хозяином.[1506] Я их просил помочь мне хорошенько узнать, что такое Васильевка и в каком положении находятся дела[1507] хозяйства, а не хозяйничать самим. Им и это тяжело! Я[1508] даже указал им, каким образом они могут меня познакомить. Просил сделать перебор всем избам и посетить до единого мужиков, сделав мне короткое описание характера каждого, и так как сестрам было невозможно[1509] трудно ходить в избы самим, я писал в следующем письме, чтобы по крайней мере каждая записа<ла> у себя имена их и, призвавши к себе приказчика в комнату хотя на 10 минут, расспросить его о том, каков такой-то мужик, какие за ним добрые свойства, какие недостатки, к какому делу более способен, в чем успевает, каков в общих экономических работах и каков в работах для себя, хозяин ли в дому своем, каков с жен<ою> и детьми, и таким же образом[1510] расспросить о жене и детях. Это легко было сделать за чаем и за завтраком и тут же записать, хотя по одной семье в день, не больше. Но и это им было трудно, и я до сих <пор> (хотя уже скоро год пройдет со времени моей просьбы*) не получил даже и одного листика от них об этом, и только одна меньшая сестра* прислала перечень дворовых людей (довольно порядочный и удовлетворительный, хотя по странной какой-то рассеянности позабыла назвать всех по именам). Итак, я вновь прошу и молю обо всем этом еще один раз.[1511] Авось-либо хотя теперь,[1512] зная, что я больной, что мне трудно даже писать, исполнят они мою просьбу.[1513]
Вот вопросы, на которые в таком порядке должны быть ответы.
1) Изба такая-то. Имя мужика, его жены, детей, их число и лета каждого.
2) Какие за ним добрые свойства и какие недостатки.
3) Каков с женой, с детьми и каков хозяин в дому.
4) Каков в работах экономических и какое знает[1514] особенное ремесло, сверх[1515] обыкновенных работ.
5) Какого свойства жена, какие недостатки у ней. Какое знает ремесло, как с детьми и каковы дети качествами.
Каждая должна эти вопросы списать и иметь всегда перед глазами и в письмах ко мне выписать каждый из них и тут же под ним написать ответ. Если и не успела чего расспросить, вопрос все-таки должен быть выставлен, а под ним причина, почему нет ответа. Пропускать ничего не нужно.
Всякий день положить себе непреме<нно> составить описание одной семьи, для этого немного понадобится времени. Лиза может делать через день, потому что сверх того нужно записать приход и расход.
На обороте: Сергею Тимофеевичу Аксакову для отправления маминьке в д<еревню> Васил<ь>евку, близ Полтавы.
Другие редакции
Нащокину П. В., 20/8 июля 1842 г. (Черновая редакция)*
К № 68. П. В. НАЩОКИНУ.
<Гастейн. Июль. 20/8 1842.>
Черновая редакция
Я думаю, вы[1516] изумляетесь, Павел Воинович, моему молчанию и почему я не писал к вам ничего из Петербурга о вашем деле[1517] и о следствиях,[1518] которые имел мой разговор[1519] с Дм<итрием> Ег<оровичем> Бенардаки.[1520] Мне хотелось прежде обдумать и сообразить всё.[1521] Теперь я на месте и пишу к вам из Гастейна.[1522]
Вы знаете уже причины, почему я хлопочу о вас.[1523] Я хлопочу о вас не потому, что вы мне дороги по дружественным отно<шениям> и прекрасным качествам души вашей,[1524] но потому что вы кроме того владеете[1525] знаниями и качествами и познанием света и людей, ясным умом и верным взглядом, достоинствами, которые должны быть непременно употреблены, и я бы почел за грех, если бы не способствовал к тому,[1526] хотя бы вы даже не были близким моим приятелем и не имели никаких личных отношений со мною.
Я думал давно о вашей участи и <о> том, каким образом дать ход[1527] вашим способностям, и положение <ваше> занимало меня сильно, хотя я об этом не говорил вам. Жизнь ваша протекла шумно, разгульно, бешено, как веселилась прежде наша молодеж<ь>, и в свете осталось за вами название[1528] повесы.[1529] Свет остается долго[1530] при своем раз установленном мнении, нет нужды, что у повесы была великая душа, что благородные движения сверкали среди беспутной жизни, что ни одного бесчестного дела не проявил повеса, что ныне умудрен, что в истинной вере приобрел себе твердого вожатая. Свет не видит этого и обыкновенно продолжает свое. Вот вследствие чего вам закрыты все пути <к> казенной должности. И вот почему я остановился на мнении избрать вам частную должность,[1531] для которой не требуется чинов и звания. У дельных и степенных людей в памяти ваша жизнь, и они не могут понять вас. Вот почему я предложил вам <поговорить с Бенардаки>. Знакомство мое с ним началось не так давно, но бог одарил меня[1532] способностью понимать и узнавать людей.[1533] Половина жизни моей протекла, и я до сих пор еще не обманывался ни в одном человеке, начиная с лет ребячества и юности. Я с первых разговоров с ним уже увидел человека, владеющего[1534] верным пониманием вещей,[1535] истинной[1536] мудростью, которая дается умному человеку[1537] только[1538] раз<нос>торонним обращением с людьми различных характеров и сословий.
