будет, все верно, и судороги могут быть…
Я посмотрела на Шаронера.
– Мэт, а где тело Ренара?
– Осталось там, наверное.
– Попросите его принести, а? Очень надо.
– К господину Логану? В дом?
– Да. Мэт, вы понимаете, что Ренара отравили?
– Отравили? Я думал, это…
Мэт зачесал в затылке, видимо, так и не определив, что именно – это? А и верно – что?
Сердечный приступ? Солнечный удар? Какая-то травма?
Нет, нет и еще раз нет. А вот если лекарка говорит, что это яд – стоит прислушаться. Мэт кивнул, подозвал Шими и что-то шепнул ему. Мальчишка послушно отстал.
– справится?
– Вы его недооцениваете, госпожа Ветана.
– Надеюсь, – сейчас от расторопности Шими зависела моя жизнь. – а вы у лекаря не бывали?
– Даже и не заходил. А зачем?
– Травки какие взять, обезболивающее, или что еще?
– Нет. Вот Нот к нему забегал, есть… было дело.
– А зачем?
– Хандрил он, госпожа Ветана. Вроде здоровый, молодой мужик, а калека… И нога болела…
– нога?
– Призрачные боли. Ноги нет, а больно. Лекарь ему и стал давать какие-то порошки, чтобы ее притупить.
– Ах, вот оно что…
– Думаете, это из-за порошков?
Я решительно замотала головой.
– Нет, это не порошки, тут другое… Дайте мне все обдумать, Мэт…
– Нет у нас времени на обдуумывание, – мрачно буркнул Шаронер. – Сейчас уже придем.
– Ничего, мне хватит.
Я внутренне собиралась с мыслями. Главное сейчас не паниковать, не истерить, не ругаться. Если я начну это делать, ко мне прислушиваться уже не станут. И даже мой дар ничего тут не дает.
Даром таких, как начальник порта не проймешь, им бы деньги, да власть, да связи. И скорее всего, у портового лекаря это все есть. А у меня вообще ничего нет, кроме дара и характера. Но это же не повод сдаваться, верно?
Э-эх… попала ты, Вета, как карась в кипяток.
Здание из тесаного белого камня неуклонно приближалось.
* * *
Господина Логана я видела впервые, и рассматривала его без всякого стеснения. Высокий темноволосый мужчина лет шестидесяти сидел за массивным столом из темного дерева и что-то писал. Смотрелись они, кстати, очень органично. Массивный тяжелый стол – и за ним такой же здоровущий господин Логан.
Грубоватое, словно из камня вырезанное лицо и крупными жесткими чертами и бороздами морщин, седые волосы, светло-серые глаза, неожиданно неприятные на лице, продубленном морскими ветрами и туманами, тяжелые руки спокойно лежат на столешнице.
Он ждет.
Уже знает?!
Серьезно?
Поверить не могу…
Но глядя в серые глаза я отчетливо понимала, что знает. И более того, настроен против меня. Не враг мне, но и не друг, так что если понадобится – меня выкинут толпе на растерзание. А не хотелось бы…
С другой стороны – толпа – это мой единственный шанс на спасение. Голова работала как никогда четко, я понимала, что Логан в порту – закон и порядок, как он скажет, так и будет. Опротестовать его решение я могу только в королевском суде, но туда еще дойди! Лекаря он знает, судить будет в его пользу, то есть…
Чтобы суд проходил при всем честном народе.
Вот тогда у Логана не будет выхода. Если он покривит душой, то потеряет и доверие людей, и свое место, а оно для него определенно важно.
Но смогу ли я доказать свою невиновность? Это вину доказать легко, а ты попробуй, докажи, что тебя подставили?
Только вот выхода у меня определенно нет. Смерть тут – безвыходно. Смерть там – если мне не удастся доказать вину настоящего отравителя.
Страшно…
Внизу живота все сжалось, жутко захотелось в туалет… ничего, потерпишь! Главное момент не упустить.
– Господин Логан, – заговорил Тимир. – Тут такое…
В его изложении все выглядело достаточно просто. Ренар и Шаронер были случайно покалечены. Поскольку лекарь был пьян в дупель, лечила их я. С Шаронером все в порядке, а вот Ренар сегодня умер. И я ему помочь ничем не успела. А лекарь обвинил конкурентку в убийстве.
Господин Логан выслушал и кивнул.
– А вы что скажете, Сайм?
Лекарь развернулся во всю ширь ораторского искусства.
Он-де не пьян вовсе даже был, а отлучился по важному делу. Неотложному. И помощь оказать не успел. Хотел потом осмотреть пострадавших, но наглая девица его не пустила. Это, конечно, из-за денег. А лечить женщины не умеют, нет, не умеют, они вообще только для одного пригодны. А вот если бы он тогда… был бы сейчас Ренар жив. Наверняка это я что-то сделала не так.
Гнать меня, дрянь такую, надо из города.
Господин Логан дослушал и перевел взгляд на меня.
– Что вы скажете в свое оправдание?
Ах, вот оно как?
Я спокойно посмотрела на мужчину.
– Вы считаете, что мне есть в чем оправдываться?
– Не играйте словами. Сайма я знаю уж лет двадцать, работник он хороший. И Ренар был хорошим парнем. А вы кто?
– А я человек, который требует справедливости. И я прошу, чтобы меня судили при всех! Мои слова против его слов! Что у вас есть – что вы его сто лет знаете!? Тогда вы не можете судить нас, потому что пристрастны!
Я топнула ногой.
Господин Логан прищурился.
– А королевский суд вас устроит?
Про это я тоже слышала. Но чего мне было бояться и что терять?
– Я невиновна! И бояться мне нечего!
