бога не терзайте меня сим печальным недоумением. Утешьте хоть двумя словами искренно вас любящего сына
Николая Гоголь-Яновского.
P. S. Я с нетерпением ожидаю присылки тех вещей, о которых я вас просил. Прошу вас покорнейше прислать мне для рисования тонкого полотна несколько аршин.
1824 года,
Марта 30 числа.
Нежин.
Гоголям В. А. и М. И., 13 июня 1824*
21. В. А. и М. И. ГОГОЛЯМ. 1824-го года, июня 13 дня. <Нежин.>
Непонятным для меня кажется ваше молчание. Или вы не получили письма моего; или другие посторонние обстоятельства удерживают вас.
Мне бы очень хотелось иметь ответ на прежнее мое письмо; хотелось бы услышать от вас самих о скором нашем свидании, или по крайней мере мог бы быть двумя строчками, которые для меня сократили бы медлительность моего ожидания, успокоен[6].
Я вам писал о приятном путешествии, которое мы скоро предприимем; о радостном нашем свидании; о удовольствиях которые я буду вкушать. Разве это такой мелочный предмет, который должно оставить без внимания? верьте, любезные родители! что вся так сказать жизнь моя основанна на этом. Сие блаженное время я почитаю центром моих желаний, источником моих удовольствий. — Итак надеюсь, вы ускорите письмом вашим. Но правда теперь уже его не нужно, я и позабыл, что ныне 13-е июня и что чрез 10 дней вы пришлите за мною (каникулы будут 20 июня). Но так как еще мне надо сделать платье, то мы не ранее 23 выедем отсюда; как бы я желал скорее. — Г-н Баранов* и Данилевский с нетерпением ожидают вместе со мною каникул. Ежели вы будете присылать за нами, то пожалуста пришлите нашу желтую коляску с решетками и шестеркою лошадей. Не забудьте коляску с зонтиком, в случае дождя чтоб нам спокойно было ехать, не боясь быть промочеными. Я думаю, папинька не забыл сделать того, о чем я его просил, именно для меня лошадку. Еще сделайте милость, пришлите нам на дорогу для разогнания скуки долго оставаться на постоялых дворах, несколько книг из Кибинец*; будьте уверенны, что мы их привезем такими, какими они будут нам врученны. Но вместо повестей пришлите вы нам книгу под заглавием: Собрание образцовых сочинений в стихах*, с портретами авторов в шести томах, за что мы будем очень благодарны.
Я уже почти собрался, уклал всё свое имущество и ожидаю со дня на день сего времени: уже вижу всё милое сердцу, — вижу вас, вижу милую Родину, вижу тихий Псёл*, мерцающий сквозь лехкое покрывало, которое я сброшу, насладясь истинным счастием, забыв протекшие быстро горести. Одна счастливая минута может вознаградить за годы скорбей.
Время не позволяет более писать; мы теперь приготовляемся к экзамену.
Прощайте! дражайшие родители, прощайте, по недолго. Скоро мы увидимся, и сия радостная мысль наполняет мою душу[7] восторгом. Скоро вы увидите у ног своих благодарного сына,
Н. Гоголь-Яновского.
P. S. Прошу вас прислать мне денег десять рублей, которые мне следует получить. Еще раз, оне теперь мне пренужны, ибо мне надо расплатиться и купить еще красок для рисованья.
Гоголю В. А. и Гоголь М. И., 1 октября 1824*
22. В. А. ГОГОЛЮ и М. И. ГОГОЛЬ. <1 октября 1824 г., Нежин.>
Дражайший папинька!
Письмо ваше получил я 28 сентября. Весьма рад, находя вас здоровыми; за деньги вас покорнейше благодарю. Вы писали мне про стихи, которые я точно забыл: 2 тетради с стихами* и одна Эдип*, которые, сделайте милость, пришлите мне скорее. Также вы писали про одну новую Балладу и про Пушкина поэму Онегина*;[8] то прошу вас, нельзя ли мне и их прислать. Еще нет ли у вас каких-нибудь стихов, то и те пришлите.
