Иван Яковлевич даже усмехнулся усмехнулся от радости и, вместо того чтобы итти брить чиновные служебные подбородки, он отправился в заведение с надписью “Кушанье с чаем” спросить стакан пуншу, как вдруг заметил в конце моста квартального полицейского надзирателя благородной наружности с широкими бакенбардами, в треугольной шляпе, со шпагою и заложенным за пуговицу пальцем. — Он обмер. А между тем квартальный кивал ему пальцем и говорил: “А поди сюда, любезный!”
Иван Яковлевич, зная форму, снял еще издали картуз свой и, подошедши довольно поспешно, сказал: “Желаю доброго дня вашему благородию.”
“Нет, нет, братец, не благородию, а скажи, что ты там делал на мосту.”
“Ей богу, судырь, ходил брить, да посмотрел только шибко ли река идет.”
“Врешь. Врешь. Этим не отбояришься. Далее начато: отвечай! А вот Изволь-ка отвечать всё!”
“Я уж вашей милости Далее было: под праздник, как сами изволите назначить два ли раза в неделю или три или когда и три, готов брить без всякого профиту”, отвечал Иван Яковлевич.
“Нет, это пустяки, приятель. Меня три цирюльника бреют, да еще и за большую честь почитают. А вот изволь-ка признаться, что там делал?..”
Иван Яковлевич побледнел… но здесь происшествие скрывается совершенно туманом, и что далее произошло, решительно ничего неизвестно.
2.
Коллежский асессор Коллежский профессор? Ковалев проснулся довольно рано и сделал губами: брр…, что всегда он делал, когда просыпался, хотя и сам не мог растолковать хотя совершенно и сам не мог растолковать по какой причине. Далее было: Прежде всего, что делал Ковалев, это было Потянувшись, он приказал подать к себе небольшое стоявшее на столе зеркало, чтобы взглянуть наново прыщик, который выскочил вчера вечером на. его лбу когда он очень долго прохаживался по Невскому проспекту. К величайшему изумлению увидел, что у него вместо носа совершенно гладкое место. Испугавшись, Ковалев велел подать воды и протер полотенцем глаза: — точно, нет носа… — Он начал щупать рукою, ущипнул себя, чтобы узнать, не спит ли он. Кажется, не спит…
Коллежский асессор Ковалев вскочил с кровати, встряхнулся: всё нет носа. Он велел тотчас дать себе одеться и полетел прямо к обер-полицмейстеру.
Но между тем необходимо сказать что-нибудь о Ковалеве, чтобы читатель мог видеть какого рода человек был этот коллежский асессор. Далее начато: а. Вообще коллежских б. Есть Асессоров, которые получают это звание Далее начато: обыкновенно с помощью ученых аттестатов, никак нельзя сравнить с теми коллежскими асессорами, которые получают это звание на Кавказе. Это два совершенно особые рода. Ученые коллежские профессора… Хм… Россия такая чудная земля, что если скажешь что-нибудь об одном коллежском асессоре, то все коллежские асессора от Риги до Камчатки Далее начато: примут непременно примут на свой счет. То же разумей и о всех званиях и чинах от высших до низших. Ковалев был кавказский коллежский асессор. Он два года еще только состоял в этом звании и потому ни на минуту не мог позабыть его, а чтобы еще более облагородить его он никогда не называл себя просто коллежским асессором, но всегда маиором. “Послушай, голубушка”, говорил он обыкновенно, встретив на улице бабу, продававшую манишки: “ты приходи ко мне на дом, квартира моя в Садовой Далее начато: можешь?, спроси только только маиора Ковалева, здесь живет маиор Ковалев — тебе всякой покажет.” — Если же встречал нечаянно? какую-нибудь смазливенькую, то давал ей сверх того секретное приказание и всегда повторял: “Ты спроси, душинька, квартиру маиора Ковалева.” Потому самому пока будем вперед этого коллежского асессора называть маиором.
Маиор Ковалев имел обыкновение каждый почти день каждое воскресенье прохаживаться по Невскому проспекту. Воротник у него был чрезвычайно накрахмален. Бакенбарды у него были такого рода, какие и теперь еще можно видеть у губернских губернских вписано поветовых землемеров, у архитекторов и, если только они русские люди архитекторов и у полицейских людей, также у отправляющих разные полицейские обязанности и вообще у всех тех мужей, у которых чрезвычайно полные и румяные щеки и которые хорошо играют в бостон. которые хорошо играют в бостон вписано Эти бакенбарды идут по самой середине щеки и прямехонько доходят до носа. Маиор Ковалев Далее начато: имел кажется носил большое множество печаток сердоликовых с гербами и таких на которых только было вырезано: середа, четверг, понедельник и проч. Маиор Ковалев приехал в Петербург по надобности, а именно искать приличного своего звания места. Если удастся Если можно, то виц-губернатора, а не то экзекутора в каком-нибудь видном департаменте. Маиор Ковалев был непрочь и жениться. Но только в таком случае, когда невеста будет иметь двести тысяч капиталу. — И потому читатель может посудить теперь в полной мере, каково было положение этого маиора Ковалева, когда он увидел вместо довольно недурного, умеренного довольно порядочного носа, — преглупое, ровное, гладкое место.
