ж не одна Оксана занята была кузнецом. Все миряне заметили, что праздник как будто не праздник, что как будто всё чего-то что-то недостает. Как на беду, дьяк, после путешествий в мешке, охрип а. охрип и если бы совершенно б. простудился и охрип и дребезжал едва слышным голосом; правда, приезжий певчий славно брал басом, но куда бы лучше было, если бы и кузнец был еще присоединился который он бывало, всегда, как только пели «Господи помилуй» или «Иже херувимы», всходил на крылос и выводил гремел оттуда Далее было: сильным голосом тем же самым напевом, каким поют и в Полтаве. К тому же ой один исправлял должность церковного титаря. Уже отошла заутреня; после заутрени отошла обедня… Куда ж это, в самом деле, запропастился кузнец?

—

Еще быстрее несся чорт с кузнецом назад Далее начато: нежели Вакула мигом, сам не зная как, очутился около своей хаты. В это время пропел закричал петух.

«Куда?» закричал он, ухватя за хвост хотевшего убежать чорта: «Постой, приятель, еще не всё. Я еще не поблагодарил позабыл поблагодарить тебя».

Тут, схвативши хворостину, отвесил он ему четыре удара, и бедный чорт припустил бежать Вместо «припустил бежать»: а. завизжавши улетел быстрее ружейной пули б. так ударился бежать как мужик, которого только что выпарил заседатель. Далее начато: «Вот так, теперь не покажешься в другой раз», сказав это, Вакула После сего Вакула вошел в сени зарылся в сено и проспал до обеда. «Вот тебе на Ах, боже!» сказал Вакула «сказал Вакула» зачеркнуто, но не заменено. проснувшись и вышел вышедши посмотреть, высоко ли солнце. «Я проспал заутреню и обедню!»

Тут благочестивый кузнец погрузился в уныние, рассуждая, что это, верно, бог нарочно, в наказание за грешное его намерение погубить свою душу, наслал ему сон, который не дал даже побывать в такой торжественный праздник в церкви Вместо «наслал ~ в церкви»: а. наслал ему такой сон, что он проспал б. наслал ему сон, который не дал даже побывать ему на праздник Но, однако ж, успокоив себя немного тем, что в следующую неделю непременно исповедается во всем попу и с сегодняшнего же дня начнет бить по пятидесяти поклонов весь год, пошел в хату. Никого не было а. Никого не было б. Солохи не было и Солоха Далее начато: верно не возвратилась не возвратилась еще Бережно вынял он из пазухи башмаки Далее начато: а. и всплеснул руками от удивления, так они были хороши б. и снова и изумился снова дорогой работе и чудному происшествию минувшей ночи. Умылся, оделся как можно получше, надел то самое платье, которое достал от запорожцев, вынял из сундука новую шапку решетиловских смушек с синим верхом, которой не надевал еще ни разу с от того времени, как купил ее еще в бытность в Полтаве, вынял также новый всех цветов пояс, положил всё это в платок и отправился прямо к Чубу.

Чуб выпучил глаза, когда вошел к нему кузнец «когда ~ кузнец» вписано. и не знал, чему дивиться: тому ли, что кузнец воскрес, тому ли, что кузнец смел к нему притти, или тому, что он нарядился таким щеголем и запорожцем. Но изумление у него отняло язык, когда Вакула кузнец развязал платок и положил перед ним новехенькую шапку и пояс, какого не видано было на селе, а сам повалился ему в ноги и проговорил умоляющим голосом: «Помилуй, батько, не гневись! вот тебе и нагайка: бей, сколько душа пожелает. Отдаюсь сам. Во всем каюсь. Бей, да не гневись только. Ты ж когда-то братался с покойным батькой, вместе хлеб соль ели и могорыч пили».

Чуб не без тайного удовольствия видел, как кузнец сильный кузнец который никому на селе в ус не дул, сгибал в руке медные пятаки и подковы, как гречневые блины «как гречневые блины» вписано. лежал теперь у ног его и отдался сам в его власть. Чтоб еще больше не уронить себя, Чуб он взял нагайку и ударил его три раза по спине. «Ну, теперь будет с тебя, вставай! Старых людей всегда слушай. Забудем всё же что было меж нами. Ну, говори, чего тебе хочется Вместо „Ну ~ хочется“: Ну, теперь говори, чего тебе нужно»

«Отдай, батьку батько за меня Оксану. Пусть уже буду в самом деле твоим сыном».

Чуб немного подумал, поглядел на шапку и пояс: шапка была чудная, пояс также не уступал ей; вспомнил о вероломной Солохе и сказал решительно: «Добре! Присылай сватов!»

«Ох!» вскрикнула Оксана, переступя через порог и увидев кузнеца, и вперила на него очи, полные изумления и радости. Далее начато: «Я принес»

«Погляди, какие я тебе принес черевики!» сказал Вакула: «те самые, какие одна царица носит».

«Нет, нет! Мне не нужно черевиков!» говорила она, махая руками, не сводя с него очей: «Я и без черевиков…» Далее она не договорила и покраснела.

