горячись! (Отпирает проворно дверь и становится таким образом, чтоб дон Грегорио, вошедши, его не видел).
Дон Грегорио (входит с ребенком в руках под плащом). Чорт возьми! можно ли так долго не отворять! Боялся всякую минуту этого старого сатира маркиза.
Маркиз (голосом, прерывающимся и дрожащим от гнева). Вот он — старый сатир, здесь.
Дон Грегорио вскрикивает, дрожит всем телом и ищет куда бы спрятать ребенка.
Маркиз. Развратный старичишка! Смотри, в какое положение ты меня привел! Смотри, я в параличе от гнева.
Дон Грегорио (про себя). А я, если не поражен до сих пор апоплексическим ударом, так это просто чудо. (Не в состоянии будучи произнести слова). Синьор… мар… киз…
Маркиз. Бесстыдный! (Приближаясь к нему потихоньку, задыхающимся голосом, едва в состоянии произнести слово). В этот час молодая женщина… в моем доме… где невинные… ничего еще не знающие мои дети… А, истинный волк, приставленный стеречь ягненков!..
Дон Грегорио (не в состоянии произнести одного слова). Синьор… мар… киз…
Маркиз (приближаясь к нему всё поближе, почти наступая на него и наконец заметив, что тот хочет что-то скрыть под плащом). Что там такое? Что под плащом?
Дон Грегорио. Синьор мар… киз… Совершенно ничего. Это ни сё ни то… Это вздор.
Маркиз (гневно). Как, ни сё ни то?
Дон Грегорио. Это пустяк. (Про себя). Ух! Я падаю в обморок!
Маркиз. Покажите, или я потеряю к вам последнее уважение.
Дон Грегорио. Это дело мое приватное…
Маркиз. Нет, вы от меня не закроете!.. (Схватывает за один конец плащ, открывает ребенка).
Дон Грегорио. Ах, любезный маркиз!
Маркиз (дрожа). Что вижу!
Дон Грегорио (минуты две остается неподвижным в совершенной нерешительности, совершенно потерянный, с открытым ребенком, и смотря пристально в глаза маркизу). Это, маркиз, ничего…
Маркиз. И кто после этого удержит меня, чтоб я не потерял рассудка, и чтоб этими моими руками…(Бросается на дон Грегорио).
Явление IV
Те же и Джильда.
Джильда (выхватывая сына из рук дон Грегорио). Маркиз, что вы делаете? Это мой сын! Это ваша кровь!
Маркиз. Это моя кровь! Ах ты бесстыдная!
Джильда. Да, и никто не в силах исторгнуть его из рук моих. (Про себя, прижимая и целуя ребенка). Тут нужно будет действие занять из романа.
Маркиз. Бесстыдная! моя кровь!
Дон Грегорио (про себя, крякнув). А, будь то, что должно быть. (Вслух). Да, маркиз, всё открыто: это ваша кровь!
Маркиз. Как, бесстыдный!
Дон Грегорио. К чему послужит отрекаться? Маркиз, бросьтесь в мои объятья!
Маркиз (отталкивая его). К чорту ступай в объятья!
Дон Грегорио (про себя). Тут нужна каменная грудь…(Вслух). Выдьте из заблуждения и не отнимайте из одной обманчивой наружности от меня того уважения, которое я заслужил от вас в продолжении десяти лет.
Маркиз. Как!
Дон Грегорио. Знайте…
Маркиз. Что?
Дон Грегорио (крякнув, про себя). А, всё за одним разом!.. (Вслух). Эта молодая женщина — жена, а этот ребенок — сын…
Маркиз. Чей?
Дон Грегорио. Энрико, вашего сына.
Маркиз (в бешенстве). Ах! Измена! Точно ли? Правда ли это? Я умерщвлен… Предатели!.. Недостойные!.. Вы хотите гроб мне приготовить? Да, вы этого достигли. Да, вы успели в этом. (В совершенном отчаянии).
Дон Грегорио (в сторону). Нужно теперь дать ему испариться.
Маркиз. Сын неблагодарный! Но нет, если ты точно в этом преступник, ты более не сын мой. Но справедливо ли это?
Дон Грегорио (со страхом). Справедливо. (Про себя). После того, как удар уже дан, прилично дать время, чтобы стекла кровь.
