когда делаю движение и потею. — Но прощай. В силу мог совладеть с письмом.
Поблагодари Аксаковых и Надежду Николаевну за их милые письма. Отвечать же теперь совершенно не в силах, а буду, как только сколько-нибудь приду в состояние.
На обороте: Moscou. Russie. Николаю Михайловичу Языкову. В Москве. В доме Хомякова на Кузнецком мосту.
Гоголь М. И., 28 июля н. ст. 1845*
281. М. И. ГОГОЛЬ.
Карлсбад. Июля 28 <н. ст. 1845>.
Пишу к вам всё еще больной из Карлсбада, куда отправлен теперь лечиться. Помогут воды или нет, это в воле божией. Мы можем только молиться, молитесь и вы. Ваше письмо, адресованное во Франкфурт (от 30 мая), я получил уже здесь. Слухи, которые до вас дошли, что я будто потому не еду в Россию, что совестно с пустыми руками показаться, не совсем справедливы. Если мне и совестно, то, верно, не кого другого, а самого себя; а до того, как кто меня примет, мне и дела нет; я даже уверен, что меня лучше примут, чем я стою. Но не в том дело, покаместь главная вещь — здоровье. Недуги мои увеличиваются, и во время всякого приезда моего в Россию я себя чувствовал нехорошо. Здесь поправлялся и чувствовал охоту к труду и занятиям. Но эту зиму (слишком дурную и здесь) стал понемногу хворать, весной даже заболел сурьезно. Но даже теперь еще не совсем вышел из нерешительного состояния, а потому прежде всего помолимся богу, да устроит всё по своей благости и да будет милостив к нашему слабодушию и бессилию. Письмо это я посылаю в конверте, надписанном на имя Соф<ьи> Вас<ильевны> Скалон*. На ваше имя прямо не пишу по тех пор*, пока вы не уведомите меня, что два мои письма вами получены. (В одном из них запрос о причине долгого молчания, в другом хозяйственные распоряжения относительно поручения[1359] Лизе вести книгу расхода и прихода вместе с хранением денежной кассы). Адресуйте в Карлсбад, poste restante. А о выздоровлении моем прошу вас, любезнейшая маминька, помолиться,[1360] равно как и о здоровье сестер моих и всех вас. Прошу вас также отправить обо мне молебен не только в нашей церкви, но даже, если можно, и в Диканьке, в церкви святого Николая, которого вы всегда так умоляли о предстательстве за меня.[1361] Но, молясь богу, нужно всё простить всем и, кроме того, предаться совершенно в волю божию и душою, и телом, и всем существованием, и всё принять радостно, что ни пошлет он нам.
Затем прощайте.
Истинно почитающий и любящий вас сын Н. Г.
На обороте: Ее высокоблагородию Марии Ивановне Гоголь. В деревне Васильевке.
Смирновой А. О., 28 июля н. ст. 1845*
282. А. О. СМИРНОВОЙ.
Карлсбад. 28 июля <н. ст. 1845>.
Карлсбад пока расслабил и расстроил меня слишком сильно. После, может быть, не соберусь и не успею; может быть, недуг еще более помешает… а потому тороплюсь поговорить с вами теперь о предстоящей вам жизни внутри России и об обязанностях, с ней сопряженных. Намечу одни только главные пункты. Вам немного нужно говорить; недоговоренное вы почувствуете сами и пополните всё, что мною будет пропущено. Ваше влияние в губернии гораздо значительнее,[1362] нежели вашего мужа, а, может быть, и генерал-губернатора.[1363] Начинаю с этих слов.[1364] Их влияние — на чиновников, и то по мере прикосновения[1365] чиновников с должностью, ваше влияние — на жен чиновников вообще, по мере прикосновения их с жизнью городскою и домашнею и по влиянию их на мужей своих, существеннейшему и сильнейшему,[1366] чем все другие власти. Губернаторша как бы то ни было первое лицо в городе. Благодаря нынешнему направлению обезьянства, с вас будут брать[1367] и заимствовать всё до последней безделицы. Итак, вы видите сами, как вы можете быть значительны. Дамские общества в губерниях скучны до нестерпимости. В этом согласны все. Вначале вам будет слишком трудно. Во-первых, все они заражены более, чем где-либо в столицах, страстью рядиться — источник взимания взяток и всяких несправедливостей для их мужей. Смотрите, чтобы вы всегда были одеты просто, чтобы у вас как можно было поменьше платья. Говорите почаще, что теперь и государыня и двор одеваются слишком просто. Нападайте на визиты — источники всяких ссор и щекотливых раздражительностей честолюбья и самолюбья. Говорите[1368] почаще, что вы совершенно считаете за ничто, сделает ли вам или не сделает кто визита, что принимать это за важное — грех, а выводить из того какие-нибудь заключения — мелко. Говорите, что вы считаете[1369] неизвинительным не сделать визита, когда визит[1370] чем-нибудь может быть полезен, когда посещаемый находится в горе, в тоске, когда нужно его утешить, развеселить или поднять дух его, и докажите это делом. Как только узнаете, что какая-нибудь из дам или захворала, или тоскует, или в несчастии, или, просто, что бы ни случилось с нею,[1371] приезжайте к ней тот же час. Будьте к ней заботливы и обходительны с ней и, ободривши ее, оставляйте ее скоро, чтобы обратиться к другой или к ждущему[1372] вас благотворительному подвигу. Долго[1373] не засиживайтесь, заставляйте лучше желать вашего вторичного посещения; лучше пусть будут чаще ваши приезды для утешения, чем продолжительны. Нужно, чтобы в первый приезд ваш увидели только вашу доброту и ваше искреннее расположение любить, а потом вы уже нечувствительно будете мало-помалу приобретать над ними власть и придете в силы внушать им, как они должны