Дочь полковника…

Джильда. Таллемани.

Дон Грегорио. Который, сказывали, умер в последнюю войну?

Джильда. К несчастию.

Дон Грегорио. И вы привели в такое состояние…

Джильда. Да, я не отрекаюсь: я привела в такое состояние моего Энрико.

Дон Грегорио. Тише, тише… что вы говорите?.. Стыдитесь, стыдитесь!

Энрико. Дон Грегорио, не начинайте упреками!

Дон Грегорио. Но как это?.. как это?.. (В сторону). Теряю голову! (Вслух). Как вы делали, чтоб между собою видеться?

Джильда. Скажи ему, как мы делали.

Энрико. Нет, Джильда, скажи ты. Что, или ты потеряла свое присутствие духа?

Дон Грегорио (про себя, в величайшем беспокойствии и нерешительности). Я дурею, вот просто чувствую, что дурею… Кто бы мог это подумать? (Вслух). Но объясните, говорите!

Джильда. Итак, знайте же, что по отъезде бедного отца моего мать моя содержала меня под строжайшим надзором. Энрико, как вы знаете, тоже…

Дон Грегорио. О! что до него, то ему невозможно было отлучиться из дому.

Джильда. Хорошо. Итак, мы стояли у окон, которые, как нарочно, были одно против другого. Энрико смотрел на меня, я смотрела на него; он смеялся, и я смеялась; он мне делал знаки, я ему отвечала на это другими… Сегодня смеялся, завтра делал знаки, послезавтра вздыхал, так что наконец…

Дон Грегорио. Так что, наконец, вам удалось…

Джильда. Да, наконец, удалось. Но знаете ли, сколько времени прошло, пока посчастливилось нам в первый раз поговорить?

Энрико. Да, прошло очень много времени.

Дон Грегорио (про себя). Я ничего не понимаю. Я не в своей тарелке. Я чорт знает где!

Джильда. Наконец, в одну ночь удалось Энрико ускользнуть из дому и взбежать на нашу лестницу. Я тремя вязальными спицами, связанными вместе, поворотила пружинку в замке дверей нашего дома. Он вошел трепеща, и я, дрожа всем телом, заперла его.

Дон Грегорио. Правосудный боже! Что слышу! Я умираю!

Джильда. Едва только переступил Энрико порог моей комнаты (показывая рукою) — он стоял здесь, а я здесь, — как вдруг показалась моя мать, вскрикнула, увидевши нас, и бросилась на меня. Но потом вдруг остановилась и обратилась к Энрико, не зная сама, на кого первого излить гнев свой. Находясь таким образом между изумлением и негодованием, она подверглась вдруг сильным конвульсиям и упала без чувств.

Дон Грегорио. Ну, далее…

Джильда. Произнося со страху бессвязные звуки, я вцепилась за ее, пораженную отчаянием, шею; рыдая, Энрико бросился к ее ногам. На крик наш прибежала старая служанка, и мать пришла в себя… Чтобы загладить безрассудный шаг, чтобы спасти честь мою, было только одно средство; Энрико предложил его, я его приняла, и мать благословила его.

Дон Грегорио (со страхом). Как!

Джильда. Мы дали друг другу руки, как супруги, и день после был освящен и утвержден тайно союз наш.

Дон Грегорио (крича). Что говорите? Супруги! Супруги? Вправду? Без согласия отца! Так вот ваше несчастие! Я думал просто какое-нибудь несчастие в любовных делишках…(В отчаянии). Идите прочь! Пусть делает отец ваш, что хочет!.. Он вас убьет! Я вас оставляю..

Энрико. Дон Грегорио, дело уже сделано.

Джильда. Даже слишком — нет никакого средства исправить.

Дон Грегорио. Не говорите мне, не говорите… Я ничего не знаю… Бесчестные! изменить мне…(В ярости). Но как ты сделал, как ты мог выйти из дому?

Энрико. Бастиано, слуга, который месяца два назад тому умер, помогал мне и заказал мне поддельный ключ…

Дон Грегорио (в гневе). Недостойные, недостойные! (Обращаясь к Джильде). А ты как сделала, что он влюбился в тебя?

Джильда. Как делают все другие.

Дон Грегорио (в гневе). Предательница! предательница! (В отчаянии). Но точно ли законно ваше соединение?

Энрико. Сделано в присутствии нотариуса.

Джильда. И свидетелей.

Энрико. Узаконено и скреплено.

Джильда. По всем формам.