Маркиз. Говорите мне, говорите скорее, что лжете, а не то бешенство мое перейдет все границы! Столько отеческой любви, столько стараний, столько забот!.. Варвары, трепещите! Я покажу вам, кто я.
Дон Грегорио. Испарьтесь немного, маркиз, испарьтесь, утишитесь, успокойтесь.
Маркиз. Как! еще оскорблять меня, еще оскорбление!
Дон Грегорио. Нет, боже сохрани от того! Право, нет!
Маркиз. Да, прежде всего я должен испарить свой гнев на тебе, который был гнусным, бесчестным посредником…
Дон Грегорио. О! тише, маркиз!
Маркиз (сраженный останавливается). Я вне себя.
Дон Грегорио. Дон Грегорио не позволит наносить себе оскорблений. Вы достойны извинения, когда ослепляет гнев вас; но не оскорбляйте чести человека честного, каков я. Только сего утра Энрико, удрученный слезами и горем, открыл мне тайну. Молодая женщина, которую видите, пришла плакать тоже в то время, как вы пришли сюда. Чтоб избавить и пощадить вас от подобной неожиданности, я скрыл ее, не имея возможности дать ей уйти отсюда, в моей комнате. Необходимость кормить ребенка заставила меня итти взять его в то время, когда вы, не знаю из какого подозрения, пришли поймать меня. Клянусь всею святостью чести, что до самого сего утра я ничего не знал об этом. И Энрико удалось скрыть свое супружество, в течение целого года, как от ваших глаз, так равномерно и от моих.
Дон Грегорио. Всё, что вам говорю, — правда, и я тысячами клятв готов подтвердить ее. Зло сделано; средства против него нет никакого. Дайте место рассудку и успокойте себя тем, что могло бы сделаться хуже. Молодая женщина есть дочь полковника Таллемани, которого вы знали очень хорошо и которого звание не ниже вашего. Если она не богата, то это заменяют ее прекрасные качества души, делающие ее достойною любви вашего сына и вашего прощения.
Маркиз (в бешенстве). Прощения! Слушайте, дон Грегорио! Я вне себя. Я не увижу никогда сына моего!.. Без моего согласия… на позор мне… Будь она дочь владетельного принца, короля… Иметь жену! мой сын!.. Пусть сию же минуту идут вон из моего дома! Пусть скитаются бродягами, умирая от голода! И на них и на детей их моя отеческая рука наносит…
Явление V
Те же и Джильда (с сыном на руках, сопровождаемая Энриком).
Джильда (почти в смелом движении неистовства). Окаменей при виде пораженной отчаянием, которая, прежде чем поразят слова твои это невинное творение, хочет разодрать его на части сию же минуту! Смотри!.. (делая движение убить его).
Маркиз (в страхе, останавливая ее). Чш! Чш!.. Что ты делаешь? Изверг! Разве ты не мать?
Джильда (твердым голосом). А ты что делаешь? Разве ты не отец?
Маркиз (остановившись, про себя). О небо! Какой ответ!
Джильда (продолжая). Вы гоните, грозите, проклинаете — и после всего этого вы отец? И разве эти молнии проклятий не хуже в несколько раз неистовства матери против сына в то время, когда она видит, как поражает его проклятие?
Энрико (тихо). Браво, Джильда!
Дон Грегорио. Чорт побери, в самом деле!
Маркиз (про себя). О, какое потрясение произвела во мне эта неожиданность!
Энрико. Я преступник, я заслужил всю силу гнева вашего, но я требую от вас милосердия.
Джильда. Простите Энрико и поразите наказанием меня: — я виновна.
Маркиз (про себя). Ах, я чувствую, что заслуживаю упреки, и что я отец.
Джильда. Это случилось не с тем, чтобы оскорбить вас.
Энрико. Меня принудила честь.
Джильда. Если вы отец…
Джильда. Любовь нас победила.
Энрико. Из любви я преступник.
Маркиз (про себя). И любовь и долг берут верх. (Обращаясь к дон Грегорио). Точно ли она дочь Таллемани?
Дон Грегорио. Она сама лично.
Маркиз. Вы точно законные супруги?
Энрико. Точно. В этом вам клянусь.
Маркиз. И вас благословило небо?
Джильда. В этом будьте уверены.
Маркиз (после нескольких минут нерешительности и противоборства с самим собою). Хорошо, я вас прощаю, обнимаю вас и благословляю вас, также вместе с тем и плод ваш.