Кузнец Вакула подошел ближе, взял ее за руку. Красавица и очи опустила. Далее начато: и лицо ее

Легкий стыд и изумление и какое-то странное чувство при виде того, что кузнец взял ее так смело за руку и вместе, сама она не понимала, какое-то сладкое чудное удовольствие, совсем не то, что радость, а еще лучше ее, — спорили спорили уже на лице ее. Нет, нет, еще никогда такого выражения не видал кузнец на лице ее. Нет, нет, никогда она не была так чудно хороша. С жаром поцеловал он ее; лицо и лицо ее пуще загорелось, и она стала еще лучше Далее начато: и кузнец Восхищенный кузнец обсыпал ее поцелуями. «Пусти, пусти, вот еще что вздумал», слабо шептала Оксана. Но кузнец был похож на пьяницу, почавшего бутылку…

Свадьба была, как всегда бывают свадьбы, пьяна, разгульна, весела. Когда-нибудь в досужее время я вам расскажу, как у нас на хуторах «Когда-нибудь ~ на хуторах» не закончено и написано внизу страницы, как сноска. … И того же году Вакула с молодою женою перебрался в новую хату и расписал ее так хорошо, что сам архиерей, когда проезжал через Диканьку, Вместо «что сам архиерей ~ через Диканьку»: что всякий, кто ни проходил любовался. Около дверей, около окон красные каймы выведены каймы на дверях козаки на лошадях, с трубками в зубах. Башмаки тотчас же отдал он на церковь. Если бы церковь св.*** не сгорела Далее начато: то и назад тому пятьдесят лет, то и теперь бы они там лежали. А чтобы не иметь на душе поганого греха Вместо: «не иметь ~ греха»: очиститься то выдержал церковное покаяние и выкрасил даром левый крылос зеленою краскою с красными листьями, а на стене сбоку Вместо «на стене сбоку»: на стене, как как только войдешь в церковь, намалевал чорта, такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо; а бабы а. Бабы б. Женщины как только расплакивалось у них на руках дитя, подносили его к картине и говорили: «он, бач, яка кака намалевана!» и дитя, удерживая слезенки, косилось на картину и жалось к груди своей матери.

ПОЗДНЕЙШИЕ ПРИПИСКИ К ЧЕРНОВОЙ РУКОПИСИ

№ 1

Не прошло несколько дней после прибытия его в село, как все уже узнали, что он знахор величайший знахор Бывал ли кто болен чем, тотчас отправлялся к Пацюку, а Пацюку стоило только пошептать несколько слов, и недуг как будто рукою снимался. Случалось ли, что проголодавшийся дворянин Вместо «проголодавшийся дворянин»: дворянин подавился рыбьей костью, Пацюк так искусно умел Вместо «так ~ умел»: умел так искусно ударить кулаком в спину, что кость отправлялась, куда ей следует, не причинив никакого вреда дворянскому горлу.

№ 2

как вихрем пронесся мимо их сидевший в горшке колдун Далее начато: когда; как звезды, собравшись в кучу, играли в жмурки; как клубился в стороне облаком целый рой духов; как плясавший при месяце чорт остановился и снял шапку, увидевши кузнеца Далее было: на своем брате; как пронеслась мимо метла метла и веретено возвращавшаяся назад сама, на которой, видно, только что съездила куда нужно ведьма. Словом, всей дряни, которую видел кузнец, перечесть нельзя было Вместо «которую ~ было»: перечесть нельзя было, которую видел кузнец Всё, видя кузнеца, на минуту останавливалось поглядеть на него и снова неслось и продолжало свою дорогу «дорогу» в рукописи пропущено. Далее было: Вихрем летел Кузнец всё летел, и вдруг заблестел перед ним Петербург весь в огне (тогда была по какому-то случаю иллюминация). Чорт перелетел через шлахбаум, оборотился в коня, и кузнец увидел себя на коне в улице. Стук, блеск Вместо: «Стук, блеск»: Шум, гром по обеим сторонам громоздятся четырехэтажные стены домы Звук колеса, копыт коня отдается с четырех сторон. Домы растут и будто подымаются из земли при каждом шаге. Мосты дрожат, кареты летают, извозчики, форейторы и форейторы кричат. Снег свистит под тысячью летящих со всех сторон саней. Пешеходы жмутся и теснятся под…

№ 3

В зале толпилось несколько генералов в шитых золотом мундирах. Запорожцы поклонились на все стороны и стали в кучу. Минуту спустя вошел, в сопровождении целой свиты, величественного росту довольно плотный человек в гетьманском мундире, в желтых сапожках. Волоса на нем были растрепаны, один глаз немного крив, на лице изображалась какая-то надменная величавость, во всех его движениях видна была привычка повелевать. Все генералы, которые Далее начато: были расхаживали довольно спесиво в шитых золотом мундирах по залу, засуетились и с низкими поклонами, казалось, ловили его слово и даже малейшее движение, чтобы сей же час лететь выполнять его. Но гетьман не обратил даже и внимания, едва кивнул головою и подошел к запорожцам.

Запорожцы все отвесили поклон в ноги.

«Все ли вы здесь?» спросил произнес он Далее было: громким голосом протяжно и произнося слова немного в нос.

№ 4

Тут осмелился и кузнец поднять голову немного вверх и увидел стоявшую стоявшую впереди перед собою небольшого невысокого росту женщину, несколько немного даже толстую, напудренную, с голубыми глазами и вместе с тем величественно улыбающимся Вместо «величественно улыбающимся»: величественным видом, который так умел покорять себе всё и мог только принадлежать одной царствующей женщине особе

«Светлейший обещал меня познакомить сегодня с моим народом, которого я до сих пор еще не видала», говорила дама с голубыми глазами, рассматривая с любопытством запорожцев. «Хорошо ли вас содержут?» продолжала она, подходя ближе? Непосредственно следующие один за другим в окончательном тексте абзацы «Тут осмелился…» и «Светлейший обещал…» представляют собою в рукописи две разновременные записи.

№ 5

«Помилуй, мамо! зачем губишь верный народ? чем прогневили? Разве держали мы мы держали руку