Дон Грегорио. Я не знаю, где я нахожусь… Маркиз умрет от печали. Здесь ничего нельзя поправить. Я не могу помочь вам. Ступайте, отправляйтесь!.. Сколько времени, как вы супруги?

Джильда. Один год.

Дон Грегорио. И в продолжение одного года…

Джильда. Мы доставили себе одного сына.

Дон Грегорио (вскрикивая). Сына?

Энрико. Одного только, душенька дон Грегорио.

Дон Грегорио. Оставьте меня в покое, дайте мне удалиться; оставайтесь, бегите, делайте, что хотите. Я вас предаю гневу вашего отца и его ярости. (Готов уйти).

Джильда. Как!

Энрико (удерживая его за платье). Ради самого неба!

Дон Грегорио (вырываясь). Нет! Нет! Здесь нет жалости.

Джильда. Когда так, оставь его, Энрико. Оставь этого человека с сердцем тирана. Я тебе говорила, что мне не предвещала ничего другого его наружность.

Дон Грегорио (останавливаясь). Как! Что вы говорите? Я тиран?

Джильда. Да, вы — тиран, и вечно останетесь им; и, как кажется, вы этим довольны. Сердца наши связаны между собою союзом священным, союзом чести, союзом законов и тысячами тысяч других нежнейших отношений, союзами страсти и клятв переплетены и вмещены одно в другом и сжаты тесно. Отрешить наши сердца одно от другого нельзя, как разве изрубивши на части одно из них или раздробивши оба. Вы насытитесь, сколько желается душе вашей, кровью и слезами; об одном только молю вас: насыщайтесь, сколько хотите, стенаньями и муками моими, но спасите моего Энрико от ярости сурового отца. Если бы я была причиною несчастия этой фамилии, отмстите и обрушьте всё на несчастную Джильду, но да будет прощен мой Энрико! За эту цену я согласна итти скитаться беглянкой, изгнанницей, оставленной всеми, сохранивши только у груди своей несчастный плод любви нашей.

Дон Грегорио (который к концу этой речи разжалоблен совершенно, говорит про себя навзрыд). Сердце мое разрывается на части.

Энрико (вполголоса). Браво, Джильда!

Джильда (рыдая). Прощай, мой Энрико!.. Прости мне, если…

Дон Грегорио. Остановитесь… Что я делаю! (Осушая слезы и про себя). Бедные молодые люди! Оставить их в добычу отчаяния… Зло сделано… Они уже муж и жена… О боже! Звания их почти равные…(в нерешительности).

Явление IX

Те же и маркиз Джулио.

Голос маркиза. Дон Грегорио возвратился?

Дон Грегорио. Святые всего света! Это маркиз!

Энрико (в испуге). Дон Грегорио! Я погиб!

Джильда (к дон Грегорио). О боже! Спасите меня!

Дон Грегорио (в сторону). Небо, подай совет!… — (Толкая ее в комнату Энрико). Сюда, сюда войдите скорее!

Джильда (входя). Не предайте Энрико!

Дон Грегорио. Молчите, молчите! чш!..

Энрико. Ради бога! Я должен итти?

Дон Грегорио. Останьтесь! (Запирает дверь на ключ).

Маркиз (входя в ту минуту, когда дон Грегорио отскакивает поспешно от двери с ключом в руках). Вы дома?

Энрико. Счастливого возвращения, папа! (Целует его руку).

Маркиз (рассматривая со вниманием и недоверчивостью дон Грегорио и ключ, находящийся в его руках). Извините, дон Грегорио, зачем вы с такою поспешностью вынули ключ от этой двери?

Дон Грегорио (про себя). Холодный пот проступает у меня на лбу. (Вслух). Ничего!…

Энрико (про себя). О боже!

Маркиз. Я располагал было не обедать сегодня дома, но министр обедает у маршала. Извините меня, дон Грегорио, вы, кажется, в большом замешательстве; что такое вы заперли в этой комнате?

Дон Грегорио (про себя). Опять! (Вслух). Говорю вам: вздор, ничего…

Маркиз. Однакож?

Энрико (тихо дон Грегорио). Дон Грегорио! Не измените!

Дон Грегорио (про себя). Тут нужен ум. (Вслух). Я вам сейчас скажу… мне подарена… одна… собачонка. И потому я, чтобы не запачкала комнат, запер ее туда. После я отнесу ее в свою комнату.

Маркиз. В таком случае я должен просить у вас извинения. Но вы говорите таким образом… Сделайте одолжение, дайте мне ключ!

Дон Грегорио. Как!

Энрико (про себя). Я пропал!

Маркиз. Разве я не господин дома?