Я ему рассказал всё откровенно, не скрывая ничего,[1539] рассказал, что вы промотали всё свое именье, что провели шумно и безрасчетно вашу молодость, что были в обществе знатных повес, что были в обществе игроков, но среди всего не потерялись душою, сохранили благородные движения души, умели заслужить невольное уважение достойных <и> умных людей, дружбу Пушкина, которую он питал <к> вам преимущественно перед всеми до конца своей жизни,[1540] сохранили доброе сердце, приобрели познание людей и света. И будучи низринуты в несчастие и бедность,[1541] в обстоятельства, от которых пошла <бы> кругом голова у другого, вы не вдались в отчаяние,[1542] не прибегнули ни к одному бесчестному средству, не вдались ни в один порок, в которые способен вдаться русский, приведенный в отчаяние, но с чудным терпен<ием> умели нести крест, благославляя имя божие и становясь выше и выше христианином в душе,[1543] который в бедах тверже и сильней[1544] становится по мере того, как несчастнее и тяжелее становится участь его.[1545]
И в заключение слов моих я сказал, что если ему нужен честнейший[1546] и благороднейший человек во всех <отношениях>, то никого другого он не может употребить, по моему мнению, с такою пользою, как вас. Он слушал меня со вниманием,[1547] и по окончании[1548] сделал предложение, которого я вовсе не ожидал, именно предложил быть воспитателем его сына. Я,[1549] зная, что вы никогда не имели в виду подобного места и не готовили себя совершенно, что в свете обыкновенно[1550] берут на эти места[1551] молодежь вроде или студента, или семинариста,[1552] знакомого с наукою и школою, а не со светом, которому нужно в надежде будущих выгод взять это место как временное <из->за куска хлеба,[1553] я уже готовил, чем ему вашими устами произнести отказ.[1554] Но несколько слов, которые он тут же произнес, показали[1555] мне вдруг его образ мыслей насчет воспитан<ия>, и я должен сказать откровенно, что уваженье мое к нему возросло с тех пор еще больше. В словах его и в самом голосе, с которым он произнес эти слова, был слышен отец, глубоко понимающий всю важность воспитания, высокого воспитания души, а не наружного блестящего воспитания, о котором заботятся ныне почти все. И <я вам> вслед за ним делаю сам то же от себя предложение, быть воспитателем его <сына>. Обязанность слишком трудная, слишком требующая глубокого размышления? Размыслите строго, вообразите себя, всю жизнь свою. Но вот почему я требую, вот вследствие каких качеств.
О науках[1556] и учении нечего заботиться, для <этого> будут у него учителя, без сомнения лучшие, какие найдутся. Но вы можете уже с самых юных лет внушить ему познание света и людей в настоящем виде.[1557] Уже одно множество происшествий, случивших<ся> в виду вас, разорившихся владельцев, все бесчисленные случаи <и> истории, которыми обогащена ваша память, о которых вы с такой правдой[1558] и увлекательностью[1559] умели сообщить другим. Испытанный несчастием и устоявший среди них, вы можете один сообщить твердость в его душу, которой не в силах сообщить ни один не изведавший[1560] невзгод и волне<ний>. Након<ец> вы можете более, чем кто другой, водрузить[1561] неколебимой веры в бога, потому что приобрели ее не внушением других, но обрели ее в своем сердце и обрели в горниле бедствий.[1562] И поэтому вы можете сообщить мужество не упасть духом в неудачах, не бледнея встречать несчастия. Итак, вот те случаи,[1563] которыми вы внушите.
Рассмотрим еще другие[1564] способности, которые на вашей стороне. Вы имеете на своей стороне светлую ровность характера, которая между прочим необходимое условие воспитания. Вы не можете предаться ни в коем случае минутному увлечению гнева, что портит обыкновенно характер воспитанника. Ваше обращение[1565] увлекательн<ым> делается уже светлостью, которая привлекает. Вследствие <этого> вы скоро можете заставить воспитанника полюбить себя, а это уже много, посредством любви можно много передать в душу, чего[1566] человек другими средствами не в силах внушить. Вы можете сообщить ему мало-помалу охоту наблюдать за людьми и уметь отличать их хорошие и дурные стороны. Наконец вы, не имея подробного понятия о науках, имеете о них вообще верные и светлые идеи,[1567] что[1568] очень важно, потому что в простых разговорах возбуждает охоту к науке, от которой всегда отталкивают нас подро<бности, и> педантизм, с которым обыкновенно принимаются за науки. Вы понимаете в художествах[1569] и искусствах и, стало быть, можете действовать нечувствительно на вкус.[1570]
Не одно устроенье судьбы вашей зависит от этого, но вам предстоящая обязанность угодна[1571] богу. Ничего нет выше, как образовать прекрасного человека. И ведь вы посудите, воспит<аннику> вашему готовится[1572] поприще государственное. Уже по одному состоянию своему и богатству он будет[1573] иметь сильное влияние, стало быть вы можете быть творцом многих прекрасных дел. Отец его <при>обрел одною силою ума[1574] и соображений глубоких, а не удачами и слепым счастием. И потому богатства сии не должны быть истрачены втуне. Они достойны все быть употреблены[1575] на прекрасные дела.[1576] Итак, вам предстоит воспитать так его, чтобы он[1577] был в силах употребить их прекрасно. Вы[1578] можете составить счастие не одного человека, но многих, потому рассмотрите неотложно.
Но как приступить к этому делу и действовать? Вот мои мысли. Они будут, сколько мне кажется, также совершенно согласны[1579] с мнениями отца. Ваше воспитан<ье> не должно вовсе походить на обыкновенное гувернерск<ое> воспитанье. Оно должно быть проще, как можно проще нужно взяться с детства. Вы должны следить за его движениями и более за его движеньями сердечными, но так, чтобы он сам почти этого не мог заметить, <сообщать> всё[1580] в разговорах, а не в книгах и в каких-нибудь