– Кроме человеческой подлости и предвзятости, – отчетливо добавил рядом со мной чей-то голос. Я оглянулась.
Шаронер?
– Госпожа Ветана и меня лечила, и жив-здоров. А Нот, бедняга…
– Конечно, бедняга! Доверился подлецу, за что и поплатился! Мало того, подлец оказался на службе у коменданта… вы, любезнейший, что получаете взамен пьяницы на службе?
Тимир посмотрел на меня круглыми глазами, но меня уже несло.
– Требую, чтобы все разбирательства проходили прилюдно! И имею на это право!
– Вы понимаете, – вкрадчиво заговорил господин Логан, – что я не смогу остановить людей от мести истинному виновнику?
В этом месте я должна была испугаться, но – не тому меня учили.
– Любезнейший, – мой голос прозвучал наждаком по стеклу, – разрушить репутацию порядочного человека легко, но восстановить ее вы не сможете. Кого бы из нас вы сейчас не оправдали – меня или господина лекаря, все равно мы не отмоемся от подозрений, а вы – от обвинений. Оправдаете меня – скажут, что я подкупила вас красотой и молодостью. Обвините – скажут, что вы подыграли своему человеку, который купил вас. И в том, и в другом случае, урон вашей репутации будет нанесен немалый.
Лекарь что-то булькнул, но я не обратила на него внимания. Сейчас существовал только Логан, только серые глаза, чуть светлее моих, и я смотрела пристально и жестко, давая понять, что не сдамся без боя.
– Если вы будете проводить суд на людях – да, возможно, вы не спасете убийцу. Но кровь падет не на вашу голову. И никто не посмеет обвинить вас в предвзятости.
Господин Логан скрипнул зубами.
Обвинить?!
Ха!
Да его и обвинять не требовалось, он был кракеновски предвзят по отношению ко мне! Но здесь был Тимир, было еще несколько человек… замолчать случай не удастся.
Если он откажет мне в прилюдном разбирательстве, ему уже не отмыться. Какое бы решение он не принял.
– Сплетни пойдут в любом случае.
– Именно! Если вы имели наглость губить мою репутацию при всех – так и восстанавливайте ее прилюдно.
– Вы настолько уверены в своей невиновности?
– Я невиновна. При чем тут уверенность?
– Да она что хочешь скажет! – взвился лекарь, но кто бы обратил на него внимание. Мы с Логаном смотрели друг другу в глаза.
– Я знаю, что ты невиновна. Но это мой человек. И я буду на его стороне, что бы ни случилось.
– Ты знаешь, что я невиновна. Мне плевать, чей это человек, я не дам обвинить себя в убийстве!
– Я сделаю все, чтобы ты не выплыла.
– Я сделаю все, чтобы не выплыл ты.
Логан уговаривал, угрожал, убеждал – я твердо стояла на своем. Тут приоткрытая дверь и присутствие Тимира и еще нескольких людей шли мне на пользу. Логан мог бы изначально заставить меня силой, но не успел, а теперь все оказалось поздно.
Меня всю трясло, но я настаивала на прилюдном суде, и наконец…
– Что ж. Вы сами этого просили, помните! Идем!
Солнце ударило мне в лицо. Теперь мы стояли перед всеми собравшимися. Посередине – господин Логан, слева от него – я, справа – Сайм.
А Логан говорил с людьми. Говорил не слишком громко, но так, что каждое слово словно в голову впивалось.
Совершено жестокое убийство.
Есть двое подозреваемых. Лекарь Сайм, которого вы все знаете, обвиняет лекарку Ветану. Она же – его. Я решил провести суд прилюдно, чтобы не было потом никаких подозрений. Все согласны?
Согласны были все.
Господин Сайм снова повторил свою речь, обвиняя во всем меня. И настала моя очередь.
Вдохни, Вета, выдохни – и вперед! Дерись!
До конца дерись за себя!
– Я заявляю, что господина Ренара отравили. И сделали это нарочно, – зазвенел над толпой мой голос. – Я полагаю, что сделал это ваш лекарь, испугавшись за свое место и свое право хлестать вино без отрыва от работы.
– Вранье! – донеслось из толпы.
– Ах, вранье!!? – ощетинилась я. – Мне незачем было убивать Ренара! Видит Светлый, я сделала все, чтобы Нот Ренар был жив и по сей день… подумайте над странными совпадениями. Нот захандрил из-за того, что лишился ноги и стал захаживать к вашему лекарю. Тот давал ему мази и настойки, может, они даже и выпивали вместе… – блеск в глазах лекаря подсказал мне, что я недалека от истины. – Точно! И наверняка, лекарь убедил его, что я зря отняла ему ногу, он бы так никогда не поступил, верно? Хотя это и наглое вранье! Без ампутации Нот вообще не выжил бы!
Что-то попытался вякнуть лекарь, вставить господин Логан, но меня уже несло. Я попала в одну волну с людьми, и понимала, что здесь и сейчас – они мне поверят! Обязательно поверят!
– Кто еще может дать яд? Да только тот, кто тесно общается с жертвой. И сегодня, когда я прибежала, лекарь не пытался помогать Ренару, хоть это и его работа! Не пытался ничего сделать! Он утешал госпожу Ренар, он знал, что все бесполезно!
– Это только ваши слова!
Логан, тварь такая. И лекарь опомнился.
– И как бы я дал ему яд!? Как!? Если я отравил его – где рвота? Где вы видите действие яда!?
Я огляделась по сторонам.
А вот и тело… шаг, второй, люди подаются в стороны и я бестрепетно откидываю парус с лица Ренара.
– Вот и посмотрите сюда. Пена в углах губ, характерного цвета, окраска языка
