят самостоятельный характер, т. е. фиксируют замыслы, которые начали было воплощаться, но потом были оставлены. Но и эти отрывки сильно, в свою очередь, отличаются друг от друга степенью завершенности: тут и рукописные наброски в несколько строк (об “одном чрезвычайно замечательном человеке” или “девицах Чабловых”); тут, с другой стороны, и вполне законченные главы, оставшиеся лишь без продолжения, в виде ли беловой рукописи (“Ночи на вилле”), в виде ли появившегося в печати отрывка (“Учитель”); или, наконец, в виде цикла как рукописных (беловых и черновых), так и печатных фрагментов одного и того же большого замысла (“Гетьман”). Такие фрагменты от отрывков-набросков отличены тем, что печатаются перед ними. В отличие же от семи основных повестей, и те и другие расположены в порядке хронологическом, поскольку его можно установить; исключение сделано только для отрывков к роману “Гетьман”, которые объединены вместе. Датой для романа в целом взят 1834 год, позже которого отрывки из “Гетьмана” при жизни Гоголя в печати не появлялись.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Ниже указаны работы, специально посвященные петербургским повестям как циклу или уделяющие этому циклу значительное место; библиография работ об отдельных повестях или замыслах (напр. “Гетьмана”) указана в конце соответствующих комментариев, как равно и современные Гоголю рецензии или критические статьи.
1. В. И. Шенрок. “Материалы для биографии Гоголя”, т. II, М., 1893 г. главы: “Гоголь в период Арабесок и Миргорода” и “Петербургские повести Гоголя”.
2. Н. Котляревский. “Гоголь”, I изд., 1903; 4 изд., 1915; О повестях “Арабесок” — глава VI.
3. Ad. Stеndеr-Реtеrsеn. Gogol und die deutsche Romantik, “Euphorion”, B. 24, H. 3. Leipzig und Wien, 1922; о петербургских повестях — главы III, IV, V.
4. Василий Гиппиус. “Гоголь”, изд. “Мысль”, Л., 1924; о петербургских повестях — главы III, VI, VII и VIII.
5. И. Кубиков. “Гоголь и Петербург”, “Русский язык в советской школе”, М. 1929, кн. 2, стр. 5—23.
6. Л. П. Гроссман. “Гоголь-урбанист”, “Н. В. Гоголь. Повести”, Гослитиздат 1935. Вступительная статья.
7. М. Xрапченко. “Н. В. Гоголь”, ГИХЛ, М., 1936; о петербургских повестях — гл. III, IX.
НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ
I.
Рукопись “Невского проспекта” (описание см. Соч. 10 изд., VII, стр. 903; “Отчет московского Публичного и Румянцевского музеев за 1896 год”, стр. 16), сохранившаяся в РМ4, занимает там стр. 51–70 включительно, между началом повести “Портрет” (стр. 49–50) и реестром тетрадей и пр. на стр. 71.
Текст рукописи в значительной степени испещрен поправками обычного для Гоголя характера. Все они не имеют характера позднейших исправлений по законченному тексту, делались в процессе работы и тесно связаны с последующими фазами текста. Таким образом выделить позднейшие наслоения на первоначальный текст невозможно. Впрочем, среди исправлений черновой редакции одно должно быть отмечено особо. Первоначально повесть начиналась словами: “Невский проспект единственная улица в Петербурге, где сколько-нибудь показывается наше таинственное общество”. Позднее эта фраза была почти целиком вычеркнута и над нею, начиная с самого верха страницы, были тесно вписаны фразы: “Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге ~ и тот в восторге тоже от Невского проспекта”. Так как зачеркнутая фраза не была заменена никакой другой (что не редко в черновых рукописях Гоголя), то нам пришлось при воспроизведении первой редакции оставить ее в тексте во избежание смыслового разрыва. Общий характер этой поправки, как уже было указано, заставляет предположить, что она была сделана не непосредственно в процессе работы, а несколько позже, быть может, уже по окончании всей повести.