Дон Грегорио. О! браво, маркиз!
Энрико. Мой дражайший родитель!
Джильда (целуя сына). Я умираю от радости!
Дон Грегорио. Дайте сюда это невинное творение! Так как оно теперь заснуло, то, чтобы как-нибудь мы нашею радостию не потревожили, дайте его сюда мне!
Джильда. Ах, да, я вам вверяю его, дон Грегорио.
Дон Грегорио. Не сомневайтесь. Я в этом деле опытен… Положим его в люльку. (В сторону). Как похож на отца! Точно две капли воды! (Уходит и возвращается).
Маркиз. Я принес моим негодованием жертву небу. Голос свыше говорит мне и упрекает меня в излишней строгости, он же пророчит мне счастливую будущность. Не обманите сладких надежд моих!
Энрико. Нет, отец мой!
Джильда. Не бойтесь! Не думайте также, чтоб я в самом деле хотела убить Бернардино моего. Нет, я это сделала только для того, чтоб потрясти и испугать вас.
Маркиз. Понимаю. После вы мне должны рассказать, как вы могли…
Джильда. Да, после, когда вы успокоитесь совершенно.
Энрико. Всё это знает дон Грегорио.
Явление VI и последнее
Те же, Леонарда и Пиппетто.
Пиппетто. Синьор отец, мы слышали всё. И так как уже вы начали, то продолжайте. Сделайте также счастливыми навсегда эти две любящие друг друга души.
Маркиз. Что ты несешь за чертовщину? Я ничего не понимаю.
Дон Грегорио. Вот тебе раз! Провал возьми!
Пиппетто. Любовь глубоко просверлила мое сердце.
Маркиз. Дурак! Что ты такое вообразил себе? Что ты задумал? (Приходит в гнев).
Пиппетто. Соедините наши руки так же, как нежно соединены наши сердца.
Маркиз (про себя). Во сне ли я или просто в бреду? (Вслух). Ты говоришь серьезно?
Джильда. Мог ли ты это думать, Энрико?
Энрико (Джильде). Конечно, потому что Леонарда всегда водила его за нос.
Маркиз. Дон Грегорио!
Дон Грегорио. Синьор маркиз, я просто превратился в камень.
Пиппетто. Итак…(Тихо Леонарде). Скажи теперь ты что-нибудь такое, как говорила эта. (Указывает на Джильду).
Маркиз. Ты смеешься, что ли, надо мною? (Обращаясь к Леонарде). А ты, в твои лета, глупая женщина! ты хочешь разве испытывать мое терпение?
Леонарда (про себя). Дело пошло плохо. По необходимости нужно теперь сыграть роль добродетельной. (Вслух). Синьор, и вы могли думать, что я все это говорила серьезно? Я обманывала нарочно этого мальчика, представляя, будто сохраняю к нему любовные ощущения, единственно на тот конец, чтобы он не искал где-нибудь в другом месте совратиться с пути добродетели, а по правде я даже и во сне не думала о нем.
Пиппетто. Неверная! Изменщица! Итак, ты меня обманула? Итак, были ложны твои клятвы, притворны твои слезы? Любовники, любовники! Если эти прекрасные уста лгали, какие же после этого могут говорить правду?
Маркиз (вскрикивая на него). Перестань! Замолчи, дурак!
Пиппетто. Да, отец мой! Небо наказывает меня за то, что я не слушал ваших наставлений. Поверьте мне, что разлучение с этим сердцем стоит мне горьких слез.
Маркиз. Дон Грегорио! И этого вы также не могли предвидеть?
Дон Грегорио. Но кто бы мог предполагать, маркиз, чтобы женщина в эти лета…
Леонарда (с сердцем). Прошу не оскорблять меня, дон Грегорио.
Маркиз. Ты ступай прочь и приготовься-ка отдать отчет в твоем поведении, если только в самом деле в нем есть какой-нибудь соблазн и ты, пользуясь слабоумием этого мальчишки…
Леонарда. Что касается до меня, то вы убедитесь, что я чиста, как кристалл. Я повинуюсь вам, но не могу удержаться, чтоб не сказать, что дон Грегорио есть настоящая причина моей гибели, и что ревность его виною, что со мною поступают таким образом. (Уходит).
Маркиз. Дон Грегорио!
Дон Грегорио. И вы еще слушаете ее, маркиз?
Маркиз. Вы правы. Она не заслуживает