Сделайте милость, объявите мне, поеду ли я домой на Рождество; то по вашему обещанию прошу мне прислать роль*. Будьте уверены, что я ее хорошо сыграю, чем я вам буду много благодарен.
Между прочим прошу вас еще: нельзя ли каким-нибудь образом достать Собрание образцовых сочинений в стихах и прозе, ибо мы теперь, проходя поэзию и части эстетики, весьма нуждаемся в примерах, с тем только чтоб на время, и я вам в чистоте их пришлю переписавши.
Еще прошу уведомить меня — не приедете ли вы в Нежин когда-нибудь посетить нас и осчастливить меня своим присутствием.
Прощайте, дражайший папинька!
Ваш послушнейший и покорнейший сын
Николай Гоголь-Яновский.
Дражайшая маминька!
Позвольте, дражайшая маминька! позвольте поздравить* вас с днем ангела вашего, с сим блаженнейшим днем для каждого нежного и благодарного сына. Ваша родительская любовь и нежность, ваши благодеяния, ваши о мне попечения, — всё сие побуждает меня приняться за перо, чтоб изъявить вам свою благодарность. Но к несчастию оно столь не твердо силы мои так слабы, а о благодарности я и думать не могу: она ничто иное есть, как слабая тень в сравнении со всем тем, что я вам должен. Но если не имею возможности воздать вам более, если мои силы не позволяют сделать того, если уже и мой ум отказывается от сего; то всякой бы на моем месте пришел бы в отчаянье, бросил бы с досады перо и не захотел более ломать голову над тщетным. Но я знаю, что вы и сие малое мое желание приймете с искренним удовольствием, и тем вознаградите меня боле всего, могущего прельстить взоры другого.
Итак желая вам, дабы вся жизнь ваша была безмятежна, исполненна всеми возможными радостями, короче сказать, чтобы вы всегда были здоровы, благополучны и вечно веселы, остаюсь
вашим послушнейшим сыном
Н. Гоголь-Яновский.
1824-го года.
Октября 1 дня.
Нежин.
Гоголям В. А. и М. И., 19 октября 1824*
23. В. А. и М. И. ГОГОЛЯМ. <19 октября 1824 г. Нежин.>
Дражайшие родители папинька и маминька!
С неизъяснимым удовольствием получил письмо ваше, которое меня чрезвычайно обрадовало, особливо потому, что я скоро буду видеться с вами. И для того мне осталось только мне написать, когда можно отсюдова выехать, а как я надеюсь, что зима теперь будет хорошая, то и прошу прислать за мною 16-го декабря потому что роспускать нас будут 18-го числа.
Прошу вас еще прислать мне синего сукна на мундир, или здесь пускай куплят,[9] потому что у меня о сю пору тот мундир, тот самый, что был на каникулах. Он совсем теперь не может на меня налезть, — так сделался мал, притом весь почти в дырах.
В ожидании радостнейшего свидания, остаюсь вашим покорнейшим и послушнейшим сыном.
Николай Гоголь-Яновский.
1824-го года.
Октября 19-го дня.
Нежин.
Гоголь М. И., 13 января 1825*
24. М. И. ГОГОЛЬ. 13-го генваря. 1825-го года. Нежин.
Приехал сюда преблагополучно и 12-го числа по полудни очутился в Гимназии. Езда моя хотя была невыгодна, по той причине, что люди позабыли взять из дому всё, что весьма нужно для дороги, как то: для обеда и проч. — приехал я как раз в срок, ни поздо, ни рано.
Прощайте, дражайшая маменька. Я весьма беспокоюсь о вашем здоровье. Дай бог, чтоб оно поправилось и вы наконец совершенно были здоровы. Между тем прошу вас, маменька, писать ко мне почаще, это одно только услаждает разлуку с вами, я буду стараться писать к вам почаще. — До следующей почты!
Ваш покорнейший и любящий вас сын
Н. Гоголь-Янов<ский>.