Текст тетради РМ4 значительно отличается от текста “Арабесок”. Помимо целого ряда творческих изменений, имеющих тематико-сюжетное значение (о них будет сказано ниже), текст “Арабесок”, сравнительно с текстом черновой редакции, имеет целый ряд и менее существенных отличий. Все эти исправления можно разбить на следующие группы: 1) поправки цензурного характера; 2) композиционные исправления, выражающиеся в перестановке целых абзацев и отрывков, в целях прояснения или ускорения развития действия. Таких исправлений особенно много в рассказе о снах Пискарева; 3) исправления синтаксического характера, направленные к прояснению и облегчению синтаксического строения фразы; 4) поправки, относящиеся к работе над эпитетом в широком смысле этого слова, типа: “щегольской” вм. “щегольской, яркой”, “светлый” вм. “зеркальный” и пр.
В настоящем издании в текст “Арабесок”, принятый за основу, внесены некоторые, в общем незначительные, поправки: 1) по изданию 1842 г. (П), исправляющие явные орфографические погрешности текста, описки и т. п.; 2) по изданию 1855 т. (Тр) те поправки, которые соответствуют тексту черновой редакции и потому с большой долей вероятия могут быть отнесены за счет самого Гоголя; 3) вставки — из черновой редакции — мест, пропущенных в окончательном тексте по соображениям явно цензурного порядка. Здесь, прежде всего, нужно отметить знаменитую сцену “секуции” и упоминание в эпилоге о “главной ошибке Лафайета”. Несмотря на то, что между печатным текстом “Арабесок” и сохранившейся черновой редакцией явно имелась еще одна переработка повести самим Гоголем, давшая утраченный беловой автограф, с которого повесть печаталась, мы решились перенести оба эти места — чрезвычайно важные для сюжетно-тематического развития повести — в печатный текст непосредственно из черновой редакции, так как включение это можно было произвести без всякой ломки или изменения основного текста.
Кроме этих основных групп исправлений, в тексте имеется и целый ряд других, не поддающихся точной классификации. В целом они все направлены на уточнение и улучшение образной стороны рассказа и имеют, прежде всего, стилистическое значение.
Точная датировка повести представляет значительные затруднения. Цензурное разрешение “Арабесок” последовало 10 ноября 1834 г. Но еще до отправления “Арабесок” в цензуру Гоголь давал “Невский проспект” на прочтение Пушкину, — как это видно из ответной записки последнего: “Прочел с удовольствием. Кажется, всё может быть пропущено. Секуцию жаль выпустить: она мне кажется необходима для эффекта вечерней мазурки. Авось бог вынесет. С богом”. Пушкин. Переписка, изд. Академии Наук, т. III, СПб., 1911, стр. 168–169. Из этой записки видно, что Пушкин располагал той редакцией повести, где сцена “секуции” была сохранена. К сожалению, записка не датирована; во всяком случае, она должна быть отнесена к концу октября или первым числам ноября, и мы можем определенно утверждать, что именно к этому сроку у Гоголя имелся уже беловой автограф повести, и при том со сценой “секуции”, так как трудно предположить, чтобы Пушкин прочел ее по черновику.
При печатании черновой редакции оказалось необходимым ввести пропущенные слова, руководясь по возможности текстом “Арабесок”.
II.
“Невский проспект” имеет сложную творческую историю, будучи связан с другой, только намеченной повестью Гоголя “Страшная рука”. Для изучения этой истории мы располагаем следующими материалами: 1) отрывком неоконченной повести “Страшная рука”; 2) вторым отрывком той же повести: “Фонарь умирал”; 3) черновой редакцией “Невского проспекта”; 4) его печатным текстом в “Арабесках”. Связь этих отрывков и редакций не подлежит сомнению. Что касается первых двух отрывков, то здесь мы имеем дело с простым вариантом одного и того же начала; связь же этих отрывков с “Невским