Как на беду его, еще ни один извозчик не выезжал на улицу и он должен был итти пешком, закутавшись в свой плащ и закрывши платком лицо, показывая вид, как будто бы у него шла кровь. “Но авось-либо мне так представилось, не может быть, чтобы нос пропал неизвестно куда”, не может быть ~ куда вписано подумал он и зашел в кондитерскую нарочно, чтобы посмотреть в зеркало. Далее начато: Осмотревши позади себя, не глядит ли какой-нибудь мальчишка, он К счастью в кондитерской никого не было; мальчишки мели комнаты и расставляли стулья; некоторые с сонными глазами выносили горячие пирожки; по столам, и стульям валялись залитые кофием вчерашние газеты. Далее было: Слава богу, никого нет, подумал Ковалев и глянул. Теперь можно поглядеть Он робко подошел к зеркалу и глянул. “Чорт знает что, какая дрянь!” произнес он, плюнувши. “Хотя бы уже что-нибудь было вместо носа, а то ничего”.
С досадою закусивши губы, вышел он из кондитерской Далее начато: Но как только и не решился глядеть ни на кого, что было он всегда делал прежде Далее начато: очень, сопровождая это приятною улыбкою. Вдруг он остановился как вкопанный у дверей одного магазина. Перед магазином остановилась карета и из нее выпрыгнул, согнувшись, господин в мундире. Ковалев с радостью и ужасом узнал, что этот господин был его собственный нос. Он решился дождаться его возврата в карету и стоял как в лихорадке. Через две минуты нос, действительно, вышел из магазина. Он был в модном парике модном парике вписано и мундире шитом золотом с большим стоящим воротником, на нем были замшевые лосинные панталоны, при боку шпага. По шляпе с плюмажем можно было видеть, что он считался в ранге статского советника. Далее начато: Он посмотрел Заметно было, что он ехал куда-нибудь с визитом. Он поглядел на обе стороны и закричал кучеру: подавай! — сел и уехал. — Бедный Ковалев чуть не сошел с ума. Он не знал как и подумать об таком странном происшествии. Он не знал ~ происшествии вписано Как же можно, чтобы нос мог ездить и ходить в мундире. Он побежал за каретою, которая к счастию отъехала недалеко и остановилась перед Казанским собором. Он поспешил в собор, пробрался сквозь ряд нищих старух с завязанными лицами и двумя отверстиями только для глаз оставившими две дыры только для глаз, над которыми он прежде так так прежде смеялся, и вошел в церковь. Молельщиков внутри церкви было немного; они все стояли только при входе на проходе в двери. Ковалев чувствовал, что он в таком расстроенном состоянии, что никак не в силах не в состоянии ? был молиться. Он искал господина носа по всем углам и наконец увидел его стоявшего в стороне. Нос совершенно спрятал лицо свое в большой стоящий воротник и с выражением величайшей набожности молился. “Как подойти к нему?” думал Ковалев: Далее было: Господин, совершенно господин “Одет как господин и при том еще статский советник. Чорт его знает!” Далее начато: как и ? Он начал, стоя около него, покашливать, но нос ни на минуту не оставлял набожного своего положения и отвешивал поклоны. “Милостивый государь!” сказал Ковалев, стараясь ободрить себя. “Милостивый государь…” Далее начато: Мне странно — “Что вам угодно?”, отвечал он, оборотившись. “Мне странно, милостивый государь… мне кажется… вы должны знать свое место. И я вас вдруг нахожу… и где же? — в церкви. Согласитесь…”
“Я не могу понять, как вы изволите говорить: объяснитесь”. “Как мне ему объяснить?” подумал Ковалев и, собравшись с духом, начал: “Конечно я… впрочем я Далее начато: 1 нрзб. и маиорский чин … Мне ходить без носа, согласитесь это не то что какой-нибудь торговке, которая продает на Воскресенском мосту очищенные апельсины, — можно сидеть без него. Но для лица, получив.шего? губернаторского места, чтó без сомнения которое мне без сомнения последует… Я не знаю, милостивый государь!” при этом маиор пожал плечами: “извините… Далее начато: как говорят это Если на это смотреть сообразно с правилами долга и чести… вы сами можете понять…”
“Ничего решительно”, отвечал нос: “изъяснитесь удовлетворительнее”.
“Милостивый государь!” сказал Ковалев с чувством достоинства: “Я не знаю, как понимать слова ваши… Здесь всё дело, кажется, совершенно очевидно Здесь очевидно … или вы не хотите… Ведь вы мой собственный нос… Ведь вы мой, если не ошибаюсь, мой собственный нос… ”
Нос посмотрел на маиора и брови лоб его несколько нахмурились. “Вы ошибаетесь, милостивый государь. Я сам по себе. При том между нами не может быть никаких тесных сношений. Судя по пуговицам вашего вицмундира, вы должны служить в сенате Далее начато: Я же или, по крайней мере, по юстиции. Я же по ученой части служу по ученой части ”. Сказавши это, нос отвернулся и продолжал молиться.
Ковалев совершенно смешался и сконфузился. “Что тут делать?” подумал он. В это время в стороне послышался приятный шум дамского платья. Вошла пожилая дама довольно широкого размера, вся убранная кружевами, несколько походившая на готическое строение, и с нею тоненькая, в платье очень мило драпировавшемся на ее стройниньких формах, в палевой шляпке, легкой как бисквитное пирожное. За ними остановился и открыл табакерку высокий господин с большими бакенбардами и целой партией воротников.
Ковалев выступил поближе, высунул и поправил батистовый воротник манишки, поправил печатки от часов и, улыбаясь по сторонам, обратил внимание на легинькую дамку, которая как весенний цветочик слегка наклонялась и подносила руку с белинькими прозрачными пальцами ко лбу. Улыбка на лице Ковалева расширилась еще далее, когда он увидел Далее начато: часть из-под шляпки часть ее подбородка щеки. и часть щеки. — Но вдруг он отскочил, как будто бы обжегшись. Он вспомнил, что у него вместо носа совершенно ничего нет. И слезы