Дон Грегорио. Вы, точно, он; и поэтому…

Маркиз. Я хочу видеть, что там заперто.

Дон Грегорио. Я уж вам сказал… одна кудлашка.

Маркиз. Извините, я этому не верю. К тому ж этот дом мой. Дон Грегорио, отдайте мне ключ!

Энрико. Я умираю.

Дон Грегорио. Вы этому не верите? (Про себя). Чорт побери всех чертей! (Вслух). Господин маркиз! (С чувством негодования). Разве этаким образом можно говорить мне? Возьмите ключ! Вот он! Отоприте, смотрите, и потом, покрытые стыдом за нанесенное мне оскорбление, не имейте присутствия духа посмотреть мне прямо в глаза! Подозревать, подозревать, что дон Грегорио может обмануть! Нанести подобное оскорбление в присутствии этого молодого юноши!.. Отоприте, маркиз, сию же минуту! Отоприте в моем присутствии! Пусть увидят ваше бесчестное подозрение и честность дон Грегорио, который с этой минуты оставляет навсегда дом ваш.

Маркиз. Дон Грегорио!

Дон Грегорио. Отоприте! Не слушаю никаких резонов!

Маркиз. Дон Грегорио! Вот ключ!

Дон Грегорио (горячась). Нет, маркиз, отоприте! Мне — подобное оскорбление!

Маркиз. Простите меня, говорю вам, на минуту я потерял рассудок. Я виноват.

Дон Грегорио. Подозревать! Дайте ключ! Ступайте, смотрите! (готовясь отпирать).

Маркиз. Остановитесь! Я не хочу.

Дон Грегорио. Пустите меня! Увидите, увидите! Пусть объяснится…

Маркиз. Говорю вам, что не хочу. Прошу извинения, простите меня, я виноват! (Удерживает его за полы).

Дон Грегорио (представляя, что насильно хочет отпереть). Нет, теперь нет.

Маркиз. Что хотите, чтоб я еще сделал, чтоб получить ваше прощение? Дон Грегорио, простите меня. Я был дурак. Ничего не хочу видеть. Я в вас уверен. Ради бога, простите меня. (Про себя). Что я наделал! Я горю от стыда. (Уходит).

Дон Грегорио. Мне! меня! со мною! (Про себя.) Отвязался, наконец, старая дубовая башка?..

Энрико. Ух! как было страшно! Я вам должен…

Дон Грегорио (передразнивая). Я должен вам…(В отчаянии). Что вы заставили меня сделать?

Энрико. Теперь…

Дон Грегорио. Теперь я ничего не знаю… поищу того… Вы вот что… это обстоятельство… Впрочем того…(Дает ключ, в смущении, не зная и не понимая сам, что говорит). Нужно… нужно… Удалите ее отсюда прочь.

Энрико. То-есть…

Дон Грегорио. То-есть, как то, что не стоит выеденного яйца. Боже, какое затруднительное положение!.. Сделайте так, чтобы никто не видал: я был бы компрометирован… Ради бога!.. Было бы хорошо так… Вы поняли всё? Чорт меня побери, если понимаю хоть одно слово из того, что говорю. (Уходит).

Энрико. Небо, помоги мне! (Уходит в комнату, где жена).

Действие второе

Явление I

Дон Грегорио и Энрико.

Дон Грегорио. Как! Вы до сих пор еще не вывели ее отсюда?

Энрико. Нельзя было никаким образом. В столовой вечно кто-нибудь толкался. Потом мы пошли обедать…

Дон Грегорио. Итак, она до сих пор там?

Энрико. Там.

Дон Грегорио. Прах побери! Как же?… И она ничего не ела?

Энрико. Сейчас я вам скажу. Мне удалось утащить за столом полкурицы и пару котлет, спрятать их в карман и отнести ей тотчас после обеда, чтоб не умерла с голоду.

Дон Грегорио. Но что же она делает теперь?

Энрико. Плачет, опасаясь за ребенка, которого теперь время кормить.

Дон Грегорио. Но как же помочь этому? как? Зачем отваживались вы приводить ее сюда? Разве вы не могли открыть всё, не подвергая…

Энрико. Я не имел столько присутствия духа, чтобы открыть вам, милый дон Грегорио! Покамест было возможно, я скрывал всё, но теперь, когда Джильда осталась одна, отчаяние заставило прибегнуть к этому поступку.

Дон Грегорио. А мать ее?

Энрико. Мать ее, которая условилась в продолжении года держать дочь у себя в доме, имея нужду в деньгах, должна была