действовать благодетельно на мужей. Что же окажется слишком жестко и нельзя будет расшевелить,[1374] что, как застарелая болезнь, будет противиться умягчающим лекарствам, то до времени оставьте, не идите слишком упрямо против него, лучше покамест сообщите это духовному пастырю. Пусть изберет он его текстом проповеди, выставит резко всю черноту его и покажет, как может им погубить свою душу человек; или передайте духовнику (если он сколько-нибудь понимает, что такое духовник), пусть он обратит наиболее на это внимания при исповеди. Прежде всего познакомьтесь с теми женщинами, которые поумнее других, расспросите у них обстоятельно и хорошо о всех других, которые поглупее,[1375] не упуская ничего, до самых пустых привычек и мелочей. Вы же владеете искусством расспрашивать и разведывать. Доселе вы употребляли это искусство суетно и на пустое; теперь следует возвратить ему законное благодетельное значение. Помните теперь твердо, что все эти мелочи суть признаки тех болезней, которы<е> вам следует лечить, и, не зная которых во всей подробности, вы никак не сумеете лечить самой болезни, как бы рассудительно на нее ни взглянули и как бы ни велик был ваш талант в лечении. Склоняйте всех, которые сколько-нибудь поумнее, идти по вашим следам и делать в своем кругу и с своей стороны почти то же. Убедите их, что пора хотя сколько-нибудь, хотя понемногу заботиться о душе и среди пустых дел хотя сколько-нибудь отделять времени на занятия и обязанности важнейшие. Заставьте их также делать визиты, сколько-нибудь благодетельные. Приезжайте к ним забирать отчеты в их действиях, чтоб это сделалось нечувствительно предметом разговоров, тогда и разговор не будет скучен; тогда и разговор будет оживляющим и подталкивающим на самое дело.[1376] Когда же умные начнут, глупые поневоле и наконец от скуки станут подлаживать и не так рознить в общем ладу. Вы сами увидите в непродолжительном времени, какие заведения окажутся потребными и надобными в губернии,[1377] если подолее будете разузнавать и расспрашивать, и действовать, и видеть, и поверьте, что даже и те[1378] благотворительные заведения, которые у других не достигают своей цели и считаются ничтожными, у вас достигнут. Если узнаете, что есть хорошие священники, познакомьтесь с ними, беседуйте почаще, именно о том, как они, с своей стороны, по мере и в границах определенных им обязанностей, могут подействовать благодетельно. Представляйте им живее и яснее тех людей, с которыми они имеют дело, чтобы они поняли, каким образом и как поступать с ними. Помните, что священники[1379] иногда, при доброте и добрых христианских качествах, лишены познания света и не знают иногда, какой стороной и как применить высокие истины христианские к ежедневно вращающейся жизни. От них вы тоже можете забрать много сведений относительно нуждающихся и бедствующих в разных сословиях низших, и бог откроет вам способы помочь им. Не оставляйте также и тех священников, которые[1380] почему-либо дурны. Нужно понемногу усовещивать также их. Говорите им при случае, что государь во время проезда у вас будет спрашивать непременно о том, каковы здесь попы. Напоминайте также почаще архиерею, чтобы он их усовещивал. Словом, чтобы хотя сколько-нибудь заставлены были и они действовать и не оставались бы в совершенной праздности. Обратите потом внимание на должность и обязанность вашего мужа, чтобы вы непременно знали, что такое есть губернатор,[1381] какие подвиги ему предстоят, какие пределы и границы его власти, какая может быть степень влияния его вообще, каковы истинные отношения его с чиновниками и что он может сделать бо?льшего и лучшего в указанных ему пределах. Не для того вам нужно это знать, чтобы заниматься делами своего мужа, но для того, чтобы уметь быть полезной ему благоразумным советом в деле трудном и вообще во всяком деле, чтобы исполнить <на>значение женщины — быть истинною помощницей мужа в трудах его, чтобы исполнить наконец долг,[1382] тот, который вами не был выполнен, долг верной супруги, который выполнить можно вам только на этом поприще[1383] и только в сем, а не другом смысле. Тогда смоется прегрешение ваше, и душа ваша будет чиста от упреков совести. Здесь вы также должны познакомиться прежде со всеми давно служащими в губернии и опытными чиновниками, расспросить их обо всем и выведать от них всю подноготную по мере их знания. Вы их можете всех, всех весьма легко расположить к себе, съездить иногда к ним на дом, обласкать их жену, детей. Словом, всё вы должны употребить к тому, чтобы вам мало-помалу открылся весь внутренний[1384] ход дел в губернии, не только явных,[1385] но и тайных. Когда узнаете многие сокровенные пружины, уведаете тогда и то, что[1386] многое, повидимому, ничем неисправимое зло кроткими, тихими,[1387] никому невидными и благодетельно христианскими путями может быть уничтожено вовсе, прежде чем узнают даже о существовании его. Но об этом поговорим после, когда вы станете лицом к лицу к самому делу. Теперь, пока, я вам набросил только пункты, о которых вы должны подумать предварительно, прежде чем отправитесь на место.[1388] Когда же вы напишете мне с места, ясно представите положение всех ваших обстоятельств, тогда я буду уметь вам сказать толковей, ближе к предмету и удобоисполнимей, словом — вы сами