На обороте: Ее высокоблагородию милостивой государыне Марье Ивановне Гоголь-Яновской.
Гоголям В. А. и М. И., март 1825*
25. В. А. и М. И. ГОГОЛЯМ. <Март 1825 г. Нежин.>
Папинька! и маминька!
Получивши ваше письмо, весьма огорчился, особливо услышавши, что вы, дражайший папинька, весьма нездоровы (Я уже не думаю о праздниках, потому знаю сам, никаким образом нельзя теперь ехать). Когда бы только папинька выздоровел, то я уже доволен. При том же всё-таки буду скоро с вами видеться: до каникул уже не далеко (а почему знать, может быть, и до Христова праздника).
Прошу вас, дражайший папинька, прислать мне к праздникам хоть несколько книжек на прочот, ибо здесь на праздниках такая скука, что ужасть, я сам не знаю, что делать. Вообразите себе сидеть одному, поджавши руки и повеся голову, хоть кому придет тоска поневоле. У нас почти все порозъезжались, кроме тех, которые из самых дальних мест.
Да еще пришлите пожалуста деньги портному, который мне каждый день надоедает. Вы не поверите, как страшно иметь заимодавца. Я ему должен за пошитье сертука 10 рублей. Также ежели можно прислать мне сколько-нибудь на праздники. Не худо бы было и провиянту.
Итак прощайте, дражайшие родители. Я ожидаю известия. До того, целуя ваши ручки, остаюсь
вашим послушнейшим сыном
Н. Гоголь-Яновским.
Прошу засвидетельствовать нижайшее мое почтение Андрею Андреевичу*, Ольге Димитриевне*, также всем родным.
Гоголям В. А. и М. И., 18 марта 1825*
26. В. А. и М. И. ГОГОЛЯМ. 1825-го года, 18-го марта <Нежин.>
Итак позвольте вас во-первых поздравить с наступающим праздником и вместе с желаньем провесть оный как нельзя лучше. Благодарю вас покорнейше за присылку мне денег и за наставление, которое вы мне сделали. — Но, дражайшие родители, позвольте вам сказать, что я не имею ни одной из тех наклонностей, об которых вы мне писали, или по крайней мере ни к одной не имею пристрастия. — Позвольте еще вас просить а особливо, нельзя ли мне прислать несколько полотна. Письмо же сие пишу чрез Петра Александровича Баранова, который, надеюсь, сам привезет к вам. Может быть, дражайший папинька, не пришлете ли мне какие вещи, или что-нибудь чрез его, особливо по возвратном пути его в Нежин.
Также еще нельзя ли мне (извините, что несколько раз тревожу вас прошением) прислать на праздник несколько книжечек для препровождения времени, а особливо когда здесь бывает ужасная скука в это время. Хотел бы вам <прислать> несколько картинок, рисованных на картонах и сухими колерами, но некоторые из них еще не докончены, а другие боюсь чтоб не потерлись дорогою, потому что рисовка их весьма нежна.
Еще я думаю, что вы мне пришлете к празднику несколько съестных припасов. Вы не знаете, как они были бы мне полезны в этом случае.
Итак прощайте, дражайшие родители!
Желая вам провесть сии праздники как можно лучше, а между тем <остаюсь> ваш послушнейший и покорнейший сын
Николай Гоголь-Яновский.
Нежин.
Гоголь М. И., 23 апреля 1825*
27. М. И. ГОГОЛЬ. 1825-го года апреля 23-го дня. Нежин.
Не беспокойтесь, дражайшая маминька! Я сей удар перенес с твердостию истинного христианина.
Правда я сперва был поражен ужасно сим известием однако ж не дал никому заметить, что я был опечален. Оставшись же я наедине, я предался всей силе безумного отчаяния. Хотел даже посягнуть на жизнь свою. Но бог удержал меня от сего — и к вечеру приметил я в себе только печаль, но уже не порывную, которая наконец превратилась в легкую, едва приметную меланхолию, смешанную с чувством благоговения ко всевышнему.
Благословляю тебя, священная вера! В тебе только
